Международные договоры в правовой системе РФ

Введение
Глава 1. Соотношение международно-правовой системы и систем национального права
1.1. Международное и национальное право: история взаимодействия и проблема соотношения
1.2. Процесс и способы согласования норм внутригосударственного права с нормами международного права
Глава 2. Международный договор как источник права в правовой системе РФ
2.1. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры как элементы правовой системы Российской Федерации
2.2. Практика применения международных договоров Конституционным Судом РФ
2.3. Применение международных договоров при отправлении гражданского и уголовного правосудия
Заключение
Список использованной литературы

Международные договоры в правовой системе РФ

И все же следует не согласиться с С.В. Черниченко, который утверждает: "Их [субъектов Федерации] международная правосубъектность не зависит от признания их суверенитета конституцией Федерации. Главное - самостоятельный выход в межгосударственную сферу"12. Напротив, без подтверждения федеральной конституцией выход субъектов Федерации на международную арену должен быть признан неправовым, не влекущим каких-либо последствий. При запрещении федеральным законодательством субъектам Федерации участвовать в международных договорах подобные правовые акты, даже будучи заключенными, являются юридически ничтожными.
Глава 2. Международный договор как источник права в правовой системе РФ
2.1. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры как элементы правовой системы Российской Федерации
Пункты 1, 2 ст. 5 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" воспроизводят положения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, которые установили принципиально новый, отвечающий современным требованиям порядок взаимодействия международного и внутреннего права. Значение новеллы объясняется тем, что общее, обязательное для всех государств международное право состоит из обычных норм, поскольку договоры, в которых участвовали бы все государства, отсутствуют, а для не участвующего в договоре государства его положения не имеют силы. В отличие от этого общепризнанные, обычные нормы создаются международным сообществом в целом, т.е. достаточно представительным большинством государств, и становятся обязательными для всех, за исключением тех государств, которые регулярно против них возражают.
Обычные нормы могут формулироваться в договорах и даже в актах, не обладающих юридической силой, например, в резолюциях международных организаций. Статус общепризнанных они обретают в результате последующего признания их в качестве таковых. Так, два пакта о правах человека имеют юридически одинаковый статус. Однако Пакт о гражданских и политических правах ратифицирован большинством государств, которые признали за его положениями характер общепризнанных норм. В то же время число ратификаций Пакта об экономических и социальных правах сравнительно невелико и ряд государств заявили о неприемлемости для них Пакта, а поэтому содержащиеся в нем нормы носят договорный характер и обязательны лишь для участников. Всеобщая декларация прав человека является резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН и потому обладает силой рекомендации. Тем не менее, ее положения признаны в качестве норм общего международного права. На нее ссылаются государства, их суды и Международный Суд как на доказательство существования обычных норм с соответствующим содержанием. Для применения общепризнанной нормы судом важно установить наличие признания ее страной суда.
В литературе высказывается критическое мнение относительно включения в правовую систему страны всех общепризнанных принципов и норм международного права на том основании, что многие из них предназначены для регулирования только межгосударственных отношений. Действительно, эти принципы и нормы, как и международное право в целом, предназначены для регулирования межгосударственных отношений. Однако, будучи включенными в национальную правовую систему, они обретают новое юридическое качество. В частности, Конституция РФ обязала все органы государственной власти следовать этим принципам и нормам, создав конституционную гарантию соблюдения общепризнанных принципов и норм.
Включив принципы и нормы международного права в правовую систему страны, Конституция не определила достаточно четко их место в этой системе. Ответ на вопрос может дать совместный анализ обеих правовых систем. Общепризнанные принципы и нормы представляют собой юридическую основу международного сообщества. Необходимым условием членства в сообществе является уважение его норм. Поэтому правовая система государства должна строиться таким образом, чтобы не только не расходиться с общепризнанными нормами, но и содействовать их реализации. Это нашло отражение в Конституции и ином законодательстве РФ. Конституция принята с сознанием того, что российский народ является частью мирового сообщества. Общепризнанные принципы и нормы включены в правовую систему страны. Закон о договорах закрепил приверженность России "основополагающему принципу международного права - принципу добросовестного выполнения международных обязательств", который предписывает государствам соблюдать свои обязательства по международному праву в законодательной и правоприменительной деятельности.
Конституция положила в основу правовой системы права человека. Содержащей их главе 2 придан особый статус, ее положения не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием (часть 1 ст. 135 Конституции). Не допускается издание законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 55). Перечисление в Конституции РФ "основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина" (ст. 55). Соответственно на высшую ступень Конституция поставила общепризнанные нормы международного права о правах человека: "В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией" (ч. 1 ст. 17). Как видно, международные нормы поставлены даже перед Конституцией.
Отмеченные принципы известны и правовым системам других государств. Основной закон ФРГ признает "нерушимые и неотъемлемые права человека как основу каждого общества, мира и справедливости в мире" (ст. 1.1). В демократических государствах, как правило, конституции закрепляют классические права человека, а те права, что в них не закреплены, применяются в силу международного права. Сказанное ранее имеет прямое практическое значение. Проиллюстрируем это на конкретном примере. Конституция закрепила общепризнанный принцип права (nоn bis in idem) в следующей формулировке: "Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление" (ч. 1 ст. 50). Содержащаяся в Пакте о гражданских и политических правах общепризнанная норма является более подробной: "Никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан". В этой ситуации статья Конституции должна пониматься с учетом общепризнанной нормы.
Особым статусом пользуются лишь общепризнанные нормы о правах человека. Если же речь идет, например, о соглашении о беженцах или о торговом договоре, определяющих те или иные конкретные права для соответствующих лиц, то они таким статусом не пользуются.
Норма, установившая, что если договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила договора, не дает ответа на важный вопрос: относится ли она ко всем договорам или лишь к определенным их видам? Закон предписывает ратификацию договоров, "устанавливающих иные правила, чем предусмотренные законом" (п. "а" ч. 1 ст. 15). Совпадающие формулировки Конституции и Закона говорят в пользу того, что ч. 4 ст. 15 Конституции имеет в виду ратифицированные договоры. Именно такое понимание содержится в постановлении Пленума Верховного Суда от 31 октября 1995 г. В нем говорится, что иные правила договора подлежат применению лишь в том случае, если решение о согласии на обязательность договора было принято в форме федерального закона.
Вместе с тем едва ли можно полагать, что условие ратификации отсутствует в статье Конституции случайно. Здесь, видимо, возможны два варианта: 1) договор вносит достаточно серьезные изменения в законодательство, изменяет или заменяет его правила, устанавливает иные правила; 2) договор устанавливает "иные правила" лишь для конкретного случая, не влияя на действие правила закона в целом, т.е. делает из него исключение для определенной ситуации. В последнем случае договор не обладает приоритетом над законом, ибо речь идет о приоритете применения в конкретном случае. В пользу такого понимания свидетельствует и п. "а" ч. 1 ст. 15 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", согласно которому ратификации подлежат договоры, исполнение которых требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом. Это дает основания считать, что имеются в виду "иные правила", которые отменяют или изменяют правила закона, а не делают исключение для конкретного случая. При таком понимании, с одной стороны, обеспечивается стабильность законодательства и уважение его исполнительной властью, а с другой - расширяются возможности обеспечения национальных интересов в конкретных условиях.
При всех условиях следует исходить из того, что ратифицированные договоры могут отменять или устанавливать любую правовую норму за исключением конституционной. Договоры, утвержденные Правительством, обладают таким же статусом в отношении правительственных и всех нижестоящих актов. Соглашения межведомственного характера не подпадают под действие ч. 4 ст. 15 Конституции и п. 2 ст. 5 Федерального Закона «О международных договорах» и пользуются приоритетом лишь в отношении актов соответствующего ведомства.
На международные договоры распространяется общее положение Конституции об опубликовании законов (ч. 3 ст. 15). Только официально опубликованные договоры могут действовать непосредственно. Некоторые юристы истолковали слово "непосредственно" как означающее прямое применение международных норм помимо национальной правовой системы. Государства имеют разные порядки взаимодействия международного и внутреннего права, но все они определяются последним и уже в силу этого говорить о прямом действии международного права не приходится. Нормы международного права действуют в составе правовой системы страны, а не помимо ее, применяются в соответствии с ее целями и принципами и в установленном ею процессуальном порядке.
Фактически Закон закрепил широко признанное деление договорных положений на самоисполнимые и несамоисполнимые. К первым отнесены положения договоров, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, и только в этом смысле они действуют "непосредственно". Ко вторым отнесены положения, для осуществления которых необходимо издать конкретизирующие их правовые акты и потому они не могут применяться непосредственно. Например, в соглашении о сотрудничестве в области экологии одно из положений обязывает стороны ежемесячно обмениваться отчетами о состоянии атмосферы. Это - самоисполнимое правило. А положение, обязывающее стороны принимать все необходимые меры для охраны окружающей среды, таковым не является.
Возникает вопрос о соотношении договора и изданного для его осуществления правового акта. Применяющий право орган руководствуется правовым актом, который представляет собой официальное понимание государством своих международных обязательств. Лишь в случае явного расхождения применяются правила договора. Будучи включенными в правовую систему страны, международные нормы не утрачивают своей связи с международно-правовой системой. Они должны пониматься в свете иных международных норм и толковаться по правилам международного права. В соответствии с последним определяется действие норм во времени и пространстве.
2.2. Практика применения международных договоров Конституционным Судом РФ
Одной из важнейших функций Конституционного Суда РФ является разрешение дел о соответствии Конституции РФ иных нормативных правовых актов, изданных федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъекта Федерации, а также международных договоров Российской Федерации, не вступивших в законную силу.
Особенностью рассмотрения данных дел является то, что Конституционный Суд РФ оценивает нормативно-правовой акт исключительно с точки зрения его соответствия конституционным положениям. Суд не осуществляет контроль за соответствием действующего российского законодательства международно-правовым нормам. Он также не проверяет соответствие обязательных для Российской Федерации норм международного права Конституции РФ.
Указанное положение полностью корреспондируется с общепризнанной нормой международного права, согласно которой государство не может ссылаться на положения своего внутреннего законодательства в качестве оправдания для невыполнения им договора. Если международно-правовые нормы, являющиеся действительными согласно международному праву, стали обязательными для Российской Федерации, то Российская Федерации обязана соблюдать такие нормы, даже если последние противоречат Конституции РФ. Однако необходимо отметить, что в судебной практике иностранных государств неоднократно возникали споры о конституционности международных соглашений. Представляется, что в этом случае судебный контроль осуществляется за конституционностью международных соглашений, ставших частью правовой системы соответствующего государства. Если такой договор и будет признан неконституционным, то такое соглашение не перестает оставаться частью международной нормативной системы.
Практика Конституционного Суда РФ свидетельствует о том, что в процессе разрешения вопроса о соответствии Конституции РФ иных нормативно-правовых актов, Суд активно ссылается на общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, преследуя несколько целей.
Во-первых, Конституционный Суд РФ показывает, что конституционные положения полностью соответствуют международно-правовым нормам, которые стали обязательными для Российской Федерации.
При рассмотрении дела, касающегося проверки конституционности ст.18 Закона РФ "О гражданстве Российской Федерации", Конституционный Суд РФ отметил, что "придание обжалуемой норме Закона в процессе правоприменительной практики смысла, фактически подтверждающего прекращение гражданства Российской Федерации по рождению без свободного волеизъявления гражданина, противоречит ст.6 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства. Это конституционное положение согласуется с ч.2 ст.15 Всеобщей декларации прав человека, утвержденной Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., которая устанавливает, что "никто не может быть произвольно лишен своего гражданства или права изменить его"13.
В постановлении Суда от 12 мая 1998 г. было указано, что "право частной собственности и свобода предпринимательской и иной не запрещенной экономической деятельности, не являясь абсолютными, могут быть ограничены законом (ст.55 Конституции РФ). Данное положение корреспондируется с нормами международного права, в соответствии с которыми при осуществлении своих прав и свобод человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом (ст.29 Всеобщей декларации прав человека, ст.12 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст.ст.10-11 Конвенции о защите прав человека, ст.2 Протокола N 4 к этой Конвенции)"14.
Во-вторых, с помощью норм международного права Конституционный Суд РФ устанавливает нормативное содержание положений, содержащихся в Конституции России, иных нормативных актах.
В деле о проверке конституционности ст.42 Закона Чувашской Республики "О выборах депутатов государственного совета Чувашской Республики" Суд подчеркнул, что "изменением правил подсчета голосов при повторном голосовании в процессе уже начатых выборов был нарушен принцип равного избирательного права, соблюдение которого является необходимым условием свободных выборов (ст.3 Конституции РФ). Содержание указанного принципа конкретизируется в Международном пакте о гражданских и политических правах, действие которого признано Российской Федерацией. Согласно ст.25 указанного Пакта каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, производимых на основе всеобщего равного избирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих свободное волеизъявление избирателей"15.
В деле о проверке конституционности ст.97 УПК РСФСР для определения нормативного содержания права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренного ст.22 Конституции РФ, Суд сослался как на международный договор Российской Федерации, так и на общепризнанные нормы международного права. Он обратил внимание на то, что "недопустимость избыточного или не ограниченного по продолжительности содержания под стражей вытекает из ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому каждый имеет право на рассмотрение любого предъявленного ему обвинения без неоправданной задержки, что в первую очередь касается лиц, лишенных свободы на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Такой подход к гарантиям от произвольного ареста развивается и в принятом Генеральной Ассамблеей ООН 19 декабря 1988 г. Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, согласно которому лицо, задержанное по уголовному обвинению, имеет право в любое время возбудить разбирательство перед судебными и иными органами для оспаривания законности задержания, а также право на судебное разбирательства в разумные сроки либо на освобождение от суда"16. Необходимо обратить внимание, что наряду с указанными международно-правовыми нормами нахождение лица под стражей во время предварительного и судебного следствий в пределах разумных сроков гарантируется также § 3 ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Благодаря целому ряду международно-правовых актов, Конституционный Суд РФ определил нормативное содержание одного из основополагающих конституционных прав гражданина - права на судебную защиту прав и свобод (ст.46 Конституции РФ).
По делу, касающемуся проверки конституционности ч.1 и ч.2 ст.295 УПК РСФСР, Суд подчеркнул, что "в международном праве судебная защита понимается как предоставление сторонам достаточных процессуальных правомочий для защиты своих интересов при осуществлении всех процессуальных действий, результат которых имеет существенное значение для определения прав и обязанностей"17.
В деле, связанном с проверкой конституционности процессуальных возможностей суда при осуществлении гражданского и уголовного судопроизводств передать рассмотрение дела из одного суда в другой суд, Конституционный Суд РФ отметил, что "по смыслу ст.46 Конституции РФ и корреспондирующих ей положений ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, а также ст.6 Конвенции каждый при рассмотрении предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на справедливое разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Это означает, в частности, что рассмотрение дела должно осуществляться законно установленным составом суда"18.
Таким образом, анализируя общепризнанные нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, Конституционный Суд РФ раскрыл нормативное содержание права каждого человека и гражданина на судебную защиту его прав и свобод, включающего, в частности: справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав; равноправие и состязательность сторон при защите своих прав; публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона; право каждого арестованного или задержанного на судебное разбирательство с возлагаемой на органы расследования обязанностью сообщения ему причин ареста и незамедлительного доставления его в суд.
В-третьих, Конституционный Суд РФ ссылается на нормы международного права для аргументации своей позиции по существу.