Русская религиозная филосифия 19-20 вв.

План
Введение
Общая характеристика религиозной философии
Философия «общего дела» Н. Ф. Федорова
Философия «всеединства» В. С. Соловьева
Персоналистская философия Н. А. Бердяева
Заключение
Список литературы

Русская религиозная филосифия 19-20 вв.

Жизнь Федорова заслуживает всестороннего изучения, ибо это был, несомненно, праведник и неканонизиpовaнный святой. Страстный библиограф и любитель книг, Федоров знал на память все имеющиеся в библиотеке книги и их место. Федоров обладал громадной эрудицией во всех областях знаний. Читателям различных профессий Федоров обычно выдавал наряду с книгами, которые они требовали, другие пособия, в которых они всегда находили ценный совет и хорошую информацию. Каждый, кто сталкивался с Федоровым, поражался точности и многообразию его знаний.
Федоров жил напряженной духовной жизнью. Он всецело посвятил себя служению обществу и свел до минимума свои материальные потребности. Он занимал крошечную комнату и спал не более четырех или пяти часов в сутки на непокрытом горбатом сундуке, подкладывая под голову вместо подушки что-нибудь твердое.
Федоров связывает свое учение с христианством, в частности с православием как религией, которая придает особую ценность идее воскресения (пасха) и вечности жизни. Долг человека – достижение сверхнравственности, осуществление синтеза теоретического и практического разума и становление разумом всеобщего. Посредством знания и деятельности человек должен превратить все слепые и часто враждебные ему силы природы в орудия и органы человечества. Установив господство над природой, человечество победит смерть. Более того, человечество может и должно поставить перед собой задачу воскрешения всех своих прародителей. Будучи многим в едином, подобно триединству бога отца, сына и святого духа, человечество достигнет такой «неделимости», которая сделает невозможным любое разрушение, любую изоляцию, т.е. смерть.
«Причина недоброжелательного, враждебного отношения людей и народов друг к другу … кроется в том, что каждый человек под давлением грозных и смертоносных сил природы становится одержимым стремлением к самосохранению» (Лосский, 1991: С. 106). Вследствие этого самомнения силы человека разобщены и поэтому недостаточны для разрешения великой проблемы господства над природой. К тому же эти силы вне которой степени действительно направлены на борьбу человека с человеком и нации с нацией. Общественный строй, возникающий на базе эгоизма, Федоров определяет как зооморфический: этот строй зиждется на отделении сознающих и направляющих органов от исполнительных. Отсюда вытекают·различия между классом и социальным положением. Вследствие противоречия между мыслью и действием каста ученых, погруженная в чистое созерцание, приходит к ложному учению о мире и ложной ориентации в научной деятельности. Созерцающий ученый объясняет мир своим представлением. Он занят изучением только того, что есть, взятым в отрыве от того, чему следовало бы быть. Такой ученый не интересуется конечной целью жизни. Он не занимается исследованием причин враждебного отношения людей друг к другу и т. д. Фальшивое учение, заключающееся в том, что мир является нашим представлением, приводит к фальшивой практике (например, морфиномании как средству личного разрешения космической проблемы путем превращения неприятных·представлений в приятные при помощи наркотиков или гипнотизму как средству «вызывания чар» вместо воспитания воли и ума человека.
По мнению Федорова, идеальный социальный строй должен основываться на единстве сознания и действия. При этом строе не должно быть ни классовых различий, ни военного или полицейского принуждения, ни промышленной деятельности, формирующей внешние материалы и отношения. При этом идеальном режиме, который Федоров называл «психократией», каждый будет исполнять свой долг, вполне сознавая задачи, которые стоят перед ним.
При «психократии» особой миссией научной деятельности будет изучение слепых и смертоносных сил природы с целью их превращения в силы жизнедеятельные. Вся общественная работа будет связываться с изучением определенного района мира.
Когда человечество научится управлять силами природы и таким образом покончит с голодом и удовлетворит свои другие потребности, оно, по мнению Федорова, тем самым покончит и с источниками человеческой вражды. Человечество сосредоточит все свои силы на общей задаче по управлению природой на земном шаре и даже в пределах всей вселенной.
Федоров строил далеко идущие планы. Он говорил об управлении метеорологическими процессами, что обеспечило бы получение хороших урожаев; об использовании солнечной энергии и замене ею каменного угля – продукта одной из наиболее трудоемких отраслей промышленности. Но это еще не все. Он предлагал так освоить электромагнитную энергию земного шара, чтобы регулировать ее движение в пространстве и превратить ее в подобие корабля для полетов в космическом пространстве. Федорова не пугала опасность перенаселения земли: он предсказывал возможность заселения планет и других небесных тел.
Главной целью, достижению которой должны быть подчинены силы природы, является воскрешение всех наших предков. Федоров считал аморальной позитивистскую теорию прогресса с ее бессердечным отношением к поколениям прошлого и стремлением создать благополучие живущего поколения на трупах и страданиях предков: «Нужно жить не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а с каждым и для каждого; это союз живущих (сыновей) для воскрешения мертвых (отцов)» (Лосский, 1991: С. 108).
Федоров, по-видимому, имеет в виду воскрешение человека в непреображенном теле, которое все еще нуждалось бы в пище. Отсюда возникает вопрос о заселении других планет. Все это достигается благодаря высокоразвитой науке и технике.
Натурализм Федорова в сочетании с христианским учением о воскресении во плоти не является последовательным. Действительно, тело, состоящее из непроницаемых частиц, необходимо связано с борьбой за существование, а поэтому со злом. Однако сохранение тела как такового в течение длительного времени потребует большого труда и исключительного предвидения. Но хуже всего то, что вечная сохранность тела означала бы вечное зло и вечное существование низменных форм жизни. Идеал христианства несравненно выше, ибо он имеет в виду преображенное тело, свободное от процессов отталкивания, которое порождает непроницаемость. На земле невозможно найти силу, способную разрушить такое тело, – ее невозможно даже представить. «Наука бессильна создать преображенное тело» (Лосский, 1991: С. 109). Федоров считает вопрос решенным, когда говорит о том, что борьба каждого человека за сохранение своей жизни порождает разлад с другими людьми. В действительности наоборот, разлад между людьми, разлад между человеком и природой порождает борьбу за существование.
Философские работы Федорова производят впечатление талантливых, но незрелых. Они изложены не совсем систематически и последовательно вследствие недостатка учености и чрезмерного интереса к одной проблеме. Тем не менее, эти работы изобилуют оригинальными и глубокими размышлениями по самым различным вопросам.
Философия «всеединства» В. С. Соловьева
Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) родился в семье знаменитого русского историка – Сергея Михайловича Соловьева. Годы университетского учение были отмечены увлеченными поисками своего пути, доходящими иногда до крайности. Некоторые его биографы говорят о его увлечении вульгарным материализмом, что привело в одно время к тому, что он перестал ходить в церковь и выбросил и своей комнаты все иконы. В 1874 г. Соловьев защищает диссертацию «Кризис западной философии. Против позитивистов», давшую ему степень магистра философии.
Почти каждый исследователь, занимающийся анализом философии Соловьева, отмечает ее синтетичность. И действительно, творчество философа – это более или менее тесная связь и живое взаимодействие со всеми мировыми традициями, причем не только западными, но и восточными.
Метафизика раннего Соловьева наиболее систематично представлена в работе «Философские начала цельного знания» (1877). Этот труд остался незаконченным, а опубликован впервые он был в «Журнале министерства народного просвещения». Общих ход мысли философа можно обозначить так: цель человечества – блаженная и вечная жизнь, определяемая началами, находящимися за пределами природного и человеческого мира. Высший целевой центр – сфера абсолюта – является самоопределяющим для всех областей жизни общества и индивидуума. Соловьевское цельное знание включает в себя три органических части: «первая рассматривает абсолютное начало само по себе, когда оно находится в единстве с другим, – это органическая логика; вторая охватывает абсолютное начало в моменте распадения, когда оно производит, полагает вне себя конечную деятельность – органическая метафизика; третья часть – органическая этика – имеет своим предметом абсолютное начало как воссоединяющее с собою конечный мир в актуальном синтетическом единстве» (Введение в русскую философию, 1995: С. 71-72). Следует заметить, что мотив синтетической этики является одним из ведущих в творчестве В. С. Соловьева. Синтез «органического» и «синтетического» подходов позволил Соловьеву двигаться дальше в развитии современной философской мысли.
Философ трактовал идеальный, собственно философский план Божества не так, как его конструировали, например, Гегель или Шеллинг. Главное отличие заключалось в том, что сущее, по Соловьеву, которому он, разумеется, стремиться придать объективный характер, выступает как сверхсущее, то есть такое напряжение абсолютного, где его главное и определяющее концентрируется в в виде смыслового и объективного полюса. Не бытие заключает в себе сущее, а оно само как таковое имеет бытие у себя, содержит его, и не просто содержит, но обладает им.
Большой интерес в смысле постановки и анализа проблемы человека имеют «Чтения о Богочеловечестве». Попытка Соловьева преодолеть трагическую раздвоенность мира, неизбежную для философов-идеалистов, предпринятая им «сверху», т.е. в процессе создания «органической логики», которая основывалась на постулировании идеи сверсущего, абсолютно сверхъединичного, лежащего в основе относительного, периферийного мира, была подкреплена и движением «снизу», т.е. учением об эволюции, в результате которой «зверочеловечество» достигает степени богочеловеческого состояния.
Определив религию как связь человека и мира с безусловным началом и центром всего существующего, Соловьев, со свойственной ему трезвостью ситуативных оценок, пишет о возможностях такого начала и следствиях из этого допущения. Эти следствия таковы: «единство, цельность и согласие в жизни и сознании человека, когда все его дела и страдания в большой и малой жизни превращаются из бесцельных и бессмысленных явлений в разумные, внутренне необходимые события» (Введение в русскую философию, 1995: С. 73).
Персоналистская философия Н. А. Бердяева
Наиболее известным из русских философов XX в. справедливо считается Николай Александрович Бердяев (1874-1948). Антропологичность его философии не только не вызывает сомнения, но, напротив, может быть названа главной, отличительной чертой всех его взглядов, к какой бы области познания ни устремлял своих интересов этот необычайно универсальный и плодовитый мыслитель. Называя человека единственным предметом философии, он не устает подчеркивать, что философия неизбежно антропологична, но познает бытие в человеке и через человека. Философия антропологична еще в том смысле, что она не может быть оторвана от жизни, не может быть исключительно теоретической, она должна быть действием и она связана с улучшением жизни, она неизбежно практическая философия.
Излагая суть философской концепции Бердяева, некоторые исследователи считают, что во имя обоснования своей метафизики свободы он исходит не из Бога, а из космической бездны, которая предшествовала творцу. Идея отчасти заимствована им у немецкого Философа Якова Беме, жившего в XVI-XVII вв. Бездна содержит в себе все возможности, как аристотелевская материя, и представляет собой чистую свободу. Это означает, что свобода не принадлежит богу, а он сам рождается из нее.
Восстанавливая на склоне лет свою духовную эволюцию, сам философ называет прежде всего не идеи, из которых он вырос, а те жизненно важные для молодой, становящейся личности, психологические состояния, которые определяют и поиски, и возможные ответы, и круг учителей у которых можно кое-что почерпнуть для своего самовоспитания. Эти доминирующие настроения отрочества и юности суть одиночество и тоска, бунтарство и жалость, борения духа и, конечно же, свобода. Многие современники Бердяева называли его «философом свободы» (Введение в русскую философию, 1955: С. 100).
Своеобразие его философского типа прежде всего в том, что он положил в основание философии не бытие, а свободу. В такой радикальной форме этого не делал ни один философ. В свободе скрыта тайна мира. Бог захотел свободы, и отсюда произошла трагедия Мира. В стиле Бердяева воплощен бунт против традиции рационализма, когда сочинялись тяжеловесные трактаты о Боге, природе и человеке.
Необычайно сложным и противоречивым, считал он, является объект философской антропологии – человек, сочетающий в себе мыслимые и немыслимые противоположности. В итоговой «Русской идее» Бердяев подчеркивает, только христианство антропоцентрично и свободно освободить человека от власти космоса и общества. Но для этого человек должен сам стать богом, но он может это сделать только через «Богочеловечество» (Введение в русскую философию, 1955: С. 100).
Бердяев в противовес традиционной гносеологии замкнул акт познания в самом человеке, точнее, в полноте его телесного и духовного бытия. Экзистенциальная философия представляется ему более истинной, чем онтологическая, поскольку первая лучше выражает и порыв человека к свободе, вторая же – источник порабощения материей.
Кроме того, тайна творчества, по Бердяеву, – это тайна свободы. В творчестве любой человек становится подобен Богу. Для него характерно вечное беспокойство, неудовлетворенность собой, порыв в запредельные сферы бытия. Результаты же творчества отягощены материей, отпочкованы от творца, который уже не имеет власти над ними. Противопоставления акта творчества и его результатов ляжет в основы бердяевской трактовки культуры.
Тщательно и подробно исследует мыслитель важнейшую проблему философской антропологии – различение понятий «человек» – «личность» – «индивидуальность». Бердяев считает, что «истинная антропология должна быть персоналистичной» (Введение в русскую философию, 1955: С. 101). Отвергая системы онтологизма, в которых личность, по его мнению, закабалена материальными или идеальными сущностями, он тяготе к персонализму христианского толка, доказывая, что на стороне человека в его порыве к свободе стоит Бог. Лишь персоналистичной философии открыта истина человеческого бытия.