Художественный перевод как вид межъязыковой, межкультурной и эстетической коммуникации.

Художественный перевод как вид межъязыковой, межкультурной и эстетической коммуникации


Содержание

Введение
Глава 1. Отражение в языке художественного текста особенностей национальной культуры
1.1. Язык как элемент культуры
1.2. Художественный текст и языковая картина мира
1.3. Роль языка в межкультурном общении
1.4. Контекстуальность межкультурной коммуникации
Выводы по главе 1
Глава 2. Межкультурные и эстетические аспекты художественного перевода
2.1. Понятие о переводческих нормах
2.2. Различные виды контекста и обусловленные ими особенности перевода
2.3. Перевод как интерференция двух различных культур
2.4. Прагматическая норма перевода
Выводы по главе 2
Глава 3. Особенности выбора переводческих соответствий при передаче текстов английской художественной прозы на русский язык
3.1. Имя собственное и нарицательное как индикатор картины мира
3.2. Словосочетания (идиомы и тропы) как перекресток культур
3.3. Специфика выражения в переводе этикетных речевых формул
Выводы по главе 3
Заключение
Список использованной литературы
Использованная художественная литература:

Художественный перевод как вид межъязыковой, межкультурной и эстетической коммуникации.

Языковые образы в художественном тексте вступают во взаимодействие с его синтаксической структурой, обуславливая формирование развернутых языковых образов: развернутой метафоры, символа; с необразными средствами текста, которые создают контрастный фон для них, выделяя их стилистическую функцию; способствуют ритмической организации текста14.
Система языковых образов конкретного литературного текста служит претворению художественного замысла автора. Художественные образы формируют смысл текста, включаются в речь автора и персонажей, становятся элементами повествовательной и изобразительной экспозиции для героев, а также средствами выражения образа автора.
Система языковых образов каждого писателя обнаруживает его индивидуальную манеру работы со словом, а также метод обработки господствующих философских и эстетических идей. В момент представления этой колоссальной внутренней работы читателю появляется сугубо индивидуальный художественный стиль автора, который в значительной степени определяется существующей на той момент картиной мира, нашедшей свое отражение в данном языке.
Языковая картина мира — это, как отмечает В.И. Пустовалова, «всегда интерпретация мира, а не зеркальное его отражение»15. Она обладает национальной, исторической и социальной детерминированностью. По словам В.Н.Телия, «язык окрашивает через систему своих значений и их ассоциаций концептуальную модель мира в национально-культурные цвета. Он придает ей и собственно человеческую — антропоцентрическую интерпретацию»16.
Специфике каждой отдельной языковой картины мира посвящено немало работ, среди которых можно особо выделить исследования Г.В.Колшанского17, О.А. Корнилова18, Б.А.Серебренникова19, А.А.Уфимцевой20.
Язык, по В. фон Гумбольдту, отображает «изначальную языковую способность, заложенную в человеке в виде некоторых смутно осознаваемых принципов деятельности и актуализирующуюся с помощью субъективной активности говорящего». Человек, пробуждая в себе свою языковую способность и развертывая ее в ходе языкового общения, всякий раз своими собственными усилиями создает сам в себе язык. Язык есть не мертвый продукт, а «созидающий процесс», «порождение»21.
В трактовке В. фон Гумбольдта язык не представляет собой прямого отражения мира. В нем осуществляются акты интерпретации мира человеком. Различные языки, по Гумбольдту, являются различными мировидениями. Они представляют собой не различные обозначения одной и той же вещи, а дают различные видения ее. Слово — это отпечаток не предмета самого по себе, а его чувств, образа, созданного этим предметом в нашей душе в результате языкотворческого процесса. Оно эквивалентно не самому предмету, даже чувственно воспринимаемому, а его пониманию в акте языкового созидания. Всякий язык, обозначая отдельные предметы, в действительности созидает; он формирует для говорящего на нем народа картину мира. Являясь системой мировидения, язык оказывает регулирующее воздействие на человеческое поведение: человек обращается с предметами так, как их преподносит ему язык.
Языковая картина мира, по мнению В. фон Гумбольдта, выполняет две функции: номинацию основных элементов концептуальной картины мира и ее экспликацию средствами языка.
В разговорно-обиходной речи как одной из форм стратификации языка находит свое отражение языковая ментальность коллективной языковой личности, проявляющаяся, прежде всего на уровне лексики. Хотя лексической базой разговорно-обиходной речи является лексико-семантическая система литературного языка, значение определенного количества лексических единиц подвергается в ней семантическим преобразованиям, которые связаны с особым «видением мира» коллективной языковой личностью.
Хотя само выражение «картина мира» наводит на мысль о прямом отражении неких принципиальных, сущностных черт строения мира, своеобразно преломляемых каждым языком, на деле речь в лучшем случае может идти только о каких-то частных моментах и представлениях об устройстве мира на каких-то его участках, к тому же о представлениях, получаемых не из строения всех уровней языковой системы, а из строения его частных семантических подсистем.
Само понятие языковой картины мира и ее описание непосредственно связано с ролью человеческого фактора в языке, по сути дела с антропоцентрическим подходом к языку, ибо в языковой картине мира отражается вся познавательная деятельность человека, а также отношение человека с окружающим его природным миром, с социальным миром, с другими людьми, с самим собой22.
Говоря о языковых картинах мира, следует с самого начала предостеречь от возможных заблуждений, способных породить иллюзорные теоретические построения. Во-первых, картина мира — структура духовная и существует собственно не в языке, а в сознании; язык же репрезентирует и объективирует ее в своих речевых построениях, причем структура этих построений отображает структуру мысли, не говоря уже о структуре мира (денотата), весьма неполно и даже отдаленно. Собственная же структура языка со всеми особенностями индивидуального покроя отдельных языков вообще имеет лишь косвенное отношение к структуре мира: она ближе стоит к структуре сознания, чем мира, и обусловлена она в своих принципиальных чертах не миром, а телеологией языка, его коммуникативным назначением — служить транслятором значений от говорящего к слушающим.
В своих отношениях с непреложным миром действительности всякий язык, независимо от существующих языковых конвенций, послушно следует за этим миром в том смысле, что, в конечном счете, своими высказываниями он рисует в сознании такие картины мира, которые согласуются с полученным из опыта знанием в меру полноты — неполноты, истинности — иллюзорности последнего. Импульс к знанию и пониманию непреложного действительного мира поступает не от языка, а из непосредственного восприятия человеком окружающего мира.
«Возможность домыслить и переосмыслить кодифицированные значения языковых единиц и структур», по мнению М.В. Никитина, «обеспечивает языкам достаточно широкий выбор возможных вариантов устройства их лексико-семантических и категориально грамматических систем, так что при всем своеобразии формы того или иного конкретного языка каждый из них может успешно выполнять свои функции»23.
Языковая картина мира в фрагменте предметных имен, по мнению Е.В. Рахилиной, существенно отличается от действительности как таковой. «Ни форма, ни размер, ни цвет, ни другие физические признаки никогда не представляются в языке в точности такими, какие они есть на самом деле. Язык антропоцентричен по своей природе, поэтому, отражая мир, он всегда «смотрит» на него с точки зрения человека. Языковое поведение лексики - т.е. сочетаемость и ограничения на нее не случайно, оно отражает семантические свойства этой лексики, и, в конечном счете, ту картину мира, которая лежит в основе данного языка. Эти свойства могут быть реконструированы в процессе исследования лексической сочетаемости»24.
Те картины мира, которые усваивает адресат «языковых посланий», складываются не только из кодифицированных эксплицитных значений языковых средств, но дополняются и модифицируются за счет домысливаемых имплицитных смыслов, поэтому картины в сознании оказывается более богатой и иной сравнительно с буквальным значением языковых выражений. Это становится возможным благодаря тому, что сверх знания языка располагают еще большим знанием — знанием мира, сложившимся как отражение структур человеческой деятельности в действительном мире и на основе этого знания домысливают гораздо более полные и верные картины денотатов языковых выражений.
Механизмы переосмысления во всякой языковой картине мира многообразны — от моделированных и регулярных до частных и окказиональных. Это и эволюция семантики словесных знаков как отражение эволюции их денотатов (особенно в области имен функциональных классов артефактов разного рода, но не только их одних), это и эволюция представлений о неизменных денотатах, это и сдвиги в интенсионалах значений по линии род — вид, целое — часть (в обоих направлениях) при сужении — расширении по той или иной причине их экстенсионалов. В этот же перечень входят идиоматизация выражений и семантическое варьирование слов в метафорическом и метонимическом полях.
Различия в национальном видении и понимании мира, общества и человека несомненны. Вскрыть их суть, корни и содержание чрезвычайно важно для благополучия человечества. Естественно поэтому стремление отыскать наиболее доступный показатель, общий наглядный источник этих различий, чем устанавливать их природу и значение по их результатам. С этой целью, предельно упрощая задачу, обращаются к языку: ищут ответ не в совокупной массе свидетельств о мышлении, доставляемых языком — речью — речевой деятельностью в контекстах культуры, а ограничиваются показаниями языка как формы исходя, очевидно, из постулата о содержательности формы.
Поскольку то, что называют языковой картиной мира, существует, строго говоря, не в языке, а в голове говорящих, то как всякий идеальный образ действительного мира, по мнению М.В. Никитина, он должен быть в конечном счете объективно обусловлен и практически оправдан. «В той части, в какой это касается отражения действительного, непреложного мира идеальный образ не может быть простой игрой ума, а может быть сколь угодно вариативен, но только в тех пределах, пока он не лишается главного и необходимого своего достоинства — быть практически полезным человеку, т.е. так или иначе, с тем или иным допуском правильно ориентировать человека относительно действительного мира»25.
Всякая национальная культура базируется на определенной языковой картине мира, тесно связанной с национальной историей. Языковая картина мира — это факт национально-культурного наследия, сознательное представление человека о мире, которое формируется не столько языком, сколько повседневным опытом. Языковая картина мира позволяет установить какие-то свойства предметов, а их отношения находят отражение в языке, т. е. тем самым выявляется своеобразие мировидения, национально-культурная специфика языка, его связь с материальной и духовной жизнью народа. Таким образом, языковая картина мира — основной объект и предмет изучения лингвокультурологии. Она включает слова, словоизменительные и словообразовательные формативы и синтаксические конструкции. Все эти компоненты и правила их композиции представляются разными в каждом языке, обусловливая вариации языковой картины мира26.
В языковой картине мира отражается тип отношения человека к миру, задаются нормы поведения человека в мире. Языковая картина мира, меняющаяся с течением времени, подверженная влиянию языковых картин мина других культур, как совокупность знаний о мире запечатлена не только в лексике, фразеологии, грамматике, но и в народных приметах.
Для каждой языковой картины мира характерна конвенционализация — как бы негласное коллективное соглашение говорящих выражать свои мысли определенным образом. Так, по мнению А. Ченки, «русские используют метафору с образной схемой «вместилище», когда говорят упасть в обморок (англ. to faint); прийти в себя (англ. to come to oneself)»27.
1.3. Роль языка в межкультурном общении
Языковое сознание в целом, как таковое, для нации (этнической группы и т.д.) важно, поскольку в нем реализуется самосознание нации, ее самоидентификация. Все стороны общественной жизни — производство, труд, культура, политика, общение, быт и т.д. — обозначены, отражены в языке, и именно поэтому языковое сознание является общественной формой сознания.
Различные формы знаков в разных национальных языках (звуковых знаков и письменных) не снимают той общности их значения, смысла, который выражает данный знак. Существует более или менее адекватное совпадение значений слов различных языков. «Стол», der Tisch (нем.), the Table (англ.), la Table (франц.), de Tafel (нидерл.)— разное знаковое выражение, но один и тот же понятийно-образный смысл, почему и возможно взаимопонимание при переводе этих слов. В обществе действует общечеловеческий логико-понятийный, идеальный, адекватный общественным отношениям, практике, бытию содержательный потенциал слов, предложений, фраз. Языковое сознание реально в том случае, если оно содержится в конструкциях языка как в своей форме. Но не форма определяет содержание, а идеальное духовное содержание определяет форму и делает реальностью мысль, понятие, идею через языковую форму. Реальность мысли в реальности слова адекватна в том случае, если мысль соответствует реальности мира, вещей и отношений. Без этого идеально-понятийного, логического нет истинного слова, а имеется просто словесная оболочка, пустая, бессмысленная, ничего не значащая для человека.
Это вовсе не значит, что можно принизить форму, недооценить роль знаков для функционирования, понимания языкового сознания. Напротив, семиотический аспект языка — фундаментальная сторона его существования, развития и функционирования. Осознание знаковой системы, понимание слов как знаков (звуковых и письменных), правильное использование знаков-слов в мышлении, познании, общении, по мнению Е.И. Крюковой, являются важнейшей стороной языкового сознания личности28.
Содержание и форма диалектично едины, неотрывны, противоречивы, и знание их связи, взаимодействия, взаимоотношения важно во всех сферах жизни и познания, в том числе в языковом сознании человека29.
Для перевода с одного языка на другой особенно важна эта сторона трансформации знаков, на основе поиска адекватного значения, смысла разных знаков в разных языках. Вот почему знание семиотики, изучение роли знаков в мышлении, познании, общении — важнейшая задача для всех, кто активно участвует в межкультурной коммуникации, важнейшая задача переводчиков30.
Однако не само слово стоит на первом месте в общении на одном и том же языке, а предметное идеально понятийное содержание слова, тот образ, который выражен в понятии31. Это важнейший момент в коммуникации — улавливание значения, смысла слова как главная сторона общения. Это вовсе не означает, что знаковое словесное выражение не играет роли. Напротив, словесное выражение мыслей остается столь же основательным, как их направленность, содержание и глубина.
1.4. Контекстуальность межкультурной коммуникации
Сравнение с другими народами помогает каждому из них почувствовать свою собственную индивидуальность. Так, например, англичан нередко упрекают в корыстолюбии и эгоизме, немцы вызывают опасение своей дисциплиной, организованностью, трудолюбием и агрессивностью32.
В процессе коммуникации между представителями различных культур стереотипные представления занимают значительное место. Встречаясь с представителями других народов и культур, человек обычно проявляет естественную склонность воспринимать их поведение с позиций своей культуры, «мерить их на свой аршин». При этом без умения быстро и правильно оценить собеседника сложно ориентироваться в ином социальном и культурном окружении. Чаще всего непонимание чужого языка, символики жестов, мимики и других элементов поведения ведет к искаженному истолкованию смысла их действий, что порождает такие негативные чувства, как настороженность, презрение, враждебность33. Реальным выходом из негативных ситуаций являются стереотипы, которые становятся своего рода подсказками, помогающими сформировать суждения, предположения и оценки других людей34.
Своим появлением стереотипы обязаны межкультурным или межэтническим контактам, когда выявляются наиболее типичные черты, характерные для того или иного народа или культуры, и в зависимости от этих характерных признаков и качеств они подразделяются на группы (категории). Так постепенно складываются этнокультурные стереотипы, представляющие собой обобщенные представления о типичных чертах, характерных для какого-либо народа или его культуры.
«Корни стереотипов — в объективных условиях жизни людей, для которых характерно многократное повторение однообразных жизненных ситуаций. Это однообразие закрепляется в сознании человека в виде стандартных схем и моделей мышления. Стереотипы формируются благодаря способности человеческого сознания закреплять информацию об однородных явлениях, фактах и людях в виде устойчивых идеальных образований. Эти однородные объекты фиксируются в сознании в соответствующих представлениях, образах, оценках, посредством которых люди получают возможность обмениваться информацией, понимать друг друга, вырабатывать одинаковые ценностные установки. В культурологии стереотип трактуется как устойчивое мнение о каких-либо явлениях или людях, свойственное представителям той или иной группы»35.
Стереотипы отражают общественный опыт людей, общее и повторяющееся в их повседневной практике. Они формируются в результате совместной деятельности людей путем акцентирования сознания человека на тех или иных свойствах, качествах явлений окружающего мира, которые хорошо известны, видны или понятны, по крайней мере, большому числу людей. По своему содержанию стереотипы представляют собой концентрированное выражение этих свойств и качеств, наиболее схематично и понятно передающих их сущность.
Психологический механизм возникновения стереотипов основывается на принципе экономии усилий, свойственном повседневному человеческому мышлению. Данный принцип означает, что люди стремятся не реагировать на происходящие явления каждый раз со всей полнотой ощущений и переживаний, а подводят их под известные им категории. Постоянно меняющийся мир просто перегружает человека новой информацией и психологически вынуждает его классифицировать эту информацию в наиболее удобные и привычные модели, которые получили название стереотипов. В этих случаях познавательный процесс остается на уровне обыденного сознания, ограничиваясь житейским опытом, основанным на обобщении типичных для данной области представлений. В то же время окружающий человека мир обладает известными элементами единообразия и повторяемости, на которые у человека вырабатываются устойчивые реакции и способы действия, носящие также стереотипный характер. Отказ от стереотипов потребовал бы от человека постоянного напряжения внимания и превратил бы всю его жизнь в бесконечную череду проб и ошибок. Они помогают человеку дифференцировать и упростить окружающий мир, «навести в нем порядок»36.
В целом можно сказать, что стереотипы являются определенными убеждениями и «привычными знаниями» людей относительно качеств и черт характера других индивидов, а также событий, явлений, вещей. По этой причине стереотипы существуют и широко используются людьми. «В зависимости от характера объекта и его места в социальной структуре выделяют различные виды стереотипов, например групповые, профессиональные, этнические, возрастные и т.д. В качестве объектов стереотипизации чаще всего выступают обобщенные и упрощенные образы этих групп. В основу этнического стереотипа выбирается обычно какая-либо заметная черта внешности (цвет кожи, разрез глаз, форма губ, тип волос, рост и т.д.). Основой стереотипа может также служить и какая-либо черта характера и поведения человека (молчаливость, сдержанность, скупость и т.п.)»37.
В процессе межкультурной коммуникации один партнер воспринимает другого вместе с его действиями и через действия. От адекватности понимания действий и их причин во многом зависит построение взаимоотношений с другим человеком. Поэтому стереотипы позволяют строить предположения о причинах и возможных последствиях своих и чужих поступков. С помощью стереотипов человек наделяется теми или иными чертами и качествами, и на этой основе прогнозируется его поведение. Таким образом, и в коммуникации вообще, и в процессе межкультурных контактов стереотипы играют очень важную роль.
В межкультурной коммуникации стереотипы становятся результатом этноцентрической реакции - попытки судить о других людях и культурах с позиций только своей культуры. Нередко при межкультурном общении и оценке своих партнеров по общению коммуниканты уже изначально руководствуются ранее сложившимися стереотипами. Очевидно, нет людей абсолютно свободных от стереотипов, реально можно говорить только о разной степени стереотипизации коммуникантов.