Субъекты трансграничных отношений

План

1. Понятие и содержание статуса субъекта трансграничного
правоотношения
2а. Физические лица как субъекты трансграничного
правоотношения. Коллизионно-правовые вопросы определения
правового положения иностранных физических лиц
2б. Юридические лица в международном частном праве. Понятие
статуса юридического лица. Правовые основания допуска
юридических лиц на территорию иностранного государства
2в. Государство как субъект трансграничных отношений. Понятие юрисдикционного иммунитета государства, его виды, содержание
Список использованных источников и литературы ...

План

1. Понятие и содержание статуса субъекта трансграничного
правоотношения
2а. Физические лица как субъекты трансграничного
правоотношения. Коллизионно-правовые вопросы определения
правового положения иностранных физических лиц
2б. Юридические лица в международном частном праве. Понятие
статуса юридического лица. Правовые основания допуска
юридических лиц на территорию иностранного государства
2в. Государство как субъект трансграничных отношений. Понятие юрисдикционного иммунитета государства, его виды, содержание
Список использованных источников и литературы

План

1. Понятие и содержание статуса субъекта трансграничного
правоотношения
2а. Физические лица как субъекты трансграничного
правоотношения. Коллизионно-правовые вопросы определения
правового положения иностранных физических лиц
2б. Юридические лица в международном частном праве. Понятие
статуса юридического лица. Правовые основания допуска
юридических лиц на территорию иностранного государства
2в. Государство как субъект трансграничных отношений. Понятие юрисдикционного иммунитета государства, его виды, содержание
Список использованных источников и литературы

Использовать термины «правоспособность» и «дееспособность» в качестве составных элементов правосубъектности в МЧП начали сравнительно недавно. Так, до конца XIX в. предпочитали употреблять более общие понятия, такие как «способность» (capacife, capacita, capacity), «состояние лица», «статус» (status, stato), «etat et capacite», под которыми практически разумелись прежде всего вопросы не право-, а дееспособности4. В российской литературе того времени это явление можно проследить по первым работам в области МЧП. Так, Н.П. Иванов в работе «Основания частной международной юрисдикции» 1865 г. употреблял обобщающие понятия – «юридическое состояние лица или его правоспособность», куда относил «личную правоспособность; принадлежность к известному сословию или звание лица; семейные отношение, какличные, так и по имуществу; опеку и право наследования (Foelix, Мейер)». М.Н. Капустин также использовал термин «правоспособность» в более широком значении, чем это принято сейчас5.
Предполагается, что первым, кто указал на необходимость твердо разграничить понятия право- и дееспособности и предложил самостоятельное решение для обоих вопросов, был Л. Бар6. В это же время предпринимаются первые попытки уточнения содержания этих правовых категорий.
Важным элементом правосубъектности физического лица в МЧП является правоспособность. Вопросы общей характеристики7 и повсеместного признания правоспособности за каждым человеком8 уже не приводят к каким-либо спорам, однако установление содержания и объема правоспособности может вызывать некоторые затруднения.
К выводу о том, что случаи коллизий разноместных законов о правоспособности являются исключением, начали приходить еще в начале XX в9. Сейчас многие авторы также отмечают, что право современных государств «не демонстрирует серьезных различий в отношении правоспособности физических лиц»10. Из этого следует вывод, что дилемма: по какому закону (территориальному или персональному) следует решать вопрос о содержании и объеме правоспособности физического лица, - не является принципиальной и актуальной для государств, так как почти все они определяют правоспособность практически однозначно. Видимо, поэтому законодательства некоторых государств вообще не содержат норм, регулирующих этот элемент, уделяя внимание только дееспособности (например, ГК Китая 1986 г., Закон 1938 г. о конфликте законов Таиланда, Закон 1962 г. о коллизиях законов Южной Кореи, японский Закон № 10 о применении законов (Horei) 1898 г. и др.11).
Изначально большинство стран регулировало правоспособность иностранцев по территориальному принципу12, как правило, материально-правовыми нормами через национальный режим.
С середины XX в. многие государства пошли по пути коллизионного регулирования правоспособности и закрепили в своих национальных актах норму lex personalis, что в настоящее время согласно концепции Л.П. Ануфриевой «отражает основную тенденцию мировой доктрины и нормативной практики МЧП, учитывающую непосредственную связь между правоспособностью и личностью индивидуума»13. В качестве примера можно привести п. 8 ГК Латвии 1937 г., ст. 7 Вводного закона 1896 г. к ГГУ (глава «МЧП» введена 25 июля 1986 г.), § 12 австрийского Закона о международном частном праве 1978 г., ст. 12 Закона Лихтенштейна 1996 г., п. 1 ст. 20 Закона № 218 «Реформа итальянской системы международного частного права» 1995 г., ст. 14 югославского Закона 1982 г. о разрешении коллизий законов с правилами других стран, ст. 8 турецкого Закона 1982 г. № 2675 о международном частном праве и международном гражданском процессе, ст. 43 Кодекса международного частного права 1998 г. Туниса и др.
В связи с невозможностью регламентации одних и тех - же аспектов правоспособности с помощью двух систем одновременно возникает вопрос: какое право - территориальное или персональное - должно выиграть в борьбе за регулирование и в итоге стать применимым? На первый взгляд это может выглядеть как конфликт, который пронизывает все виды отношений в рамках МЧП - между личным статутом (lex personalis) и территориальным законом. Однако доктрина МЧП объясняет механизм подобного регулирования иначе: «коллизионные вопросы, разрешаемые посредством привязки к личному закону, следует строго отличать от вопросов материального права, касающихся объема прав, предоставляемых иностранцам по так называемому национальному режиму»14. Позиция современных авторов в России в целом совпадает с классической концепцией15.
Стремление государств подчинить дееспособность иностранца территориальному праву можно проследить по тенденции установления в определенных ситуациях приоритета своего права. Так, преимущество территориального («своего») права нередко встречается при регулировании дееспособности иностранцев, домицилированных в этом государстве или находящихся на его территории по иным основаниям (например, п. 3 ст. 1195 ГК РФ, п. 2 ст. 12 ГК Кубы и др.). Государства часто используют такой порядок определения применимого права, из которого с неотвратимостью следует применение именно «своего» права.
Традиционным отступлением от генеральной привязки является применение таких коллизионных критериев, как: lex loci actus (lex loci contractus или lex loci solutionis16) - при определении дееспособности физического лица, совершившего сделку за пределами юрисдикции отечественного государства и ссылающегося на свою недееспособность по личному закону; lex loci delicti commissi - при определении способности лица нести ответственность за причиненный вред (сфера действия статута обязательства, возникшего вследствие причинения вреда). Lex fori используется при признании физического лица недееспособным или ограниченно дееспособным. Способность лица заключать сделку с недвижимостью подчиняется закону места нахождения недвижимости (lex rei site).
Субъектами большинства частноправовых отношений с иностранным элементом являются физические лица. В международном частном праве определены следующие категории физических лиц: иностранные граждане, апатриды, бипатриды, беженцы. Иностранные граждане это лица, имеющие юридическую связь с каким- либо государством; бипатриды - лица, имеющие правовую связь с двумя или несколькими государствами; апатриды - лица, не имеющие юридической связи ни с каким государством; беженцы - лица, вынужденные по определенным причинам покинуть территорию своего государства и получившие убежище на территории другого17. Правовой статус бипатридов и апатридов обладает серьезной спецификой. В международном праве он оценивается как усложненный статус, международно-правовая патология.
Заключен целый комплекс международных конвенций, направленных на уменьшение количества апатридов и бипатридов.
Общепризнанные императивные принципы и нормы международного публичного права являются основой правового статуса иностранных граждан. Принцип защиты прав и основных свобод человека непосредственно действует и в международном частном праве.
Их правовое положение отличается двойственным характером. Общепризнанные императивные принципы и нормы международного публичного права являются основой правового статуса иностранных граждан. Принцип защиты прав и основных свобод человека непосредственно действует и в международном частном праве.
Во многих зарубежных правовых системах (Франция, Испания) существует специальная отрасль права — «право иностранцев». В законодательстве таких государств определены различные категории иностранных граждан. Например, во Франции в соответствии с Законом Паскуа иностранцы делятся на: туристов, студентов, сезонных рабочих, коммерсантов — обыкновенных резидентов, лиц-резидентов, привилегированных иностранцев (граждан ЕС)18.
Понятие личного закона физических лиц в российском праве установлено в ст. 1195 ГК РФ19, Генеральная коллизионная привязка личного закона — это закон государства гражданства, субсидиарная - право государства места жительства. В отечественном праве закреплено сочетание территориального и экстерриториального принципов при определении правового статуса физических лиц.
Личный закон иностранного гражданина - это право страны, гражданство которой данное лицо имеет. Личным законом лиц с двойным гражданством, одно из которых - российское, является российское право.
Личным законом иностранных граждан также может быть российское право, если иностранец имеет место жительства в РФ (п. 3 ст. 1195 ГК РФ). Однако в российском законодательстве существует лишь формальное понятие категории «место жительства» (ст. 20 ГК РФ). В связи с этим возникает проблемаустановления места жительства иностранного гражданина на территории РФ.
Личный закон апатрида определяется на основе признака домицилия (п. 5 ст. 1195 ГК РФ). Такая норма является общей для законодательства большинства государств, но это правоположение порождает проблему: как определить личный закон апатрида при отсутствии у него постоянного места жительства. Закон домицилия применяется и при определении личного закона бипатрида (п. 4 ст. 1195 ГК РФ). Здесь возникает точно такая же проблема: что читать личным законом бипатрида при отсутствии у него постоянного места жительства.
Личным законом индивида, имеющего статус беженца, является право страны убежища (п. 6 ст. 1195 ГК РФ). По сравнению со статусом других категорий физических лиц статус беженца предоставляет индивиду определенные преимущества (в сфере социального обеспечения, трудоустройства, пенсионного обеспечения)20.
2б. Юридические лица в международном частном праве. Понятие статуса юридического лица. Правовые основания допуска юридических лиц на территорию иностранного государства
Функции, которые выполняют юридические лица в международных хозяйственных отношениях, позволяют утверждать, что именно они являются основными субъектами международного частного права.
Специфика правового статуса и деятельности юридических лиц определяется в первую очередь их государственной принадлежностью.
Именно национальность (государственная принадлежность) юридических лиц - основа их личного статута. Правовая категория «личный статут» устанавливает «личный статус» компании. Понятие личного статута юридических лиц известно праву всех государств и практически везде определяется сходным образом: статус организации в качестве юридического лица, его организационно-правовая форма и содержание правоспособности, способность отвечать по своим обязательствам, вопросы внутренних отношений, реорганизации и ликвидации (п. 2 ст. 1202 ГК РФ). Юридические лица не вправе ссылаться на ограничение полномочий их органов или представителей на совершение сделки, неизвестное праву страны места совершения сделки, за исключением случаев, если будет доказано, что другая сторона знала или должна была знать об указанном ограничении (п. 3 ст. 1202).
Во всех государствах действующие на их территории компании делятся на «отечественные» и «иностранные». Если юридические лица осуществляют хозяйственную деятельность за границей, они находятся под воздействием двух систем правового регулирования - системы национального права государства «гражданства» данного юридического лица (личный закон) и системы национального права государства места деятельности (территориальный закон)21.
Личный закон юридических лиц может пониматься в четырех вариантах22:
1. Теория инкорпорации — юридическое лицо принадлежит тому государству, на чьей территории оно учреждено (инкорпорировано, зарегистрировано). (США, Великобритания, Канада, Австралия, Чехия, Словакия, Китай, Нидерланды, Россия).
2. Теория (ценз) оседлости (теория эффективного места пребывания) — юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории расположен административный центр, управление компанией. Этот коллизионный принцип установлен в праве Франции, Японии, Испании, ФРГ, Бельгии, Украины, Польши.
3. Теория центра эксплуатации (места осуществления основной хозяйственной деятельности) — юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории оно ведет свою основную деятельность. Данное коллизионное начало зафиксировано в праве Египта, Сирии, Индии, Алжира, других развивающихся стран.
4. Теория контроля — юридическое лицо имеет национальность того государства, с территорий которого контролируется его деятельность (прежде всего посредством финансирования).
Применение этой теории закреплено в современном международном праве (Вашингтонская конвенция 1965 г. о порядке разрешения инвестиционных споров23. Договор 1994 г. к Энергетической хартии24). Теория контроля определена как господствующее правило коллизионного регулирования личного статута юридических лиц в праве большинства развивающихся стран (Конго, Заир). В качестве субсидиарной коллизионной привязки эта теория используется в праве Великобритании, США, Швеции, Франции.
2в. Государство как субъект трансграничных отношений. Понятие юрисдикционного иммунитета государства, его виды, содержание
Юрисдикция должна осуществляться с соблюдением иммунитетов, признанных международным правом. Иммунитет вытекает из принципа суверенного равенства. Равный над равным власти не имеет (par in parem imperium non habet). Иммунитет был вызван к жизни потребностью поддержания официальных отношений между государствами, необходимостью взаимодействия суверенных государств на территории друг друга (постоянные дипломатические представительства, делегации). Поэтому он был абсолютным, распространяясь на любую деятельность иностранного государства и его собственность.
Однако по мере того как государство стало расширять свою частноправовую деятельность (торговля, приобретение товаров и услуг, недвижимого имущества и др.), положение стало меняться. В конце прошлого века появилась, а в наше время нашла широкое признание концепция ограниченного иммунитета. Согласно этой концепции, иммунитет ограничивается лишь теми отношениями, в которых государство выступает как носитель суверенной власти, действиями, совершаемыми в силу государственной власти (jure imperii). Что же касается правоотношений коммерческого характера (jure gestionis), то здесь государство не обладает иммунитетом, поскольку юридические и физические лица, вступающие с иностранным государством в такого рода отношения, не могут быть лишены правовой защиты25.
В послевоенный период многие государства издали законы, воплотившие концепцию ограниченного иммунитета (Великобритания, США, Сингапур, Пакистан, Южная Африка, Канада, Австралия). В других странах концепция была закреплена судебными решениями. В решении Федерального конституционного суда ФРГ 1963 г. говорилось, что предоставление иммунитета зависит от того, «действует ли иностранное государство в порядке осуществления своей суверенной власти или как частное лицо, т.е. в рамках частного права»26.
Существовала и принципиальная приверженность абсолютному иммунитету, определявшаяся особенностями социально-экономической системы. Таковой была позиция социалистических стран, в которых государственная собственность являлась основой экономики и была установлена государственная монополия внешней торговли. Эта позиция до сих пор ощущается в российском законодательстве.
Согласно действующему ГПК РСФСР 1964 г., «предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства, находящееся в СССР, может быть допущено лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства» (ч. 1 ст. 435). Иными словами, речь идет об абсолютном иммунитете. Согласно ГК РФ, особенности ответственности РФ и ее субъектов «в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются законом об иммунитете государства и его собственности» (ст. 127)27.
Вопрос об иммунитете Российского государства может быть поставлен лишь за рубежом. В частности, Россия не может ссылаться на свой иммунитет в случаях, когда к ней заявлен иск иностранными лицами в российские суды. Признание иммунитета Российского государства за рубежом основывается не только на положениях внутреннего права соответствующих иностранных государств, но и на общепризнанных принципах и нормах международного права28.
Список использованных источников и литературы
Международные акты
1. Европейская конвенция об иммунитете государств и Дополнительный протокол к ней 1972 г. // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электронный ресурс] / ООО «ЮРСпектр». – М., 2011.
2. Вашингтонская конвенция 1965 г. о порядке разрешения инвестиционных споров. // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электронный ресурс] / ООО «ЮРСпектр». – М., 2011.
3. Договор 1994 г. к Энергетической хартии // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электронный ресурс] / ООО «ЮРСпектр». – М., 2011.
Законодательные акты
4. Конституция РФ принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.: действующая редакция. // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электронный ресурс] / ООО «ЮРСпектр». – М., 2011.
5. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть 3: принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации 1 ноября 2001 г.: действующая редакция. // Консультант Плюс: Версия Проф. [Электронный ресурс] / ООО «ЮРСпектр». – М., 2011.