Современные проблемы и перспективы развития регионального объединения ШОС

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. ШАНХАЙСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА КАК РЕГИОНАЛЬНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ ГОСУДАРСТВ
2. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ШАНХАЙСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОТРУДНИЧЕСТВА
3. ПЕРСПЕКТИВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ШАНХАЙСКОЙ ОРГАНИЗАЦИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА
4. ШОС И МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Современные проблемы и перспективы развития регионального объединения ШОС

ШОС как региональная организация. Регион ШОС по своему географическому положению имеет важное стратегическое значение, поэтому он постоянно испытывает вмешательство внешних сил, при этом внутри организации также требуется налаживание долгосрочных отношений между странами-участницами. Для того, чтобы обеспечить нормальное развитие Организации, необходимо придерживаться принципа локализации в данном регионе, ключевым моментом которого является ограничение состава ее членов пределами региона.
Вместе с тем, желательно устанавливать разного рода партнерские отношения со странами, расположенными вне региона. Например, соседние страны, желающие сотрудничать с ШОС, можно привлекать к участию в ней через статус наблюдателя, а страны, заинтересованные в деятельности ШОС — через статус диалога илисвязи. В тоже время, официальный член ШОС должен оставаться страной внутри региона. Неоправданное расширение состава Организации за пределами региона будет вызывать многочисленные проблемы. Возможны разногласия внутри Организации в случае принятия нового члена, что может нанести вред ее сплочению и стабильности. Возможен также перенос скрытых факторов, вызывающих конфликты за пределами региона, в структуру Организации, что, в свою очередь, ослабит ее дееспособность, нарушит сложившийся в мире баланс политических сил, вызовет негативную реакцию других стран и международного сообщества. Даже страны, расположенные внутри региона, могут стать официальными членами ШОС только при условии выполнения определенных требований. В качестве примера можно использовать опыт Европейского экономического союза и, унифицировав стандарты вступления нового члена в ШОС, определить переходный период. Конфликтные страны внутри региона должны последовательно получать отказ от членства в Организации, в противном случае, ШОС могут упрекнуть в «покровительстве хулиганствующих стран», что отрицательно повлияет на международные условия для ее дальнейшего развития.
Модель диалога между Китаем и Восточным Союзом 10+1 может быть использована для построения отношений ШОС с такими партнерскими странами, как Индия и Пакистан.
Нельзя разрешать странам, далеко отстоящим от региона, стать странами-наблюдателями, но можно устанавливать с ними диалоговые отношения с целью повышения прозрачности и устранения ненужных сомнений.
3. Перспективные направления развития Шанхайской организация сотрудничества
Безопасность и борьба с терроризмом
Сотрудничество в области безопасности, прежде всего борьба с международным терроризмом, с самого начала составляло основу деятельности Шанхайской организации сотрудничества. За два года до террористических атак 11 сентября 2001-го началась работа над Конвенцией о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, которая была подписана на учредительном саммите в Шанхае. Крайне важно, что этот документ содержит согласованные определения таких терминов, как «терроризм», «сепаратизм» и «экстремизм», – ведь отсутствие терминологического согласия часто становится одним из главных препятствий на пути международного сотрудничества в борьбе с этими явлениями.
К проблемам международной безопасности ШОС подходит с гораздо более широких позиций, чем США и их союзники. Если в Вашингтоне на первое место ставят военные удары по международным террористическим центрам и давление на государства, поддерживающие терроризм (на роль которых порой избираются любые неугодные Вашингтону режимы), то, с точки зрения Шанхайской организации сотрудничества, международный терроризм напрямую связан с сепаратизмом и религиозным экстремизмом. Таким образом, координируя свою деятельность с Соединенными Штатами, страны – члены ШОС действуют по собственной программе, тесно увязывая антитеррористическую борьбу с обеспечением своей территориальной целостности и гарантированием сохранения светских режимов у власти в Центральной Азии.5
Другое направление, по которому Шанхайская организация сотрудничества не разделяет американского подхода, – борьба с наркоторговлей. В государствах-участниках сложилось устойчивое мнение, что ситуация с производством наркотиков в Афганистане после прихода туда войск антитеррористической коалиции значительно ухудшилась, а новые власти Кабула и поддерживающие их зарубежные воинские формирования не желают либо не способны исправить такое положение. Наплыв афганских наркотиков в соседние страны увеличился и представляет серьезную угрозу их безопасности. Большое значение приобретает Соглашение о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подписанное на Ташкентском саммите в июне 2004 года.
Экономика
Среди вопросов, рассматриваемых организацией, на передний план выходит экономическое сотрудничество. Более того, будущее ШОС зависит именно от способности наладить экономическое взаимодействие. Только на основе общего экономического интереса столь различные в политическом отношении страны способны создать постоянно и эффективно действующий механизм сотрудничества.
Официальные мнения о перспективах экономического взаимодействия в рамках ШОС – самые оптимистичные. На встрече глав государств-участников с представителями Делового совета ШОС (14 июня 2006-го) президент России Владимир Путин выразил убеждение, что «деловое партнерство станет еще одним важным фактором укрепления Шанхайской организации сотрудничества».
Выступая на Первом евразийском экономическом форуме, проведенном Секретариатом ШОС совместно с ЭСКАТО и Банком развития Китая в китайском городе Сиань в ноябре 2005 года, председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей У Банго отметил, что страны Евразии располагают преимуществами географической близости и большой экономической взаимодополняемостью, имеют обширные сферы сотрудничества и широкие перспективы. В этой связи он призвал, основываясь на взаимном уважении, принципах равенства, обоюдной выгоды и открытости, в полной мере выявить роль ШОС и других региональных организаций в более динамичном и устойчивом росте экономик стран региона.
В статье, опубликованной на официальном сайте МИДа Узбекистана, говорится: «Участие в ШОС открыло новые возможности для экономической интеграции Узбекистана со странами – членами этой организации». Действительно, территория государств – участников ШОС охватывает как европейский, так и азиатский континенты, регион имеет богатейшие ресурсы и огромный рынок, поэтому потенциал развития торгово-экономического сотрудничества необычайно велик.
Энергетические проекты требуют длительной подготовки, солидных капиталовложений, они трудноосуществимы без должной степени доверия и содействия стран-партнеров. Поэтому оптимальным реализовывать их на многосторонней основе в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Исходя из анализа ситуации в Центральной Азии, можно сказать, что залогом успеха регионального экономического сотрудничества может стать приоритет общей энергетической безопасности.
Формально работа идет. Принято множество документов, дополняющих и развивающих друг друга: Меморандум об основных целях и направлениях регионального экономического сотрудничества (2001), Программа многостороннего торгово-экономического сотрудничества до 2020 года (2003), План мероприятий по реализации этой программы (2004), Механизм реализации Плана мероприятий (2005). Ежегодно проходят заседания Совета глав государств, на которых рассматриваются планы экономического сотрудничества и пр. Гармонизируется законодательство, проводятся экономические форумы, сформированы Деловой совет и Межбанковское объединение ШОС, выдвинута идея создания Энергетического клуба (правда, дальше идеи дело пока не пошло).
Однако до стадии осуществления еще не доведен ни один проект. Все отчеты представителей министерств, отвечающих за экономическое сотрудничество (в России – Министерство экономического развития и торговли, в Китае – Министерство коммерции), сводятся к перечислению двусторонних или (гораздо реже) многосторонних проектов, имеющих, по сути, к ШОС лишь то отношение, что в них задействованы страны-члены. Ни один из них не является проектом с участием собственно ШОС, они лишь бюрократически переписываются в отчеты.
Даже два так называемых «первоочередных пилотных проекта» в области внешнеэкономической и внешнеторговой деятельности, одобренных на совещании министров в августе 2006-го в Ташкенте, начали воплощаться в жизнь еще до подключения Шанхайской организации сотрудничества. Речь идет об автомобильных дорогах Волгоград – Астрахань – Атырау – Бейнеу – Кунград и Актау – Бейнеу – Кунград в составе международного транспортного коридора Е-40 с сооружением моста через реку Кигач (координатор – Узбекистан), а также о развитии транспортного маршрута Ош – Сарыташ – Иркештам – Кашгар со строительством в Кашгаре перегрузочного терминала для организации мультимодальных перевозок (координатор – КНР). И все же отныне ШОС будет придаваться более существенная роль в этих проектах.
Медленный запуск механизмов реального сотрудничества представители госорганов обычно объясняют сложностью процесса принятия решений в международной организации, где у каждого – собственные интересы и на согласование общей позиции уходит уйма времени. Но есть и другие мотивы и факторы, тормозящие экономическое сотрудничество в рамках ШОС.
Во-первых, это стремление КНР слишком агрессивно и эгоистично отстаивать свои торговые интересы, не всегда оглядываясь на партнеров. Китай чувствует себя лидером экономического сотрудничества, поэтому его линия носит наступательно-инициативный характер. Непосредственно за развитие взаимодействия отвечает Министерство коммерции КНР, в компетенцию которого входят вопросы стимулирования китайского экспорта, обеспечения роста товарооборота и т. п. В этом ведомстве создано управление по делам ШОС, которое развило активную деятельность, порой не согласуя своих действий с китайским МИДом и не просчитывая реакцию иностранных партнеров. В результате многие инициативы, исходящие из Минкоммерции, не воплощаются в жизнь.
Министерство коммерции КНР недостаточно интересуется зарубежными инвестициями и совершенно не занимается вопросами предоставления помощи и программами развития за рубежом. Поэтому Шанхайская организация сотрудничества нередко рассматривается им просто как лишняя возможность увеличить объем китайского экспорта. Конечно, расширение экспорта отвечает интересам Пекина, но такая крупная и влиятельная страна, как Китай, не может ограничиваться только этим. Представители КНР стремятся к полному освоению экономического пространства ШОС через создание зоны свободной торговли, что не может не вызывать опасения у других государств-участников, поскольку чревато обрушением собственных рынков и менее эффективных, чем в Китае, производств. Предложенный Пекином финансовый вклад в деятельность ШОС в размере 900 млн долларов США на поверку оказался предназначен для связанных кредитов на закупку китайских товаров, причем его условия некоторые страны-члены, в том числе и Россия, посчитали невыгодными.
Углублению реального сотрудничества могли бы способствовать более сбалансированный подход КНР, лучшее понимание того, что, кроме прямой экономической выгоды, есть и долгосрочные преимущества, которые строятся не только на экономических, но и на политических, цивилизационных и прочих интересах. Это хорошо осознали в США и Европе, где существуют многочисленные программы государственной помощи развитию, гранты для НПО, государственные образовательные фонды и т. п.
Во-вторых, экономическое сотрудничество тормозится из-за позиции ряда российских ведомств, прежде всего Министерства финансов, отвергающих саму идею государственного финансирования экономических программ ШОС. В результате Россия фактически отвергла возможность создания Фонда развития Шанхайской организации сотрудничества, рассчитанного на финансирование многосторонних программ наподобие, например, Программы развития ООН (ПРООН). Ставка делается на поиск негосударственного финансирования через структуры недавно созданных Делового совета и Межбанковского объединения ШОС. Однако уже сегодня ясно, что одних только частных средств для запуска крупных многосторонних проектов не хватит. Частные структуры либо недостаточно мощны, либо не настолько заинтересованы в том, чтобы полностью их финансировать.
Российская позиция представляется неадекватной и не соответствующей национальным интересам. Китай готов выделить деньги на совместные программы, однако Москва высказывает опасения, что его вклад может оказаться больше российского и это даст ему возможность контролировать Фонд развития ШОС. Сама же Россия вносить деньги отказывается. А ведь ресурсы в стране есть, и, по мнению правительства, они не рассчитаны на внутренние инвестиции, поскольку способны увеличить инфляцию. Почему бы не использовать часть средств на проекты ШОС, усилив тем самым как экономическое, так и политическое влияние России в Центральной Азии? Тем более что Москва расходует многие миллионы долларов на деятельность всевозможных европейских организаций и лишь отчасти пополняет небольшой, четырехмиллионный, бюджет ШОС, который полностью уходит на функционирование структур самой организации.
Ссылки на Хартию Шанхайской организации сотрудничества, которая якобы запрещает финансирование экономических проектов, лишены основания. В этой хартии говорится, что бюджет «формируется и исполняется в соответствии со специальным соглашением между государствами-участниками», которое определяет размеры взносов каждой страны в отдельности. В ней также указывается, что «средства бюджета направляются на финансирование постоянно действующих органов ШОС в соответствии с вышеупомянутым соглашением» (ст. 12). Это не означает, что они не могут предназначаться и на иные цели.
В последнее время представители Министерства экономического развития и торговли РФ вообще предлагают ограничить экономическое сотрудничество в рамках ШОС, так как в ней-де доминирует Китай. По их мнению, экономическую кооперацию России с Центральной Азией необходимо осуществлять через другие организации, в частности Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), а за ШОС оставить лишь вопросы безопасности. Подобные соображения высказывались, например, на заседании Межведомственной комиссии по обеспечению участия Российской Федерации в деятельности ШОС, прошедшем в начале ноября 2006-го. Что бы ни стояло за таким подходом, он противоречит как декларациям глав государств и правительств стран-членов (в том числе и России), так и российским национальным интересам.
Действительно, относительное влияние России в Шанхайской организации сотрудничества меньше, чем, например, в ЕврАзЭС. Но ШОС играет уникальную роль по подключению к диалогу по Центральной Азии Китая, а в перспективе и других крупных региональных игроков. Для центральноазиатских стран, где одностороннее влияние России (как наследницы СССР) и Китая (как мощной поднимающейся силы) все еще часто воспринимается с опаской, их совместное присутствие под эгидой организации, где равноправными членами являются и не такие крупные державы, а все вопросы решаются на основе консенсуса, гораздо более привлекательно. Очевидно и то, что без серьезного экономического базиса ШОС не сможет превратиться во влиятельную и действенную региональную силу.
Наука и культура
Важную роль в деле развития сотрудничества в сфере научных исследований призван сыграть Форум ШОС, учрежденный в Москве в мае 2006 года. Это многосторонний общественный консультативно-экспертный механизм по взаимодействию научно-исследовательских и политологических центров государств-участников. Что касается образования, то когда-то советская система послужила основой для подобных систем во всех странах – членах ШОС, которые до сих пор сохраняют много общего. Сегодня Россия подключилась к так называемому Болонскому процессу и активно стремится унифицировать свои образовательные стандарты с европейскими. Но и у старой системы осталось немало преимуществ. Согласовать образование с международными стандартами, не растеряв лучших качеств прежней системы, – задача всех государств – участников ШОС.
То же касается и культуры. Государства Центральной Азии, Китай и Россия – страны древних и уникальных цивилизаций. Становясь все более открытыми и превращая достижения мировой культуры в неотъемлемую часть своей собственной, они стоят перед проблемой сохранения национальных традиций в связи с наплывом низкопробной массовой продукции извне. Однако следует признать, что в этой сфере активность пока низкая.
Основные тактические шаги
Для активизации деятельности Шанхайской организации сотрудничества сегодня принимаются следующие меры.
Во-первых, добиваться роста заинтересованности Индии, Пакистана, Монголии и Турции. В связи с неясными перспективами организации она в последнее время теряет свою привлекательность в глазах соседних государств. Поэтому необходимо способствовать принятию в ШОС Индии, Монголии и, возможно, Пакистана в качестве полноправных членов, а Турции предоставить статус наблюдателя. Российским интересам соответствует прежде всего вступление Индии. Подключение такого крупного и авторитетного государства превратило бы ШОС в одну из наиболее влиятельных международных организаций. Удалось бы значительно стимулировать экономическую кооперацию за счет индийского потенциала, а также расширить вовлеченность Дели в политическое сотрудничество на восточном и северном направлениях. По геополитическим соображениям такой шаг был бы выгоден и Пекину, который в последнее время решил многие из своих проблем с Дели.6
Считается, что Индию трудно принять без Пакистана. Конечно, участие Исламабада в качестве полноправного члена привнесло бы в ШОС ряд проблем. Однако следует учитывать светский характер пакистанского режима, его активную борьбу с терроризмом и религиозным экстремизмом, то есть фактическое совпадение интересов Пакистана с политическими целями ШОС. Поэтому не следует опасаться того, что Пекин обусловит принятие Индии в ШОС одновременным вступлением в нее Пакистана. Интересы привлечения Исламабада к борьбе с терроризмом в рамках ШОС, а также стимулирование его сотрудничества с Центральной Азией вместе с Россией и Китаем, а не без них перевесят отрицательные моменты.
Принятие Монголии, наряду с закрытием территориальной «бреши» в ШОС и стимулированием экономического сотрудничества за счет потенциала (в первую очередь ресурсного) этой страны, имело бы большой демонстрационный эффект. С некоторых пор Улан-Батор предпочитает экономическую ориентацию на Запад. Кроме того, Монголия для Вашингтона – образец посткоммунистической демократии в Азии, для которой вполне естественно и во внешней политике равняться исключительно на США. Хотя бы частичное переключение внимания Улан-Батора на государства – участники ШОС было бы крайне полезно не только для России и Китая, но и для всех участников. Здесь, впрочем, необходимы усилия (прежде всего экономические) по привлечению Монголии.
Предоставление статуса наблюдателя члену НАТО Турции также имело бы значительный демонстрационный эффект без каких-либо существенных последствий для самой ШОС. В результате обнаружилось бы, что и ближайших союзников США привлекают проекты, не подконтрольные Вашингтону, а Анкара смогла бы подключиться к стратегическому и экономическому сотрудничеству в рамках ШОС.
Афганистан можно вовлечь в работу Шанхайской организации сотрудничества, предоставив ему статус наблюдателя и активизировав роль ШОС в борьбе с наркоторговлей и в усилиях по стабилизации положения в этой стране. Целесообразно также начать зондаж позиции нового руководства Туркменистана по присоединению к ШОС в качестве наблюдателя. Ашхабад проводит политику нейтралитета, однако ее можно толковать по-разному: от невступления ни в одну организацию, включая ООН, до невступления только в военные союзы (ШОС не является военным союзом).