Психология наука или искусство

1. Предисловие.
2. Основная часть.
2.1. Значение искусства для понимания личности.
2.2. Конкуренция между литературным и психологическим подходом к изучению личности.
2.3. Возможности искусства на службе психологии
3. Заключение.
Список литературы:

Психология наука или искусство

Особенностью психологической науки, существенно отличающей ее от таких наук, как, скажем, физика или химия, является то, что знания, получаемые научной психологией, могут быть использованы не только для ускорения культурного и научно-технического прогресса, не только для взаимодействия с внешним по отношению к человеку миром (в данном случае — с другими людьми), но и для самоусовершенствования. Действительно, применяя сведения, добытые экспериментальной и теоретической психологией, человек способен радикально усовершенствовать свои высшие психические функции. Станут достижимыми управление своим вниманием, сосредоточение и удержание его на наиболее значимых для себя проблемах, овладение своей памятью, с тем, чтобы, не раздражая внезапной забывчивостью, она своевременно поставляла вам все необходимые сведения. Можно развить логическое и образное мышление и научиться преодолевать различные внутренние барьеры на пути к оригинальным творческим решениям, организовать и дисциплинировать свои эмоции с тем, чтобы возникающие переживания не только не разрушали здоровье, но, наоборот, являлись мощным стимулом, придающим вкус к жизни. Можно научиться полноценно владеть нашим могучим орудием — речью, используя ее резервы для общения с другими людьми и самим собой, осознавать и разумно перерабатывать даже угнетающие и травмирующие сведения о себе с тем, чтобы встать на путь преодоления недостатков и полностью актуализироваться как личность. (3; 4) Все эти возможности психологии превращают ее из «просто науки» в настоящее искусство. Ниже мы постараемся разобраться в этом вопросе.
Основная часть
Значение искусства для понимания личности.
Тот факт, что произведения искусства способны оказывать чрезвычайно сильное воздействие на психику человека, не оспаривается никем. Достаточно вспомнить такие известные примеры, как убийство в театре зрителем актера, игравшего негодяя, печальный пример «Данаи» Рембрандта, Убийцы Джона Леннона, Марка Чепмэна, который после пяти выстрелов в музыканта сел и стал читать «Над пропастью во ржи». Очень сильным воздействием на зрителя способно оказывать кино, что было не раз показано, например, в комедии «Человек с бульвара Капуцинов».
Нам, в первую очередь, хотелось бы остановиться на литераторах. Гениальный писатель – всегда гениальный психолог. Еще в Древней Греции Эврипид, Эсхил и Аристофан блестяще раскрывали сущности человеческой натуры, ее красоту и ее пороки. Эстафету подхватили писатели последующих поколений. Наиболее известными примерами являются тонкие психологические портреты своих героев Уильяма Шекспира и Сервантеса. Применительно к отечественной литературе, наиболее великими психологами традиционно считаются Ф.М. Достоевский (отметим здесь, что Ф. Ницше в своей работе «Антихрист говорит о Достоевском, как о величайшем психологе) и Л.Н. Толстой. В свое время они воспринимались в качестве коллег «профессиональными» психологами: в частности, В.М. Бехтерев часто использует психологические картины Л.Н. Толстого в своих работах. (1; 75, 195, 200).
Наиболее ярко о роли искусства в познании личности, на наш взгляд, выразился Л.С. Выготский в своей известной работе «Психология искусства». Он пишет, что на вопрос о роли и значении искусства в общей системе поведения человека даются разные ответы: «одними авторами сводится к величайшему достоинству, а другими – приравнивается к обыкновенной забаве и отдыху». (2; 268). Ученый приходит к выводу, что «искусство есть важнейшее средоточие всех биологических и социальных процессов личности в обществе, что оно есть способ уравновешивания человека с миром в самые критические и ответственные минуты жизни. И это коренным образом опровергает взгляд на искусство как на украшение». (2; 295).
Менее однозначен в данном вопросе Ю.М. Лотман. С одной стороны, он говорит о том, что «искусство – всегда возможность пережить непережитое, вернуться назад, переиграть и переделать заново» (4; 433), фактически уравнивая его со сложным психологическим экспериментом и признавая тем самым ценность для психологической науки. В то же время, искусство, по мнению ученого, одновременно «модель жизни. И разница между ними велика» (4; 433). То есть искусство все же достаточно далеко от реальной жизни и поэтому далеко не всегда способно содействовать объективному исследованию личности человека.
Конкуренция между литературным и психологическим подходом к изучению личности.
Психолог Г. Олпорт в своей работе «Личность: проблема науки или искусства?» (5) утверждает, что «имеются два принципиальных подхода к детальному изучению личности: литературный и психологический. Личность – реальная, существующая, конкретная часть психической жизни, существующая в формах строго единичных и индивидуальных. Художники творят; психологи только собирают. Наука всегда имеет дело с общим, искусство – всегда с особенным, единичным. Личность никогда не «общее», она всегда «единичное». Литература и психология являются конкурентами, двумя методами, имеющими дело с личностью…. Каждый подход имеет свои достоинства, и оба нужны для комплексного изучения богатства личности» (5; 228).
Конкуренция между литературой и психологией действительно существует. С началом периода активной конституциализации в середине XIX в. психология стала посягать на вотчины художников слова. В частности, в России, как мы помним, поэт всегда был больше, чем поэтом. Литератор являлся центральной фигурой русского общества, и психиатры использовали это для того, чтобы повысить статус собственной профессии. Они заявляли, что задачи психиатрии — исследовать душу и ставить диагноз своему времени — не чужды задачам литературы. Называя некоторые литературные произведения «настоящим учебником» для своей профессии, психиатры брали ничего не подозревавших писателей в союзники. (6; 11).
С другой стороны, психиатры объявляли себя главными экспертами как в исследовании душевных глубин, так и в анализе литературных произведений и их авторов. Так, один из них с важностью свидетельствовал об «абсолютной правдивости и поразительной точности описаний патологии» у Достоевского и Тургенева. Подобно ему, британский психиатр объявлял, что у Шекспира были «обширные медицинские познания, которыми и в наши дни обладает далеко не каждый — исключая, конечно, профессиональных врачей»19. Без помощи профессионалов, писал его российский коллега, широкая публика якобы не может понять «душевнобольных» персонажей, например Гоголя. Понять «героев Достоевского возможно только при помощи психиатра» — вторил ему другой. (6; 11).
Серьезной попыткой психиатров утвердить себя экспертами в области литературы и писательского творчества стала разработка жанра патографии (жизнеописаний знаменитостей с точки зрения их болезней, мнимых или настоящих). В первую очередь, здесь стоит выделить имя создателя криминальной антропологии Ц. Ломброзо и его нашумевшую работу «Гениальность и помешательство», в которой утверждалось, что гений связан с эпилепсией, которая сама является знаком вырождения.
Несмотря на претензии психиатров выносить самостоятельные суждения о литературе, их мнение полностью совпадало с мнением многих критиков. Таким образом, мы видим, что конкуренция между психологами и литераторами показывала, что и те и другие пытаются решать одни и те же вопросы исследования человеческой личности. Перед нами еще один аргумент в пользу того, что психология сравнима с искусством.
Возможности искусства на службе психологии
Возможно ли примирить различные подходы к изучению личности? Психология и искусство как области человекознания имеют общий объект. Один из значимых успехов начала XX в. состоял в открытии того, что личность является доступным объектом для научного исследования, под которым понимается все многообразие подходов и методов. Психология-искусство способна, по мнению уже упоминавшегося исследователя Г. Олпорта, дать несколько уроков психологу-ученому: «Первый урок-это концепция относительно природы черт, которая широко встречается в литературе. Второй урок касается метода самоконфронтации, который хорошая литература всегда использует, а психология почти всегда избегает. Третий урок призывает к более длительному интересу к одной личности в течение большего периода времени». (5; 230).
Но есть и ряд отличий между ученым-психологом и художником. Если первый при изучении психических явлений на первый план выдвигает закономерности, определяющие, как протекает восприятие, мышление, то для второго восприятие, мышление выступают как конкретное переживание, как содержание жизни личности: выявление смысла и значения того, что воспринимается и осмысливается человеком.
Наука объективна, искусство же по своей природе исключительно субъективно. В искусстве есть объективная сторона: техника, традиция, школа, которой художник может, а иногда и должен придерживаться, но дух искусства по определению субъективен. Художник даже в реалистическом произведении воплощает, на самом деле, автопортрет своей души. Психолог же, в свою очередь, неуклонно стремится к объективности, к строгой научности, к отказу от произвольности. Именно это позволяет ему называть себя ученым, а не вольным творцом.
Заключение