1 Вольтер. Просвещение и прогресс 2. Кант. Категорический императив и критика практического разума

Вольтер. Просвещение и прогресс.
И. Кант. Категорический императив и критика практического разума.

1 Вольтер. Просвещение и прогресс
2. Кант. Категорический императив и критика практического разума

1. Лотман Ю. В мире гротеска и философии // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. IV (Новая серия). Тарту, 2001. C. 52-79.
2. Огурцов А.П. Философия науки эпохи Просвещения. - М.: Наука, 1993. – 213 с.
3. Спиркин А.Г. Философия
4. Чумакова Т.В. Просвещение. Три века Санкт-Петербурга. Энциклопедия в 3-х тт. Т. 1. Осьмнадцатое столетие. Т. 1. Кн. вторая. СПб, 2001. С. 194 — 196.
И. Кант. Категорический императив и критика практического разума
Учение о нравственности находится в центре философской системы Канта. Кантовский «примат чистого практического разума» над теоретическим означает, что практический разум (этика) становится более авторитетной интеллектуальной инстанцией. Этическая система Канта изложена в «Метафизике морали» (1785), а затем в «Критике практического разума» (1788). Завершающей книгой по проблемам этики стала написанная им уже в преклонном возрасте «Метафизика нравов» (1797).
Уже в «Метафизике морали» появляется ключевое понятие кантовской этики – категорический императив. Это понятие выражает существо морального закона. В отличие от гипотетических императивов (выражающих требования, необходимость которых обусловлена теми или иными обстоятельствами), категорический императив имеет характер безусловного принуждения («я должен что-то совершить»). Их основное различие так определено Кантом: «Все императивы, далее, повелевают или гипотетически, или категорически. Первые представляют практическую необходимость возможного поступка как средство к чему-то другому, чего желают (или же возможно, что желают) достигнуть. Категорическим императивом был бы такой, который представлял бы какой-нибудь поступок как объективно необходимый сам по себе, безотносительно к какой-либо другой цели».
Содержание категорического императива раскрывается Кантом в целом ряде разноообразных формулировок: «поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать формой всеобщего законодательства», «стань достоин счастья», «содействуй осуществлению высшего блага», «относись к другому человеку не только как к средству, но всегда также и как к цели» и т. д. Все формулировки категорического императива связаны между собой и акцентируют различные стороны свободы и человеческой личности как высшей ценности сущего.
Моральная ценность существует только тогда, когда человек действует, исходя из чувства долга. Торговец, который честен из собственного интереса, или человек, который добр из чувства милосердия, не являются добродетельными. Сущность морали должна быть выведена из понятия закона, так как, хотя все в природе действует сообразно законам, только рациональное существо имеет силу действовать в соответствии с идеей закона, то есть Волей. Идея объективного принципа, поскольку она навязывается воле, называется приказом разума, а формула приказа называется императивом.
В этике Кант развивает учение об автономии морали: Кант называет человеческую волю автономной (самозаконной). Автономия воли состоит в том, что она определяется не внешними причинами - будь то природная необходимость или даже божественная воля, - а тем законом, который она сама ставит над собой, признавая его высшим, т.е. исключительно внутренним законом разума.
Кант сторонник приоритета долженствования над ценностью в морали, в этом он видит специфику нравственности, кроме того, он первым в истории этики обратил внимание на всеобщий характер нравственных требований, на то, что они в своем обязующем значении распространяются на всех людей, в конечном счете, на человечество в целом. Кант обращает особое внимание на то что в морали человек должен сам осознавать необходимость (долженствование) определенных действий и сам понуждать себя к этому. В этом он и видит специфику моральности, отличая ее от легальности (просто исполнения вменяемых человеку требований, внешнего подчинения). Для Канта нравственное начало сводится лишь к субъективному сознанию долга.
В этике Кант выступает как решительный противник эвдемонизма. Поскольку исполнение нравственного долга требует преодоления чувственных склонностей, постольку, согласно Канту, принцип удовольствия противоположен принципу морали, а значит нужно с самого начала отказаться от приятной иллюзии, что, следуя категорическому императиву, человек может быть счастлив. Добродетель и счастье - две вещи несовместимые, считает немецкий философ. Правда, действуя согласно требованиям нравственности, человек, согласно Канту, испытывает особое, возвышенное чувство: уважение к нравственному закону распространяется в этом случае и на него самого, поскольку он этому закону следует. Однако это чувство, по Канту, не имеет ничего общего со счастьем, как это понятие толковали просветители.