Учение о морали И. Канта

ВВЕДЕНИЕ
УЧЕНИЕ О МОРАЛИ И. КАНТА
Учение Канта об априорных принципах нравственного сознания
Категорический императив закона нравственной свободы и его принципы
Принцип свободы воли, автономии доброй воли и автономии морали
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Учение о морали И. Канта

Категорический императив закона нравственной свободы и его принципы
Исходя из этих принципов, Кант вывел понятие нравственного закона, по которому моральная личность не может руководствоваться условными правилами, зависящими от обстоятельств места и времени. Она должна следовать в своем поведении требованиям категорического (безусловного) императива, который не содержит указаний, как следует поступать в каждом конкретном случае, и поэтому считается Формальным. В категорическом безусловном императиве есть только общая идея «долга перед лицом человечества», которая предоставляет полную свободу любому индивиду решать самостоятельно, какая линия поведения наиболее полно согласуется с моральным законом. Кант называл категорический императив законом нравственной свободы.21
Этот категорическийимператив – модификация известного «золотого правила». Кант озвучил это правило следующим образом. Его первая формула: «Действуй лишь по тому правилу, следуя которому ты можешь хотеть, чтобы оно стало всеобщим за коном».
Вторая формула категорического императива следующая: «Действуй так, чтобы человеческое как в твоем лице, так и в лице всякого другого употреблялось тобой как цель, но не как средство». И третья формула звучит так: «Действуй по той идее, что все правила в силу собственного законодательства должны согласовываться в единое царство целей, которое в осуществлении явилось бы и царством природы». Высшее благо – главная моральная ценность, поэтому должно быть осуществлено согласно требованиям разума. А для его осуществления необходимо выполнение трех условий: свободы воли, бессмертия души, бытия Бога.22
Человек определяется в своей воле субъективно, т. е. он может произвольно выбирать правила совершения своих поступков. Эти субъективные правила воления Кант называет «максимами». Человек обычно избирает максиму в соответствии со складывающимися условиями жизни, исходя из склонности или по неведению. Максима моральна в том случае, если она согласована с нравственным законом, определена на основе осознания человеком своего нравственного долга. Человек должен стремиться к тому в своем поступке, чтобы его максима могла быть частью всеобщего законодательства. Человек должен быть способен согласовывать свои индивидуальные максимы и нравственный закон, так как он свободен. Объективный принцип задается разумом, поэтому он является велением. Этот объективный принцип веления Кант и называет «императивом».23
Все императивы имеют выражение через долженствование. Но может различаться характер их веления. Одни поступки совершаются ради достижения какого-либо практического результата, совершение других может быть важно и ценно само по себе, без какой-либо практической цели. Гипотетические императивы – это первый тип императивов, таких императивов два. А второй тип императивов – категорический – один. Все императивы направляют человека к благу, но разными путями. Гипотетические императивы призваны ориентировать человека на совершение какой-либо цели,
возможной или действительной. Эти два императива, которые ориентируют на достижение некой действительной цели, есть «прагматические советы благоразумия». Императивы благоразумия и умения нельзя отнести к нравственности, так как они целиком находятся в зависимости от преходящих внешних или внутренних обстоятельств, и исполнение их направлено к цели, которая не имеет прямого отношения к нравственности.24
Категорический императив в отличие от гипотетических императивов, выясняющих условия, средства достижения целей, обучающих расчетливости, формулирует высшую цель человека, которой он должен следовать несмотря ни на что. Категорический императив фиксирует формальное выражение идеала, безотносительного к реальности в принципе. Этот идеал никогда не существовал и не может осуществиться, так как земная жизнь беспочвенна ввиду того, что стремление человека к благополучию и счастью несовместимо с нравственным долгом. Сложившееся противоречие между стремления человека к счастью с требованиями долга может найти разрешение, очевидно, лишь за пределами земной человеческой жизни. Гарантом в разрешении противоречия может выступить только Бог. Следовательно, если мы желали бы допустить исполнение нравственного закона, то нам необходимо допустить для себя бытие Бога и бессмертие души. Допустив подобное, Кант возвращается к религии, убеждая в том, что религиозная вера сама представляет собой следствие моральности человека.25
Несмотря на то, что категорический императив один, он может выражаться в различных формулах. Принципиально значимы среди них три формулы (практических принципа категорического императива). Первый принцип говорит о необходимости согласовать индивидуальную систему с всеобщим законодательством: «Поступай только согласно такой максиме, относительно которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом».26 В этом принципе отражение находит универсальный характер нравственного веления: когда человек поступает определенным образом в отношении конкретного лица, то он как бы предполагает, что поступил бы таким же образом в отношении любого другого лица, и любое другое лицо поступало бы также в
отношении к нему. Человек утверждает правило по своей воле, правило «всеобщего закона природы». Кант сформулировал эту идею адекватным образом, когда выделил универсальность одной из фундаментальных характеристик личности.27
Второй практический принцип привнес определенные ограничения в действие категорического императива. Человек не имеет права утверждать какие-либо правила в качестве всеобщих. Единственная цель у Канта – человек. Правило, как всеобщее, может соотноситься только с человеком. Отсюда во всех действиях нужно руководствоваться следующим императивом: «Поступай так, чтобы ты всегда использовал человечество и в своем лице, и в лице всякого другого человека также как цель, но никогда - только как средство».28 Это ограничение, которое накладывает на действия второй принцип, носит по существу содержательный характер: ведь тиран, чтобы придать произволу признак всеобщности, доказывает, что сильный всегда прав. А второй принцип устанавливает, что всеобщность не может являться единственным качеством моральности поступка, так как последний должен быть ориентирован на человека как такового, без отношения к внешним характеристикам и обстоятельствам.29
Третий практический принцип категорического императива дает ему характер категорического веления. Утвердив некую максиму, как всеобщую, человек признает ее органичной частью всеобщего законодательства. Нравственная воля выступает не только как законодательствующая воля, а и как воля, которая подчиняется закону. Так Кант утверждает следующее: воля «должна быть не просто подчинена закону, а подчинена ему так, чтобы она рассматривалась также как самой себе законодательствующая и именно лишь поэтому как подчиненная закону (творцом которого она может считать самое себя)».30
Существенный момент третьего практического принципа в отражении автономии воли нравственного субъекта. Идея автономии воли содержится в представлении безусловности долженствования. Долженствование не обусловливается внешними факторами, а воля, через которую оно себя обнаруживает, «не может зависеть от какого-нибудь интереса».31 Моральное долженствование – это закон, установленный человеком
для самого себя, как всеобщий закон. Кант, таким образом, сформулировал важное этическое понятие: «принцип автономия воли», противопоставленный им принципу гетерономии.32
Принцип свободы воли, автономии доброй воли и автономии морали
Постулаты о свободе воли, бессмертии души, бытии Бога есть исходные начала этики Канта. Однако два последних постулата рассматриваются только как психологически необходимые допущения морального сознания, а не как логически необходимые его основания. Значит, остается лишь первый постулат – о свободе воли. При каких условиях становится возможной свобода? Кант не собирался доказывать «действительность свободы», даже ее возможность. Он старался показать «положительное» основания свободы – практический (моральный) разум. Как рассуждает Кант, исследуя мораль, не стремясь прибегнуть к трансцендентальной философии? Все в мире идет по определенным законам, однако человек еще способен поступать «согласно представлению о законах». Способность, при помощи которой человек возводит закон в осознанный принцип поведения, есть практический разум или разумная воля. Благодаря ему все внешне принудительное, необходимое становится субъективно необходимым, самопринуждением, т. е. свободой. Особенностью этого внутреннего принуждения является то, что человек может отступить от закона, который полагает разум, иначе не выполнить закон. Но в этом случае может быть только одна причина невыполнения закона – повиновение чувственности, а не разуму. Это также будет объективная необходимость, но субъективно это будет случайность, а значит, акт несвободы. Итак, разумный закон не может полностью определить волю человека. Следовательно, сам по себе абсолютно необходимый для разума закон выступает для человека – чувственно-разумного существа, как долженствование, которое определяет волю не однозначно, а посредством выбора. Сама способность выбора есть лишь негативная свобода, а моральная свобода – это способность выбирать лишь то, что признает добрым разум.33
По Канту получается, что разумная воля не имеет выбора, или альтернативы. Свобода имеет возможность отклонения от закона, а если эта возможность осуществится, то человек становится несвободным. Итак, Кант фиксирует духовную ситуацию, при
которой для разума истина уже раскрылась во всей полноте, значит, нет никаких оснований для мучительных альтернатив. Однако то, что разумная воля подчиняет себя закону, является одной стороной свободы. С другой стороны она сама и создает этот закон, повинуясь собственной максиме (принцип «автономии воли»). Это нечто большее, чем подчиняться необходимости добровольно, а именно свобода выбора, по которой человек следует внутренне признанным и субъективно принятым обязательствам, источник которых есть в самом человеке. Однако только в том случае, если принимаемая человеком максима может стать основой всеобщего законодательства (категорический императив Канта), выбор человека имеет нравственное значение. Свобода, определенная таким образом, полностью совпадает с моральностью (добровольность самоподчинения, индивидуальное избрание принципа, общечеловеческое значение индивидуальной максимы).34
Важность такого определения свободы и моральности нельзя переоценить в связи с последующим развитием этической мысли, так как Кант вписывает вопрос о свободе воли целиком в моральную проблему. До Канта понимание свободы ограничивалось онтологическими или психологическими предпосылками нравственности. У Канта же свобода становится явлением самой нравственности. Кант раскрывает содержание свободы посредством ситуации морального выбора. Кроме этого, Кант, раскрыв содержание понятия свободы, установил важные черты морального отношения: 1. внутреннее самоподчинение воли, без которого нравственность сводится к праву; 2. «самозаконодательство», когда человек следует свободно принятому принципу, внутреннему убеждению, являющемуся важным моментом морального отношения, который Кант отличил от простого исполнения нормы; 3. всеобщность моральных требований. Последний пункт заслуживает особого внимания. Кант говорит о том, что до него в морали никто не говорил, что человек «подчинен только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству». Здесь и следует видеть коренной смысл решения Кантом проблемы свободы.35
В свой категорический императив Кант вводит следующий смысл: человек, избирающий для себя максимы поведения, посредством проверки их на всеобщую применимость может отличить моральные решения от аморальных. Универсальность применения закона становится нормативным критерием для содержания моральных законов, неким основанием, из которого есть возможность вывести единую всечеловеческую нравственность. В последующем именно за это Канта обвиняли в
формализме. Однако недопустимо интерпретировать категорический императив Канта только таким образом. Всеобщность моральных требований – не только формальный критерий морального выбора, но и их специфический признак, благодаря которому собственно нравственные императивы теоретически отличаются от велений иного рода.36
Итак, по Канту свобода осуществляется человеком в двух актах сознания: в выборе поступка согласно разумному основания и последующем выборе самого этого основания субъектом. В данном случае мы имеем дело с автоматизмом психических процессов – получается, что человек не свободен. Как же могут субъективная воля и разум прервать эту цепь психических состояний? Это было бы возможно, если бы детерминанты вышли за границы замкнутой в себе системы психических действий, которые происходят в сознании человека. Как сознательный и волящий субъект, сознание человека выходит за пределы внутренних процессов собственной психики. Человек, как существо взаимодействующее с внешней реальностью, обращен к миру, и предметная действительность становится объектом его субъективно-деятельного отношения. Человек, осмысливая мир, делая его достоянием своего сознания, имеет возможность воздействовать «извне» на безличный «поток сознания» посредством своей воли.37
Человек, как сознательная личность, способен осмысливать проблематичный, альтернативно-противоречивый характер общественных условий его бытия, способен переосмысливать свой личный предшествующий опыт. Тайна свободной воли заключается не внутри процессов психики человека, а в том, как личность относится к общественной реальности. Так разгадал Кант «трансцендентальное бытие» человека. Итак, человек, как сознающее в себе свободу воли существо, преступает границы своего «эмпирического характера», но лишь благодаря тому, что его сознание обращено к происходящему в истории. Нравственность является способом раздвигания личных горизонтов индивида. Что же касается свободы выбора, то Кант готов признать то, что свобода может открыться человеку только в сфере практического разума. Ее нельзя выводить из морального отношения теоретически, наоборот, нравственность может быть выведена исключительно из свойства свободы. Проблемы свободы Кант переносит из этической сферы в область трансцендентальных идей. Кант приходит к признанию того, что свобода воли сама является порождением морального отношения. Мораль предписывает человеку и требует от него то, что вменяет ему добродетель в обязанность.
Итак, нравственность – долженствование, которое обращено к человеку, а не естественно заложенное в нем чувство.38
Принцип автономии доброй воли выражает в абстрактной форме традиционную в моральной философии идею бескорыстия, незаинтересованности морального мотива. Фундамент человеческой свободы закладывается на автономии воли, как независимости от внешних воздействий и внутренних влечений. Человек свободен в той мере, в какой он обладает волей. Это связано с тем, что человек наделен практическим разумом, который по своей природе не руководствуется чем-то иным, кроме собственных суждений.39
Кант трезво представил себе человека, понимая, что человек свободен именно благодаря обладанию разумом. В то же время человек и чувствующее существо. Опыт познания приводит человека к тому, что он понимает различия рассудочного мира и мира чувственно-воспринимаемого. Итак, человек принадлежит к двум мирам: к чувственному миру, как чувствующее и Восприимчивое существо и к миру интеллектуальному, как субъект чистой деятельности. Человек подчинен законам природы, так как он принадлежит чувственно-воспринимаемому миру, т. е. феноменальному. В то же время человек подчиняется законам, которые не зависят от природы, есть только в разуме, как принадлежащий к умопостигаемому миру, т. е. ноуменальному. Человек может быть свободен в этой своей определенности. Негативная свобода человека определяется независимо от чувственного мира. Кант усматривал моральную ценность в позитивной свободе, проявляющейся в доброй воле как воле, которая подчинена нравственному закону, законосообразна.40
Как человек может быть свободным? Все знают, что в чувственном, реальном мире все наши поступки подчиняются строгой необходимости, вытекающей из причинно-следственных связей. Какие бы действия человек ни совершал, они являются следствием определенных причин. Отсюда нельзя как винить человека, так и ставить ему в заслугу какие-либо поступки. Ни мораль, ни свобода невозможны в реальном мире. Но мы хвалим или осуждаем людей за их поступки, давая им моральные оценки. Итак, мы живем так, как будто бы мораль существует в действительности, и человек способен ею руководствоваться свободно. В то же время это может быть возможно только при том
условии, если человек будет одновременно пребывать в двух различных мирах: он материально живет в чувственно-воспринимаемом мире, пространственно-временном, а духовно – за его пределами. В пространственно-временном мире человек несвободен: здесь его действия обусловлены, он над ними не властен. Это есть внешнее бытие человека, где настоящее – результат опредмеченного прошлого. Однако в другом, духовном мире, где нет времени и пространства прошлого, человек может свободно выбирать и решать, взвешивать, как ему поступить. И только за это он может нести ответственность – за то, выбрал ли он добровольно и свободно поступок, руководствуясь требованиями долга, либо уклонился от его исполнения, укрывшись всевозможными обстоятельствами, которые определяют выбор. Таким образом, человек может быть свободен лишь в акте морального выбора. И он выбирает даже не поступок, а себя, как субъекта достойного и свободного морально, либо как вещь среди других вещей. В моральном пространстве, которое обращено к будущему намерению, человек одновременно свободен и подчинен нравственному требованию, так как в нем предполагается добрая воля в качестве обязательного условия.41
Итак, вся область нравственности, свободы, долженствования, нравственного идеала у Канта – есть сверхъестественная или даже сверхбожественная реальность. Наука может о ней догадываться только на основании косвенных свидетельств, заключающихся во внутренних переживаниях, движениях души, явлениях моральной жизни. Кантовская этика, используя метод от того, что есть, к тому, при каких условиях это может быть, возможно, показала специфику этики и ее важнейшие формальные характеристики. Однако в то же время кантовская этика сделала предел проникновения в глубь морали посредством науки, когда формулируются и обосновываются моральные ценности. Ибо эта область морали, которая формулирует императивы долженствования, носит абсолютный, безотносительный характер к реальности.42
Кант создал учение о независимости, «автономии» морали. До Канта полагали, что основа этики в религии, ибо нравственный закон сообщается людям самим Богом. В утверждении этого положения моралисты ссылались на религиозное учение и священные книги. Кант в отличие от этого взгляда провозглашает независимость морали от религии, а нравственный закон он не выводит из религиозных заповедей. Отсутствие моральности не может заменить то, что возникает не из самой морали и не из ее свободы. Мораль для себя самой не нуждается в религии. Законы морали обязательны благодаря простой форме
всеобщей законности правил. Исходя из этого, мораль не нуждается в какой-либо цели для определения такого понятия, как долг, или для побуждения к его исполнению.43
Однако если сама мораль не нуждается для своего оправдания в цели, которая предписана божественным законодателем, ведь для нее будет вполне достаточным закон, заключающий в себе условие для применения свободы, все же из самой морали следует цель. Эта цель заключается в идее высшего блага в мире. Для того, чтобы это благо стало возможным, необходимо признание высшего морального всемогущего существа. Идея эта возникает из морали, поэтому не является ее основой.44