Финансовые преобразования Е.Ф. Канкрина.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Предпосылки для экономических преобразований в России в начале XIX века
1.1.Особенности экономического развития России начала XIX века
1.2. Денежное обращение в России в начале XIX века
Глава 2. Е.Ф. Канкрин и его преобразования в сфере финансов
2.1. Личность Е.Ф.Канкрина
2.2. Подготовка реформы
2.3. Превращение бумажных рублей в серебряные
2.4. Значение финансовой реформы Е.Ф.Канкрина
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Финансовые преобразования Е.Ф. Канкрина.

Это происходило двумя путями: во-первых, металлические деньги появились из домашних накоплений, где их припрятывали на черный день; во-вторых, они поступали в страну из других государств в виде оплаты за проданные товары. В 1816—1817 гг. возрос спрос за границей на наш хлеб по причине его дешевизны. Достоверность этого подтверждена таможенными сведениями — к нам ввезено золота и серебра в обмен за проданный хлеб: в 1814—1824 гг.—260 млн. руб.; в 1824— 1934 гг.— 262 млн. руб.; итого — 522 млн. руб. Надо отметить, что запасы благородных металлов в России возрастали в этот период и за счет роста добычи золота на Урале. Подготовка к проведению денежной реформы в России велась с 1823г.— года вступления Е. Ф. Канкрина на пост министра финансов.Глава 2. Е.Ф. Канкрин и его преобразования в сферефинансов2.1. Личность Е.Ф.КанкринаКанкрин родился 16 ноября 1774 года, хотя он сам праздновал день своего рождения 26 ноября, соединяя его с именинами. Родиной его был немецкий городок Ганау в тогдашнем Гессенском курфюршестве. Дед его был горным чиновником, предки – пасторами и офицерами. Догадка о еврейском происхождении Канкрина сложилась, вероятно, отчасти вследствие естественной склонности евреев причислять к своим соплеменникам кого только можно, отчасти вследствие того, что Канкрин действительно соединял в себе много характеристических черт еврейского племени: у него был живой темперамент, чрезвычайно острый ум, он любил науку и литературные занятия и в то же время отлично уяснял себе требования реальной жизни, был чрезвычайно практичен, расчетлив и вместе с тем увлекался поэзией, искусством, любил прекрасное во всех его проявлениях, а сам производил далеко не эстетическое впечатление как своими резкими, угловатыми манерами, так, главным образом, небрежностью в костюме.Отец его, Франц Людвиг Канкрин, был очень видным деятелем своего времени, хотя и в узкой только специальности. Его сочинения по технологии, архитектуре, горному делу, юридическим вопросам составляют маленькую библиотеку, – так они многочисленны. Канкрин-отец привлекался к участию в работах по изданию нашего законодательства технического характера. На видное положение, которое он занимал в России, указывают и льготы, которыми он пользовался. Так, несколько лет спустя после переезда в Россию он мог с сохранением своего содержания уехать для поправления здоровья и для ученых работ на родину и прожить там восемь лет, так что окончательное его переселение в наше отечество состоялось только в 1796 году, а в 1797 году переселился в Россию и его знаменитый сын.На первых порах он натолкнулся на значительные жизненные невзгоды. Отцу удалось выхлопотать для него чин “правительственного советника”, но место Канкрин получить на родине не мог, несмотря даже на блестящие дарования, которые он проявил, будучи студентом. “Суровый нрав” отца, безусловно честного, но малосговорчивого и непокладистого деятеля, не способного на сделки с совестью, повредил и сыну. В 1796 году Канкрин-отец вернулся в Россию и снова вступил в отправление своих обязанностей в качестве директора старорусских солеварен. В следующем же году он выписал в Россию и своего сына, страдавшего на родине от бездеятельности и недостатка материальных средств. Таким образом, наш будущий министр финансов приехал в Россию в 1797 году, в царствование императора Павла Петровича.Когда Александр I назначил Канкрина министром финансов, это вызвало в высших правительственных и общественных кругах недоумение и недовольство. В высшем свете он не был известен, к тому же многие утверждали, что этот немец, нелюдим и ворчун, с резкими выходками и безбожно коверкающий русский язык, не знает и не понимает России и непременно ее разорит. Еще не был забыт конфликт интенданта армии Канкрина с великим князем Константином Павловичем из-за расточительства армейских средств на пиры во время так называемой "ревизии". Константин Павлович разъезжал по армии с огромной свитой, закатывал пиры и реквизировал всё и вся. Канкрин воспротивился, великий князь разъярился, обозвал генерал-интенданта скрягой. "Да, - отвечал Канкрин, - я, батюшка, скряга на всё, что не нужно". Конфликт разрастался, дело шло к отставке. Спас дело Кутузов, сказавший Константину Павловичу: "Если вы будете устранять людей, которых нельзя приобрести за миллионы, то я сам не смогу оставаться в должности". Вышло, однако, что опасения скептиков насчет нового министра были напрасны. Быстро выяснилось, что Канкрин оказался не только искусным счетчиком, которого трудно было ввести в заблуждение; он оказался понимающим дело финансистом и необыкновенным работником. Он работал по 15 часов в день, не считая приема посетителей. На интриги, которые велись против него постоянно, он отвечал презрением, противопоставляя им блестящие результаты своего управления, беспощадно обличая злоупотребления и поражая недоброжелателей своими, иногда весьма едкими, остротами. Его резкие выходки и насмешки нажили ему, несомненно, еще больше врагов, чем нетерпимость к злоупотреблениям. Тем не менее, никому не удалось поколебать доверие к нему Николая I, и Е.Ф. Канкрин продолжал, до полного истощения сил, сидеть, как он выражался, "на огненном стуле" русского министра финансов. Император уважал и ценил своего министра и благоволил к Канкрину до последних его дней. Е.Ф.Канкрин был честным человеком, и бесспорная ученость, глубокие теоретические познания у него сочетались с удивительной практичностью. Уже в 1823 году он был очень заметной фигурой, и Александр назначил его на пост министра финансов. Канкрин возглавлял финансовое ведомство нашей страны 18 лет. Именно ему принадлежит честь не просто укрепления русского рубля, а фактически создания прочной финансовой системы.2.2. Подготовка реформыВ основу своей финансовой политики Канкрин положил сначала принцип накопления стартового капитала. Он пошел на такую непопулярную меру, как устройство винных откупов. Это значит, что продажа алкоголя облагалась государственными пошлинами у нас всегда, уже в XVII веке был соответствующий питейный сбор. Но пока все эти поступления от винной монополии дойдут до казны, пройдет очень много времени, а казна была пуста. Деньги были нужны постоянно: шла война с Персией, шла война на Кавказе, успели повоевать в 1827–1829 годах в Турции. Кроме того, начинать финансовую реформу, не имея подручных средств, невозможно.И Канкрин пошел на то, чтобы сдавать винные откупа. Делалось это следующим образом: например, известно, что в какой-то губернии или ряде губерний за год, два или десять лет от продажи алкоголя поступает в казну такая-то сумма, более или менее точная. Ее надо сосчитать, зная плотность населения, объем продаж и т. д. Желающим купцам предлагалось выкупить право на торговлю алкоголем на данной территории на определенный срок с условием уплаты всех денег сразу. Таким образом казна быстро получала весьма солидную сумму.Казалось, в этом ничего дурного нет. Плохо было то, что откупщики начинали гнать водку очень низкого качества, добивались очень дешевого производства и, главное, продавали свою продукцию абсолютно бесконтрольно, мгновенно возвращая себе капиталы и чрезвычайно высокий доход. Эти же деньги, полученные таким неправым путем, использовались для подкупа чиновников. Доходило до того, что в некоторых учреждениях чиновники практически получали одновременно две зарплаты: одну от казны, а другую, большую — от откупщика. Зло было очень большим, бороться с ним было почти невозможно, но Канкрин, зная все это, тем не менее, на это пошел.Вторым принципом был принцип экономии. Он просчитывал все и, просчитав, урезал расходы, оставляя только те статьи, без которых прожить было нельзя. Причем урезал он их не только на бумаге. Когда Николай I просил у своего министра финансов денег на какие-нибудь траты, Канкрин, у которого часто болела спина, подходил в императорском кабинете к печке, и грея спину, на все требования Николая отвечал: «Никак нельзя, Ваше императорское величество». Николай слушался. За 18 лет император Николай прошел прекрасную школу финансов и стал неплохо разбираться во всех денежных премудростях.Третьим моментом деятельности Канкрина было очень любопытное использование тарифа. Тариф, как вы знаете, это фактически налог на ввоз и на вывоз. Выгодно поощрять свою собственную торговлю и наживаться на ввозе. Это и есть политика протекционизма, которую придумали еще раньше. Тариф 1810 года фактически удержал русские финансы перед войной 1812 года, позволив хоть как-то свести концы с концами. Тогда положительное сальдо составило чуть не 90 миллионов.Канкрин подошел к этому вопросу более тонко. Если обезопасить внутреннюю торговлю и внутреннюю промышленность от экспорта совсем, то она не будет хорошо развиваться, поскольку что она ни произведет — все съедят и все купят. И тогда она становится заведомо неконкурентоспособной. С другой стороны, если сразу открыть ворота для импорта западных товаров, то отечественная промышленность не выдержит этого и лопнет. Поэтому он не установил жесткого тарифа — он его постоянно пересматривал. В течение всей своей деятельности он то увеличивал налог на отдельные статьи экспорта и импорта, то уменьшал его. всегда зная, в каком состоянии пребывает соответствующая российская отрасль. Фактически тариф таможенный, с одной стороны, помогал пополнять казну, а с другой — стимулировал развитие русской промышленности. Канкрин как ученый и финансист связал эти два явления воедино. Это было уже не простой фискальной политикой (обобрать как можно больше на налогах и тех и других), а наоборот, стремлением заложить основу для развития промышленности. Это был единственно здравый подход.Четвертым моментом, к которому он шел, была, собственно говоря, уже реформа российских финансов, но он ее начал только в 1839 году. Заметьте: спустя 14 лет после воцарения императора Николая. Все эти годы, несмотря на войны и разные события, русские деньги постепенно укреплялись, как и российская промышленность, как и торговля. И вот когда все эти процессы достигли определенного уровня, Канкрин счел возможным начать реформу непосредственно финансов.2.3. Превращение бумажных рублей в серебряныеМонетная система, установленная в России в 1810 г. и восстановленная при министре Е. Ф. Канкрине в 1839 г., имела своим основанием монометаллизм и притом серебряный. До Е. Ф. Канкрина было бумажное денежное обращение. Эмиссия бумажных денег — явление знакомое в России с давних времен. К эмиссии государство вынуждено было прибегать одновременно с введением бумажных денег. Первоначально выпуск бумажных денег в XVIII в. был одобрительно встречен населением, ибо они явились заменой громоздких и тяжелых металлических денег, были удобнее в обращении. Но количество ассигнаций в обращении быстро возрастало. В 1769 г. Екатериной II было выпущено ассигнаций на 1 млн. руб. В 1769-1775 гг. выпуск ассигнаций использовался для финансирования войны с Турцией. В связи с Отечественной войной 1812 г. эмиссия бумажных денег возросла с 212 млн. руб. в 1800 г до 836 млн. руб. в 1817 г. Хотя ассигнации после войны с Наполеоном резко обесценились, против денежной реформы выступали помещики, для которых сохранение „дешевых денег" было выгодно, так как они несли ответственность за уплату податей крепостного крестьянства. Но необходимость оздоровления хозяйства страны настойчиво требовала преобразования денежной системы. Е. Ф. Канкрин в целях устранения превышения расходов над доходами в бюджете России всячески препятствовал проведению государственных займов и кредитов. Он тормозил выделение государственных средств на расширение добычи металла в стране, отдавая преимущество укреплению сельского хозяйства. Е. Ф. Канкрин пользовался кредитом осторожно. Он считал, что государственные долги не увеличивают народного благосостояния. «Строго говоря,— писал он,— к займам следует прибегать только тогда, когда они нужны для того, чтобы вывести государство из затруднительного положения или для общеполезных мероприятий, не только дающих народному богатству проценты, но и погашающих долг, потому что тогда дается потомкам нашим эквивалент за антиципацию, сделанную нами на их счет».Е. Ф. Канкрин в последующие годы был подвергнут резким нападкам, когда стало известно, что при отрицательном отношении к займам он все же ими тайно пользовался. Е. Ф. Канкрин делал секретные займы в государственных банках из частных вкладов, лежавших без движения. При этом он сознавал опасность и возможность поставить в трудное положение банки, если бы вдруг увеличились востребования вкладов, и поэтому обращался к этому источнику с осторожностью и умеренностью. Кроме того, такие займы при обилии свободных сумм в банках облегчали последним выплату процентов вкладчикам. На первых подступах к денежной реформе в 1831 г.