Три образа отцовства в фильме "Анна Коренина".

Введение
Заключение
Список литературы и других источников

Три образа отцовства в фильме "Анна Коренина".

Заключение 8
Список литературы и других источников 10
Введение
В 2012 году исполнится 45 лет со дня мировой премьеры одной из самых лучших экранизаций романа «Анна Каренина» Льва Николаевича Толстого и 135 лет со времени окончания работы над созданием самого литературного шедевра.
Несмотря на большое количество экранизаций романа, как советских (российских), так и зарубежных (всего их 27), интерес к нему со стороны киноиндустрии не ослабевает, и в настоящий момент британский режиссер Джо Райт запускает новую попытку проинтерпретировать нестареющую коллизию толстовского романа-трагедии. В роли Анны Карениной снимется звезда мирового кино Кира Найтли.1
В своё время Лев Николаевич, в ответ на просьбу журналиста объяснить ему смысл "Анны Карениной", ответил, что для этого необходимо «запереться» на пару недель от мира и перечитать роман. А посмотреть роман и вовсе невозможно: будешь смотреть иллюстрации к нему, причем в той или иной интерпретации. Поэтому мы будем говорить конкретно о киноинтерпретации толстовского романа, осуществленной Александром Зархи в сотрудничестве с Василием Катаняном и выбранными режиссёром актерами.
В фильме "Анна Каренина" по сценарию В. Катаняна и А. Зархи наблюдается очень интересная психологическая линия, мало кем рассматриваемая в кинокритике и в истории кино вообще по настоящее время, а именно: линия рассмотрения средствами кино такого феномена как отцовство в его многоплановости и вариативности. Зато проблема отцовства становится едва ли не самой актуальной сфере психологии семьи, брака и – особенно! – детства.
Да, безусловно, титульная трагическая героиня киноверсии романа Анна Каренина – в центре внимания авторов экранизации 1967-го года. И это естественно. Но любопытно, что, например, «идеальному» герою-мужчине Константину Левину уделяется не многим меньше режиссерского внимания, чем ей. Разве только фигура Алексея Александровича Каренина может с ним соперничать по количеству экранного времени, ему уделенного. В чем тут причина?
Добавим к сказанному, что другим героям-мужьям (например, Стиве Облонскому в исполнении Юрия Яковлева) и героям-полумужьям (Алексею Вронскому в исполнении Василия Ланового) уделено гораздо менее экранного времени, чем Константину Левину (в исполнении Бориса Голдаева).
Между тем, психологический феномен отцовства в романе (а именно он у Толстого часто звучит наравне с темами брака, семьи, положения женщин в обществе, а также материнства и воспитания и образования детей) заслуживает пристального внимания и осмысления.
1. Отец-деспот (холодный родитель)
Итак, рассмотрим киноинтерпретацию первого образа отцовства фильме Александра Зархи. Конечно, речь пойдет об образе Алексея Александровича Каренина. Кто он и в романе, и в фильме? «Богом данный» супруг, хоть и нелюбимый и немолодой, давший Анне Аркадьевне Карениной имя, высокое положение при императорском дворе, элитное положение в обществе, высокую материальную обеспеченность и… полную зависимость от собственной персоны во всех перечисленных аспектах, а также (что особенно для нас важно!) – в аспекте родительства ( отцовства) как такового. А это означает одно: в фокусе нашего внимания находится одна грань личности киногероя – его психологический портрет как отца еще одного Каренина – восьмилетнего мальчика Сережи. И что же мы видим? А мы видим отца-деспота, отца-тирана. Да, деспот-отец Каренин в гениальном исполнении Николая Гриценко испытывает угрызения совести, что он не может любить сына из-за порочного поведения его матери (Да, я потерял даже любовь к сыну, потому что с ним связано мое отвращение к вам. Но я все-таки возьму его). Каренин и не пытается развести эти две роли – роль отца и роль мужа. Ненависть, жестокость, обиду, злость, испытываемые им к изменившей ему жене, он переносит и на своего сына. В фильме есть эпизоды, где отец с педантичностью инквизитора изыскивает поводы для наказания мальчика и для обоснования своего нежелания сохранения связи между матерью и ребенком. Как это перекликается с шумными семейными скандалами, связанными с отцами-олигархами и их женами из-за детей! Меняются декорации семейных конфликтов, но не меняется их суть! Узурпировав права на общего с Анной ребенка, он даже и мысли не допускает о сохранении отношений между ними, о праве матери на них. Анна-мать не имеет никаких прав. Все права – у бесчеловечного, как машина, по словам Анны, отца.
Каренин Николая Гриценко производит неизгладимое впечатление на многих. Гриценко воплощает поведение отца-педанта, демагога, жестокого и злого, но… стыдящегося своей жестокости и злости. В этом – новаторство прочтения характера Каренина актером Гриценко (и режиссером Зархи?), но суть поступков героя от этого не меняется: он остается крайне жестоким по отношению к сыну и номинальной супруге. Каренин воплощает абсолютно деспотическую, лишенную гуманности и ощутимой (а, значит, понятной ребенку!) любви родительскую модель поведения, устаревшую еще в 70-е годы позапрошлого столетия, когда Толстой писал роман «Анна Каренина», пытаясь отразить в его содержании самые насущные вопросы того времени.