Философия экономики

План
Введение
Методический плюрализм и философия экономики
Философия экономики в структуре «практической философии»
Философия хозяйства и/или философия экономики
Целостность как парадигма эволюционного, цивилизационного детерминизма и основополагающая категория философии экономики.
Заключение
Список используемой литературы

Философия экономики

При этом, как и немецкие теоретики «национального хозяйства», русский философ исходил из идеи органической целостности хозяйства, его несводимости к простой сумме хозяйственных актов отдельных индивидов. Он отмечал, что хозяйство должно уже существовать в своих основах, чтобы возможны были эти отдельные акты. Проблема хозяйства у него ставится в троякой перспективе: «научно-эмпирической, трансцендентально-критической и метафизической. И такой способ ее рассмотрения объясняется отнюдь не прихотью автора, — он подсказывается самым существом дела. Ибо то, что в области эмпирической составляет предмет «опыта», — бытийными своими корнями уходит в метафизическую землю20. Иначе говоря, он стремился получить, следуя традиции В.С.Соловьева, цельное знание, синтезирующее в себе научное, философскоеи религиозное познание хозяйства.
Синтетический философско-религиозный подход привел к выдвижению Булгаковым множества оригинальных, но достаточно далеких от канонов обычных экономических теорий идей. В частности, весь мир у него трактуется как хозяйство, а трансцедентальным субъектом хозяйственной деятельности выступает все человечество. Он признает богатство, однако не в форме капитала, но как условие свободы человека и необходимый фундамент проявления творческих сил человека и народа. Эти творческие силы реализуются в трудовой деятельности, которая является одновременно и актом необходимости, и актом творчества. Для него в труде также соединились христианская заповедь трудиться и изначальная связь материального и духовного.
Можно привести такую комплексную оценку намерений и достижений «Философии хозяйства» С.Н. Булгакова, которая показывает непривычную для современной философии экономики широту замыслов. В своей философской концепции он полагал «во-первых, заметить в политэкономии философский аспект, выделить и подвергнуть критическому рассмотрению вклад политической экономии в становление философии хозяйства и, одновременно, в ее же отрицание; во-вторых, исследовать исходные методологические и мировоззренческие позиции политэкономии, ее аксиоматику, с тем, чтобы выявить реальные возможности и невозможности политической экономии, ее историческую познавательную и практическую роль; в-третьих, наметить возможность выхода политической экономии из механико-материалистического тупика на простор широкого и масштабного философствования, т.е. превращения политической экономии в действительно целостную философию хозяйства, или, по крайней мере, в ее органическую составную часть».
Такая широта подхода и стремление подчинить политическую экономию этическим принципам христианства привела к достаточно радикальному и критическому переосмысление существующих экономических теорий и отказу от господствовавшей тогда экономической философии, концентрирующейся вокруг проблем роста материального богатства или синтеза марксистской экономической теории и кантианской этики. Для него все это выступало проявлениями материализма, «бентамизма» и позитивизма, от которых нужно решительно отказаться.
Между тем следование холистскому, органически-целостному пониманию «хозяйства», а также противопоставление духовно ориентированной трудовой деятельности индивидуалистическому экономическому расчету приводило С.Н.Булгакова и сторонников его «философии хозяйства» к игнорированию новых направлений в экономической науке, связанных прежде всего с теорией предельной полезности, маржинализмом. Рациональный, максимизирующий свою полезность индивид никак не встраивался в такую философию хозяйства. К тому же устойчивый интерес сначала к марксизму, а затем к немецкой исторической школе в политэкономии приводил к тому, что это направление философского осмысления экономической жизни начало отдаляться от тех существенных перемен, которые происходили в мировой экономической науке. А эти перемены и так с трудом осваивались российской интеллектуальной средой. Известный отечественный философ С.Л. Франк писал по этому поводу в начале XX века:
«Все развитие теории политической экономии за последние 20-30 лет прошло незамеченным для нас, потому что не укладывалось в раз принятую схему теории Маркса; учения Менгера, Бём-Баверка, Джевонса, Маршалла и многих других остались до сих пор китайской грамотой для огромнейшей части пашей образованной публики, и если имена эти упоминаются в нашей журнальной литературе, но только для того, чтобы послать по их адресу резкие упреки в «отсталости» и «буржуазности»21.
На наш взгляд, и ныне наша отечественная философия хозяйства воспроизводит эти родовые черты очерченной традиции, которой она стремится следовать. Наиболее активно в этом направлении работает группа ученых во главе с профессором МГУ Ю.М.Осиповым. Возглавляемый им Центр общественных наук и лаборатория философии хозяйства проводит конференции, издает журнал «Философия хозяйства», регулярно выпускает монографии. В одной из своих работ Ю.М.Осипов вполне в духе С.Н.Булгакова формулирует главные вопросы философии хозяйства: «Отчего, зачем, с какой целью, каким образом и с каким результатом реализуется хозяйство, прежде всего, хозяйство или homo-хозяйство? Как выполняет человек выпавшую на него роль хозяйствующего субъекта, творца, демиурга? Какова генетика и природа homo-хозяйства, откуда оно, каково его соотношение с божественным и природным хозяйством, в чем его качественная специфика? Какова телеология homo-хозяйства, как и его эсхатология?»22. Вся жизнь рассматривается им как хозяйство, что является «онтологической опорой». Теоретико-познавательной опорой философии хозяйства является то, что «философия хозяйства стремится познавать мета-смыслы жизни-хозяйства»23. Нравственную опору сам автор находит, расшифровывая термин «философия хозяйства», - это «любовь», «мудрость» и «хозяйство».
Опять же нетрудно обнаружить здесь холистское понимание «хозяйства», экстраполяцию этой категории практически на все реалии мира и противопоставление философии хозяйства современной экономической теории. Экономика рассматривается в этой концепции лишь как частный случай хозяйства, поэтому экономическая теория («экономике») мало что может дать для универсальной теории хозяйства. Об этом достаточно ясно пишет один из сторонников подобной философии хозяйства: «на смену политической экономии приходит экономическая теория, версия которой положена в основу стандартного курса по «экономике», предметом которой является изучение использования людьми ограниченных ресурсов для производства благ и распределения их посредством обмена между членами общества с целью дальнейшего распределения этих благ. «Экономикс» не предполагает выделения особой сферы деятельности человека, которая отражалась бы в рамках экономической теории. Таким образом, философия хозяйства теряет предметные основания в сфере экономического знания и становится одним из направлений в философии»24.
Таким образом, нетрудно видеть, что понятие «философия хозяйства» не является нейтральным обозначением области философии, которая пытается осмыслить социально-философские, этические и антропологические измерения экономической жизни. И в зарубежной, и особенно в отечественной традиции это понятие явно или неявно предполагает ту или иную степень неприятия доминирующих теорий экономической науки. В XIX веке это выражалось в противостоянии немецкой исторической школы британской «абстрактной и неисторической» политической экономии, а затем и маржинализму К.Менгера (знаменитый «спор о методе»), в XX веке - в неприятии представителями отечественной традиции философии хозяйства и «этической экономии» современной экономической теории («экономике»).
Но насколько оправдано такое взаимоотношение философии и экономики? Нам представляется, что было бы странным, если бы специалист по «философии физики» отрицал философское значение теории относительности на том основании, что последняя слишком абстрактна и математизирована и предпочитал учения физики тех давних времен, когда эта наука называлась «натуральной философией»? Или, допустим, «философ биологии» говорил, что генетика мало что может сказать о жизни, по крайней мере гораздо меньше, чем классический дарвинизм?
В этой связи целесообразно обсудить два вопроса. Первый из них касается взаимосвязи с философией тех экономических теорий, которым сторонники особой «философии хозяйства» в такой взаимосвязи отказывали - классической политической экономии («бентамизма» в терминологии С.Н.Булгакова), теории предельной полезности, современной неоклассической экономической теории. Второй вопрос относится к тому, какие проблемы могут стоять перед «философией экономики», которая может и в принципе должна занимать более позитивную позицию в отношении современной экономической теории.
При непредубежденном подходе, на наш взгляд, нетрудно показать, что якобы лишенные с точки зрения «философии хозяйства» глубокого философского значения экономические направления реально развивалась в достаточно тесной связи с философией. Так, можно вспомнить, что А.Смит до своего знаменитого экономического труда написал трактат «Теория нравственных чувств», идеи которого вошли и в его экономическую теорию. Можно не любить утилитаризм И.Бентама, но нельзя отрицать его вклада в этику, политическую философию и, более опосредованно, в экономическую науку25. Позитивист Дж.Милль был автором фундаментального труда по политической экономии и одновременно многочисленных работ по логике, социальной философии, этике.
Более сложным и неясным является вопрос о взаимоотношении философии и доминирующих течений экономической науки в XX веке. Как отмечалось, распространенной является та точка зрения, что современная экономическая теория дистанцировалась от философии и других социальных наук, что она превратилась в вполне самодостаточную чистую теорию. Действительно, после Джевонса, Вальраса, Менгера, Маршалла экономика во многом стала развиваться в сторону абстрактной математизированной дисциплины (хотя тенденцию к ее математизации нельзя преувеличивать, есть направления, например, австрийская школа, кейнсианство, неоинституционализм, в которых математические модели применяются весьма умеренно или не применяются вовсе). Однако современная экономическая теория все же не является чистой и замкнутой в себе областью знания. И в XX столетии в ней присутствует достаточное количество собственно философских и иных социальных аспектов. Правда, при этом нужно учитывать, что философия эта существенно иною типа, чем та, на которую ориентировались немецкие и русские экономисты XIX - начала XX вв.. Даже те, кто обвиняет экономике в следовании неопозитивизму или прагматизму, не должны забывать, что это также философские течения и концепции. Они, конечно, отличаются от классической философии - от учений Канта или Гегеля, на которые ориентировались ученые прошлого века, но это вовсе не повод объявлять их пефилософскими. К этому следует добавить, что далеко не все представители современной экономической науки разделяли или разделяют позитивистские методологические установки.
Например, если взять австрийскую экономическую школу от К. Менгера до Ф. Хайека, то большинство ее главных представителей сами писали философские или методологические работы, которые нельзя однозначно отнести к позитивизму. Л.Миэес, к примеру, критиковал позитивизм и, как уже выше отмечалось, предложил проект праксеологии - социально-философской теории человеческих действий. Ф.Хайек разработал оригинальную эволюционную концепцию социальных институтов, он также является автором многочисленных работ по политической философии и истории социальных учений. В теории Кейнса, в неоклассической концепции рациональности, в методологических работах М.Фридмена и в его произведениях о взаимосвязи политической и экономической свободы ясно видны существенные философские и социально-гуманитарные аспекты экономического знания. Поэтому тезис о том, что в отличие от классической политической экономии современная теория окончательно «порвала» с философией, представляется неверным. В этом отношении справедливой представляется позиция В.В.Радаева, который отмечает: «Не отрицая высокую степень математизации Экономикса, я бы хотел подчеркнуть, что западная экономическая теория - экономике - это не только математика, она в себе содержит и достаточно философии»26.
Теперь кратко попытаемся ответить на вопрос, какие проблемы стоят перед философией экономики. В качестве примера затронем лишь один, но очень важный вопрос - разработку того проблемного пласта, который можно охарактеризовать «философской антропологией» экономической деятельности. Этот момент стоит особо подчеркнуть, поскольку именно здесь, на наш взгляд, проходит не всегда замечаемый, но принципиальный водораздел между «философией хозяйства» и «философией экономики».
Известно, что одной из специфических черт экономических теорий является использование в них антропологических допущений. Экономисты в своих рассуждениях используют «модель человека», которая обычно называется «экономический человек» - «homo economicus». Модель «экономического человека», хотя и в не очень отчетливом виде, присутствовала и в классической политической экономии. Однако в наиболее явном виде она предполагается в современной экономической теории, прежде всего в ее доминирующем неоклассическом направлении27. Здесь «экономического человека» можно кратко охарактеризовать как «рационального максимизатора полезности».
Критика этой модели за преувеличение индивидуалистических, эгоистических и односторонне рациональных начал в экономическом поведении человека идет очень давно, по крайней мере со времен Мандевиля и Смита. Альтернативную этому антропологию положил в основу своей экономической философии К.Маркс, исходивший из модели целостного человека. Как было показано выше, представители исторической школы и русской традиции «философии хозяйства» во главу угла ставили этические и религиозные ценности в хозяйственном поведении людей.
Но насколько справедливо упрекать сторонников экономического взгляда на человеческое поведение в том, что они не учитывают всего богатства мотивов и ценностей поведения «настоящего человека»? По этому поводу хорошо пишет В.Ойкен, который являлся одним из главных идеологов социального рыночного государства и которого в силу этих обстоятельств нельзя упрекнуть в крайнем «экономизме» и либерализме. «Тот, кто старается доказать, что действия человека нельзя объяснить только стремлением к максимальной прибыли или «капиталистическими» мотивами, абсолютно прав. Стремление к самосохранению и страх, ненависть и жажда власти, любовь и гуманность и множество других мотивов различным образом определяют действия людей. Но он не вправе делать отсюда вывод, «что внеэкономические целеустановки и душевные побуждения [водят к тому, что люди не действуют согласно экономическому принципy». Экономический принцип не имеет никакого отношения к целям и трениям людей. Эти цели весьма различны, они могут иметь, например, эгоистический или альтруистический характер. Однако человек постоянно действует на основе экономического принципа. Руководитель монастыря, для которого совершенно чужда максимизация прибыли и который целиком поставил себя на службу гуманности, составляет планы и отсутствует при возделывании земли, переработке сырья, закупке продуктов, использовании пожертвований и т.д. на основе экономического принципа. э означает, что он пытается достичь определенную цель с минимальны затратами ценностей, чтобы при наличных земле, сырье и т.д. суметь внести возможно больше добра»28.
Таким образом, хотя рационального экономического поведения в :том виде не существует, поскольку оно всегда переплетено с множеством иных мотивов, однако этот тип поведения проявляется постоянно как утренний поведенческий принцип. Это также образ мышления, который можно обнаружить даже там, где все на первый взгляд подчинено этическим, религиозным, социальным или политическим факторам. В результате «экономический принцип» пронизывает все стороны социальной жизни. осообенно ясно это проявляется, как уже отмечалось, в современном обществе. В нем сама жизнь заставляет признать, что в природе каждого человека есть доля «homo economicus».
Перечисленные аргументы, на наш взгляд, дают достаточные основания, чтобы в выборе между «философией экономики» и «философией ходства» склониться в пользу первой. Это, конечно, не означает, что нельзя на новом уровне использовать достижения второй альтернативы. Прежде всего, это касается, например, фундаментальных исследований. Вебера и В.Зомбарта по истории капитализма в контексте европейской культуры.
Целостность как парадигма эволюционного, цивилизационного детерминизма и основополагающая категория философии экономики.
Для разработки современной теоретической дисциплины важно определить главный принцип, на котором она должна быть основана. Таким принципом, на наш взгляд, может быть принцип культуры времени. В нем эволюционное время (природно-биологическое) и вытекающее из него цивилизационное время (человеческое, социальное) понимаются в качестве объединительного фундамента для целостного восприятия, для цельного знания социально-экономических процессов. Таким образом, принцип культуры времени, вводимый нами в качестве основополагающего для философии экономики, вытекает из парадигмы целостности.
В глобалистике В.И. Вернадского парадигма целостности является, пожалуй, одним из главных принципов постижения научных и философских истин. Ученый ставит цель: «подняться до охвата всего явления в целом» и дает образец достижения этой цели при разработке глобальных проблем.
Каждое самое простое и самое сложное явление имеет свою целостность – состояние, характеризующееся определенными свойствами (например, пространство – симметрией в косной материи, или диссимметрией в живой материи; время: в микромире - взрывчатостью кванта, в макромире - динамичностью, изменчивостью, непрерывностью меняющихся единиц времени). Эта целостность-состояние входит частью в более общую целостность-процесс (например, пространство - время), которая приобретает помимо свойств частей уже новые свойства, не присущие составляющим его частям (например, текучесть, обратимость-необратимость, квантифицированность пространства-времени). Каждая целостность представляет собой структуру-состояние и структуру-процесс.
К проблеме целостности В.И. Вернадский обращался во все периоды своего творчества. Достичь охвата всего явления в целом – это был личный идеал ученого и философа, к которому он постоянно стремился и которого достигал – и в создании новых междисциплинарных, пограничных наук, и в учении о биосфере и ноосфере, и в глобальной философии. В своих заметках он писал: «Меня уже давно удивляет отсутствие стремления охватить Природу как целое в области эмпирического знания, где мы, однако, можем это сделать. Мы нередко даем простое собрание фактов и наблюдений там, где мы можем дать целое ... Как будто какая-то леность ума. Чувствуется, что некоторым усилием можно подняться до охвата всего явления в целом, но этого усилия не делаешь и видишь по литературе, что оно не делается и другими ... А между тем кругом масса накоплена данных, которые только ждут такого охвата»29].