Лидеры белого движения в Гражданской войне

ВВЕДЕНИЕ
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
1.Белое движение – зарождение и идеология
2. Главные идеологи Белого движения
2.1.А.Н.Деникин
2.2.А.В. Колчак
2.3. П.Н.Врангель
3. «Слабые места» Белого движения
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Лидеры белого движения в Гражданской войне

Поэтому как-то нелогично считать, что корень неудачи Белого дела заключался именно в них. Стремление к восстановлению державного единства России не один раз сталкивало белые армии с сепаратистами - украинскими, грузинскими, чеченскими. Сталкивало не только за столом переговоров, но и на полях сражений.
Некоторые историки видят в непреклонном упорстве, с которым Деникин отстаивал принцип "единой и неделимой России ", один лишь фактор умножения врагов
Последующие события показали, что Деникин и другие сторонники сохранения ориентации на Антанту оказались более дальновидными.
И западные державы, несмотря на все извивы своей политики, всё-таки почти два года худо-бедно, но вооружали, одевали и кормили белые армии.
И, опять же, несмотря на все колебания Антанты, моральное значение сохранения союза с ней было велико для боровшейся Белой армии и сочувствовавшей ей части населения.
Приходится признать, что и здесь Деникин  оказался более прав, чем его оппоненты.
2.2.А.В. Колчак
Верховный правитель России - Колчак.
На протяжении десятилетий это словосочетание воспринималось, с одной стороны, потерпевшими поражение в гражданской войне участниками ''Белого дела'' с глубоким уважением, во всяком случае - с пониманием; с другой стороны, большевиками, красными, да многими советскими людьми воспитывавшимися на марксистско-ленинских принципах классовой нетерпимости с ненавистью или с резкой неприязнью.
Сейчас, в контексте лихорадочных попыток восстановить связь времен, очень важно ясно представлять себе образы людей минувшей эпохи, людей, которые - волей или неволей -стали действующими лицами той российской трагедии, кульминацией которой явилась гражданская война.
Судьба блестящего офицера, незаурядного ученого. Верховного правителя России Александра Васильевича Колчака, казалось бы, вместила в себя все роковые узлы и разрывы российской истории.
Июльские события 1917г в Петрограде, которым адмирал стал свидетелем, утвердили его в мысли о необходимости военного вмешательства в политические вопросы, укрепили представление о большевиках как о сторонниках прекращения войны и заключения на любых условиях мира с Германией, В это время окончательно определилось отрицательное отношение адмирала к обеим противоборствовавшим в период двоевластия сторонам.
Через Швецию и Лондон А. В. Колчак прибыл в Америку. Здесь выявилась нереальность американской экспедиции на Дарданеллы, на которую втайне рассчитывал адмирал, и его деятельность свелась к консультациям чисто технического порядка. Выполнив свою миссию, адмирал решил возвращаться в Россию через Сан-Франциско и Японию. В Монреале он узнал о провале выступления генерала Корнилова, а в день отъезда из Сан-Франциско - о большевистском перевороте. Газеты тогда пестрели сенсационными сообщениями из России, поэтому информации о событиях конца октября - начала ноября в Петрограде А. В. Колчак не придал слишком большого значения и уж тем более не склонен был воспринимать эти события как свидетельство крушения той России, которой он служил всю свою жизнь. Характерно, что примерно в это же время он получает от партии кадетов предложение выставить по ее списку свою кандидатуру на выборах в Учредительное Собрание по Балтийскому и Черноморскому флоту - и дает согласие.
Гораздо больше встревожили Колчака уже не вызывавшие сомнений сводки о первых шагах утверждающейся Советской власти и переговорах с немцами в Брест-Литовске. Теперь для адмирала не было выбора: "Мне остается только одно - продолжать все же войну, как представителю бывшего русского правительства, которое дало известное обязательство союзникам. Я занимал официальное положение, пользовался его доверием, оно вело эту войну, и я обязан эту войну продолжать"7.
В эти же дни (январь 1918 г.) политический опыт А. В. Колчака пополнился еще одной общей для всех русских ситуацией выбора - необходимо было определить свое отношение к разгону большевиками Учредительного Собрания. "Общее мнение всех лиц, с которыми мне приходилось сталкиваться,- говорил адмирал,- было таково, что только авторизованное Учредительным Собранием правительство может быть настоящим, но то Учредительное Собрание, которое мы получили, которое было разогнано большевиками и которое с места запело "Интернационал" под руководством Чернова, вызвало со стороны большинства лиц, с которыми я сталкивался, отрицательное отношение. Считали, что оно было искусственным и партийным. Это было и мое мнение. Я считал, что если у большевиков и мало положительных сторон, то разгон этого Учредительного Собрания, является их заслугой, что это надо поставить им в плюс"8.
Такое суждение А. В. Колчака кажется симптоматичным. Характеристика адмиралом Учредительного Собрания во многом объясняет и его последующие "взаимоотношения" с депутатами, и особенности его борьбы с большевизмом. Если стоять на последовательно демократических позициях и полагать, что в любых условиях, во всякой ситуации всеобщее избирательное право обеспечивает наилучшее решение, а всякий другой политический ход есть проявление произвола, тогда можно упрекнуть Колчака в диктаторских наклонностях и в пренебрежении волей избирателей. С другой стороны, когда мы вспомним, до чего довело страну демократическое Временное правительство, и примем во внимание, что выборы 1917 г. проходили в обстановке полного морального разложения фронта и тыла, позиция Колчака не покажется такой уж гибельной и однозначно автократичной.
В начале 1918 г. А. В. Колчак, получив не слишком отрадные известия из России и определив свое отношение к текущим событиям, обратился к правительству Великобритании с просьбой принять его на любых условиях в английские вооруженные силы.
Свою деятельность на Дальнем Востоке А. В. Колчак рассматривал как продолжение войны: он отстаивал русский суверенитет и русские интересы. Адмирал был против непосредственного участия войск Антанты в русских политических событиях, полагая, что иностранная помощь должна ограничиться поставками, кредитами и т. п. Нежелание Колчака идти на какие-либо компромиссы, когда дело касалось государственных позиций России, вызвало резко отрицательное отношение к адмиралу со стороны японцев. В то время у него не было еще никаких связей с русской контрреволюцией, и ему приходилось принимать решения исключительно на собственный страх и риск
Общеизвестно, что противоборствующие в гражданской войне силы часто использовали в своих интересах иностранные части; гораздо реже (особенно в советской историографии) обращалось внимание на то, что западные державы и Япония не раз сводили свои счеты руками русских.
Смута, царившая в стране, сведения о терроре в столицах, все более и более усложнявшаяся ситуация на подконтрольной администрации КВЖД территории - все это приводило А. В. Колчака к мысли о необходимости установления стабильного политического режима, ибо сам факт существования нескольких центров распылял силы русского сопротивления. Отсутствие единой воли, с которой всем необходимо было бы считаться, приводило ко все более бесцеремонному вмешательству союзников во внутренние дела страны. "Я считал,- говорил позднее адмирал,- что в такие моменты какое-либо лицо должно было взять власть в свои руки, так как в тот момент положение вещей носило характер анархии, когда у нас начинали хозяйничать иностранцы. "9
Но, понимая диктатуру как меру чрезвычайную, Колчак отнюдь не склонен был абсолютизировать режим личной власти, считая его необходимым лишь в переходный период. Самой приемлемой формой гражданского управления представлялось адмиралу земство. "Как только освобождается известный район вооруженной силой, должна вступить в отправление своих функций гражданская власть. Выдумывать ее не приходится - для этого есть земская организация, и нужно ее поддерживать... Земские организации, соединяясь в более крупные соединения, получают возможность уже выделить из себя тем или другим путем правительственный аппарат ". Увы, практика 1918-1919 гг. не поощряла пристрастия к демократическим институтам. Так и Колчак, принципиальный противник партийных структур власти, столкнувшись в 1918 г. с засильем большевиков во владивостокской земской управе, стал осторожнее относиться к выборным органам.
А. В. Колчак был убежден, что именно в центральной России в конечном счете решится судьба Отечества, определится исход борьбы с большевизмом. Однако по возвращении на Дальний Восток он узнал о переменах в политической ситуации, об образовании Комуча и Западносибирского правительства. Особое впечатление, по его собственным словам, на него произвело то, что "омскому правительству удалось успешно провести мобилизацию в Сибири" и что "население, совершенно измучившееся за время хозяйничанья большевистской власти, поддержало, главным образом в лице сибирской кооперации, власть этого правительства". Подобные известия возрождали надежды на создание сильной национальной армии, тем более необходимой, что действия иностранцев на Дальнем Востоке наносили, по мнению Колчака, непоправимый удар по престижу России, угрожали интересам страны. "Все лучшие дома, лучшие казармы, лучшие дамбы были заняты чехами, японцами, союзными войсками, а наше положение было глубоко унизительно, глубоко печально... Я считал, что эта интервенция, в сущности говоря, закончится оккупацией и захватом нашего Дальнего Востока в чужие руки".
Шел сентябрь 1918 г. По дороге на юг России Колчак прибыл в Омск, где к этому времени уже находились поезда с членами Директории и со штабом Верховного главнокомандующего генерала Болдырева. Здесь адмирал узнал о смерти Алексеева, гибели Корнилова и назначении Деникина новым главнокомандующим на юге страны. В Сибири же положение казалось к этому времени многообещающим и достаточно устойчивым.
30 апреля 1919 г. власть Колчака была признана Временным правительством Северной области, 10 июня именно из Омска генерал Юденич был назначен главнокомандующим русской армией на северо-западе страны, а 12 июня в своем подчинении Сибирскому правительству заявил генерал Деникин.
Верховный Правитель России, определяя сущность своей власти, свидетельствовал: "Единоличное верховное командование может действовать с диктаторскими приемами и полномочиями только на театре военных действий и в течение определенного, очень короткого периода времени, когда можно действовать, основываясь на чисто военных законоположениях". При этом "в вопросах финансового порядка, торгово-экономических отношений ... единоличная власть как военная должна непременно связываться еще с организованной властью гражданского типа, которая действует, подчиняясь военной власти, вне театра военных действий. Это делается для того, чтобы объединиться- в одной цели ведения войны"10.
К весне 1919 г. была закончена реорганизация армии, существенно повысилась боеспособность и улучшилось материальное обеспечение войск; однако слабостью сибирских частей оставалось преобладание неустойчивой солдатской массы над офицерством (на 400 000 личного состава приходилось не больше 30000 офицеров), что в условиях гражданской войны было чревато тяжелыми последствиями.
В речи на 1 Всероссийском съезде по внешкольному образованию (май 1919 г.) В. И. Ленин так охарактеризовал экономику Сибири при Колчаке: "...свобода торговли хлебом есть свобода капиталиста, свобода восстановления власти капитала. Это есть колчаковская экономическая программа... Но чем он держится экономически? Он держится свободой торговли, он за нее идет"11. Далее председатель СНК утверждал, что всякий, кто в условиях "отчаянной схватки" стоит за свободу торговли хлебом, "и есть колчаковец"12.
Любопытно, что, по логике этого заявления, "колчаковцами" вскоре после расстрела Верховного Правителя России стали и сами большевики.
Внутренняя политика Колчака на долгое время стала символом произвола, террора и беззакония. Не стоит, однако, забывать, то гражданская война - отнюдь не идеальное время для формирования правового государства. Причем, когда Колчак стал Верховным Правителем России, шел уже второй год междоусобных смут, и надо было принимать действовавшие правила борьбы. Одним из первых актов Омскому правительству пришлось финансировать поиски семьи Романовых, а затем учредить комиссию по расследованию екатеринбургского убийства, сумевшую сохранить для потомства уцелевшие документы и пролить свет на это злодеяние. Кровь взывала к отмщению. К убийцам императора, добровольно, исходя из интересов России, отрекшегося от престола, членов его семьи, их слуг, невозможно было отнестись снисходительно. Политическая система и социальная идеология, в рамках которых стало возможным подобное злодеяние, вызывали естественную ненависть.
Характерно, что большевики - с точки зрения Колчака - и не являлись вовсе политической партией, они - узурпаторы власти, на деле показавшие свое отношение к многопартийности; Власть же одной партии, по сути, самая крайняя степень диктатуры: диктатура во имя отвлеченных принципов не идет ни в какое сравнение по степени жестокости с диктатурой во имя замирения, т. е. с режимом, установленным Сибирским правительством.
Показательно, что и Колчак, и большевики, эти заклятые враги в противостоянии 1919 г., сталкивались у себя в тылу со сходными источниками политической нестабильности: оппозицией либерально-демократической общественности и бурлящим морем крестьянской вольницы. Чтобы как-то обуздать разгулявшуюся стихию, действительно нужны были меры чрезвычайные, нужна была сила. Всякое применение силы во внутренней политике может быть охарактеризовано как репрессивная акция, любые репрессии можно провести по графе террора...
Советские историки любят писать о неизбежности победы красных, многие авторы говорили и об исключительной политической близорукость Колчака. Думается, что и в том, и в другом суждении есть доля истины.
5 января 1920 г. в результате восстания в Иркутске пришел к власти эсеро-меньшевистский Политический центр. 15 января чехословаки передали ему находившегося под их охраной адмирала Колчака в обмен на гарантии их беспрепятственного прохода во Владивосток. Миссия союзников была исчерпана.
Выступая на VII Всероссийском съезде Советов, В. И. Ленин говорил: "Вот каким способом, не подачей избирательного бюллетеня ... а на деле сибирский и уральский крестьянин определил свою судьбу. Он был недоволен большевиками летом 1918 года. Он увидел, что большевики заставляют дать излишки хлеба не по спекулятивным ценам, и он повернул на сторону Колчака. Теперь он посмотрел, сравнил и пришел к иному выводу ... он научился тому, чего из науки не хотят понять многие эсеры и меньшевики (аплодисменты), что может быть только две диктатуры, что нужно выбирать либо диктатуру рабочих, либо диктатуру эксплуататоров"13.
С 21 января по 6 февраля 1920 г. Политический центр, а затем и ревком вели следствие по делу Колчака. Во время допросов адмирал, который не имел никаких оснований сомневаться в своей участи, держался с присущим ему достоинством, не поступаясь убеждениями и не уповая на милость победителей, обычаи которых были ему слишком хорошо известны. В ночь с 6 на 7 февраля, в связи с возникшими у красных осложнениями в районе Иркутска, А. В. Колчак был расстрелян без суда14.
Вместе с адмиралом А.В. Колчаком генерал  Деникин  стал главным олицетворением, знаковой персонификацией Белого дела. Другие локальные вожди Белого движения масштабом всё-таки уступают этим двум фигурам, имевшим подлинно общенациональное значение не только как символы, но и как реальные политические альтернативы, в качестве лидеров страны, вождям большевизма.
Альтернативы, обладавшие шансами воплотиться в историческую действительность.
Часто повторяют, что история не терпит сослагательного наклонения. Но в отношении тех моментов истории, которые кажутся ключевыми, узловыми, рассмотрение альтернативных сценариев неосуществившегося прошлого (и, соответственно, настоящего) напрашивается само собой. И в этом нет ничего "антиисторического".
Как писал В.О. Ключевский, "явления человеческого общежития регулируются законом достаточного основания, допускающим ход дел и так, и этак, и по-третьему, то есть случайно"15.
2.3. П.Н.Врангель
Врангель Петр Николаевич - военный деятель, один из лидеров контрреволюции. Происходил из потомственных дворян Петербургской губернии.
В 1911 прошел курс в Офицерской кавалерийской школе и со следующего года стал командиром лейб-гвардии Конного полка. С началом первой мировой войны 6 авг. 1914г под деревней Каушен атаковал в конном строю германскую батарею и захватил ее, за что был удостоен ордена св. Георгия 4-й степени. Командовал полком, бригадой, дивизией и в 1917году был произведен в генерал-майоры. Был назначен командовать 3-м Конным корпусом, но, как сообщает его "послужной список", "вследствие большевистского переворота от службы врагам Родины отказался и в командований корпусом не вступил"16.
Врангель уехал в Крым, затем на Дон, где в 1918г. вступил в Добровольческую армию. В 1919г Врангель стал командующим Кавказской Добровольческой армией, но, когда в конце года белые стали терпеть поражения, обострились отношения между Врангелем и А.И.Деникиным, по-разному понимавшими первоочередные военные задачи. В 1920 Врангель стал главнокомандующим Вооруженными Силами на юге России, сделал безуспешную попытку создать в Крыму государство (Правительство Юга), в котором были бы проведены реформы, позволявшие бороться с большевиками примером лучшего общественного устройства. В результате проведенной аграрной реформы крестьяне получили право личной собственности на землю, которой пользовались, а также могли часть помещичьей земли приобрести за выкуп (пятая часть ежегодного урожая в течение 25 лет). Учитывая, что земля уже фактически находилась у крестьян, а платежи были обременительны, закон вызвал недовольство крестьян. Не получилась и "реформа местного самоуправления". Тяжелейшее экономическое положение Крыма, вынужденные реквизиции у населения, отсутствие поддержки со стороны крестьян, казаков, рабочих и т.д. привели Врангеля, независимо от его личных устремлений, к краху. Спустя 8 месяцев Крымское государство прекратило существование. После прорыва Красной Армии через Перекоп в 1920г Врангель вместе с остатками армии бежал из Крыма в Турцию.
В 1921 – 1927гг Врангель, оставаясь главнокомандующим, жил в г. Сремски Карловцы в Сербии, где написал записки о гражданской войне на юге России
Убежденный монархист, Врангель представлял правое крыло русской эмиграции, был создателем "Русского общевоинского союза", целью которого было сохранение офицерских кадров для будущей борьбы17.
3. «Слабые места» Белого движения
Ахиллесовой пятой Белой идеи был не яркий, жертвенный русский патриотизм, ей присущий. И не рыцарская преданность союзническим обязательствам. И, тем более, не стремление объединить под общим внепартийным знаменем возможно больше национальных сил, что было возможно только без преждевременных споров по вопросу о будущей  форме правления.
Нет, Белое движение было ослаблено и подорвано только той объективной буржуазностью, которую оно в себе несло.
Именно и только поэтому Белое дело исторически проиграло делу большевиков. Как писал в эмиграции Н.Н. Алексеев, "полной неспособностью найти нравственное оправдание капитализму отличается всё наше белое движение. Никто из белых офицеров нравственно капитализма защитить не мог, а между тем боролся за капитализм"18 .
Социальная база белого движения была довольно пестрой. Раскол общества имел социальную окраску, но в целом в его основе были разные взгляды и представления о путях будущего развития. России. Выбор позиции был нелегким делом, требовал нравственной твердости. В белые уходили люди (офицеры, юнкера, студенты, казаки, служащие), патриотически настроенные и верившие в на­циональную идею.
Исход бескомпромиссной схватки между красными и белыми решался на стыке самых различных факторов. Перевес красных был далеко не безусловным. Летом и осенью 1919 года крупные победы одерживала армия Деникина. В октябре оставалось всего лишь 300 км, чтобы занять Москву. Тем не менее, белым не удалось выиграть решающие сражения.