Идеал-реалистическое учение о ценностях

Введение
1. Природа ценностей как основа идеал-реалистического учения
2. Религиозные начала идеал-реалистического учения
3. Относительные ценности
Заключение
Список литературы

Идеал-реалистическое учение о ценностях

В обосновании своих взглядов на первичность и безусловность Добра Лосский близок другому русскому философу Вл. Соловьеву, который также исходит из того, что невозможно дать логического определения высшей ценности, можно лишь указать на первичное начало и обосновать следствия, вытекающие из него. «Добро само по себе ничем не обусловлено, оно все собою обусловливает и через все осуществляется. То, что оно ничем не обусловлено, составляет его чистоту; то, что оно все собою обусловливает, есть его полнота, а то, что оно через все осуществляется, есть его сила, или действенность». Абсолютное первичное Добро (всеобъемлющая положительная самоценность) не содержит в себе зла, все следствия из него есть также добро. Добро выступает таковым в любом отношении и для любого субъекта.
2. Религиозные начала идеал-реалистического учения
Божественная полнота бытия, которая поставлена Лосским во главу угла его онтологической аксиологической концепции, выступает основанием для определения других видов ценностей. В религиозном опыте она раскрывается как Истина, Красота, Нравственное Добро, Свобода, Любовь и т.д. Как аспекты абсолютной полноты бытия Бога — это также абсолютные положительные самоценности, но не всеобъемлющие, а частичные. Они не могут существовать вне целого и как моменты Всеобъемлющей ценности несут на себе ее характеристики. Истина, Красота, Любовь, Нравственное Добро и т.д. есть нечто такое, «что не только есть, но чему стоит быть», что само в своем содержании оправданно. Творением и усвоением абсолютных ценностей живут субстанциальные деятели Царства Божиего. Только в идеальном мире возможны абсолютная красота, абсолютная любовь и т.д., т.к. в нем нет никакого изолированного, обособившегося бытия, а есть соучастие, сопричастность, соборное делание. В реальном, т.е. нашем, отпавшем от Бога мире, абсолютные ценности невозможны. Однако данный факт не может, по Лосскому, быть решающим аргументом в пользу аксиологического релятивизма.
Под условием всеобъемлющей абсолютной ценности существуют ценности производные. Производная ценность — «это бытие в его значении для осуществления абсолютной полноты бытия или удаления от нее» (4, c. 286). Само определение производной ценности содержит две возможных разновидности ее: производная положительная ценность (производное добро) направлена к осуществлению абсолютной полноты бытия; производная отрицательная ценность (производное зло) служит препятствием к достижению абсолютной полноты бытия. Лосский не случайно эти производные ценности (добро и зло в широком смысле слова, а не в смысле только нравственного добра и зла) пишет с маленькой буквы. Он подчеркивает тем самым не только их зависимость от абсолютного Добра, но также и тот факт, что имеют они отношение не к царству небесному, а к миру земному, реальному. Поскольку для аксиологии любого мировоззренческого толка понятие положительной и отрицательной ценности относится к числу наиболее важных, есть смысл особо вычленить его из контекста определения производной ценности.
С точки зрения Лосского, всякое бытийственное содержание есть положительная ценность в сравнении с небытием. Но поскольку как данности небытия нет (совершенное небытие можно сделать лишь предметом мысли), то это, по мнению философа, побуждает рассматривать положительную ценность как «бытие в его значении для удаления от небытия и приближении к полноте бытия» (4, c. 265). Лосский — сторонник панвитализма. Для него всякое бытие — живое. Словом «жизнь» он обозначает целестремительную, имеющую характер «длясебябытия» творческую активность субстанциального деятеля (4, c. 284, 287–288). Не вдаваясь в подробности относительно самой трактовки термина «жизнь», важно отметить, что сближение понятий бытия и жизни позволяет существенно уточнить определение положительной и отрицательной ценности. «Существование, которое приближает нас к абсолютной полноте жизни, есть положительная ценность, а то, что отвлекает от нее, — отрицательная ценность». Подобная трактовка полярных ценностей, ставящая их в отношение к жизни, имеет значение, выходящее за пределы религиозной аксиологии. По мнению лауреата Нобелевской премии А. Швейцера, и с ним следует согласиться, этический принцип благоговения перед жизнью должен стать фундаментом столь необходимого современному человеку культуротворческого мировоззрения .
Благоговение перед жизнью соответствует принципу гуманности. Если новоевропейская культура обратится к своим истокам, то увидит, что в античности жизнь была одной из главных (если не главной) ценностью. Для греков Вселенная, Космос были полны жизни. Возвращение к гуманистической традиции после веков доминирования рационализма в культуре и физикализма в естествознании сегодня осознается как императив. Восстановить единство человека и природы, окончательно порушенное господством сциентизма в ХХ в., преодолеть социальную вражду возможно на основе признания ценности жизни.
Благоговение перед жизнью отвечает идее добра как аксиологического абсолюта. Становясь на путь служения живому, человек прорывается к осмысленному воздействию на мир. Все то, что сохраняет и приумножает жизнь, воспринимается им как добро. Все то, что вредит жизни, наносит ей урон, — как зло. Положительная и отрицательная ценность своим критерием имеют жизнь как высшую ценность. «Сущность добра – сохранение жизни, содействие жизни, ее становлению как высшей ценности. Сущность зла — уничтожение жизни, нанесение ей ущерба, торможение жизни в ее развитии». Принцип благоговения перед жизнью сегодня должен стать аксиологическим ориентиром человеческого творчества.
Вернемся к концепции Н.О. Лосского. Кроме определения положительной и отрицательной ценности, автор значительное место в своей аксиологии отводит разъяснению содержания понятия относительной ценности. И опять, в силу широкого хождения в различных типах аксиологии данного понятия и обусловленной этим обстоятельством дискуссионностью вопроса о природе относительной ценности, необходимо подробнее остановиться на этом моменте.
Реальный мир по Лосскому, это пространственно-временный мир, в котором разворачивается бытие субстанциальных деятелей, отпавших от Бога. Вместо единодушия, дружеского и любовного соучастия одного бытия в другом, сопереживания, сочувствия в реальном мире мы видим формальное единство, внешнее соприкосновение; вместо взаимопроникновения жизней — борьбу себялюбий, эгоизм. В человеческой жизни себялюбие субстанциальных деятелей проявляет себя больше, чем в неорганическом, растительном, животном мире. (На этих ступенях природной эволюции, в сравнении с человеческим бытием, наблюдаются упрощенные формы себялюбия.) Все деятели реального психо-материального царства ведут борьбу за существование, поэтому здесь нет гармонии интересов, соборного делания. В отсутствии соборного делания всякое обогащение бытия одного ведет к умалению бытия другого, хорошее в одном отношении оборачивается дурным в другом. «Быстрый бег гончей собаки, преследующей зайца, добро для гончей собаки и зло для зайца; в осажденной крепости, где гарнизон страдает от недостатка съестных припасов, съедание куска хлеба одним солдатом есть благо для него и бедствие для другого солдата; любовь Анны Карениной к Вронскому — счастье для Вронского и несчастие для мужа Карениной; преодоление Карфагена Римом — счастье для Рима и бедствие для Карфагена». Это значит, что в нашем несовершенном мире члены его живут творением и усвоением относительных ценностей. «Относительны те ценности, которые в каком-либо отношении суть добро, а в другом зло, по крайней мере, потому что необходимо связаны со злом» (4, c. 293). Так, удовлетворение биологических потребностей человека требует умерщвления животных, постройка дома связана с вырубкой лесов, отстаивание человеком своих интересов, а также интересов своей семьи, народа прямо или косвенно ведет к ущемлению интересов других людей, семей, народов. Одно существование сохраняется, побеждая и уничтожая другое. Вместо полноты бытия несовершенные существа создают скудное, ущербное бытие, вместо создания абсолютных ценностей творят и усваивают ценности относительные.
3. Относительные ценности
Характеризуя относительные ценности, Лосский указывает не только на соотносимость одного бытия с другим, но и на отдельное бытие, взятое в разных отношениях. Для бытия отдельного существа одна и та же ценность в одном отношении оборачивается благом, а в другом отношении она же — злом: «например, потребление спиртных напитков сопутствуется приятным временным подъемом сил, но вместе с тем и подрывает здоровье» (4, c. 334).
В дополнение к указанной характеристике можно назвать еще одно основание, по которому Лосский выделяет относительные ценности. Существа реального мира обладают материальной телесностью и для удовлетворения материальных потребностей используют такие блага, которые делимы и исчерпаемы, количество которых ограничено и которые не могут одинаково служить всем существам. Желание обладать ими порождает борьбу, соперничество. Такие эгоистически потребляемые и истребляемые блага, как полезные ископаемые, производимые жилища, одежда и т.д., суть также относительные ценности. В отличие от них абсолютные ценности (истина, красота, свобода и т.д.) существуют в своей полноте и приобщение к ним ничуть не умаляет их в полноте бытия. «Они неделимы и неистребимы; пользование ими не умаляет их; наоборот, чем большее количество лиц воспринимает их, тем выше удовлетворение всех тех, которые бескорыстно любят их, как нечто совершенное, достойное существования, ценное само по себе» (4, c. 324).
Нередко в литературе относительность ценностей противопоставляется их объективности: «ценности относительны, следовательно, не объективны». Подобная логика страдает существенным изъяном. Из связи ценностей с субъектом, его бытием, делается вывод о их относительности и субъективности. Опираясь на идеи Лосского, можно выдвинуть следующие возражения против данной логики.
Во-первых, относительность ценностей обусловлена несовершенством земного мира, а не произволом субъекта и в силу этого обстоятельства относительные ценности противополагаются абсолютным, а не объективным ценностям. Другими словами, понятие «относительный» в диалектике сопрягается с понятием «абсолютный», а не «объективный», и в контексте этого соотнесения определяется его значение. В мире обособившихся субъектов не может быть абсолютного добра. Добро всегда содержит в себе неполноту, восполняемую в определенных отношениях злом, т.е. добро в нашем мире всегда относительно. Указанный контекст позволяет строить аналогичные рассуждения об относительной природе зла. Относительность зла означает, что всегда в его содержании есть элемент добра, что оно по необходимости связано каким-либо образом с добром. Зло не может быть абсолютным в принципе (однако это не должно вести к недооценке силы зла в нашем мире). Таким образом, относительные ценности — это ценности нашего несовершенного мира (соотносимые, а не абсолютные добро и зло), и их определение не содержит того, что изначально указывало бы на их необъективность.
Во-вторых, ценностный аспект мира предполагает субъекта, но связь с субъектом не превращает ценность во что-то субъективное. Любая, в т.ч. и относительная, ценность обусловлена отношением бытия субъекта к тому, что выше всякого субъектного бытия. Не субъект определяет, что есть добро и зло. Будучи относительными, добро и зло являются таковыми не в силу субъективной оценки, а по объективному критерию: значению для осуществления абсолютной полноты бытия (приближению к ней, удалению от нее). В этом смысле относительность ценностей не только не исключает их объективности, но даже предполагает ее.
В-третьих, не определяя, что есть добро или зло, субъект может выбирать положительную или отрицательную ценность как цель своего поведения, он может предпочесть одну ценность другой. Но, как замечает Лосский, акт выбора не может нарушить объективный закон иерархии ценностей. «Если дикарь пренебрегает машиною и высоко ценит обломок зеркала (пример, приводимый Крейбигом в пользу субъективности и относительности ценностей), то из этого лишь следует, что он производит субъективную выборку из принадлежащих объективных ценностей; из субъективности выбирания вовсе не вытекает субъективность выбранного» (4, c. 313). От выбора субъекта не зависят идеальные связи мира как системы, законы мира как органического целого. Среди этих законов и закон иерархии ценностей, и их значения для поведения деятелей. Этим законом обусловлено наличие смысла в мире, из которого, в свою очередь, вытекает обоснование объективных и абсолютных ценностей.
Релятивизм, т.е. утверждение относительности и субъективности всех ценностей неизбежен, и Лосский это убедительно показывает, если аксиолог стоит на позиции «неорганического миропонимания», т.е. не признает духовно-идеальные основы мира, позволяющие видеть мир как взаимосвязанный, в котором есть ми-рообъемлющий смысл как условие возможности объективных ценностей. Если нет мирообъемлющего смысла, если мир состоит из замкнутых в себе, обособленных элементов, которые способны сочетаться во временные целостности лишь на основе внешних пространственных отношений, то в таком мире невозможна соборная жизнь, соборное делание, т.е. невозможно добро, которому все были бы причастны одинаково. Если мир представляет собой самозамкнутые фрагменты бытия, то в этом мире не может быть общезначимых, объективных ценностей. Субъект, замкнутый на себя, «признает положительной ценностью свою ограниченную жизнь или даже какое-либо отдельное проявление ее и все находимое в мире оценивает как положительное или отрицательное только в зависимости от его значения для этой его личной жизни или проявления ее» (4, c. 289). Свою жизнь признает за верховную ценность не в силу какой-либо ее самооправданности, а в силу того, что это его жизнь, и поэтому он имеет основание признавать ее за верховную ценность только для себя, а всякий другой субъект признает за верховную ценность свою тоже самозамкнутую и ограниченную жизнь или какое-нибудь проявление ее. «В таком мире действительно не было бы абсолютных и общезначимых ценностей; всякая ценность была бы субъективною и относительною, т.е. существовала бы лишь с точки зрения данного субъекта и лишь в отношении к нему» (4, c. 289). При таком положении дел в мире нельзя было бы считать предпочтительным один образ жизни другому, говорить о правильном и неправильном поведении. Вопрос об истинном жизненном пути в рамках такого миропонимания лишен смысла: каждому позволительно жить на свой манер.
По глубокому убеждению Лосского, неорганическое мировоззрение ложно. В своей аксиологии он исходит из принципа консубстанциальности, т.е. взаимосвязи, а не обособленности субстанциальных деятелей. Будучи индивидуальными и независимыми, они, тем не менее, взаимно координируются и образуют единое бытие, что обеспечивает возможность непосредственного, интимного общения деятелей, участия их в жизни друг друга, создает предпосылки к осуществлению единой цели, жизни на основе любви, а не вражды. Лосский не разделяет идею Лейбница о том, что субстанции-монады «не имеют ни окон, ни дверей» (2;c.65).
Признание консубстанциальности бытия является условием осуществления в нем абсолютных и объективных ценностей. Полное единодушие и совершенное общение тел (по другому — конкретная консубстанциальность или конкретное единодушие) осуществляется в Царстве Божием, члены которого (субстанциальные деятели) живут любовью к Богу, друг к другу и к абсолютным ценностям — Истине, Красоте, Нравственному Добру и т.д. Абсолютные и объективные ценности во всей своей чистоте могут быть реализованы только в Царстве Божием. Основной и главный шаг в преодолении релятивизма для Лосского как религиозного философа заключается в первичном и безусловном отстаивании бытия Бога. Есть Бог и Царство Бога — область абсолютных и объективных ценностей. Однако укорененность реального мира в идеальном бытии открывает перед аксиологией широкий горизонт для обоснования возможности соприкосновения с абсолютными и объективными ценностями в нашем мире.
Несмотря на отпадение от Бога, в нашем мире есть также консубстанциаль-ность (хотя и абстрактная), единосущее (хотя и отвлеченное), а поэтому возможны в нем симпатия, любовь, приобщение к жизни другого, участие в общем деле, переживание единения с народом, с человечеством. Несмотря на то, что абсолютная красота, любовь и т.д. в земной жизни не реальны, и всякая попытка их воплощения наталкивается на ограниченность природы самих земных деятелей, их творческих сил, переживание абсолютных ценностей возможно и в нашем несовершенном мире. Через созерцание природы человеку может открываться красота как абсолютная ценность, и это соприкосновение с подлинной красотой оставляет неизгладимый след в душе человека. «Красота снеговых гор, их величие, гармония и девственная чистота есть только символ абсолютной красоты, абсолютного величия и чистоты; поэтому сами горы не вечны и не должны быть вечными, но выражаемая ими красота вечна, и переживание ее навсегда сохраняется в душе, конечно, не в своей психоматериальной конкретности, которая на деле, есть не конкретность, а разорванная абстрактность, но в своем значении, которое, как обертон, продолжает петь в душе, на все налагая новый отпечаток торжественности и величавости и неизменно поддерживая, хотя бы в подсознательной или сверхсознательной сфере, Эрос к красоте» (4, c. 305). Русский философ С. Булгаков дал убедительную картину душевных терзаний великого художника П. Пикассо, которому, как истинному таланту, был дан лик красоты, но художник, в силу ряда причин, изменил ценностной ориентации на прекрасное. В нашем мире абсолютные ценности — предмет стремлений, и невозможность достичь совершенства в их воплощении не может служить аргументом в пользу того, что абсолютных ценностей нет.
Лосский не только предложил оригинальное истолкование природы ценности, но и выделил в рамках своей аксиологии различные виды ценностей, дал их иерархию. Простое перечисление разновидностей ценностей, определение которым он дает, впечатляет: абсолютная всеобъемлющая самоценность, частичные абсолютные самоценности, производная ценность, положительные и отрицательные ценности, относительные, объективные, субъективные, служебные и прочие, конкретизирующие указанные ценности. Аксиологическое учение Лосского — не просто отдельные интересные и оригинальные положения, оно выстроено в систему, последовательно выражающую мировоззрение автора. Как бы ни относиться к его мировоззрению, нельзя не признать глубины обоснования, четкости мысли автора в рассмотрении столь сложной и неоднозначно решаемой проблемы, какой является проблема ценностей. Другого такого мыслителя в русской философии, который бы разработал столь детально аксиологическую систему, нет. В этом несомненная заслуга Лосского. Однако богатое содержанием аксиологическое учение еще должным образом не освоено отечественными философами, что не лучшим образом сказывается на современных аксиологических исследованиях, изобилующих недоговоренностями, внутренними противоречиями, отсутствием убедительной доказательности, поверхностностью.
Марксистская мысль на протяжении нескольких десятилетий интенсивно работает над проблемой ценностей, но равного по силе и глубине аксиологического учения до сих пор не создала. Заслуги марксизма, в первую очередь, связаны с историческим, социальным подходом к проблеме ценностей, изучением их «бытования» в общественной жизни. Западные социологи, даже не будучи марксистами, отдают должное марксистской философии, когда рассматривают актуальнейшую на сегодняшний день проблему изменения ценностей. Однако онтологии ценностей, которая бы раскрывала природу ценностей и, в первую очередь убедительно обосновала абсолютный характер высших ценностей, преодолевала всевозможные опасности релятивизма, в марксизме нет.
Заключение