Феномен массовой культуры

План работы
Введение
1. Основные черты массовой культуры
2. Восстание масс
2.1 Хосе Ортега-и-Гассет
2.2 Габриель Тард
3. Свойства массовой культуры
4. Социальные функции массовой культуры
5. Nobrow
Заключение
Список литературы

Феномен массовой культуры

Эли­та — по Ор­теге-и-Гассету — это не ро­до­вая ари­сто­кра­тия и не при­ви­ле­ги­ро­ван­ные слои об­ще­ст­ва, а та часть об­ще­ст­ва, ко­то­рая об­ла­да­ет осо­бым «ор­га­ном вос­при­ятия». Имен­но эта часть об­ще­ст­ва спо­соб­ст­ву­ет об­ще­ст­вен­но­му про­грес­су. И имен­но к ней дол­жен об­ра­щать­ся свои­ми про­из­ве­де­ния­ми ху­дож­ник.
Куль­ту­ро­ло­ги­че­ские тео­рии, про­ти­во­пос­тав­ляю­щие друг дру­гу мас­со­вую и эли­тар­ную куль­ту­ры, яв­ля­ют­ся ре­ак­ци­ей на сло­жив­шие­ся в ис­кус­ст­ве про­цес­сы. Ти­пич­ным про­яв­ле­ни­ем эли­тар­ной куль­ту­ры яв­ля­ет­ся тео­рия и прак­ти­ка «чис­то­го ис­кус­ст­ва» или «ис­кус­ст­ва для ис­кус­ст­ва», ко­то­рая на­шла свое во­пло­ще­ние в ря­де те­че­ний оте­че­ст­вен­ной и за­пад­но­ев­ро­пей­ской ху­до­же­ст­вен­ной куль­ту­ры. Сейчас мы понимаем, что «чистое искусство» неактуально, если только оно не коммерциализировано. И тут мы выходим на современное осознание этой проблемы. Одну из современных концепций мы рассмотрим позднее.
2.2 Габриель Тард
Хосе Ортега-и-Гассет вообще является одним из самых ярких исследователей масс и массовой культуры. Но есть и еще интересные исследования. Габриель Тард – социолог, и интересовала его не столько массовая культура, сколько те, для кого она предназначена, то есть люди массу создающие. Нам важно его определение толпы (он называет людские массы публикой), так как в нем отражены сущностные черты массовой культуры и отчасти причины ее возникновения.
Понятие публики Г. Тард выводит из понятия толпы. Он разделяет эти два понятия, обладающих схожими характеристиками.
Публика, по Г. Тарду, - это чисто духовная совокупность, группа индивидуумов, физически разделенных и соединенных исключительно умственной связью, впрочем, здесь необходимо говорить не столько об умственной, сколько о духовной связи, так как даже газеты и телевидение влияют, прежде всего, на эмоциональные структуры человеческого сознания. Г. Тард говорил, прежде всего, о читателях газет, то есть между читателями одной и той же газеты завязывается и укрепляется нечто вроде духовной негласной ассоциации. Но читатель вообще не сознает, что подвергается настойчивому, почти неотразимому влиянию той газеты, которую читает, той передачи, которую смотрит.
Газета и прочие средства массовой информации способны также направлять мысли читателя в определенное русло. Поэтому утверждение, что публика есть ничто иное, как рассеянная толпа, для нас очень важно. Тард не учитывал еще значения телевидения, просто потому, что тогда, когда он писал телевидения еще и не было, но именно оно еще более чем газеты способно создавать эту сеть публики, эту рассеянную толпу с одинаковыми мыслями. Это еще одна причина того, почему толпа, в том смысле слова, в котором она нас интересует, появилась сравнительно недавно.
Можно сказать, что массовая культура возникла в ХХ веке, не только благодаря развитию техники, приведшему к такому огромному количеству источников информации, но и благодаря развитию и укреплению политических демократий. Известно, что наиболее развитой является массовая культура в наиболее развитом демократическом обществе — в Америке с ее Голливудом, этим символом всевластия массовой культуры. Но важно и противоположное — что в тоталитарных обществах массовая культура практически отсутствует, отсутствует деление культуры на массовую и элитарную. Вся культура объявляется массовой, и на самом деле вся культура является элитарной. Это звучит парадоксально, но это так.
Ко­неч­но, в на­ши дни мас­са су­ще­ст­вен­но из­ме­ни­лась. Мас­сы ста­ли об­ра­зо­ван­ны­ми, ин­фор­ми­ро­ван­ны­ми. Кро­ме то­го, субъ­ек­та­ми мас­со­вой куль­ту­ры се­го­дня яв­ля­ют­ся не про­сто мас­са, но и ин­ди­ви­ды, объ­е­ди­нен­ные раз­лич­ны­ми свя­зя­ми. По­сколь­ку лю­ди вы­сту­па­ют од­но­вре­мен­но и как ин­ди­ви­ды, и как чле­ны ло­каль­ных групп, и как чле­ны мас­со­вых со­ци­аль­ных общ­но­стей, по­столь­ку субъ­ект «мас­со­вой куль­ту­ры» мо­жет рас­смат­ри­вать­ся как дву­еди­ный, то есть од­но­вре­мен­но и ин­ди­ви­ду­аль­ный и мас­со­вый. В свою оче­редь по­ня­тие «мас­со­вая куль­ту­ра» ха­рак­те­ри­зу­ет осо­бен­но­сти про­из­вод­ст­ва куль­тур­ных цен­но­стей в со­вре­мен­ном ин­ду­ст­ри­аль­ном об­ще­ст­ве, рас­счи­тан­ное на мас­со­вое по­треб­ле­ние этой куль­туры. При этом мас­со­вое про­из­вод­ст­во куль­ту­ры по­ни­ма­ет­ся по ана­ло­гии с по­точ­но-кон­вей­ер­ной ин­ду­стри­ей.
3. Свойства массовой культуры
Необходимым свойством продукции массовой культуры должна быть занимательность, чтобы она имела коммерческий успех, чтобы ее покупали и деньги, затраченные на нее, давали прибыль. Занимательность же задается жесткими структурными условиями текста. Сюжетная и стилистическая фактура продуктов массовой культуры может быть примитивной с точки зрения элитарной фундаментальной культуры, но она не должна быть плохо сделанной, а, наоборот, в своей примитивности она должна быть совершенной — только в этом случае ей обеспечен читательский и, стало быть, коммерческий успех. Поток сознания, отстранение, интертекст не годятся для массовой культуры. Для массовой литературы нужен четкий сюжет с интригой и перипетиями и, что самое главное, — отчетливое членение на жанры. Это мы хорошо видим на примере массового кинематографа. Жанры четко разграничены, и их не так много. Главные из них — детектив, триллер, комедия, мелодрама, фильм ужасов, фантастика, порнография. Каждый жанр является замкнутым в себе миром со своими языковыми законами, которые ни в коем случае нельзя переступать, особенно в кино, где производство сопряжено с наибольшим количеством финансовых вложений. Впрочем, мы можем видеть, что сегодня ситуация меняется. Публика становится все более требовательной и уже не удовлетворяется «плоскими» сюжетами «американских комедий», которые хотя по-прежнему и собирают залы, уже чувствуют серьезную конкуренцию со стороны фильмов (или другой массовой продукции) с более глубоким смыслом. Но поскольку мы говорим о чертах массовой культуры, которые сложились именно в ХХ веке, то все сказанное нами правомерно.
Пользуясь терминами семиотики, можно сказать, что жанры массовой культуры должны обладать жестким синтаксисом — внутренней структурой, но при этом могут быть бедны семантически, в них может отсутствовать глубокий смысл.
В ХХ веке массовая культура заменила фольклор, который тоже в синтаксическом плане построен чрезвычайно жестко. Наиболее ясно это показал в 1920-х гг. В. Я. Пропп, проанализировавший волшебную сказку и показавший, что в ней всегда присутствует одна и та же синтаксическая структурная схема, которую можно формализовать и представить в логических символах.
Тексты массовой литературы и кинематографа построены так же. Это необходимо для того, чтобы жанр мог быть опознан сразу; и ожидание не должно нарушаться. Зритель не должен быть разочарован. Комедия не должна портить детектив, а сюжет триллера должен быть захватывающим и опасным.
Поэтому сюжеты внутри массовых жанров так часто повторяются. Повторяемость — это свойство мифа — в этом глубинное родство массовой культуры и элитарной культуры, которая в ХХ в. волей-неволей ориентируется на архетипы коллективного бессознательного. Актеры в сознании зрителя отождествляются с персонажами. Герой, умерший в одном фильме, как бы воскресает в другом, как умирали и воскресали архаические мифологические боги. Кинозвезды ведь и есть боги современного массового сознания.
Установка на повторение породила феномен телесериала: временно «умирающая» телереальность возрождается на следующий вечер. Создатели «Санта Барбары» не без влияния постмодернистской иронии довели эту идею до абсурда.
Борьба с массовой культурой, с её открыто антидемократическим содержанием стала одной из важных задач в программах и практике прогрессивных, демократических сил в капиталистических странах. С середины 60-х годов анализ и критика массовой культуры во всех формах её проявления успешно развиваются в работах философов и социологов - марксистов.
4. Со­ци­аль­ные функ­ции мас­со­вой куль­ту­ры
Социальные функции массовой культуры неоднозначны. Духовная продукция для масс навязывает им определенные нормы и ценности как основу их повседневной жизни, при этом она активно воздействует на психологию человека, особенно на область подсознательного, пытаясь стимулировать определенные инстинкты. Таким образом, массовая культура – это не просто зрелищная культура, «жвачка для мозгов». Массовая культура формирует определенный образ жизни, определенный слой людей. Этот общественный слой получил на­зва­ние «сред­ний класс». По­ня­тие «сред­ний класс» ста­ло ос­но­во­по­ла­гаю­щим в за­пад­ной куль­ту­ре и фи­ло­со­фии. Этот «сред­ний класс» стал и стерж­нем жиз­ни ин­ду­ст­ри­аль­но­го об­ще­ст­ва. Он же и сде­лал столь по­пу­ляр­ной мас­со­вую куль­ту­ру. Таким образом, массовая культура создает средний класс, который в свою очередь своими вкусами и потребностями влияет на формирование массовой культуры. Любой процесс всегда взаимозависим. И это одна из причин, почему сегодня массовая культура так серьезно меняется. Меняются вкусы и запросы среднего класса, меняется и культура. А развитие культуры в свою очередь, меняет вкусы, настроение и желания среднего класса.
Мас­со­вая куль­ту­ра ми­фо­ло­ги­зи­ру­ет че­ло­ве­че­ское соз­на­ние, мис­ти­фи­ци­ру­ет ре­аль­ные про­цес­сы, про­ис­хо­дя­щие в при­ро­де и в че­ло­ве­че­ском об­ще­ст­ве. При потреблении массовой культуры про­ис­хо­дит от­каз от ра­цио­наль­но­го на­ча­ла в соз­на­нии. Це­лью мас­со­вой куль­ту­ры яв­ля­ет­ся не столь­ко за­пол­не­ние до­су­га и сня­тия на­пря­же­ния и стрес­са у че­ло­ве­ка, сколь­ко сти­му­ли­ро­ва­ние по­тре­би­тель­ско­го соз­на­ния у зрителя, читателя или слушателя. Такой подход фор­ми­ру­ет осо­бый тип — пас­сив­но­го, не­кри­ти­че­ско­го вос­при­ятия этой куль­ту­ры у че­ло­ве­ка. Все это и соз­да­ет лич­ность, ко­то­рая дос­та­точ­но лег­ко под­да­ет­ся ма­ни­пу­ли­ро­ва­нию. Дру­ги­ми сло­ва­ми, про­ис­хо­дит ма­ни­пу­ли­ро­ва­ние че­ло­ве­че­ской пси­хи­кой и экс­плуа­та­ция эмо­ций и ин­стинк­тов под­соз­на­тель­ной сфе­ры чувств че­ло­ве­ка, и, пре­ж­де все­го чувств оди­но­че­ст­ва, ви­ны, вра­ж­деб­но­сти, стра­ха, са­мо­со­хра­не­ния. Отлично этот феномен был описан Виктором Пелевиным в романе «Generation “П”».
Фор­ми­руе­мое мас­со­вой куль­ту­рой мас­со­вое соз­на­ние мно­го­об­раз­но в сво­ем про­яв­ле­нии. Од­на­ко, оно от­ли­ча­ет­ся кон­сер­ва­тив­но­стью, инерт­но­стью, ог­ра­ни­чен­но­стью (те же черты подчеркивает социолог Г. Лебон, описывая модели поведения человека в толпе, в массе). Оно не мо­жет ох­ва­тить все про­цес­сы в раз­ви­тии, во всей слож­но­сти их взаи­мо­дей­ст­вия. В прак­ти­ке мас­со­вой куль­ту­ры мас­со­вое соз­на­ние име­ет спе­ци­фи­че­ские сред­ст­ва вы­ра­же­ния. Мас­со­вая куль­ту­ра в боль­шей сте­пе­ни ори­ен­ти­ру­ет­ся не на реа­ли­сти­че­ские об­ра­зы, а на ис­кус­ст­вен­но соз­да­вае­мые об­ра­зы (имидж) и сте­рео­ти­пы. В мас­со­вой куль­ту­ре фор­му­ла (упрощенный, стереотипный образ, искусственный имидж) — это глав­ное. По­доб­ная си­туа­ция сти­му­ли­ру­ет идо­ло­по­клон­ст­во. Звездам эстрады, кино и телевидения поклоняются чуть ли не с большим рвением, что древним богам Олимпа когда-то.
Другая функция массовой культуры - ил­лю­зор­но-компен­са­тор­ская: при­об­ще­ние че­ло­ве­ка к ми­ру ил­лю­зор­но­го опы­та и не­сбы­точ­ных грез. И все это со­че­та­ет­ся с от­кры­той или скры­той про­па­ган­дой гос­под­ствую­ще­го об­раза жиз­ни, ко­то­рое име­ет сво­ей ко­неч­ной це­лью от­вле­че­ние масс от со­ци­аль­ной ак­тив­но­сти, при­спо­соб­ле­ния лю­дей к су­ще­ст­вую­щим ус­ло­ви­ям, кон­фор­мизм.
От­сю­да и ис­поль­зо­ва­ние в мас­со­вой куль­ту­ре та­ких жан­ров ис­кус­ст­ва как де­тек­тив, вес­терн, ме­ло­дра­ма, мю­зикл, ко­микс. Имен­но в рам­ках этих жан­ров соз­да­ют­ся уп­ро­щен­ные «вер­сии жиз­ни», ко­то­рые сво­дят со­ци­аль­ное зло к пси­хо­ло­ги­че­ским и мо­раль­ным фак­то­рам. Это­му слу­жат и та­кие ри­ту­аль­ные фор­му­лы мас­со­вой куль­ту­ры, как «доб­ро­де­тель все­гда воз­на­гра­ж­да­ет­ся», «лю­бовь и ве­ра (в се­бя, в Бо­га) все­гда по­бе­ж­да­ет все».
Не­смот­ря на свою ка­жу­щую­ся бес­со­дер­жа­тель­ность, мас­со­вая куль­ту­ра име­ет весь­ма чет­кую ми­ро­воз­зрен­че­скую про­грам­му, ко­то­рая ба­зи­ру­ет­ся на оп­ре­де­лен­ных фи­ло­соф­ских ос­но­ва­ни­ях. Таким образом, важная функции массовой культуры – мировоззренческая или идеологическая, с чем мы и сегодня встречаемся на каждом шагу. А красивой внешней оболочкой скрывается формирование выгодных обществу ценностных ориентаций личности. Одним из назначений массовой культуры выступает таким образом «организация» свободного времени человека, для интенсивного идеологического воздействия на него. Свободное время оказывается регламентированным обществом, создающим для каждого конкретного индивида определенную иллюзию свободы выбора — свободы выбрать из предлагаемой ему для потребления средствами массовой коммуникации той или иной продукции. Вполне естественно, что чем выше образовательный уровень аудитории, тем более осознаются скрытые задачи и функции массовой культуры. Поэтому массовая культура отнюдь не является чем-то статичным и неизменным. Она приспосабливается к меняющейся исторической ситуации. Пытаясь сохранить и расширить свою аудиторию массовая культура вырабатывает целый ряд новых качеств и средств — повышается уровень оригинальности ее произведений, она усложняется и ориентируется на более образованные и более развитые в эстетическом отношении слои населения. Таким образом, массовая культура переходит от первоначальной, примитивной своей формы на более высокую ступень (Иванова Р.А. Культура масс или культура для масс - http://anthropology.ru).
И тут встает интересный вопрос. Можно ли считать, что массовая культуры, приспосабливаясь к запросам публики, просто меняется, но при этом остается массовой культурой со всеми специфическими признаками, которые мы только старательно описывали на протяжении всей работы. Или же массовая (и элитарная, как обязательная обратная сторона медали) культура меняется настолько, что мы уже не можем говорить о массовой культуре, что необходимо разработать новый понятийный аппарат, который будет лучше описывать ту ситуацию в культуре, которую мы имеем на сегодняшний день. Один из вариантов новых понятий культуры предложил Джон Сибрук, который ввел понятие nobrow.
5. Nobrow
В английском языке существуют такие слова, как Highbrow, Middlebrow и Lowbrow, означающие разную степень соответствия культуры. Highbrow – это культура для интеллектуалов, избранных, понять которую могут только единицы, Middlebrow – культура для среднего класса и невысокого интеллекта, а Lowbrow – это вообще что-то очень малокультурное, граничащее с бескультурьем. Nobrow же определяется автором, как признак культуры, существующей вне данных разделений и квалификаций, то, что заполнило наши экраны телевизоров и радиоприемники, – самый что ни на есть масскульт (Сажин И. Цивилизация культуры – National Buisness, № 11, 2006). Эта концепция – один из современных вариантов решения вопроса массовой культуры сегодня.
Наступившая эпоха Nobrow – это отсутствие четких границ между высоким и низким, когда главное искусство – это искусство развлечений, когда главное значение имеет не точка зрения арбитра – академического критика, а вкус одного конкретного отдельно взятого человека. А, в свою очередь, от вкуса одной личности власть авторитета переходит к самому рынку. Время, описываемое Сибруком, – конец 90-х двадцатого века – это время MTV и «Звездных войн», шоу-магнатов и пятнадцатилетних подростков, в мановение ока становящихся звездами. Но интерес представляет даже не весь этот buzz – информационный шум США того времени, а то, что вся его теория идеально вписывается в общемировую и российскую действительность здесь и сейчас. Когда искусство обязано быть проданным, иначе оно просто не имеет право на существование. То есть, если Шпенглер призывал забросить загнивающую и умирающую культуру, то сто лет спустя Сибрук показал, что человечество предпочло этому просто ее выгодно продавать.
В культуре книжной, начиная с середины двадцатого века, царит ноубрау. Большинство филологов и читателей умудряются совмещать серьезную литературу и беллетристику. Жанровая литература сегодня является ядром современной культуры, а многие критики не могут отнести ее к искусству как таковому – в силу того, что ее читает слишком большое количество народу. Как может направление нести какую-то литературную ценность, если его предпочитает большинство?
Долгое время популярную художественную литературу всячески уничижали такие корифеи культуры, как Элиот, Адорно (Ортега-и-Гассет в том числе), обвиняя ее в меркантильности и художественной скудости. Хотя, на самом деле, только перенесение черт высокой литературы в низкую, и наоборот, привели к глубокому их взаимодействию и появлению эффекта Nobrow. А подобные обвинения зачастую связаны с незнанием самих произведений из-за невероятного их количества. Если какое-то время назад можно было сказать, что литература, достойная признания, рано или поздно появится на прилавках культурных магазинов, то сейчас немало талантливых писателей могут писать свои гениальные произведения и при этом оставаться неизвестными. Сегодня необходимо пересмотреть само понятие жанра и рассматривать его как игру с гибкими правилами, под которые нужно уметь подстраиваться.
Тесное сотрудничество культуры с коммерцией зачастую считается чем-то низким и недостойным искусства – это положение также было сформировано во многом взглядами именно Ортеги-и-Гассета.
Реалии общественного развития свидетельствуют о несостоятельности романтичных взглядов на творчество как процесс, стоящий «по ту сторону» рынка. Ведь любая творческая деятельность испытывает воздействие вполне конкретных экономических законов. Приступая к созданию музыки, композитор далеко не всегда может сказать, что у него получится в конце – это аксиома любой творческой деятельности в отличие от технических вещей. Невозможно определить смету затрат. То есть можно вычислить стоимость необходимого оборудования, но все намного сложнее – как определить количество времени, необходимого для создания творческого замысла, как дать ему материальную оценку? Как определить шкалу измерения степени таланта творца? А ведь все это ресурсы, необходимые для процесса творчества.
Притом вероятность остановки процесса на незавершенной стадии намного выше, чем в материальном производстве, а неготовое произведение не представляет собой никакой ценности. Итогом творчества является законченный продукт. Но для того, чтобы стать потребляемым, произведению необходимо несколько стадий – от непосредственного сочинения до воспроизведения. Так, помимо высокой степени затрат труда и времени, все этапы создания требуют вложения огромного количества финансовых средств на оплату нотографических работ, помещений для репетиций, коммунальных расходов, труд исполнителей. Естественно, вслед за этим следует этап воплощения музыкального произведения в вещественной форме – на дисках, кассетах или пластинках.
Многие ученые пытались оценить экономический результат потребления культурных благ как рост производительности общественного труда. Однако наиболее объективной и разумной является точка зрения, гласящая, что важнейший полезный эффект искусства – социальный, то есть создание предпосылок к дальнейшему развитию общества. Путем удовлетворения и развития его духовных потребностей. И в данном процессе не идет речи о высокой или низкой культурной ценности музыкального произведения. Если в итоге оно окупится и станет пользоваться популярностью – это тот же самый Nobrow.