Политическая основа в романе Э.ДЖ. Бульвера Литтона "Король Гарольд".

Оглавление

Введение
Английский исторический роман первой половины XIX века в контексте социально- политической мысли эпохи.
Исторический роман Э. «Король Гарольд, последний из саксонцев» . Политика и история.
Заключение
Библиография

Политическая основа в романе Э.ДЖ. Бульвера Литтона "Король Гарольд".

Второе направление - история античности - нашло отражение в романах Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпеи» 1834), «Павсаний-спартанец» (1876), Дж. Локхарта «Валериус. Римская история»
Викторианскую эпоху характеризует своеобразный синтез историографии и исторических жанров в литературе (исторический роман, историческая драма). Романисты восполняли то, что не было охвачено собственно историческими трудами, малоизвестные или забытые страницы истории, внимательно изучая исторические документы, стремясь к научной точности в описании культуры и нравов отдаленных эпох. Е.И. Клименко отмечает, что исторический роман «восполнял пробелы историографии» и, по мнению В. Скотта, способен был занять место среди серьезных исторических сочинений10. В «Эстетике» Гегель отмечает, что вымысел и в историческом романе, и в историографическом исследовании способствует более глубокому постижению смысла исторических событий: «Как бы ни старался историк передать действительно происходившее, он вынужден включать это пестрое содержание событий и характеров в свои представления, духовно воссоздавать его. Он не может довольствоваться простой правильностью отдельных деталей, но должен одновременно упорядочивать и формировать отдельные черты, поступки таким образом, чтобы перед нами с характерной жизненностью возникал ясный образ нации и времени»11 . Гегель рассматривает творческую фантазию как один из способов обработки историографического материала, благодаря которому факты приобретают еще большую достоверность и убедительность. Исторический роман, напротив, есть попытка «реконструкции («reconstruct») частного, индивидуального мира». Соответственно, задача романиста – «воссоздать уникальную атмосферу эпохи прошлого, уловить отдельный момент потока быстротекущего времени»12. В историческом романе особенности сюжета, характеров, способ воссоздания местного колорита оказывают влияние на исторический материал, представляют его в эстетически обработанной форме.
Исследователь исторического романа — Дж. Симмонс выделяет среди создателей исторических романов 30-40-х гг. XIX в. школу «романистов-историков», предшественником которых называет Э. Бульвер-Литтона. По мнению исследователя, Э. Бульвер-Литтон - один из немногих, кто разработал четкую теорию построения исторического романа. Следуя традиции B. Скотта, он в то же время становится новатором, делая акцент на «историю», а не на «romance»13. «Романисты-историки» Ф. Пэлгрейв, Р. Кобболд, Э.Дж. Ховард («Сэр Генри Морган, пират» 1842)), Ч. Макфарлейн «Лагерь беженцев» 1844)) создают, по выражению Дж. Симмонса, «инструктивную» («instructive») литературу, которая благодаря сочетанию факта и художественного вымысла и интересна, и поучительна»14. Данный художественный принцип приводит к изменению жанровой формы, разработанной В. Скоттом. «Романисты -историки» изображают только подлинные исторические события и лица, зафиксированные в исторических источниках, исключая из повествования легенды, фольклорные элементы, анахронизмы. Литературная школа «романистов-историков» как особое явление викторианской эпохи с ее стремлением к дидактизму и прагматизму существовала около 15 лет и к 1850 г. стала интересна лишь исследователям литературы.
Исторический роман Э. «Король Гарольд, последний из саксонцев» . Политика и история.
Э. Бульвер –Литтно является автором ряда исторических романов: Писатель обратившийся к изображению масштабных исторических событий, исследовавший вопросы времени, прогресса, смены эпох, выводит исторический роман на новую ступень развития и на уровне жанровой формы, и на уровне образно-тематическом. Разрабатывая принцип хронологической точности, романист обращается к историографическим исследованиям. Его персонажам, размышляющим о смысле истории, свойственно интеллектуальное, философское начало.
В двух своих романах Бульвер – Литтон обращается к далекому прошлом у своей родины : «Последний барон» (1843), и « Король Гарольд, последний из саксонцев» (1848). В первом из них рассказывается о гибели графа Барвиха, «делателя королей» (1428-1471) и угасании феодальной вольницы, во втором - о кратковременном правлении последнего саксонского короля Британии Гарольда II. Рассмотрим внимательнее второй из названных романов. В этом произведение автор обращается к событиям XI века и к личности Гарольда II. Выбор предмета изображения в романе, Э.Бульвер-Литтон аргументирует, исходя из важного для его философии истории представления о конечности эпох и цивилизаций, когда конец эпохи первых англосаксонских королей открывает путь новому этапу в развитии Англии.
Гарольд II не принадлежал к британскому королевскому дому, правившему Англией в XI веке. Он был сыном влиятельного англосаксонского графа Годвина Вульфнотсона (Godwin Wulfnotson), который способствовал возведению на престол Эдуарда Исповедника (Edward the Confessor, 1003–1066) — последнего короля англосаксонской династии. Годвин был первым советником при дворе короля, а после его смерти место у королевского трона занял его сын Гарольд. С 1053 года, в течение тринадцати лет, Гарольд был не только главным советником Эдуарда Исповедника, но и фактическим правителем Англии: король был привержен религиозным обрядам, вел монашеский образ жизни, выказывая полное пренебрежение к своим светским обязанностям. При английском дворе было весьма значительным влияние нормандцев, так как мать Эдуарда Исповедника была нормандкой, сам он воспитывался в Нормандии и даже плохо говорил на англосаксонском наречии. Действиями нормандцев при дворе короля руководил родственник Эдуарда герцог Вильгельм, сын дюка Роберта I Дьявола (Robert The Devil). Вильгельм (будущий Вильгельм Завоеватель; William The Conqueror, 1028–1087) называл Эдуарда кузеном и вследствие родства предъявлял серьезные претензии на английскую корону. Борьбу англосаксов против иноземного засилья в Англии возглавлял Гарольд Годвинсон (Harold Godwinson, будущий Гарольд II; Harold II, 1022–1066), который пользовался любовью народа, ненавидевшего надменных нормандцев. Вильгельм прекрасно знал, что нормандцы в Англии не популярны и что при дворе Эдуарда все большую силу набирала англосаксонская партия. Поэтому он пытался нейтрализовать своих противников: взял в «заложники мира» младшего брата и племянника Гарольда, а позже, когда сам Гарольд по воле случая оказался на нормандском побережье, пленил его и принудил дать клятву не претендовать на английскую корону. В конце 1065 года Эдуард Исповедник внезапно скончался, и Всенародное собрание страны — предтеча Палаты представителей английского парламента, — не найдя в королевской фамилии ни одной подходящей кандидатуры, предложило Гарольду королевскую корону. Он не смог отказаться от этого предложения, и 5 января 1066 года состоялась коронация нового англосаксонского короля из дома Годвина. Герцог Вильгельм Нормандский прислал послов к Гарольду и потребовал объяснений по поводу нарушения клятвы, но тот ответил, что клятву вырвали у него обманом. И герцог Вильгельм начал готовиться к вторжению на Британские острова. 29 сентября 1066 года нормандский флот переплыл Ла-Манш, войска герцога Вильгельма, пешие и конные, высадились на побережье южной Англии в местечке Певенси и направились вглубь страны. Навстречу им устремились англосаксонские войска, и 14 октября 1066 года недалеко от города Гастингса состоялось кровопролитное сражение, в ходе которого саксонцы были напрочь разгромлены, а их предводитель — король Гарольд погиб. Нормандцы одержали победу, и это ознаменовало новый этап британской истории. Постепенно Вильгельм подчинил земли англосаксов, раздал их владения и замки своим вельможам и норманнским рыцарям; повсюду вводились норманнские обычаи и язык. И хотя новые его подданные еще долго ненавидели завоевателей, слияние языков, обычаев и культур продолжалось и, в конце концов, привело к появлению народа, который мы называем английским. Такова историческая основа.
Собственно сюжет романа включает в себя повествование о последних годах царствования Эдуарда Исповедника и недолгом пребывании у власти короля Гарольда II - начиная с посещения им Вильгельма, герцога Нормандии, и кончая смертью заглавного героя. На фоне исторических событий развивается так же история любви Гарольда к Юдифи Прекрасной, на которой он не может жениться из-за родственных с ней отношений. Отчасти по политическим соображениям, отчасти по требованию своей возлюбленной Гарольд женится на Олдифи, сестре северных графов Эдвина и Моркера. В финале романа, когда Гарольд лежит убитый на поле брани, Юдифь находит его и умирает подле короля: таким образом сбывается пророчество предсказательницы Хильды о том, что влюбленные соединятся.
Выше уже говорилось, что творчество Э.Бульвера –Литтона представляет собой переходный этап от романтизма к реализму . Смешение этих двух направлений хорошо видно и в его историческом романе. С одной стороны в романе встречается вполне романтические тенденции: в центре романа стоит сильная личность; в сюжет включена любовная история («В любви его к молодой девушке было что-то похожее на силу рока»15).; в романе постоянно звучит тема роковой предназначенности судьбы.(« Вера в приметы, знамения, легкие и тяжелые дни и влияние созвездий была присуща всем сословиям его племени. У Гарольда был также свой счастливый день -четырнадцатое октября. Он верил в его силу, как Кромвель верил в силу третьего сентября»16, «Баловню судьбы не нужно делать почти никаких усилий для достижения цели: как только плод созреет, то сам свалится к его ногам. Так и Гарольду корона была предназначена судьбой и он получил бы ее, вовсе ее не добиваясь»17); характеристика персонажей зачастую носят романтические черты («Голова короля была не покрыта, как и у его противника. Но невозможно представить себе контраста более резкого, чем тот, который представляла наружность Гарольда и Вильгельма. Первый имел широкий лоб, светлые и спокойные голубые глаза, несколько впалые от правительственных забот, и прекрасные светло-русые волосы, вившиеся кольцами по вороту кольчуги. Гарольд был высок и статен, хотя немного худ. Лицо его дышало благородством, чистосердечием и чуждалось выражения напускной надменности, присущей его врагу. Вильгельм же, напротив, любил эффект Он был горд и довольно скрытен. Черные сверкающие глаза имели злое и даже свирепое выражение, как глаза тигра, когда тот собирается кинуться на добычу. Герцог выглядел настоящим потомком Роллона, то есть он имел здоровое, богатырское сложение, но оно было грубое»18.)
С другой стороны у Бульвера –Литтона исторический жанр обретает новую форму, соответствующую требованиям времени, когда в повествовании доминирует историческое, а не романное начало. В реконструкции отдаленной эпохи главным принципом становится историографическая точность, тщательная работа с источниками. “/Бульвер - Литтон уже не ограничивается описанием фона, костюмов, архитектурного своеобразия и нравов. Эпоха воссоздается на фоне широкой перспективы, выявления общих закономерностей развития истории. В повествовании автор нередко отступает от событийного и описательного планов и предстает в роли историка. В структуре романа чередуются главы, связанные с развитием сюжета, и историографические отступления. Этнографический и культурологический материал Э.Бульвер-Литтон включает в художественную ткань повествования, а также в подробные примечания и ссылки, содержащие большое количество дополнительных сведений. Роман сопровождается послесловием, которое представляет собой подробную историческую справку о предшествующих сюжету романа событиях. Специфика образной системы романа заключается так же в том, что все персонажи, кроме некоторых эпизодических, являются историческими личностями, существование которых зафиксировано в источниках. «Если в творчестве В. Скотта исторический процесс связан с идеей развития, неизбежной смены старого новым, то взгляд Э.Бульвер-Литтона на возможность исторического прогресса неоднозначен. Мотивы идеализированного прошлого, «золотого века» близки взглядам Ф.Р.Шатобриана, Т. Карлейля, А.Теннисона, но Бульвер –Литтон в отличии от них не склонен полностью идеализировать прошлое»19. «Многому при дворе норманнского герцога удивлялся Гарольд: умеренности, которая так резко контрастировала с распущенностью саксонцев, учености духовенства, непринужденности и остроумию придворных. Поражало его и пристрастие герцога и герцогини к музыке, пению и наукам, которое полностью разделялось их окружением. Ему делалось грустно при сравнении невежественного английского двора с этим пышным двором. Но он воодушевлялся при мысли о возможности поднять и свою родину на ступень, на которой находилась Нормандия.
Выехав из замка, Гарольд с Вильгельмом разговорились о проезжаемой ими местности, которая, находясь вдалеке от больших городов, представляла вид крайнего запустения. Попадавшиеся им навстречу крестьяне были оборваны и исхудали донельзя, а хижины их походили на самые неряшливые собачьи конуры, чем на человеческие жилища. Гарольд заметил, что во взорах этих несчастных, забитых людей выражалась самая горькая ненависть к рыцарям, которым они между тем отвешивали низкие, подобострастные поклоны. Норманнская знать относилась к ним с величайшим презрением, в Нормандии поступали далеко не так, как в Англии, где общественное мнение строго осуждало дурное обращение с крестьянами и сеорлями, так как все сознавали, что рабство противоречит духу религии. Саксонское духовенство все-таки более или менее симпатизировало простонародью, между тем как ученые норманнские священники и монахи удалились по мере возможности от черни. Таны тоже относились с участием к своим подчиненным, заботились, чтобы они не нуждались в необходимом, и слушались увещаний священнослужителей .
Все саксонские хроники свидетельствуют об этом гуманном обращении туземных вельмож с простолюдинами. Самый последний сеорль жил в надежде на получение свободы и какого-нибудь угодья от своего господина. Норманны же ставили своих крестьян ниже всякого лесного зверя. Это презрение довершало сходство норманнов со спартанцами. Неудивительно, что при подобных условиях норманнская чернь опустилась в
нравственном отношении до того, что стала отрицать все, отличающее человека от бессмысленного скота.
- Ну, а правда, что каждый саксонский крестьянин может, если только
захочет, сделаться дворянином?
- Может, у нас ежегодно бывают подобные случаи. Чуть ли не четвертая
часть наших танов происходит от землепашцев или ремесленников»20.
Так в одном фрагменте Э. Бульвер – Литтон умеет показать и положительные и отрицательные стороны прошлого своего народа.
В то же время Э.Бульвер-Литтон видит в смене эпох неизбежность законов природы, и прогресс представляется ему закономерным и благотворным в развитии цивилизации. «А если настоящее поколение не в состоянии поддержать, хоть немного, прошлую славу, то его в будущем ожидает один позор, одно угнетение»21.
Историческое прошлое для Бульвера Литтона – это и повод поговорить о болевых точках современности. Разговор этот ведется не в прямую. В авторских отсуплениях, в описание главных персонажий, в их размышлениях звучат мысли, которые являются важными прежде всего для современного Литтону человека.
Описывая далекое прошлое , автор косвенно дает оценку современной ему Англии «Обоняние изощряется в этом английском воздухе. где встречаются люди всевозможных наций: саксонцы, финлянды, датчане, фламандцы, пикты и валлоны - не так как у нас, где уважаются только высокородные и отважные люди. Золото и поместья имеют здесь то же значение, что и благородное происхождение; это доказывается уже тем, что чернь прозвала челнов Витана многоимущими. Сегодняшний сеорль может завтра же сделаться именитым вельможей, если он разбогатеет каким-нибудь чудом в продолжение ночи. Он может тогда жениться даже на царской родственнице и командовать армией. А обедневший граф подвергается тотчас же всеобщему презрению; он лишается своего прежнего значения и становится в уровень с людьми низшего класса; сыновья его могут дойти до унизительного положения поденщиков... Да, золото уважается здесь более всего; все стремится к наживе, а клянусь святым Павлом, что примеры заразительны!»22 - говорит один из персонажей романа.
Английский парламент не раз оказывался объектом жестокой критики. Диккенс ненавидел парламент дореформенный и не изменил своего отношения к парламенту послереформенному. Бернард Шоу высмеивал английский парламентаризм при каждом удобном случае. Но свидетельство Э.Бульвер-Литтона имеет особое значение. «Он сидел в парламенте в отличие от Диккенса не на репортерской скамье, а на скамье депутатов - сначала слева, потом справа»23. И он отлично знал, что такое политика и политики. Так например в описание конкретного исторического персонажа - графа Годвина, дается характеристика идеального с точки зрения Э. Бульвер.-Литтона политического лидера. «Он обладал в высшей степени всеми качествами, необходимыми для вождя партии: умел управлять народными массами и согласовывать их мысли и желания с собственными своими видами. Наконец, он обладал увлекательным даром слова. Но, как все люди, прославившиеся даром красноречия, Годвин увлекался духом своего времени, олицетворял в себе его страсти и предубеждения и вместе с тем - тот инстинкт собственной выгоды, составляющий отличительную черту толпы. Он был высшим представителем стремлений и потребностей своего народа. И какие бы ни были ошибки, а быть может, и преступления его счастливого и блестящего поприща, в самых мрачных и ужасных обстоятельствах, он постоянно являлся народу благотворным светилом среди грозных туч. Никто никогда не обвинял его в жестокости или несправедливости к народу. Англичане смотрели на него, как на истинного англичанина…. Наружность графа говорила в его пользу: он имел широкий лоб, осененный спокойной, кроткой думой; темно-голубые глаза, ясные и приветливые" несмотря на то, что самый проницательный взор не прочел бы выражавшейся в них глубокой затаенной мысли; редкое благородство осанки и приемов, но без всякой чопорности и жеманства. Общее мнение приписывало ему чрезвычайную гордость и высокомерие, но только в поступках. Обхождение же его со всеми было просто, приветливо и дружелюбно. Сердце его, казалось, всегда сочувствовало ближнему, и дом его был открыт для нуждающихся»24.
А рядом с описанием политического лидера мы встречаем описание идеального правителя. Характеристика уже относится к сыну графа Годвина – Гарольду, в котором Э. Бульвер – Литтон видит достойного короля : «Он
отвергал все грубые суеверия века и в классиках искал учения об обязанностях гражданина и человека. Любовь к родине, стремление к справедливости, твердость в несчастье и смирение в счастье были его отличительными качествами. Гарольд не принимал, по примеру отца, личины тех свойств, которые приобрели ему народную любовь. Он был ко всем приветлив, но всегда справедлив, не потому, что этого требовала политика, а потому, что он не мог поступать иначе. Впрочем, как ни прекрасна была душа Гарольда, она имела тоже порядочную долю человеческих слабостей, и они заключались в его самонадеянности, результате сознания своих сил. Его любовь к отечеству, развитая на примерах римских и греческих героев, была чиста и искренна. Он был способен обречь себя на смерть, как сделал Леонид или бесстрашный Курций…. Просвещенные люди уважали его за ум и за ученость, несмотря на его мнимое пренебрежение к некоторым достоинствам, а вдовы и сироты знали его за непримиримого врага всякой несправедливости»25.