Творческий путь Газданова Г.И.

Содержание

Введение
1. Стиль Газданова
2. Основные темы творчества
2.1. Тема смерти
2.2. Время и воспоминания в романе Г. Газданова «Вечер у Клэр»
2.3. Париж в творчестве Газданова
2.4. Религиозные корни творчества
3. Газданов и экзистенциализм
4. Женские образы в произведениях Газданова
Заключение
Список литературы

Творческий путь Газданова Г.И.

Краткость «Бистро», безусловно, не случайна: рассказ не предполагает и тени авторской усмешки в адрес своего героя. Гибель Франсуа поистине трагична в своей простоте.
Роман «Призрак Александра Вольфа» (1947) Газданов создавал специально для кинематографа. Это заставляло его, учитывая специфику кино, выстроить цепь эпизодов, на основе которых можно было бы легко воспроизвести видеоряд.
В основе сюжета лежит «эпизод, исход которого интересовал только двоих», и этот эпизод с самого начала «раздваивается» на два эпизода, итог которых буквально зеркален - это отражение убийцы и убитого в глазах друг друга. Сначала о «случае в степи» рассказывает повествователь, затем - «английский писатель» Вольф. И в том, и в другом  случае эпизод получает определяющее значение - для повествователя это разрыв «бесконечного количества ощущений жизни», неподвижность в цепи нескончаемых движений души, для Вольфа - непостижимая ошибка, в результате которой он разминулся со своей смертью. Самое парадоксальное то, что убийство, с которого начинается роман, на самом деле не произошло. Из двух смертельных выстрелов по-настоящему оказался только один - выстрел в финале; но для того, чтобы это, единственное, убийство состоялось, необходимо первое, несостоявшееся, а также все, что было в промежутке между этими повторами одного и того же события.
Повествователь долгое время рассматривает Вольфа как своего двойника; как ему кажется, их объединяет совмещение «двух аспектов жизни» - «физического, мускульно-животного» и «созерцательного». Кроме того, сама личность этого человека распадается для него на «двух Вольфов»: «Саша Вольф, друг Вознесенского, авантюрист, пьяница, любитель женщин», и «автор книги».
Если с образом Вольфа связана атмосфера смерти, мотивы двойничества, множественности отражений, то средоточием противоположных начал - единства, жизни - становится Елена Николаевна. Встреча повествователя и Елены Николаевны происходит на боксерском матче Дюбуа - Джонсон. Симпатии героя на стороне американского боксера, олицетворяющего для него интеллектуальное начало в противовес «тупой силе» Дюбуа, «быка», «живой и неудержимой машины». Но сам этот интеллект проявляется в телесном, мускульном воплощении - во время кулачного боя.
Преодоление двойственности - не в отсечении одной из двух составляющих личности (в данном случае «физического, мускульно-животного», от интеллектуального), но в их слиянии.
Изначально героиня представлена автором как раздвоенный двойник повествователя: «шляпа не закрывала ее лба очень чистой и правильной формы»; «у нее был неожиданно большой рот с полными и жадными губами, и это придавало ее лицу дисгармоническое выражение; «эта дисгармония ее лица, может быть, соответствует какой-то душевной аномалии»11.
Финал романа стремителен и одновременно завораживающе-медлен. Как и в начале повествования, герой движется словно во сне; и если это сон, то сон-кошмар.
Кажущийся бесконечным коридор, два выстрела один за другим, повторяющие друг друга силуэты двух мужчин с револьверами, один из которых отражается в окне, другой - в стеклянной створке двери, наконец, еще выстрелы «два раза подряд».
В промежутке между выстрелами раздается звон разбитого стекла - стеклянная ваза, брошенная почти одновременно с тем, как Вольф нажал курок, изменяет траекторию летящей к Елене Николаевне пули. Стекло разбивается; после того, как «время заклубилось и исчезло»12, двойник-отражение с мертвыми глазами остается лежать на полу. Призрак возвращается туда, куда и должен вернуться – в другой мир.
2.2. Время и воспоминания в романе Г. Газданова «Вечер у Клэр»
Эпиграф к роману взят из письма Татьяны к Онегину: «Вся жизнь моя была залогом // Свиданья верного с тобой». Время и воспоминание – центральная тема первого романа Газданова «Вечер у Клэр», в котором он смешивает вымышленное с настоящими фактами своей биографии, что, однако, не позволяет считать роман автобиографическим.
Время не уточняется ни хронологически, ни ситуативно. Ясно только то, что встреча с Клэр - событие прошлого. В романе нет деления на главы, тем не менее, встреча с Клэр как бы делит роман на 2 части. До встречи с Клэр, на первом плане - переживания, чувства и фантазии субъекта воспоминаний, во второй части – персонажи периода гражданской войны.
В чем же смысл воспоминаний? Весной 1917г. Николай знакомится с Клэр, посещает ее несколько раз. Осенью он случайно встречает её и узнаёт, что она вышла замуж. Николай отклонил приглашение Клэр, в котором угадывался сексуальный подтекст. Снова они встретились лишь через 10 лет в Париже. Лицо Клэр живет по законам памяти героя в вечных трансформациях: «И хотя я хорошо знал ее наружность, но я не всегда видел ее одинаковой; она изменялась, принимала формы разных женщин...»13.
Эти 10 лет Николай определяет, как время ожидания Клэр, но после первой ночи жалел, что уже не может больше мечтать о ней.
2.3. Париж в творчестве Газданова
Париж первого романа («Вечер у Клэр», 1929г.) - романтичный; он существует только ночью; образ его сливается с образом возлюбленной. Париж «Ночных дорог» - город одиноких. Здесь тоже преобладает ночь.
Париж дневной в глазах писателя существует в калейдоскопе томительных или утомительных занятий: лихой водитель, пронесшийся мимо героя в рассказе «Хана», распугавший прохожих и разбившийся на соседней улице; суетливый, нелепый Париж из рассказа «Бомбей».
В романе «Ночные дороги» (1939) Париж - основной объект изображения. Можно даже сказать, что это роман о Париже в самом точном смысле слова, так как Париж и является в нем главным героем. Персонажи немыслимы вне его как самостоятельно существующие индивидуальности.
В «Ночных дорогах» проходят испытание на прочность те верования и понятия, которые ассоциируются с утраченным миром «другой жизни»: не в «зловещем и убогом Париже, пересеченном бесконечными ночными дорогами», а как раз за пределами «почти всегдашнего полубредового состояния»14, - в России, потерянной навсегда.
Повествование в «Ночных дорогах» часто кажется невыстроенным, хаотичным, составленным из произвольно обособленных эпизодов. На самом деле оно обладает своей  внутренней логикой и завершенностью, и главная его задача в том, чтобы внушить читателю чувство абсолютной правдивости картины.
2.4. Религиозные корни творчества
Из большей части его произведений и внешних свидетельств можно сделать вывод, что Газданов не был верующим. Тем не менее в рассказе «Панихида» центральное событие - православное священнодействие. Главный герой - Гриша - остро чувствует недостаточность мнимого материального благополучия. В рассказе он говорит: «Мне одного жаль: столько лет прожил, а так и не понял, в чем же счастье человеческое? Ну, хорошо - согрелся, закусил, выпил. А дальше?»15.
И вот этот условно-благополучный мир разрушается - Гриша умирает от чахотки, становясь при этом Григорием Тимофеевичем - теперь его называют только так. Вообще, обращение к факту смерти обычно для Газданова, оно встречается во множестве его произведений. Но если в других произведениях открытие смертности предстает в определенном смысле как последняя духовная реальность, абсолютный конец, то в «Панихиде» - это еще не все, за этим следует еще что-то, как будто указывающее на Высшее.
Русские друзья Григория Тимофеевича собираются на Панихиду, и непостижимым образом оказывается, что все эти люди, живущие странной жизнью в чужой стране, знают с детства церковную службу и прекрасно поют.
И в этом заупокойном пении несчастные эмигранты, потерявшие родину, вновь соединяются со своими предками.
3. Газданов и экзистенциализм
 Газданов раскрывает за внешним - внутреннюю суть: характера, явления, судьбы. Наиболее близкое ему философское направление - экзистенциализм. Основная задача, которую ставит перед собой экзистенциализм, - дать описание того, как индивидуальное сознание постигает существование. Отсюда и главные вопросы экзистенциализма: рассмотрение свободы выбора, отношения с миром и другими людьми, осознание жизненных ценностей.
«Черная капля» свидетельствует о тяготении писателя к характерной для экзистенциализма жанровой форме притчи, в которой он дает свое, трогательное, не лишенное наивности изложение мифа не столько о сотворении человека, сколько об утрате им рая; бог задумал человека как существо счастливое, но «черная капля» на прекрасном белом женском теле обрекает людей на страдание.
Рассказ «Последний день» - своеобразный экзистенциалистский эксперимент Газданова в духе Кафки. В рассказе четко намечен мотив противостояния в этом мире одних сил другим, то есть вполне ясный читателю конкретный исторический конфликт (известно, что писатель участвовал с 1942г. во французском Сопротивлении) осмысливается здесь в философско-экзистенциалистском ключе. Примечательно, что рассказчик - одновременно и участник событий и созерцает их как бы со стороны. В конце рассказа герой в экзистенциалистском духе констатирует: когда все было кончено, «мои чувства обрели ненужную и трагическую свободу».
В основе рассказа - признание тайны, непознаваемости жизни, роли случая в ней и в то же время ощущение некой скрытой ее закономерности: почему события, столь благоприятствовавшие Янсену, вдруг обернулись против него; в сущности мы наблюдаем в рассказе поединок рассказчика с Янсеном, некую шахматную партию жизни, столкновение воль и психологий двух сильных людей, противников по воле случая и в конечном счете необъяснимую (вмешательство посторонних сил?) победу рассказчика, уже готового к смерти и столь характерно для газдановского героя, в традиции русской классики, размышляющего об условном законе причинности и случайности, предопределяющих судьбу и смерть человека.
Таким образом, в творчестве Газданова присутствуют черты экзистенциализма, в центре философии которого - возможности человека в этом мире и пределы этих возможностей. В сущности, экзистенциализм признает: человек мало что может, он одинок, бытие его абсурдно, трагично, печально, поражение его неизбежно, но неизбежна и новая попытка самоутверждения, хотя тут возможна антиномия: приятие поражения (как у Сартра или Кафки) или же героический стоицизм, сопротивление абсурду, разложению, мраку, небытию - это выбор Газданова.
Газданову-писателю близок Камю. Однако речь идет не о влиянии, а о типологическом сходстве, тем более если учесть существенное хронологическое расхождение: к началу 40-х г., когда Камю появился на литературной авансцене, Газданов был уже зрелым писателем, автором «Вечера у Клэр», «Ночных дорог», «Истории одного путешествия», многих рассказов, в которых в значительной мере нашла выражение его философия жизни; его эстетико-философские принципы сложились до появления сочинений Камю. В отличие от Камю, Газданов не писал философских трактатов. Он особо, эстетически неповторимо выразил мироощущение, рожденное жестоким опытом российской революции, гражданской войны, эмиграции. В основе этого мироощущения - философия жизни как выживания и сопротивления. Существенную, еще не оцененную по достоинству роль в ее формировании сыграли русские философы (Н. Бердяев, Л. Шестов и др.). Вполне можно сказать, что для Газданова органично единство философии и жизни, жизни и этико-эстетической установки, - единство, рассматривавшееся русскими философами начала века как идеал бытия человека.
4. Женские образы в произведениях Газданова
Рассказы «Когда я вспоминаю об Ольге», «Хана» и роман «Вечер у Клэр» написаны в разные периоды творчества писателя, но объединяет все эти 3 произведения особая роль женского образа в каждом из них и концептуальный мотив противопоставления впечатления (о женщине) и реального образа.
Женский образ является неким творческим стимулом в художественном мире Газданова. В своем программном рассказе -  «Третья жизнь» - Газданов выделил одну ипостась в жизни человека, подчиненную требованиям таинственной способности к творчеству. Эту ипостась случайного дара жизни  он  назвал  «третьей жизнью». Нормальная жизнь зрелого человека представляется писателю отдохновением после «длительного сумасшествия» творческого акта. Логика  его  размышлений такова: Первая жизнь человека – его детство: еда, сон, несложные потребности  –  то,  что происходит  с каждым. Это подготовка нужных качеств для вступления во взрослую жизнь. Вторая жизнь – «психологическое напряжение» взрослого  человека: множество воображаемых существований и способность  смотреть  на жизнь  оценивающе.  Видения второй жизни –  мечты  о  богатстве, славе,  власти – и о женщине. Писатель, задержавшийся во  второй жизни, – лишь «машина для запечетления происходящего». Третья жизнь начинается, если однажды писатель переходит в состояние, похожее на болезнь, когда воображаемое и действительное сливаются в одно, а сам он осознает себя лишь  «функцией видения  с  лицом  женщины».  Здесь совместилась идея  высокого  творческого  напряжения и символический образ  «видения с лицом женщины» (традиционно – Музы), которая  руководит  творческой личностью в ее «третьей жизни».
Рассказ  «Третья жизнь»  можно обозначить как творческую доктрину Газданова. С  его  помощью не только открывается  глубинное  содержание  «Вечера  у  Клэр», но  и  других произведений автора, которые читаются как развернутые метафоры  творческой  эволюции в  ее  неизбежном  направлении  к Музе. 
Тема любви как творческий стимул получила развитие в автобиографической прозе таких писателей первой волны эмиграции, как И.Бунин, В.Набоков, но у Газданова свое индивидуально-авторское представление о «пути к женщине»: он пролегал через реальный мир и, переплетаясь с воображаемым, вел к сокрытым глубинам душевного мира повествователя. Обнаженная реальность в своей убогости уступала миру воображаемому, созданному творческой волей автора и, прикрываясь им, смягчала и прятала пошлую, жестокую наготу. Именно женский образ является стимулом и даже «светом в конце тоннеля». Поэтому Газданов прибегал к особым средствам изображения женщины. Каждый женский образ у Газданова - это абсолютно новое лицо, новый характер, писатель старается передать то, что чувствовал рассказчик при встрече с той или иной героиней, а не то, что он видел. Поэтому мы знаем, какое она оставляла впечатление, но не знаем, как она выглядела. На всем протяжении творчества глубинные, внутренние впечатления были для Газданова куда более значимыми, чем внешние, визуальные. Впечатление могло трансформироваться, вызывая при этом разные трактовки когда-то прочувствованного и выражая при этом степень удаленности повествователя от реального мира. Впечатление всегда становится частью воображаемого мира. Мотив противопоставления впечатления и реального образа неизменно проходит через все выделенные нами рассказы, но свое начало он берет в романе «Вечер у Клэр».