Взаимоотношения политики и религии в современном Российском обществе

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. РЕЛИГИОЗНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И РОЛЬ ПРАВОСЛАВИЯ В СТАНОВЛЕНИИ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
1.1 ПОЛИКОНФЕССИОНАЛЬНОСТЬ РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
1.2ИСТОРИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ПРАВОСЛАВИЯ И РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ДО 1917ГОДА
1.3 АТЕИСТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ.
ГЛАВА 2. МОДЕЛЬ ОТНОШЕНИЙ ПОЛИТИКИ И РЕЛИГИИ ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
2.2 РЕЛИГИОЗНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ КАК ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ И КУЛЬТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В ЖИЗНИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА 80 – 90 –Х ГГ.
2.3 РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ КАК ОДНА ИЗ ТЕНДЕНЦИЙ СОВРЕМЕННЫХ ПОЛИТИКО-РЕЛИГИОЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ
ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПОЛИТИКИ И РЕЛИГИИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
3.1. ПРИНЦИПЫ И КАНАЛЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
3.2ПОЗИЦИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ К ХОЗЯЙСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
3.3 НОРМАТИВНО-ПРАВОВАЯ БАЗА ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ГОСУДАРСТВА В РОССИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Взаимоотношения политики и религии в современном Российском обществе

Царь Иоанн Грозный относился резко отрицательно к влиянию духовенства на государственные дела. Он писал Курбскому: — «Ты считаешь светлостью благочестивою, когда государство обладается попом невеждою? Но царство, обладаемое попом, разоряется»18. Свое подозрение по отношению к боярам царь распространил и на духовенство.
Сознание представителями светской власти своего высокого значения, при неясном различении области государственной от церковной, повело к преобладанию государственной власти над церковной в делах чисто церковных. В это время появляется теория сформулированная в начале 16 в. в посланиях псковского монаха Филофея к московскому великому князю Василию III Ивановичу «Москва – Третий Рим» утверждавшая что исторической преемницей Римской и Византийской империй, павших, по мнениюсоздателей этой теории, из-за уклонения от «истинной веры», является Московская Русь — «третий Рим» («Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бысти»19).
Московские великие князья фактически прекратили зависимость русской Церкви от греческой, но поставили ее в зависимость от себя. Московские цари действовали в том же направлении. Они, не довольствуясь одной лишь фактической самостоятельностью русской Церкви, решили дать ей самостоятельность юридическую, согласно с церковными правилами. По общим правилам, митрополиты, какими были наши первосвятители, подчинены патриархам. Нужно было, следовательно, вместо митрополитов поставить во главе русской Церкви патриархов, а это можно было сделать лишь с согласия всех восточных патриархов. В царствование сына Грозного Федора Ивановича, действительно было учреждено патриаршество в русской Церкви, на что дали свое согласие все восточные патриархи (1589 г.). Замечательно, что в грамоте об учреждении патриаршества повторены приведенные выше слова старца Филофея о Москве, как третьем Риме, а это показывает, что учреждение патриаршества было вызвано политическими соображениями о значении Москвы, как преемницы православного греческого царства.
Но учреждение патриаршества в России не внесло существенных перемен в церковно-государственные отношения: государственная власть не только сохранила преобладание над церковной, но даже усилила его. Отступления от этого общего положения, правда, были, но они вызывались особыми обстоятельствами.
Имущественное положение и судебный иммунитет церкви, ставившие ее в особое положение «государства в государстве», приходят начиная с XYв. во все более острое противоречие с потребностями формирования единого центра власти. Московские великие князья, а с середины XYI в. – российские цари, постепенно преодолевая сопротивление иерархии, ограничивают рост церковно-монастырского землевладения, а в 1764г. указом Екатерины II проводится его секуляризация. Решительный шаг к ограничению юрисдикции церковного суда был совершен Земским собором 1648-1649гг., установившим в качестве общей нормы для всех, в том числе церковнослужителей, подсудность по гражданских и уголовным делам светскому суду. Правда, в полной мере реализовать это решение удалось только в XYIII в., в результате петровских реформ церковного управления. В ведении епископского суда оставались лишь преступления против веры. С такими функциями он сохранялся до начала 1920-х гг.
По мере того, как церковь лишалась экономической самостоятельности, утрачивала судебные прерогативы, усиливалось ее зависимое от государства положение. Исторически короткий период (2-я половина XYIIв.) дискуссий о первенстве «священства» или «царства» завершился упразднением патриаршества, церковный институт был превращен в «ведомство православного исповедания». Святейший Синод, пришедший на смену патриархату в 1721г., стал фактически частью государственного аппарата. Во введенной Петром I присяге духовенства монарх объявлялся верховных судьей в церкви. В результате петровской реформы от византийской симфонии сделан был шаг в сторону системы государственной церковности протестантских немецких княжеств эпохи абсолютизма20.
Отношение государства к Церкви, установленное Петром Великим, в существенном не изменилось и до наших дней. За этот почти двухвековой период высшая государственная власть в лице императоров и императриц неоднократно выступала в качестве высшей власти в делах чисто церковных. Анна Ивановна называла Святейший Синод «наш Синод». Петр III за очень недолгое свое царствование успел, однако, издать указ Синоду, где предписывалось «уреченные посты вовсе прекратить и чтоб почитать не в закон, а в произвольность», «о грехе прелюбодейном не иметь никому осуждения ибо ж Христос не осуждал» и т. п. Императрица Екатерина II обращалась к Синоду с такими словами; «Если спрошу вас, кто вы и какое ваше звание, то вы верно дадите ответ, что вы — государственные особы, состоящие под властью монарха и законов евангельских»21. Так твердо уже установилась мысль о власти государей в Церкви и так отчетливо выражалась идея о вчленении Церкви в организм государственный. При составлении акта о наследии престола (1797 г.) император Павел I уже называет русского императора «главою Церкви». Выражение это ранее никогда не употреблялось по отношению к государям русским. Павел I, воспринимая иерархию и духовенство в качестве особого рода чиновников, находящихся на государственной службе, ввел практику награждения их государственными орденами, что давало право на получение титула потомственного дворянина22.
При императоре Николае I, когда граф Сперанский составлял Свод Законов, т.е. сокращенное изложение действовавших тогда законов, постановления о положении православной Церкви в государстве и об отношении к ней высшей государственной власти отнесены были к заколам основным. Здесь определялось, что православная вера есть первенствующая и господствующая. С понятиями о первенстве и господстве православной Церкви соединялось: 1) право пропаганды — только одна православная Церковь должна иметь право убеждать последователей иных христианских вероисповеданий, 2) воспрещение перехода православного в неправославную веру (отступления от православия); такой переход рассматривался как преступление; лицо, которое переменило православную веру на иную, числилось все же православным, 3) требование, чтобы дети от смешанных браков, т.е. таких, где муж или жена принадлежат к неправославной вере, должны креститься в православную веру, 4) счисление дней месяцев, определение праздников по календарю, принятому православной Церковью.
Русский император, по основным законам, не может исповедывать никакой иной веры, кроме православной. Основные законы называют императора главою Церкви в том смысле, что он, как христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в церкви святой благочестия. В управлении церковном самодержавная власть (т.е. государь) действует посредством Св. Правительствующего Синода, ею учрежденного.
Россия позже других стран Европы пошла на признание принципа свободы совести вероисповедания. В «Своде законов Российской империи» изданных в 1875 году, все религии на территории страны делились на три группы: государственная (православное исповедание), терпимые (католическая, протестантская, армяно-григорианская церкви, ислам, буддизм, иудаизм, язычество) и нетерпимые («секты» - духоборы, молокане, иудействующие, скопцы, иконоборцы). В «Уложении о наказаниях» особым видом государственного преступления объявлялось отвлечение и совращение из православия в другую веру, воспрепятствование воспитанию детей в православной или христианской вере, распространение ересей и расколов. К виновным в этих преступлениях применялась целая система карательных мер, вплоть до каторги и ссылки в Сибирь. Внеисповедное состояние государством вообще не признавалось.
По объему прав и привилегий, с одной стороны, и всякого рода стеснений и ограничений, с другой, - все признанные в Российской империи религии можно выстроить в иерархический ряд. Вслед за господствующей Православной Церковью следует поставить Лютеранскую и Реформатскую Церкви, общину гернгутеров, Армяно-григорианскую, Армяно-католическую и Католическую Церкви; вслед за этими христианскими конфессиями по объему привилегий стояли общины евреев-караимов, магометан-суннитов и шиитов; менее привилегированной была община евреев-талмудистов; наконец, последней из привилегированных общин была буддистско-ламаистская калмыков и бурят. Всего лишь терпимыми, но лишенными привилегий были русские старообрядцы, шотландские и базельские сектанты, меннониты и баптисты Закавказья, сибирские шаманисты и самоеды-язычники. Общины молокан, духоборцев, субботников, скопцов, хлыстов и иных крайних сектантов были не признанными и не терпимыми по законам Российской империи. После Полоцкого Собора 1839 года, на котором униаты западных губерний воссоединились с Православной Церковью, в Российской империи, за исключением царства Польского, Греко-униатская Церковь прекратила легальное существование. Юридически для российских подданных, - не для проживавших в России иностранцев, - у нас не существовало также старо-католического или англиканского исповедания23. Эта иерархия вероисповеданий по степени их привилегированности была основана отчасти, конечно, на мере расхождения вероучения каждого из них с догматами Православия.
В 1894 году к числу запрещённых религий причислены и так называемые «штундисты» - русское наименование баптистов и евангельских христиан. Их вероисповедание было объявлено вредным, а их молитвенные собрания запрещены.
В основе государственно-церковных отношений лежат нормативно-правовые и традиционные представления о месте и роли религии в жизни общества. При этом в значительной мере государственно-церковные отношения определяются цивилизационным укладом, характерным дл общества. В России на протяжении долгого исторического периода государственно-церковные отношения соответствовали традиционному праву, религия была включена в систему государственного устройства, выполняя функцию регламентации государственной деятельности и легитимизации власти. С ростом в обществе секулярных тенденций и развитием правовых институтов государственно-церковные отношения переходят в законодательно регулируемую сферу, где определяются социально-политические и организационные аспекты взаимодействия государства и церкви, благотворительная, культурно-просветительская и прочие виды деятельности церкви.
Исторически в России существовали четыре модели государственно-церковных отношений, которые политологи обозначают как: клерикальную, либеральную, протекционистскую, атеистическую.
Клерикальной модели, существовшей на территории Российского государства наиболее длительное время (с X по начало XX в.), соответствуют три периода: древний, патриарший и синодальный. Для клерикальной модели государственно-церковных отношений в России характерна сильная связь rocударственных и церковных структур, исторически имевшая место и на Западе. На протяжении долгого периода в России государство определяло и регламентировало церковную деятельность, в то время как на Западе церковь занимала одно из ключевых положений в системе управления государством.
Период с конца X по начало XVI в., который обозначается как древний, был временем формирования церковной структуры на Руси. Активную роль в этом процессе играла государственная власть. Киевские князья не только влияли на образование митрополичьей и епископских кафедр, но и обеспечивали материальные условия церковного организма. На нужды церкви отчислялась десятая часть от собираемых даней, от поступлений княжеского суда, торговых пошлин. Несколько позже, в XII в., церкви стала передаваться и земельная собственность.
Совпадение принципиальных экономических, политических и идеологических интересов государства и церкви обеспечивало их тесный союз. Посредством канонизации реальных политических и церковных деятелей, связанных с княжескими династиями (например. князья Борис и Глеб), церковь освящала авторитет царской власти. Политическое присоединение к Руси соседних народностей сопровождалось их христианизацией, распространением среди них православного миссионерства. Князья нередко использовали высшее духовенство в качестве послов своих представителей.
Начало патриаршего этапа связано с созванным в 1589г. в Москве церковным собором для избрания патриарха Московского и всея Руси. Выбор царя Федора Иоанновича пал на митрополита Московского Иова. В соборном «уложении» предписывалось отныне избирать русских патриархов собором русского духовенства. Избранный в патриархи подлежал окончательному утверждению царем. В «уложении»последовательно был проведен принцип самостоятельности русской церкви по отношению к константинопольскому патриарху. Вместе с тем отчетливо определялась зависимость ее от государственной власти.
Начало синодального этапа клерикальной модели государственно-церковных отношений в России связано с деятельностью Петра I. Преобразовательная деятельность Петра I не могла не коснуться вопросов церковной организации в силу того большого и разнообразного значения, какое имела церковь в государственной и общественной жизни России. В необходимости реформирования церковного управления Петр I особенно утвердился после путешествий по Европе.
Оттуда он позаимствовал коллегиальную форму управления для различных областей государственной жизни, ее же он решил внедрить и применительно к церковной сфере. Петр I реализовал почти полностью задуманную им церковную реформу. Церковь действительно стала частью, хотя и особенной, государственного бюрократического аппарата, приспособленной для выполнения нужд и потребностей государства.
Окончательное подчинение церкви государству произошло при Николае I. Система управления церковью, сложившаяся при Николае I, просуществовала с очень незначительными изменениями вплоть до 1917г.Схематично она выглядела следующим образом: во главе Православной церкви стоял царь, а ему непосредственно подчинялся обер-прокурор и Синод. И обер-прокурор, и Синод имели свои отдельные канцелярии, однако последняя была подотчетной первой.
1.3 Атеистическая модель государственно-церковных отношений в советское время.
Атеистическая модель государственно-церковных отношений связана с советским этапом российской истории. Теоретические основы атеистической модели формировались на базе принципов «светского государства», т.е. она включала в себя в качестве основных отделение церкви от государства и школы от церкви, равенство граждан независимо от их отношения к религии, равенство религий и религиозных организаций перед законом и равное ко всем ним отношение со стороны государства, признание за гражданами права не только исповедовать какую-либо религию, но и не исповедовать никакой, аполитичность религиозных организаций. Однако на практике в советский период свобода совести стала свободой атеизма, а все религиозные организации подверглись гонениям со стороны государства.
После Февральской революции постановление от 20 марта 1917 года «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» и постановление от 17 июля 1917 года «О свободе совести» были отменены все ограничения, связанные с вероисповеданием: на жительство, передвижение, приобретение права собственности, занятия ремёслами, торговлей, промышленностью, поступлением на государственную службу, на учёбу, участие в выборах и т.д. Под свободой совести по-прежнему понимались свобода выбора вероисповеданий. При этом постановление Временного правительства оставляли неизменным господствующее положение Русской православной церкви по отношению к другим религиозным организациям на том основании, что православие является религией большинства населения России. Внеисповедное состояние по-прежнему не признавалось.
После Октябрьской революции и установления Советской власти был принят Декрет от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». В этом Декрете впервые провозглашалось, что все религии должны быть в равном положении и что каждый гражданин имеет право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Таким образом, в этом документе впервые принцип свободы совести получил современную форму - он означал не только свободу выбора вероисповедания, но и свободу не исповедовать никакой религии. Отношение государства к церкви выражено в работах В.Ленина: «...Атеистическая пропаганда социал-демократии должна быть подчинена её основной задаче: развитию классовой борьбы эксплуатируемых масс против эксплуататоров. Человек, не вдумавшийся в основы диалектического материализма, т.е. философии Маркса и Энгельса, может не понять (или, по крайней мере, сразу не понять) этого положения. Как это так? Подчинить идейную пропаганду, проповедь известных идей, борьбу с тем врагом культуры и прогресса, который держится тысячелетия (т.е. с религией) - классовой борьбе, т.е. борьбе за определённые практические цели в экономической и политической области?»24 Православная Церковь была отделена от государства, но при этом не получила прав частного религиозного общества. Принципиальное отличие советского законодательства «о культах» от правового режима отделения Церкви в таких государствах, как США или Франция, заключалось в последних параграфах Декрета, которыми как Православная Церковь, так и другие религиозные общества лишались права владеть собственностью, а также не имели прав юридических лиц. Все имущество существующих в России церквей и религиозных обществ подвергалось национализации. Декрет запрещал религиозное воспитание и образование детей в школе. «Преподавание религиозных вероучений, - говорится в нем, - во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, - не допускается»25. «Декларация» была написана под нажимом со стороны власти, угрожавшей полным пресечением всех легальных форм церковной жизни. Об этом Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал еще в 1991 году: «Сегодня мы можем сказать, что неправда замешана в Декларации. Декларация ставила своей целью поставить Церковь в правильное отношение к советскому правительству. Но эти отношения - а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики - как раз не являются правильными с точки зрения Церкви»26.
Декретом 1918 года Русская Православная Церковь была на территории Советского государства исключена из числа субъектов гражданского права.
Декларация о свободе совести в СССР в значительной мере оставалась декларацией. Её провозглашали все Конституции Советского государства, а принимавшиеся в дополнении к конституциям правовые акты в значительной мере ограничивали реальные возможности религиозных организаций, содержали многочисленные запреты. Вопреки конституционным гарантиям, государство вмешивалось во внутренние дела религиозных организаций, стремилось оттеснить верующих граждан на периферию общественной жизни. В реальной практике существовали большие ограничения на различные формы деятельности для верующих людей, религиозных активистов. Для них практически была закрыта возможность карьеры в организациях управления, в армии, в системе образования, здравоохранения т.д. Как отмечают историки - исследователи советского периода Российского общества, в идеологии и практике Советского государства был реализован так называемый «государственный атеизм»27. Несомненным остается положительное значение той новой трактовке принципа свободы совести, которая декларировалась в официальных советских документах. Эта трактовка в последующем получила своё закрепление в ряде международных документов и стала основой для признания принципа свободы совести в таком виде всем мировым сообществом.