Титаны Возрождения

Введение
1. Основные черты философии эпохи Возрождения
2. Никколо Макиавелли. Политическая философия гуманизма
3. Николай Коперник и новая парадигма гелиоцентрической теории
4. Натуралистический пантеизм Джордано Бруно
Заключение
Список литературы

Титаны Возрождения

3. Николай Коперник и новая парадигма гелиоцентрической теории
Николай Коперник (1473-1543) родился в Торуне, прусском городке, бывшем тогда частью королевства Польского. Хотя время от времени он менял хозяев, ныне он снова является частью Польши. Отец Коперника умер, когда Николаю было десять лет. К счастью, ответственность за его благополучие и воспитание взял на себя дядя мальчика – состоятельный священник. Будучи епископом, дядя позаботился и о том, чтобы Коперник стал одним из каноников кафедрального собора, обеспечив тем самым Николаю приличный доход на весь остаток жизни. Подобно многим священнослужителям всех времен, Коперник склонялся к известному скептицизму в отношении догматов и правил Церкви. Имеются серьезные свидетельства того, что он не слишком добросовестно соблюдал обетыцеломудрия2.
Эпоху Возрождения по праву именуют эпохой «великих открытий». Кругосветные путешествия, открытие Нового света, когда впервые представилась возможность выйти за пределы «мира», известного античной и средневековой географии, предшествовали многочисленным важным открытиям в самых различных областях естествознания. Однако ни одно из поистине выдающихся научных наблюдений и открытий не имело такого исключительно важного значения, как создание великим польским астрономом Николаем Коперником гелиоцентрической системы мира.
Опубликованная в 1543 году книга Коперника «О вращениях небесных сфер» не только определила характер научной революции XVI в., но и сыграла решающую роль в радикальном пересмотре философских представлений о мире. Ее значение далеко выходит за рамки собственно истории астрономии. Сам Коперник называл созданное им учение «философией», а себя считал не только астрономом и математиком, но и философом, и как возникновение, так и последующее воздействие его труда на развитие европейской мысли связано с коренными проблемами философии Возрождения.
Создание новой космологии требовало свободного отношения к традиции, к истине, к богословию. Истину Коперник провозглашает делом философии, подчеркивая при этом ее расхождение со «здравым смыслом» «толпы», поскольку философ «занимается изысканием истины во всех делах, в той мере, как это позволено богом человеческому разуму»1.
Коперниканская революция не сводилась к простой перестановке предполагаемого центра мира, к замене центрального положения Земли центральным положением Солнца. Разумеется, гелиоцентризм давал иную картину движений небесных светил; он позволял значительно упростить схему небесных движений, привести ее в большее соответствие с расчетами; наконец, «соблюсти явления», т.е. дать такое описание движений, которое наилучшим образом согласовывалось бы с данными астрономических наблюдений. Но главное при этом заключалось в создании объективно истинной картины движений планет, что и явилось камнем преткновения для признания коперниканства со стороны теологии. Последняя готова была согласиться с Коперниковой теорией как математической фикцией, облегчающей расчеты и «спасающей явления», но не претендующей на истинность новой картины мира2.
«Пока Земля оставалась неподвижной, оставалась неподвижной и астрономия» – так сказал по поводу Коперника Георг Лихтенберг. Действительно, расположив в центре мира Солнце вместо Земли и заставив Землю вращаться вокруг Солнца, а не наоборот, Коперник вновь привел в движение астрономическую науку. Замкнутый мир Коперника, хотя и обширнейший, сменяется безграничной Вселенной; выявляется динамический элемент в описании небесных тел, которые уже больше не считаются неподвижными благодаря их сферической форме.
В первой своей фундаментальной книге «Об обращениях» Коперник отстаивает следующие тезисы: 1) мир сферичен; 2) Земля также сферична; 3) земля с водой образуют единую сферу; 4) движение небесных тел единообразное, круговое и постоянное, т.е. состоит из круговых движений; 5) Земля движется по круговой орбите вокруг центра, одновременно вращаясь вокруг своей оси; 6) пространство небес огромно в сравнении с размерами Земли.
Значение работы Коперника «Об обращениях» выходит далеко за рамки технической реформы в астрономии. Устранив Землю из центра Вселенной, Коперник изменил также и место человека в космосе. Революция в астрономии повлекла за собой революцию в философии, изменив представление о положении Земли, Коперник удалил человека из центра вселенной.
Главное, что не оставляет в покое Коперника, - это новизна собственной гелиоцентрической теории, столь новой, что многим она может показаться абсурдной. Коперник хорошо понимал, что он «посмел пойти против общепринятых мнений математиков». Так что, продолжает он, «ожидаемое презрение за новизну и абсурдность моих идей почти убедили меня оставить задуманное дело».
Астрономы, несмотря на имевшиеся в их распоряжении теоретические средства, по Копернику, не смогли понять самого важного, «а именно: форму Вселенной и неизменную симметрию ее частей». И задача исследователя – выявить порядок, эти простые и рациональные структуры, неизменную симметрию. Таким образом, истинное понимание того, что происходит в небе, зависит от единообразных и регулярных движений земного шара: в этом, несомненно, присутствует нечто божественное.
За научными поисками Коперника стояла платоновская метафизика. Изучая труды неоплатоников, и среди прочих Прокла, он видел в математике ключ к познанию вселенной. Неоплатоническая тема Солнца – символа божественности и солярный культ вообще могли бы натолкнуть на новую астрономическую теорию, но Коперник в пределах этой тематики осуществляет многочисленные расчеты и выполняет бесчисленные наблюдения1.
В гелиоцентрической космологии лишалось смысла и Аристотелево представление о естественном месте тела и делался шаг в сторону признания однородности пространства. В физическом небе не оставалось места для небесной иерархии христианского богословия. Остановив сферу неподвижных звезд, объяснив ее видимое движение суточным обращением Земли, Коперник лишил ее существование того смысла, какой придавала ей аристотелевско-схоластическая космология – передавать движение низшим сферам от перводвигателя. Тем самым она лишалась и роли абсолютного предела мироздания. Коперник отмечает, что именно движение сферы неподвижных звезд служило обоснованию конечности мира: неподвижность Земли требовала конечности мира, ибо невозможно было предположить, что вокруг неподвижного центра вращается бесконечность.
Таким образом, в число тех небесных тел, которым свойственно круговое движение, оказалась включенной Земля, новым оказалось и отношение к движению. Если по своей физической природе Земля в старой системе мира являла «низшую» ступень, то своей неподвижностью она обеспечила за собой значение центра мира. Коренному пересмотру подвергался и вопрос о причине и характере движения небесных тел. Коперник объясняет движение небесных тел их сферической, шарообразной формой, т.е. их природой, благодаря чему отпадает надобность во внешних двигателях схоластической философии, «ангелах» схоластической теологии.
При том, что центром движения планет солнечной системы оказывалось Солнце, в коперниканской космологии допускался принципиальный полицентризм небесных движений: «Движение вокруг центра следует понимать в более общем смысле, и вполне достаточно, если каждое движение будет направляться своим собственным центром»1.
Правда, гелиоцентрический космос Коперника конечен, он по-прежнему ограничен сферой фиксированных звезд. Но он оказывается неизмеримо большим – в две тысячи раз большим, чем полагали прежние астрономы. Оставляя вопрос о бесконечности Вселенной открытым, великий польский астроном тем не менее показал, что в рамках новой структуры мироздания нет нужды в ограничивающей мир сфере фиксированных звезд. Несмотря на то, что идеи бесконечности Вселенной встречались в философии Возрождения до и независимо от Коперника, именно коперниканство открыло путь к созданию инфинитистской космологии2.
Таким образом, коперникианство стало центром битвы гигантов – сил интеллектуального и научного прогресса и сил, приверженных консервативным религиозным и философским догмам. Оно подготовило сцену для так называемого Коперниковского переворота – одной из самых значительных интеллектуальных и культурных революций в истории.
Но его зачинателю было невдомек, какие потрясения вызовет его неопубликованное сочинение: Коперник по-прежнему исполнял обязанности каноника и служил королю, разрабатывая программу по чеканке монеты, которая воспрепятствует подделке и обесцениванию государственных денег. Он написал несколько очерков о деньгах и выпуске монеты и был членом различных королевских комиссий, занимавшихся этим вопросом. В его работах впервые формулируется т.н. закон Грешэма, согласно которому плохие деньги вытесняют хорошие. Важность этого принципа признается и сейчас, и не приходится сомневаться, что епископ Коперника и его коллеги из Вармии придавали его работам о польской и прусской монетной системе куда большее значение, чем его астрономическим забавам. Но его всегда будут помнить как человека, который потряс мироздание, изгнав Землю и все живые существа на ней из его центра, предоставив им куда более скромное место в плане Вселенной1.
4. Натуралистический пантеизм Джордано Бруно
Джордано Бруно (1548-1600) итальянский философ, во взглядах которого философская мысль эпохи Возрождения нашла свое полное выражение. Родился в небольшом городке Нола вблизи Неаполя. В 17 лет вступил в орден доминиканцев, где ему дали монашеское имя Джордано. Уже тогда он высказывал свои сомнения в некоторых религиозных догматах, что вызвало преследование со стороны религиозных властей. Бруно был вынужден бежать в Женеву. Затем жил в Париже и Лондоне. В это время он написал и опубликовал свои первые произведения: «О тенях идей», «Пир на пепле», «О причинах, начале и едином», «Изгнание торжествующего зверя», «О героическом энтузиазме» и др., в которых излагает свои основные взгляды по вопросам онтологии, теории познания и этики.
Его лекции и выступления на диспутах против схоластических положений и религиозных канонов вызвали враждебное отношение со стороны философов-схоластов и богословов, что заставило его переехать из Англии во Францию, а затем в Германию. Он странствовал из города в город, читая лекции в различных университетах. В Германии Бруно публикует следующие свои философские сочинения: «О монаде, числе и фигуре», «О безмерном и неисчислимых», «О тройном наименьшем и мере». В 1600 г. состоялся суд инквизиции, приговоривший Бруно, не отрекшегося от своих воззрений, к сожжению на костре, что и произошло на Площади цветов в Риме1.
Первые труды Бруно посвящены мнемотехнике, и среди них особо выделяется трактат «О тенях идей», написанный в Париже и посвященный Генриху III. Искусство запоминания очень древнее. В эпоху Возрождения мнемотехника получает новое развитие, а в работах Бруно достигает своей вершины. Так, Бруно в работе «О тенях идей» явно присоединяется к Гермесу Трисмегисту, убежденному, что «египетская» религия лучше христианской, поскольку это религия ума, реализующаяся в преодолении культа солнца, видимого образа солнца идеального, каковым является интеллект. «Тени идей» не осязаемы, они скорее «магические образы», блики Божественного разума, копиями которых являются осязаемые вещи. Обретая эти «магические образы», можно получить в уме слепок универсума, а значит, не только удивительную память, но и активизацию всех способностей человека.
Итак, Бруно парижского периода предстает как реформатор магико-герметической традиции2.
Центральной категорией философии Бруно является Единое. Восприняв учение о Едином из неоплатонической традиции, Бруно трактует его в духе натуралистического пантеизма, явно приближающегося к философскому материализму. Единое у Бруно не есть высшая ступень космической иерархии бытия, от которой начинается нисхождение или эманация вплоть до низшей ступени материи, но совпадает с материальной Вселенной. Единое есть одновременно и причина бытия, и само бытие вещей, в нем отождествляются их сущность и существование.
«Итак, Вселенная едина, бесконечна, неподвижна», – писал Бруно в диалоге «О причине, начале и едином». Вселенная не сотворена; она существует вечно и не может исчезнуть, в ней происходит непрерывное изменение и движение, но сама она неподвижна, ибо Вселенная в целом не может перемещаться, она заполняет собою самой всю себя, она едина во всех вещах, ее наполняющих.
В Едином совпадают единство и множественность, ибо в нем, как в единой субстанции, совпадают основания множественности вещей и множественность и разнообразие видов сводится «к одному и тому же корню», а «субстанция вещей состоит в единстве».
В бесконечном многообразии вещей происходит непрерывное и неостановимое движение, приводящее к постоянным изменениям вещей: «Ничто изменчивое и сложное в два отдельные мгновения не состоит из тех же частей, расположенных в том же порядке. Ибо во всех вещах происходит непрерывный прилив и отлив, благодаря чему ничто нельзя дважды назвать тождественным самому себе, чтобы дважды одним и тем же именем была обозначена одна и та же вещь»1.
Бруно подчеркивает, что во Вселенной духовная и телесная субстанции имеют одно бытие, один корень. Материю Бруно рассматривает как то начало, которое производит формы из своего лона. Материя «должна быть названа божественной вещью и наилучшей родительницей, породительницей и матерью естественных вещей, а также всей природы и субстанции»2. Материя обладает, тем самым, свойством божественности, она «свидетельствует о себе, что представляет собой богиню (подобие Бога), ибо она – беспричинная причина». Этим Бруно отвергал идею творения и обусловленности Богом природы как внешнего источника ее существования. Таким образом, Бруно стоял на позициях радикального пантеизма.
Материю Бруно рассматривал как состоящую из атомов, следуя в этом отношении за античными атомистами. Все в природе, согласно Бруно, состоит из неделимых частиц, атомов, которые определяют единство всех вещей. Атомистическое понимание природы Бруно формулирует в виде концепции минимума: в мире не существует ничего, кроме минимума, который определяет все в мире, весь максимум.
Согласно Бруно, вся Вселенная одушевлена, ей присуще внутреннее жизненное начало, которое он называет «мировой душой». Всеобщей одушевленностью Бруно объяснял причины движения в природе, которая обладает свойством самодвижения. Признавая всю природу одушевленной, Бруно тем самым занимал позиции гилозоизма, который в то время, в условиях господства схоластики и теологии, играл прогрессивную роль, так как признавал человека частью природы1.
Роль Бруно в утверждении новой космологии несводима к пропаганде коперниканства. Бруно потому и смог сделать радикальные выводы из гелиоцентризма, что включил его в свою общефилософскую систему натуралистического пантеизма. Новое учение обосновывается им как отражающее физическую реальность. Аргументация Бруно не ограничивалась доказательством движения Земли. Отвергая в споре со схоластами главнейшие положения Аристотелевой физики, Бруно сделал выводы, прямо не содержавшиеся в коперниканстве, но неизбежно следовавшие из него. Земля потому, в частности, и может обладать собственным движением, подобным движению иных небесных тел, что существует физическая однородность Вселенной.
Мысль о материальном единстве Земли и неба явилась важнейшей предпосылкой нового подхода к изучению движения небесных тел и построения новой космологии, порывающей с традиционной метафизикой и богословием.
Говоря о строении солнечной системы, Джордано Бруно высказал оправдавшуюся впоследствии гипотезу о существовании в ней планет, не известных тогдашним астрономам: во Вселенной все подвержено развитию, изменению и гибели, вечна только сама Вселенная, но каждый из составляющих ее миров, и наша Земля, и Солнце, солнечная система и иные бесчисленные миры не властны уйти от этого всеобщего закона.
Главнейшим положением космологии Бруно было учение о бесконечности, вне Вселенной нет ничего, она представляет собой все сущее, все бытие. Она вечна, не сотворена богом, неподвижна. Неподвижность Вселенной следует понимать лишь как невозможность перемещения ее в другое место, ибо такого места, такой пустоты вне ее не существует; в самой же Вселенной постоянное изменение, непрерывное движение и развитие происходят вечно.
Вселенная в одном из своих атрибутов объявляется у Бруно равной богу. Мысль эта решительно противостоит ортодоксальному богословию. И не только потому, что природа таким образом приравнивалась к богу, но и потому, что бог приравнивался к природе. Однако определение типа «природа есть бог в вещах» или рассуждение о том, что материя является «божественным бытием в вещах» не исчерпывает этого тождества.
Бог – синоним природы, понимаемой как присущий миру внутренний закон движения и развития. Но на этом Бруно не останавливается, он ставит вопрос об отношении бога-природы и совокупности вещей материального мира, о соотношении бога-природы и материи, о соотношении того «единого бытия», которое является «сущим, субстанцией и сущностью», с бытием «природных вещей».
Таким образом, не только природа это «бог в вещах», но и бог не существует, немыслим вне «вещей», вне телесного, материального мира. Пантеизм Бруно приобретает последовательно натуралистический, близкий к материализму характер1.
С пантеизмом Бруно тесно связана концепция панпсихизма, а именно представление о том, что духовная субстанция определяет все многообразие проявления вещей. Духовное начало не может существовать без тела, как и тело, движимое и управляемое им, с ним единое, с его отсутствием распадающееся, не может быть без него.
Концепция панпсихизма определяет и теорию познания Бруно. Человеческий разум, согласно Бруно, - это «живое зеркало», в котором отражаются природа и формы вещей. В соответствии с этим задача познания состоит в установлении законов, управляющих изменчивостью вещей. В процессе познания мира оно переходит от ощущений к воображению, затем к рассудку, рассудок к интеллекту, интеллект к уму. Интеллект – «видящее зеркало», которое активно осмысливает мир. Ум же – это «живое зеркало», оно охватывает мир единым взором и познает его озарением, созерцанием, некой интеллектуальной интуицией. Бруно признавал «натуральную магию», которая для него означала познание и овладение таинственными, ранее неизвестными силами природы.
Бруно занимал четкую антирелигиозную позицию, прежде всего по отношению к католической церкви, но в то же время критиковал и всю христианскую догматику, считая, что религиозное сознание отрицательно влияет на человеческую жизнь, так как подменяет разумный подход слепой верой. Всех религиозных деятелей, основателей и реформаторов религии, апостолов и пророков, чудотворцев и богословов он называет «ослами», так как они унижают человеческий разум. В то же время Бруно признавал, что религия необходима для людей малоцивилизованных, которыми надо управлять.