Современные западные политологические теории.

Оглавление
Введение
Определение политики и политологии
Предмет социологии и политологии
Новая концепция демократии Й. Шумпетера
Теория Маркузе
Психологическая концепция власти
Концепция национального интереса
Заключение
Список литературы

Современные западные политологические теории.

В Древней Греции политику называли искусством и наукой. В Новое время Д. Юм в эссе «О том, что политика может стать на­укой» выдвинул так называемые «универсальные аксиомы поли­тики», думая, что это сделает политику наукой. Но уподобления политики математике для становления науки недостаточно. Предложенные аксиомы слишком умозрительны, чтобы создать политическую науку. Юм думал, что политику сделает наукой «нахождение вечных политических истин», но сейчас мы знаем, что не этот признак характеризует науку, а проверка следствий из теорий.(2; 8)
Вопрос о том, сможет ли политика стать наукой, остается открытым. Но развитие гуманитарных наук привело к становлению политологии как науки о политике. Мы определили пол тику как сферу общественных отношений, имеющую дело с го­сударственным управлением. Соответственно задачей политологии как науки о политике будет эмпирико-теоретическое позна­ние данной сферы отношений и формулирование законов ее развития. Появление этого понятия снимает использование сло­ва «политика» в смысле науки.
Каковы главные отличия политологии от политики? Полито­логия — идеальна, политика реальна; политология объективна, политика субъективна, хотя в ней существует понятие объекта политики; политология рациональна, в политике наравне с ра­циональными присутствуют и нерациональные (порой бессозна­тельные) моменты, и не только у подданных — объектов поли­тики, но и у правителей. Если политика возникла 2,5 тыс. лет на­зад, то политология только в XIX в. в процессе дифференциации социологического знания. Сначала должна была возникнуть со­циология как наука об обществе, чтобы затем от нее отпочкова­лась дисциплина, изучающая ту часть общественной системы, которая имеет дело с государственным управлением.(2; 9)
Предмет социологии и политологии
Предметом науки является то, что она изучает. Предмет сле­дует отличать от объекта. Объект реально существует и обладает в принципе бесконечным количеством свойств. Ученый вычленя­ет из объекта свойства, которые представляют для него интерес, и совокупность их становится предметом исследования.
Предметом социологии служит то, что великий французс­кий ученый Э. Дюркгейм (1858—1917) назвал «социальными фактами». Эти факты находятся вне человека, в отличие от пси­хологических фактов — ощущений, представлений и мыслей, но и не в природе, окружающей общество, а в нем самом. Они существуют в пределах человечества в целом, но вне конкрет­ной личности. Слово «факт» понимается в самом широком смысле: это и социальные институты, и классы, и конкретные взаимодействия между людьми. Социальные факты, считал Дюркгейм, обладают свойствами, которые не содержатся в са­мом сознании человека, так как общество не сводится к сово­купности его членов. Как свойства воды не выводятся из суммы свойств атомов водорода и кислорода, так свойства общества, изучаемые социологией, не выводятся из суммы свойств его чле­нов. К социальным фактам Дюркгейм относил верования, стрем­ления, обычаи группы, взятой коллективно. Предмет социоло­гии имеет, таким образом, специфику, отличающую ее от есте­ственных наук и психологии. Собственно, эта специфика и объясняет появление науки со своим особым предметом иссле­дования и методами.(2; 10)
Знаменитый немецкий философ и социолог Г. Зиммель (1858—1918) писал, что социология изучает формы взаимоотно­шений, подобно тому как геометрия изучает пространственные формы. Формы столь же важны, как и содержание. В предмет со­циологии входят социальные формы, представляя результат обобщения содержания социальной реальности.
Конкретные вопросы, входящие в предмет социологии, обо­значены в оглавлении учебного пособия. Это методология соци­ологии, история социальных учений, социологические школы, социологические теории, социология личности и девиантное поведение, социальные взаимодействия и группы, социальные институты и типы обществ, социальная стратификация и мо­бильность, отраслевая социология, методы и программы эмпи­рических исследований.
Предметом политологии является совокупность действий, связанных с управлением государством. Но вопросы управления в государстве не ограничиваются деятельностью собственно го­сударства. Существуют проблемы, непосредственно не связанные с государством, но влияющие на него. Это деятельность партий, других общественных организаций — профсоюзов и т.п.; отдель­ных людей и заинтересованных групп с присущим им полити­ческим сознанием и культурой; совокупность политических про­цессов в мире.
В целом это составляет предмет политологии. Предметом по­литологии будет вся совокупность тем, которые рассматривают­ся в данном учебном" пособии, хотя/конечно, она далеко не ис­черпывает всего того, чем занимается политология. Конечная цель политологии, как любой другой науки, — выявление закономерностей, в данном случае закономерностей управления об­ществом, закономерностей функционирования политики как особой сферы общественной жизни.(2; 11)
Новая концепция демократии Й. Шумпетера
Критика в адрес классической теории демократии и сама на­правленность мирового развития потребовали внесения коррек­тив в представления XIX в. То равноправие в начале XIX в., о котором писал Токвиль, с наступлением промышленного капитала бы­ло ликвидировано. Стало ясно, что в капиталистическом обществе равенство может быть только формальным, что послужило стиму­лом для развития альтернативных концепций. В XX в. особую из­вестность приобрела так называемая другая, или новая, концеп­ция демократии И. Шумпетера (1883—1950). По определению Шумпетера, «демократический метод — это институциональное устройство для принятия политических решений, в котором ин­дивидуум приобретает власть принимать решения путем конку­рентной борьбы за голоса избирателей». Концепцию Шумпетера можно назвать рыночной демократией аналогично рыночной эко­номике. Политика, по Шумпетеру, продолжение и отражение экономики. Шумпетер — экономист по профессии, уподобляет политику рыночному хозяйству. Как на рынке покупатель приоб­ретает нужные товары, так он выбирает и наиболее устраивающе­го его политика, отдавая ему свой голос. Выбирается не представи­тель, а лучший из имеющихся в наличии. Соперничают в борьбе за голоса избирателей различные элиты. Политическая инициатива принадлежит активному меньшинству, объединенному в партии. Демократическая политика осуществляется благодаря выбору од­ной из соперничающих группировок.(3; 99)
Отождествление политики и экономики вызывает ряд вопро­сов: как быть с тем, что политическая система начинает формиро­вать политические потребности и пристрастия аналогично тому, как экономическая система с помощью рекламы начинает фор­мировать материальные потребности граждан? Как быть с воз­можностью, что два кандидата заранее распределят роли и будут делать вид, что они борются, создавая видимость демократии? По­литические потребности не столь сильны, как потребности физио­логические, и их вряд ли можно отнести к базовым. Политический рынок отличается от экономического тем, что человек может не испытывать жгучую потребность заходить на него, и реклама здесь имеет гораздо большее значение, чем в экономике. Поэтому то, что считается нормальным в экономике — покупка лучшего из предложенного, — иначе воспринимается в политике. В первом случае она жизненно необходима для индивида, во втором — индивид может подождать появления иных возможностей. Раз­ница и в том, что на рынке человек покупает продукт, который мо­жет использовать, а в политике — зачастую «кота в мешке», т.е. де­путата, который, возможно, не станет проводить в жизнь волю из­бирателя, однако его нельзя обменять.
Отождествление экономического и политического рынка вы­зывает и такое возражение. Рыночная концепция демократии от­казывается от принципа представительства, а стало быть, от пред­ставления о народном суверенитете и общей воле. Принцип пред­ставительства в XIX—XX вв. подвергся сильной критике. В условиях, когда общая воля, если она есть, в принципе не может быть артикулирована, теоретически не решен вопрос, должен ли депутат представлять интересы своих избирателей или нации в це­лом. Тем не менее теоретический отказ от данного принципа рож­дает сомнение в возможности говорить о демократичности поли­тических систем. Отказ от принципа представительства порожда­ет поиск новых принципов.
Один из таковых — принцип индивидуальной свободы. Шумпетер отмечает, что «демократический метод не обязательно га­рантирует больший объем индивидуальной свободы, чем любой другой позволил бы в аналогичных обстоятельствах», но «если, по крайней мере в принципе, каждый волен бороться за политиче­ское лидерство, выставляя свою кандидатуру перед избирателями, это в большинстве случаев означает значительную долю свободы дискуссии для всех. В частности, это, как правило, подразумевает значительную свободу прессы».(3; 100)
Шумпетер отмечает, что демократический метод исключает возможность контроля избирателей за действиями властей. Тре­бование контроля, которое подчеркивалось противниками запад­ной демократии, Шумпетер признает противоречащим духу демократического метода. То же он делает и с общей волей. Шумпе­тер, отрицая возможность выражения воли народа в принципе, пишет, что внедрение принципа пропорционального представи­тельства, выражающего волю отдельных слоев населения, «может помешать формированию эффективного правительства и, таким образом, оказаться опасным в периоды напряжения». Но прин­цип демократии, по Шумпетеру, не предполагает пропорциональ­ного представительства. «Принцип демократии в таком случае оз­начает просто, что бразды правления должны быть переданы тем, кто имеет поддержку большую, чем другие конкурирующие инди­виды или группы», а конкуренция является сутью демократии.
В заключение Шумпетер делает вывод, что выбор избирателей, идеологически возведенный в волю народа, «не вытекает из их инициативы, но формируется, и его формирование — важнейшая часть демократического процесса». Этим занимаются партии. «Существование партий и политиков свидетельствует о том, что массы избирателей не способны на какие-либо другие действия, кроме паники».
Новая концепция демократии ближе к реальности, чем класси­ческая, но сама эта реальность приводит к таким результатам, кото­рые ставят под сомнение подлинность такой демократии. Как пишут авторы доклада Римского клуба «Первая глобальная революция», «деятельность политических партий сосредоточена в основном на выборных кампаниях и взаимном соперничестве, что приводит к ос­лаблению той самой демократии, которой они призваны служить. Этот подход, основанный на конфронтации, создает впечатление, что интересы партии могут быть превыше интересов государства. Полу­чается, что стратегия и тактика становятся более важными элемента­ми, чем сами цели, а мнение избирателей начинает игнорироваться сразу после того, как одержана очередная победа на выборах».
Теория Маркузе
Технический прогресс оказался способным существенно по­высить материальный уровень основной массы населения, что привело к созданию потребительского общества. В большей степени это произошло в капиталистических странах, но и в странах «второго мира» также имело место. Огромные потреби­тельские возможности капитализма притягивали к нему взоры всего мира.
В потребительском обществе в дилемме, поставленной Э. Фроммом — «иметь или быть», человек выбирает «иметь». Он больше стремится приобретать вещи, чем «быть», т.е. выявлять свои внут­ренние потенции. «Качество жизни» включает участие в управле­нии обществом, в «количество жизни» входит только сумма по­требляемых продуктов («потребительская корзина»). «Нынешняя цивилизация ознаменовалась вытеснением всех социальных моти­ваций, как бы выносимых за скобки, одной — экономической, свя­занной с материальным вознаграждением». Массовый человек от­казывается от своей социальной роли. Свою волю он распростра­няет только на сферу досуга и на частную жизнь.
Потребительство и одномерность мешают социальному уча­стию. И когда к этому стремится только меньшинство населения, это меньшинство склоняется к тому, чтобы установить свою власть силой, что и привело, например, к студенческим волнениям в Париже в 1968 г. и их повторению в 2006 г., к созданию «крас­ных бригад». Терроризм — оружие меньшинства.(3; 114)
Развитию тенденции рационализации мешает «растущая ир­рациональность целого, расточительство и ограничение произво­дительности, потребность в агрессивной экспансии, постоянная угроза войны, обострившаяся эксплуатация, бесчеловечность. Все это указывает на историческую альтернативу: плановое использо­вание ресурсов для удовлетворения жизненных потребностей приминимуме затрат на тяжелый труд, превращение свободного времени в действительно свободное, умиротворение борьбы за суще­ствование».
Маркузе указывает на важность нравственных моментов и связывает их с обретением истинного сознания: «Люди должны обрести вместо ложного сознание истинное, вместо непосредст­венного интереса — настоящий. Они смогут сделать это, только почувствовав потребность изменить свой образ жизни, отказаться от того, что имеют от общества». Кардинально изменить ситуа­цию может «Великий отказ» от потребительских ценностей и со­единение самого развитого сознания с самой эксплуатируемой си­лой — опальных и изгоев, лиц, находящихся на периферии совре­менного общества.(3; 115)
Психологическая концепция власти
Суть психологических аспектов власти заключается не в том, чтобы заставить человека делать что-то силой, а в том, чтобы убедить его, что он должен иметь именно такие взгляды и посту­пать в соответствии с ними. Здесь на первый план выходит свой­ство, которое названо хитростью, а помогает ей доверчивость народа.
В основе психологической концепции власти лежат идеи попу­лярного в США бихевиоризма, направления психологии, идущего от знаменитых опытов И.П. Павлова. Бихевиористы изучают воз­можности управления поведением человека, и неудивительно, что этим направлением заинтересовались политологи. Основатель психологической концепции власти — американский представи­тель бихевиоризма Г. Лассуэл (1902—1978). В основе данной кон­цепции лежит убеждение, что важнейшим атрибутом власти яв­ляется формирование общественного мнения путем политической рекламы, специальной подачи информации, ее нацеленного комментирования с обращением к различным референтным группам, выявляемым с помощью опросов и политических рей­тингов. Тем самым методы социологии и политологии применя­ются с целью манипулирования сознанием населения, а наука ис­пользуется как обоюдоострый меч, который и спасает, и наносит раны. Здесь очень хорошо можно увидеть различие между, полити­кой и политологией. Политология не заставляет принять ка­кую-либо точку зрения, а проясняет сознание людей. В этом раз­ница между политологом и имиджмейкером.
Важность психологических моментов в распространении ин­формации несомненна. Информационно-развитая система ниче­го не отбрасывает, но все модифицирует в соответствии со свои­ми целями, прежде всего с целью самосохранения; она стремится утвердить статус-кво — динамическое, но без потери устойчиво­сти. Это соответствует модной ныне концепции устойчивого раз­вития.
Кстати сказать, СССР проиграл Западу в «холодной войне» не потому, что был слабее, а потому что Запад тоньше вел информа­ционную войну и психологически сильнее воздействовал на соз­нание жителей «социалистического лагеря». Значение психоло­гических моментов в дальнейшем будет все более и более увели­чиваться.(3; 116)
Концепция национального интереса
Концепция национального интереса относится к внешней политике и подчеркивает важную составляющую обеспечения власти — силу. Ее разработчик Г. Моргентау (1904—1982), аме­риканский политолог немецкого происхождения, — один из ос­новоположников школы «политического реализма». Последний «базируется на трех постулатах: основным субъектом междуна­родных отношений является национальное государство, выражающее свои интересы в категориях силы (т.е. они обусловлены той силой, которой оно обладает); следствием этого внутренней пружиной, двигающей международные отношения, становится борьба государств за максимизацию своего влияния во внешней среде; оптимальным ее состоянием видится международное (ре­гиональное) равновесие сил».
Моргентау определяет силу как все, «что связано с установле­нием и поддерживанием контроля одного человека над другим... от физического насилия до самых тонких психологических связей, позволяющих одному разуму властвовать над другим».