«Технология власти» по Н.Макиавелли

сдавалось в Академию госслужбы, Питер ...

Содержание. 1
Введение. 2
1. Биография и исторический контекст. 3
2. «Государь» и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия». 5
История написания и основные черты. 5
3. Как одни формы власти переходят в другие и какую лучше выбрать. 5
4. Каких видов бывают единовластные государства и какими способами государи могут удерживать в них власть. 8
4.1. О наследственном единовластии. 9
4.2. О власти приобретенной. 9
5. Как приобретаются государства. 10
5.1. Государства, приобретаемые собственным оружием и доблестью. 10
5.2. Государства, приобретаемые чужим оружием или милостью судьбы. 11
5.3. О тех, кто приобретает власть злодеяниями. 11
5.4. О государствах, приобретенных в силу 11
благоволения сограждан. 11
6. Охрана свободы в государстве. 13
7. Религия и власть. 13
Обвинения католической церкви. 13
8. Государь и военное дело. 14
9. Какими качествами должен обладать государь, чтобы удержать власть. 15
9.1 Щедрость или бережливость. 15
9.2. Жестокость и милосердие. 16
9.3. Должен ли государь держать слово? 17
Заключение. 18
Использованная литература. 19

Никколо Макиавелли считается одним из основоположников науки политологии. В его произведениях политика (организация, учреждение и деятельность государства) рассматривалась как особая сфера человеческой деятельности, имеющая свои закономерности, которые должны быть осмыслены и изучены, а не выведены из священного писания или сконструированы умозрительно. Такой подход к изучению государства был большим шагом вперед в развитии политико-правовой теории. Немецкий государствовед Еллинек даже утверждал, что Макиавелли впервые ввел в научную литературу слово «государство»(stato).
Однако наиболее известны не эти факты, а термин «макиавеллизм», который используется обычно для характеристики политики, основанной на культе грубой силы и пренебрежении нормами морали. В литературе Н.Макиавелли объявле н сторонником чистой от морали и религии политики, как защитник принципа «цель оправдывает средства». Считается, что многие рекомендации Макиавелли послужили практическим руководством для беспринципных политиков, поэтому «макиавеллизм» стал символом политического коварства.
Такое мнение может считаться справедливым, но лишь отчасти. Ведь зачастую многие принципы из книг Макиавелли воспринимаются отдельно от контекста, что значительно искажает их смысл. Кроме того, чтобы избежать поверхностных суждений о характере политических идей Макиавелли, необходимо принимать во внимание, что речь идет о совершенно новом, не средневековом понимании государства и политической организации власти. Важно знать и политико-исторический контекст интеллектуальной и практической деятельности Макиавелли .
В своем реферате я хотела бы пояснить исторический контекст деятельности Макиавелли, дать его краткую биографию и, опираясь на тексты произведений Макиавелли «Государь» и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», описать основные положения его политологического учения.

В 1514 году Макиавелли начинает присутствовать на собраниях группы опальных республиканцев. Они проводились за пределами Флоренции, в садах - Orti Oricellarу - принадлежавших одному из них. Все эти дискуссии, проходившие в Orti Oricellarу, заставили Макиавелли написать новую книгу, над которой он работал пять лет, - "Рассуждения о первой декаде Тита Ливия" - основанную на первых десяти книгах истории древнего Рима Тита Ливия (59 до н. э - 17 н. э.).
В 1519 году умер Лоренцо де Медичи. Вскоре после этого его дядя Джулио стал кардиналом, а немного времени спустя - папой Климентом VII. Макиавелли продолжал писать. В следующем году он работал над небольшим трактатом под названием "Военное искусство". Работа была прервана в марте, когда его, наконец, представили при дворе Медичи. Вноябре 1520 года Макиавелли получил официальное поручение от Джулио де Медичи написать историю Флоренции.
В 1522 году был раскрыт республиканский заговор с целью убийства кардинала Медичи. Кружок Orti Oricellarу был разогнан, несколько его членов отправлены в ссылку, а один казнен. Эта ситуация продемонстрировала (и не в последний раз) способность Макиавелли осторожно и опасно балансировать между своими глубоко прочувствованными республиканскими идеями и необходимостью удержаться при Медичи, с которым была связана его единственная надежда на службу.
Между тем Фортуна посетила земли Италии. Когда Макиавелли находился в Риме, Франциск I Французский был разбит и изгнан из Италии имперскими войсками под командованием Карла V Испанского. В следующем 1526 году Франциск образовал вместе с папой Климентом VII Священную Лигу.
В мае 1527 года Карл V послал свою армию в Италию. Папа
Климент VII вынужден был бежать, и без его поддержки режим Медичи во Флоренции распался. Во время этого типичного горестного поворота Фортуны новое поколение республиканцев обошло Макиавелли как человека, запятнавшего себя слишком тесной связью с Медичи.
Это последний удар, возможно, подорвал здоровье Макиавелли, 21 июня 1527 года, после непродолжительной болезни, он умер. Он был похоронен на следующий день в Санта Кроче, в самом сердце любимой им Флоренции.
2. «Государь» и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия».
История написания и основные черты.
У Макиавелли зарождаются мысли: осмыслить как можно более глубоко и всесторонне человеческую историю, историю человеческого общества в его деяниях и свершениях и учрежденных правах, свободах и обязанностях, словом осмыслить историю, как осуществление и осознание становления и прогресса свободы. Для реализации своего замысла Макиавелли почти одновременно пишет такие произведения как "Государь" и "Рассуждения о первой декаде Тита Ливия".
«Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» были написаны в 1513-1517 годах. «Рассуждения» состоят из трех книг, в первой из которых анализируется внутреннее устройство Римской республики, во второй- ее внешняя политика, а в третьей- роль, принадлежащая в Римской истории ее героям.
В «Рассуждениях» из рассмотрения прошлого выводятся и извлекается для настоящего, а главным образом – для будущего все, что было полезного в государственном и общественном устройстве, в законах, обычаях, установлениях и вообще в жизни древних народов. Аналитическое рассмотрение государственного устройства прошлого является одновременно хорошей основой для формирования и выработки наиболее действительных и эффективных форм государственного и общественного устройства, законодательства, различного рода учреждений и институтов, призванных реализовывать, развивать и защищать права, свободы, достоинство граждан, осуществлять контроль за исполнением законов, соблюдением норм, правил и установленных порядков в общественной и государственной жизни3.
Общепринятой считается версия, что «Государь» был написан в самом начале восьмилетней ссылки Макиавелли в июле-декабре 1513 года, причем для этого он прервал работу над «Рассуждениями», причем даже указывается в каком месте «Государь» вклинился в «Рассуждения». Это место – главы с XVI по XVIII, то есть те главы, в которых Макиавелли рассуждает о развращенных народах и государствах. «Государь» посвящен построению такого государства и общества, а также формированию такого государя, которые оказались бы способными вывести итальянский народ из состояния тяжелейшего социально-экономического и политического кризиса, раздробленности, отсталости.
3. Как одни формы власти переходят в другие и какую лучше выбрать.
Все государства, все державы, обладавшие или обладающие властью над людьми, были и суть либо республики, либо государства, управляемые единовластно.
Некоторые авторы, писавшие о республиках, утверждали, будто существует три вида государственного устройства, именуемые ими: Самодержавие, Аристократия и Народное правление, и что устанавливающие новый строй в городе должны обращаться к тому из этих трех видов, который покажется им более подходящим. Другие же авторы считают, что имеется шесть форм правления - три очень скверных и три сами по себе хороших, но легко искажаемых и становящихся вследствие этого пагубными. Хорошие формы правления - три вышеназванных; дурные же - три остальных, от трех первых зависящие и настолько с ними родственные, что они легко переходят друг в друга. Самодержавие легко становится тираническим, Аристократии с легкостью делаются олигархиями, Народное правление без труда обращается в разнузданность Таким образом, если учредитель республики учреждает в городе одну из трех перечисленных форм правления, он учреждает ее ненадолго, ибо нет средства помешать ей скатиться в собственную противоположность, поскольку схожесть между пороком и добродетелью в данном случае слишком невелика.
Эти различные виды правления возникли у людей случайно. Вначале, когда обитателей на земле было немного, люди какое-то время жили разобщенно, наподобие диких зверей. Затем, когда род человеческий размножился, люди начали объединяться и, чтобы лучше оберечь себя, стали выбирать из своей среды самых
сильных и храбрых, делать их своими вожаками и подчиняться им. Из этого родилось
понимание хорошего и доброго в отличие от дурного и злого. Вид человека, вредящего своему благодетелю, вызывал у людей гнев и сострадание. Они ругали
неблагодарных и хвалили тех, кто оказывался благодарным. Потом, сообразив, что сами могут подвергнуться таким же обидам, и дабы избегнуть подобного зла, они пришли к созданию законов и установлению наказаний для их нарушителей. Так возникло понимание справедливости Вследствие этого, выбирая теперь государя, люди отдавали предпочтение уже не самому отважному, а наиболее рассудительному и справедливому. Но так как со временем государственная власть из выборной превратилась в наследственную, то новые, наследственные государи изрядно выродились по сравнению с прежними. Не помышляя о доблестных деяниях, они заботились только о том, как бы им превзойти всех остальных в роскоши, сладострастии и всякого рода разврате. Поэтому государь становился ненавистным; всеобщая ненависть вызывала в нем страх; страх же толкал его на насилия, и все это вскоре порождало тиранию. Этим клалось начало крушению единовластия: возникали тайные общества и заговоры против государей. Устраивали их люди не робкие и слабые, но те, кто возвышались над прочими своим благородством, великодушием, богатством и знатностью и не могли сносить гнусной жизни государя. Массы, повинуясь авторитету сих могущественных граждан, ополчались на государя и, уничтожив его, подчинялись им, как своим освободителям. Последние, ненавидя имя самодержца, создавали из самих себя правительство. Поначалу, памятуя о прошлой тирании, они правили в соответствии с установленными ими законами, жертвуя личными интересами ради общего блага и со вниманием относясь как к частным, так и к общественным делам. Однако через некоторое время управление переходило к их сыновьям, которые, не познав превратностей судьбы, не испытав зла и не желая довольствоваться гражданским равенством, становились алчными, честолюбивыми, охотниками до чужих жен, превращая таким образом правление Оптиматов в правление немногих, совершенно не считающееся с нормами общественной жизни. Поэтому сыновей Оптиматов вскоре постигла судьба тирана. Раздраженные их правлением, народные массы с готовностью шли за всяким, кто только не пожелал бы выступить против подобных правителей; такой человек немедленно находился и уничтожал их с помощью масс. Однако память о государе и творимых им бесчинствах была еще слишком свежа; поэтому, уничтожив власть немногих и не желая восстанавливать единовластие государя, люди обращались к народному правлению и устраивали его так, чтобы ни отдельные могущественные граждане, ни государи не могли бы иметь в нем никакого влияния. Так как любой государственный строй на первых порах внушает к себе некоторое почтение, то народное правление какое-то время сохранялось, правда, недолго - пока не умирало создавшее его поколение, ибо сразу же вслед за этим в городе воцарялась разнузданность, при которой никто уже не боялся ни частных лиц, ни общественных; всякий жил как хотел, и каждодневно учинялось множество всяких несправедливостей. Тогда, вынуждаемые к тому необходимостью, или по наущению какого-нибудь доброго человека, или же из желания покончить с разнузданностью, люди опять возвращались к самодержавию, а затем мало-помалу снова доходили до разнузданности - тем же путем и по тем же причинам. Причем все названные формы губительны: три хороших по
причине их кратковременности, а три дурных - из-за их злокачественности.
Поэтому, зная об этом их недостатке, мудрые законодатели избегали каждой из них
в отдельности и избирали такую, в которой они оказывались бы перемешанными,
считая подобную форму правления более прочной и устойчивой, ибо, сосуществуя
одновременно в одном и том же городе, Самодержавие, Оптиматы и Народное
правление оглядываются друг на друга.
Никогда или почти никогда не случалось, чтобы республика или царство с самого начала получали хороший строй или же преобразовывались бы заново, отбрасывая старые порядки, если они не учреждались одним человеком. Напротив, совершенно необходимо, чтобы один-единственный человек создавал облик нового строя и чтобы его разумом порождались все новые учреждения. И подлинно счастливой можно назвать ту республику, где появляется человек столь мудрый, что даваемые им законы обладают такой упорядоченностью, что, подчиняясь им, республика может, не испытывая необходимости в их изменении, жить спокойно и безопасно Несколько менее счастлив город, который, не обретя умного и проницательного устроителя, вынужден устраиваться сам собой. И уже совсем несчастен город, который еще дальше ушел от прочного строя, а дальше всего отстоит от него тот город, который во всех своих порядках совершенно сбился с правильного пути, способного привести его к истинной цели и совершенству.
4. Каких видов бывают единовластные государства и какими способами государи могут удерживать в них власть.
Государства, управляемые единовластно, могут быть либо унаследованными - если род государя правил долгое время, либо новыми. Новым может быть либо государство в целом, либо его часть, присоединенная к унаследованному государству вследствие завоевания. Новые государства разделяются на те, где подданные привыкли повиноваться государям, и те, где они искони жили свободно; государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью.
Изначально государь должен понимать, что люди во всех этих государствах суть одинаковы: люди поступают хорошо лишь по необходимости; когда же у них имеется большая свобода выбора и появляется возможность вести себя как им заблагорассудится, то сразу же возникают величайшие смуты и беспорядки. Поэтому правителю республики необходимо заранее считать всех людей злыми и предполагать, что они всегда проявят злобность своей души, едва лишь им представится к тому удобный случай. Если же чья-нибудь злобность некоторое время не обнаруживается, то происходит это вследствие каких-то неясных причин, пониманию которых мешает
отсутствие опыта; однако ее все равно обнаружит время, называемое отцом всякой
истины.
Тому же, кто стремится преобразовать государственный строй какого-нибудь города необходимо сохранить хотя бы тень давних обычаев, дабы народ не заметил перемены порядка, несмотря на то, что в действительности новые порядки будут совершенно непохожи на прежние, ибо люди тешат себя видимым, а не тем, что существует на самом деле. Принимать в республике закон, имеющий большую обратную силу и противоречащий давним обычаям города,- дело, чреватое многими раздорами.
4.1. О наследственном единовластии.
Наследному государю, чьи подданные успели сжиться с правящим домом, гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо для этого ему достаточно не преступать обычая предков и в последствии без поспешности применяться к новым обстоятельствам. При таком образе действий даже посредственный правитель не утратит власти, если только не будет свергнут особо могущественной и грозной силой, но и в этом случае он отвоюет власть при первой же неудаче завоевателя. наследному государю, чьи подданные успели сжиться с правящим домом, гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо для этого ему достаточно не преступать обычая предков и в последствии без поспешности применяться к новым обстоятельствам. При таком образе действий даже посредственный правитель не утратит власти, если только не будет свергнут особо могущественной и грозной силой, но и в этом случае он отвоюет власть при первой же неудаче завоевателя. И двойным позором покроет себя тот, кто, будучи рожден государем, по неразумию лишится власти.
4.2. О власти приобретенной.
Новый государь вызывает большее любопытство, чем наследный правитель и если действия его преисполнены доблести, они куда больше захватывают и привлекают людей, чем древность рода. Однако все равно новому государю весьма сложно удержать власть.
И даже наследному государю, присоединившему новое владение - так, что государство становиться как бы смешанным,- трудно удержать над ним власть, Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого. Что опять-таки естественно и закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как это неизбежно бывает при завоевании. И таким образом наживает врагов в тех, кого притеснил, и теряет дружбу тех, кто способствовал завоеванию, ибо не может вознаградить их в той степени, в какой они ожидали.
Правда, если мятежная страна завоевана повторно, то государю легче утвердить в ней свою власть, так как мятеж дает ему повод с меньшей оглядкой карать виновных, уличать подозреваемых, принимать защитные меры в наиболее уязвимых местах.
Завоеванное и унаследованное владения могут принадлежать либо к одной стране и иметь один язык, либо к разным странам и иметь разные языки. В первом случае удержать завоеванное нетрудно, в особенности если новые подданные и раньше не знали свободы. Чтобы упрочить над ними власть, достаточно искоренить род прежнего государя, ибо при общности обычаев и сохранении старых порядков ни от чего другого не может произойти беспокойства.
Но если завоеванная страна отличается от унаследованной по языку, обычаям и порядкам, то тут удержать власть поистине трудно, тут требуется и большая удача, и большое искусство. И одно из самых верных и прямых средств для этого - переселиться туда на жительство. Такая мера упрочит и обезопасит завоевание. Ибо, только живя в стране, можно заметить начинающуюся смуту и своевременно ее пресечь, иначе узнаешь о ней тогда, когда она зайдет так далеко, что поздно будет принимать меры. Обосновавшись в завоеванной стране, государь, кроме того, избавит ее от грабежа чиновников, ибо подданные получат возможность прямо взывать к суду государя - что даст послушным больше поводов любить его, а непослушным - бояться.
Другое отличное средство - учредить в одном-двух местах колонии, связующие новые земли с государством завоевателя. Кроме этой есть лишь одна возможность - разместить в стране значительное количество кавалерии и пехоты. Колонии не требуют больших издержек, устройство и содержание их почти ничего не стоят государю, и разоряют они лишь тех жителей, чьи поля и жилища отходят новым поселенцам. Так что колонии дешево обходятся государю, верно ему служат и разоряют лишь немногих жителей, которые, оказавшись в бедности и рассеянии, не смогут повредить государю. По каковому поводу уместно заметить, что людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое - не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести.
Если же вместо колоний поставить в стране войско, то содержание его обойдется гораздо дороже и поглотит все доходы от нового государства, вследствие чего приобретение обернется убытком; к тому же от этого пострадает гораздо больше людей, так как постои войска обременяют все население, отчего каждый, испытывая тяготы, становится врагом государю, а так же враги могут ему повредить, ибо хотя они и побеждены, но остаются у себя дома.
5. Как приобретаются государства.
Поистине страсть к завоеваниям - дело естественное и обычное; и тех, кто учитывает свои возможности, все одобрят или же никто не осудит; но достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям какой угодно ценой.
Если завоеванное государство с незапамятных времен живет свободно и имеет свои законы, то есть три способа его удержать. Первый - разрушить; второй - переселиться туда на жительство; третий – предоставить гражданам право жить по своим законам, при этом обложив их данью и вверив правление небольшому числу лиц, которые ручались бы за дружественность государю. Эти доверенные лица будут всячески поддерживать государя, зная, что им поставлены у власти и сильны только его дружбой и мощью. Кроме того, если не хочешь подвергать разрушению город, привыкший жить свободно, то легче всего удержать его при посредстве его же граждан, чем каким-либо другим способом.
5.1. Государства, приобретаемые собственным оружием и доблестью.
В новых государствах удержать власть бывает легче или труднее в зависимости от того, сколь велика доблесть нового государя. Может показаться, что если частного человека приводит к власти либо доблесть, либо милость судьбы, то они же в равной мере помогут ему преодолеть многие трудности впоследствии. Однако в действительности кто меньше полагался на милость судьбы, тот дольше удерживался у власти. Кто следует путем доблести, тому трудно завоевать власть, но легко ее удержать; трудность же состоит прежде всего в том, что им приходиться вводить новые установления и порядки, без чего нельзя основать государство и обеспечить себе безопасность. А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые.
5.2. Государства, приобретаемые чужим оружием или милостью судьбы.