Жертвы войны в трагедии Эсхила "Семеро против Фив"

Содержание

Введение
1.Источники
1.1. Характеристика
1.2 Анализ используемой литературы
2. Тематика жертв войны в произведении «Семеро против Фив»
2.1 Отношение жертв к войне
2.2 Отношение хора к жертвам
Заключение
Список использованной литературы

Жертвы войны в трагедии Эсхила "Семеро против Фив"

7) Зелинский, Ф. Ф.История античной культуры.
8) Штаерман, Е. М. Кризис античной культуры
Античная литература основывается на мифологическом развитии. Для всех вышеперечисленных источников характерно в рассмотрении трагедии Эсхила «Семеро против Фив» космическая основа, так как мифология наделена носителями не человеческой жизни: чудовища, боги, мифологические герои. 4
Книга Радциг С. С. Направлена на изучение в произведении Эсхила «Семеро против Фив» упорядоченной гармонии в сочетании с нагнетанием военной обстановки и в конце концов выводом главного - жертв войны, которые наиболее ярко и прекрасно представлен в произведении Эсхила «семеро против Фив», ведь благодаря военному столкновнию, возникает трагический конец - жертвы, которые пострадали по неизвестным причинам, но известным только в одном направлении - это введение жестоких военных действий с двух сторон, вражде друг к другу. Впрочем, на этом основывается главная особенность всех трагедий античной литературы:5
1) Мифологичность
2) Трагичность
3) Неожиданность конца произведения
Многие источники и исследователи упоминают об особенностях творчества Эсхила, о том, что свои произведения он объединял в трилогии, тем самым расширяя область античной литературы, с каждым новым произведением. Действительно, в книге Зелинского «История античной культуры», упоминается о том, что именно объединение Эсхилом в трилогии своих произведений дело их уникальными в своем роде того времени, так как основываясь на трех характерных особенностях, указанных в настоящей работе выше, он расширял сюжет произведения, написав одно новое произведение, оно служило продолжением другого, хотя имело в своем наличии совершенно другую структуру произведения, а иногда и героев, однако, именно наличие общей сюжетной линии помогло Эсхилу связать свое творчество в единую трилогию, которая впоследствии стала воплощением искусства античной литературы.6
Ещё одной главной особенностью, которую заложил Эсхил в своем произведении «Семеро против Фив» - бессмертная слава, которая строится на тематике жертв войны в трагедии. Эту славу, по мнению Эсхила, впоследствии будут воспевать потомки умерших героев, а эти потомки это те, кто будет в продолжение единой трилогии произведений античной литературы Эсхила. Таким образом, произведение «Семеро против Фив» в тематике жертв войны в трагедии основана на материализации славы и её продолжении потомками в своей жизни и так до того, пока не кончится история, о чем говорится в книге Штаермана Е. М. «Кризис античной культуры».7
2. Тематика жертв войны в произведении «Семеро против Фив»
2.1 Отношение жертв к войне
Произведение «Семеро против Фив» основано на том, что легендарные вожди аргосского войска, герои похода на Фивы, предпринятого по просьбе Полиника, Эдипова сына, против брата его, Этеокла. Эсхил упоминает об этом события кратко, мимоходом. С большими подробностями оно было рассказано в двух киклических поэмах, «Фиваиде» и «Эпигонах», но от них дошли до нас лишь незначительные отрывки. Большая все же часть упоминается в трагедии «семеро против Фив».
Героями трагедии после богов стало их смертное поколение- жертвы, которые безмерно превосходили людей силами, красотой, славой и несчастьями, существа которые двойственностью своего рода, двумя неслившимися потоками крови в их жилах создавали особую избранную расу, более человечную, чем боги, и более божественную, чем люди, расу, которая носила трагизм в самой неслиянности двух начал своей природы. Миф, в котором единственным концом было образование новых жертв - Тидей, Этеокл аргосский, силач Гиппомедонт, красавец Парфеносей, мудрый Амфиорей, Полиник, был трагичен публике не только по эстетическим достоинствам и традиции, не только как часть их духовного бытия, форма их мысли, но и как привычный стадий, для состязания трагических борцов; каждый атлет мог на этой общей для всех арене выказать и гибкость, и силу, и красоту своего ума, не забывая тех рамок и той нормы.8
Самый яркий из характеров Эсхила был Этеокл, сын Эдипа и наследник его фиванского престола. Действие драмы «Семеро против Фив» происходит в Фивах, осажденных аргосцами с братом Этеокла Полиником во главе. От Этеокла еще веет жестокой и упорной борьбой. Это олицетворение гордой злобы. Самая любовь героя к родине, даже религиозное чувство окрашено у него ненавистью к врагам, и в нем невольно чувствуется марафонский боец. Вот слова, с которыми Этеокл обращается к хору фиванских девушек.
«Скажите мне, о невыносимые твари, ненавистные для всякого, кто рассуждает: неужто с воплями и криками-припадать к кумирам богов, защитников города, это Лучшее, что можно сделать для города и осажденных? О, пусть боги избавят меня от необходимости, в счастье ли, или в несчастье, жить бок о бок с женщинами. Улыбнись им жребий, они несносно дерзки, но если только охватит их ужас, зло благодаря им становится еще сильнее и для города, и для дома. Вот и теперь ваша смута, ваше бесполезное перебегание с места на место вселило между граждан трусливое отчаяние и придало силы врагу. И что же выходит? Мы раздираем друг друга. Вот что значит жить около женщины. Слушайте же вы: если кто-нибудь ослушается меня, мужчина ли, женщина ль, - тот осужден, и его побьют камнями. Мужчины, наше дело смотреть, чтобы ни одна женщина не мешалась в то, что будет твориться за оградой стен. Если ее запереть, она неопасна. (К хору.) Ты слышала, или я говорил глухой?»
И далее на замечание хора, что богам нельзя не молиться, потому что их сила выше всего:
«Дело мужей закалывать жертвы и приносить их богам, когда подходит враг, а ваше дело только молчать и не переступать за порог ваших домов».
В рассказе герольда Эсхил проводит перед глазами робкого хора и дерзкого Этеокла целый ряд ужасов: один грознее другого рисуются те семеро, которые подступают под фиванские стены. Аргосцам не придется, однако, торжествовать, так как Этеокл смеется над грозными или хвастливыми эмблемами их щитов, игрушкой, которая, по его словам, способна испугать разве ребенка.
Каждому из врагов он намечает достойного соперника. Но вот миновало шестеро, и герольд называет седьмого - это сам Полиник. Увы! Этеоклу достается на долю поединок с родным братом. Не только ужас нарушения священнейших уз и протестующий голос крови, не только вопли вокруг, но и проклятие самого Эдипа, которое заранее осудило его сыновей на святотатственный поединок, - все разом поднялось на Этеокла. Но за Этеокла правда, за ним родной город, - и ни тени сомнения, ни минутной оторопи, ни ноты упрека жребию не звучит в его голосе, когда он решается идти в бой: «Враг на врага, царь на царя и брат на брата». Да, это цельный характер. Цельный, идеальный, но одноцветный. Лучший по художественной обработке характер Парфеносей. Это тоже цельный характер и притом он не менее идеален по его обрисовке жертвы войны, чем Этеокл Эсхила. Между сестрой и братом есть даже общие черты, и в этом отношении очень характерен первый лозунг Парфеносия: «Я остановлюсь, когда более не в силах буду действовать».
В последней сцене мы видим всю полноту жизни, которая подсекается властолюбием тирана. Свободно и страстно льются жалобы Тидея, но в высокой душе нет места для проклятий: самую смерть свою он не решается даже назвать прямо несправедливой, да и не все ли ей равно в сущности, прав он или нет. Он знает, что не мог поступить иначе. «Если боги оправдывают мою смерть, - говори он, - и я готов признать справедливой свою смерть, а если неправы эти люди, пусть испытают они не более того, к чему присудили меня война».9
Эти слова, одни из последних, произнесенных Тиеем, лучше всех характеризуют ее чисто гармоничность и этичность, т. е. абсолютную нравственность его природы, если так можно выразиться. Но на характере Тидея не остановилось искусство греческих трагиков в изображении людей.
Этическое влияние сцены сказывалось, конечно, ярче всего в изображении жертв войны, где мы можем отметить два момента. Первый у Эсхила, который соединяет идею верховного промыслителя с образом Зевса. Второй - у Эсхила в произведении «Семеро против Фив», где идея божественной мудрости и справедливости внедряется в души зрителей, так сказать, драматической критикой мифа, т. е. воинов: Этеокл, Полиник, Тидей затеивают с людьми слишком жестокие игры, поэт же отнюдь не затушевывает их, а, наоборот, подчеркивает ярким изображением чинимой ими муки; так, в «Семеро против Фив» Этеокл переживает за убийство собственного отца.
Эволюция трагедии не всегда сказывалась, однако, ростом ее элементов. В греческой трагедии были элементы, история которых была историей их падения. Чем более развивается диалог и лирика в своем главном, музыкальном моменте, тем более теряет и в значении, и в колоритности трагический хор. Посмотрите на хоры Эсхила, как они разнообразны: вот старые сверстники Этиокла, вот смятенные ужасом фиванки, вот нежные и благородные океаниды, а вот и странная, уродливая цепь высохших эринний с факелами в руках и змеями в седых космах, с их воплями, темной речью и нездешними жалобами.
Стиль трагедии и ее язык отличались у Эсхила не только от обыденной речи, но и от речи эпоса. Этиокл, восхищаясь словами марафонского бойца, называет их «словами, оседлавшими коней». Действительно, лишите эти слова крылатых коней поэзии, и они будут казаться неповоротливыми, бессмысленными и даже смешными, а их тяжелые звонкие и громоздкие доспехи потеряют всякое обаяние величавой красоты. К мрачной титанической поэзии, которая любила изображать явления загробной жизни, сны, предчувствия, темные пророчества и демонов, эти звучные, изысканные, странные выражения идут, как идут к ней бледные и страшные маски, с четырехугольными темными ртами-, котурны и широкие складки длинной и расписной одежды. Ряд оттенков можно найти, конечно, и в стиле Эсхила соответствует все-таки ее нездешним краскам и ее мрачному пылу.
В истории греческой трагедии есть страница, в которой, несмотря на сознание, что законы исторического развития неумолимы, что они действуют медленно и неприметно, исследователь не может не поразиться художественным сочетанием явлений. Эта страница принадлежит характеристике корифеев трагедии. Не только в самом создании этой единственной в мире триады, но и в обработке каждой из трех индивидуальностей жизнь оказалась истинным поэтом.
Эсхил был одною из тех редких, исключительных натур, которым суждено стоять в жизни одиноко, рождаться и умирать волнующей мир загадкой.
Стиль Эсхила, отмечен тем же поистине чудовищным синтетизмом, тою же тревожною тайною и несколько брезгливой отобщенностью от обычной речи, как и его мифология и поэзия.
В истории литературы Эсхил стоит одиноко. Если загадочность построений является иногда уделом глубокой, фатально двоящейся мысли, то в жизни от нее только шаг до претенциозной темноты оракулов. Еще легче возвышенная, нездешняя речь, если ее не одухотворяет величие поэтической концепции, обращается в звонкое бряцание, за которым может скрываться самая холодная и мелкая душа. Вот отчего у Эсхила не было видных подражателей и продолжателей10
2.2 Отношение хора к жертвам
В произведении Эсхила «Семеро против Фив» можно выделить следующие особенности:
1) полиметрию;
2) вкрапления лирических отрывков и будничных деталей;
3) отсутствие иронии в отношении основного действия;
4) отсутствие усложненных побочных сюжетных линий;
5) сочетание пространных монологов с диалогами-«стаккато»;
6) сочетание перифраза и афористичности;
7) частое использование стихомифии;
Как правило, согласно Эсхилу на сцене может присутствовать одновременно не более трех протагонистов помимо хора. Тем не менее, положительным примером подражания можно признать только использование хора и, в каком-то смысле, парода, поскольку все остальное - не приметы античных трагедий Эсхила, а общие черты его крупных произведений.
Хор служит в произведении Эсхила символическим прощанием с общинно – родовым строем: Этиоклом, Лайем, Эиопа и его сыновьями. В данной концепции трагедии хоровое пение замаливает жертвы, которые образовались по причине гибели целого рода, с возникновением полиса, нового города с процветающей стороной, по мнению Эсхила. Хор проявляется в исступленно-воинственной оратории, передающей славу тем, кто защищает от врагов Фивы.
Особенно следует говорить об отношении хора к Этеоклу, который молится в те решительные минуты, играющие главную роль в переломных моментах военных действий и столкновений. Его обреченность очевидна, но сам герой это понять не хочет в силу противоречивости своего характера, именно поэтому Этеокл гибнет от собственной безорганизованности и упрямости, отдавая военные приказания в последние минуты своей жизни. Поэтому отношение хора в Этеоклу можно характеризовать как трегическое, внеся также драматическую линию взаимодействия хора с героями «Семеро против Фив».
Драматическая линия хора характеризуется:
1) Эпичностью
2) Идейностью
3) Высшей формой переживания
4) Развитием действия