Социальная справедливость распределения доходов. Государственная система социальной защиты.

Оглавление

Введение
Глава 1. Феномен социальной защиты населения
Глава 2. Оценка гражданами РФ своего социально-экономического статуса
Глава 3. Поляризация условий жизни в городах России
Заключение
Список использованной литературы

Социальная справедливость распределения доходов. Государственная система социальной защиты.

Таблица 1
Социальные ступени, на которые респонденты ставят себя «в среднем»
Показатель
2008
2009
2010
2011
Средняя ступень социальной лестницы
6,66
6,44
6,42
6,78
Если анализировать ответы только о текущем статусе, то значимых изменений в оценках статусных позиций нет. Но совсем иная картина складывается, если включить в анализ сравнение оценок респондентами их нынешнего статуса с прошлым, который они занимали пять лет назад. Результаты расчетов представлены на рис 1.
Рисунок 1 Оценка респондентами их нынешнего и прошлого статуса
Несколько увеличилось число респондентов, полагающих, что они повысили свой статус за последние четыре года. Число тех, кто полагает свой статус понизившимся, выросло существенно. Уменьшилось число тех, кто считает свои позиции не изменившимися. Эти данные фиксируют интенсивный процесс дифференциации, причем интенсивность нисходящей мобильности существенно превосходит интенсивность восходящей.
Важно отметить еще один аспект проблемы. Значительное число (более 40%) респондентов полагают, что их социальное положение снизилось за последние пять лет.
Однако ступень социальной лестницы, на которую респонденты ставят себя в среднем, за эти пять лет практически не изменилась. А это означает, что в глазах большинства респондентов все общество целиком всеми своими этажами «проседает». Еще раз подчеркнем, что это только субъективные оценки статусной динамики, но именно они, в конечном счете, определяют совокупность социальных настроений и реакций.
Действительно, настроение и степень удовлетворенности жизнью среди групп с разнонаправленной динамикой статусов различны. Так, респонденты, отметившие повышение их положения на социальной лестнице за последние пять лет, фиксируют прекрасное настроение в 4 раза чаще, чем те, статус которых понизился. Среди респондентов первой группы только 28% заявляют, что испытывают напряжение, раздражение или страх, тоску, тогда как среди респондентов второй группы аналогичный показатель достигает 58%. Только 24% респондентов, отметивших повышение статуса, в той или иной степени не довольны своей жизнью, среди респондентов, полагающих, что они теряют позиции, доля недовольных жизнью достигает 57%9.
Наибольшую удовлетворенность респонденты испытывают в отношении своего финансового обеспечения.
- удовлетворенность медицинским и санаторно-курортным обеспечением растет.
- низкий уровень удовлетворенности выявлен в сфере трудоустройства и социальной защиты граждан, поэтому из всех направлений реализации стратегии данные показатели не выявляют положительной динамики.
Рисунок 2 Уровень удовлетворенности граждан реализацией социальных гарантий по итогам 2010г., в %10
Снижение статуса в первую очередь связывают с плохим и продолжающим снижаться материальным положением. Средний душевой доход в группе теряющих статусные позиции в 2 раза ниже, чем у тех, кто их упрочил. Теряющие статус склонны считать свое материальное положение бедственным и не видят перспектив его улучшения. В их среде есть безработные, и они полагают, что безработица будет только расти. Напротив, те, кто упрочил свои позиции на социальной лестнице, уверены, что потеряв работу, они смогут найти другую по своей специальности. Они располагают свободными деньгами и установками на активное потребление.
Процессы социальной дифференциации, интенсифицировавшиеся после 1995 г., создают два все далее расходящихся контекста существования, два социальных мира, перегородки между которыми становятся все прочнее. В одном из них успешно действуют молодые, образованные, легко адаптировавшиеся к происходящим переменам социальные акторы. Здесь существуют неплохие заработки, высокие стандарты потребления, если и не равные сейчас западным, то, по крайней мере, ориентирующиеся на них. В этом мире живут 15–20% россиян. Другой контекст существования можно назвать советским образом жизни, из которого изъяли основной стержень – опекающие функции государства. Эта социальная реальность характеризуется крайне низким уровнем доходов, угрозой безработицы, снижающимся статусом, отсутствием возможности улучшить собственную жизненную ситуацию личными усилиями. Эти обстоятельства существования характерны приблизительно для 40% населения. Еще 40% россиян пока сохраняют свой статус (отметим, в большинстве случаев низкий). Однако процессы дифференциации все интенсивнее «растаскивают» эту группу к полюсам.
Глава 3. Поляризация условий жизни в городах России
Целью советских планов при строительстве городов была ускоренная индустриализации как таковая. Социальной инфраструктурой городов всегда пренебрегали, инвестиции в жилищное строительство и развитие социальной сферы выделялись по остаточному принципу. Однако были и свои приоритеты. Наибольшую долю средств получали «региональные столицы», значительные средства выделялись «закрытым» городам, связанным с предприятиями военно-промышленного комплекса. В значительно худшем положении оказывались молодые индустриальные города северных и восточных районов нового освоения с большим притоком мигрантов. В них резко не хватало жилья (обеспеченность им была здесь на 30% ниже средней по России) и учреждений социальной сферы, особенно школ и детских садов (занятия в школах, например, часто шли в три смены). Наиболее же проблемный тип городских поселений образовывали малые города без крупных градообразующих предприятий, вообще не имевшие средств на развитие социальной сферы. В них, при формально высокой обеспеченности жильем, как благоустройство жилищного фонда, так и качество услуг здравоохранения и образования были крайне низкими и мало отличались от соответствующих стандартов в сельских поселениях. Ныне такие города составляют более половины всех городов России.
Настоящих городов – с диверсифицированной сферой приложения труда, относительно развитой социальной инфраструктурой, преимущественно городским образом жизни населения – в России немного. К их числу можно отнести только крупные и крупнейшие города с населением более 250 тыс. человек11. В эту группу попадают большинство городов – центров субъектов Российской Федерации (кроме столиц автономных округов), а также крупные промышленные центры. Однако доля таких городов составляет менее 7% от общей численности городских поселений.
Специфические особенности российской урбанизации стали заметны еще в советский период. Тогда же предпринимались попытки выравнивания пространственного развития в рамках общегосударственной плановой экономики. В 90-е годы использовавшиеся ранее механизмы выравнивания, сами по себе приносившие лишь частичные результаты, вообще перестали работать, и города России, как и ее регионы, стали стремительно поляризоваться и по уровню экономического развития, и по условиям социального развития.
Уровень и динамику социально-экономического развития городов определяют несколько тесно связанных между собой факторов12.
В первую очередь это численность населения. Чем больше город, тем более диверсифицирована его экономика, разнообразнее выбор рабочих мест, развита сфера услуг. Крупнейшие города обладают большей экономической устойчивостью по сравнению с малыми и средними городскими поселениями, часто зависящими от деятельности одного-двух предприятий, в случае остановки которых происходит коллапс экономики города.
Во-вторых, это статус города. Явные статусные преимущества имеют города федерального подчинения и столицы субъектов Российской Федерации, играющие для своих регионов роль центров.
Конечно, по сравнению с ролью Москвы для страны в целом, это их качество выражено в более скромных масштабах. Тем не менее даже с точки зрения численности населения «региональные столицы» превышают вторые города регионов в среднем по России в шесть раз. В 90-е годы перераспределение собственности и новые принципы формирования региональных бюджетов привели к усилению столичных функций городов – центров российских субъектов. На другом конце статусной иерархии городов находятся малые города районного подчинения. Они самые «бесправные», их бюджеты сверхдотационны, социальная сфера неразвита, даже по градостроительным нормам им не полагается иметь многие городские виды социальной инфраструктуры – многопрофильные больницы, средние специальные учебные заведения и т. д.
В-третьих, это функции или «специальность» – основные виды экономической деятельности города (отрасли промышленности, сферы услуг). Влияние этого фактора опять-таки усилилось в 90-е годы, поскольку в разных отраслях промышленности кризис проявился с разной глубиной. Особенно сильный спад пережили машиностроение, в том числе предприятия ВПК, текстильная и пищевая промышленность. Соответственно более других пострадали города, зависящие от состояния этих отраслей.
Помимо трех перечисленных выше факторов, в кризисный период большую роль играет и четвертый, позиционный – положение того или иного городского поселения относительно крупнейших столичных центров, главных транспортных артерий, административных и государственных границ и т.д.
Процессы урбанизации в России противоречивы: при сопоставимой с развитыми странами доле городского населения в стране все еще не завершена модернизация городской среды и образа жизни горожан. Для России, как и для крупных развивающихся стран, таких как Китай и Бразилия, характерна огромная дистанция между условиями для развития человека в больших городах, особенно столице, с одной стороны, и в малых городах и сельских поселениях, с другой.
Противоречие «центр-периферия» в России проявляется на разных уровнях: между столицей страны и провинцией, между региональными центрами и удаленными от них поселениями в регионах.
Кризис 90-х годов только усилил создаваемые этим противоречием контрасты. Наиболее быстро адаптировались к постсоветским условиям существования города крупные многофункциональные центры, экономика которых связана с мировыми финансовыми и сырьевыми рынками. Иными словами, воздействие всемирных процессов глобализации углубило разлом по линии «крупнейшие города–вся остальная России», обозначившийся еще раньше в развитии экономики страны и ее социального потенциала. Эта поляризация и проявляется во всех сферах, но особенно ярко она заметна в уровне доходов и качестве образования.
Выровнять социальные диспропорции между крупными городами и остальными поселениями России в обозримом будущем вряд ли представляется возможным. Тем не менее необходимо ускорить естественный процесс диффузии социальных инноваций от центров страны к ее «периферии». Но в России этому мешают большие расстояния, малочисленность городов – естественных «точек роста» и, одновременно, медленные темпы выхода из социально-экономического кризиса.