Сотрудничество ООН и ЕС в сфере миротворчества

Введение
1. Эволюция миротворческой деятельности ООН и ЕС в системе международных отношений
1.1. Основные аспекты деятельности ООН и ЕС в сфере миротворчества: история и современность
1.2. Роль ООН и ЕС в организации миротворчества в постбиполярном мире
1.3. Механизмы регулирования современного миротворчества в системе взаимоотношений ООН и ЕС
2. Мировой потенциал ООН и ЕС в современной системе международных отношений
2.1.Проблемы регионального миротворчества ООН и ЕС
2.2. Хартии, регулирующие миротворческую деятельность ООН и ЕС и их соотношение
2.3. Формы сотрудничества ООН и ЕС в миротворческих операциях современной системы международных отношений
Заключение
Список литературы

Сотрудничество ООН и ЕС в сфере миротворчества

Например, в ходе «войны в Заливе», а в дальнейшем и ряде других операций, миротворческие миссии, проводимые по мандату Совета Безопасности, часто осуществлялись под военным командованием США, а не под командованием ООН, как это указано в Главе VII Устава. Второе функциональное измерение глобального уровня миротворчества формировалось путем активного расширения концептуальных и правовых рамок деятельности ООН. Миротворчество как механизм многостороннего взаимодействия перестало применяться исключительно в сфере межгосударственных отношений и было спроецировано на внутриполитические процессы, причем как для прекращения военных действий, так и для решения системных задач.
Гуманитарная помощь неоднократно становилась обоснованием не только иностранного вмешательства во внутригосударственные конфликты, но и долговременного иностранного присутствия, мотивировавшегося задачами постконфликтного восстановления.
Восстановление разоренных территорий являлся особой статьей возможности присутствия иностранных войск. Как уже было указано ранее – финансовая помощь является одним из базовых аспектов международной деятельности ЕС в сфере миротворчества. В соответствие с этим, после окончания какого-либо конфликта ООН сталкивается с необходимостью создавать социальную, экономическую и гражданскую инфраструктуру, которая способна стимулировать установление долговременной стабильности там, где полностью разрушены все государственные и социальные структуры. ЕС же охотно поддерживает данную инициативу финансово, тем самым оставляя ее нестабильную мирную ситуацию на территории военного конфликта под контролем на законных основаниях и таким образом предотвращая его новую вспышку и дальнейшее разрастание.
Одним из базовых факторов успеха подобной совместной политики является политическая ситуация в которой международным сообществом принимается решение о вмешательстве. Если ООН выполняет роль объективного посредника в отношениях между противоборствующими сторонами, то, как правило, результат положителен. Поэтому, например, усилия ООН в процессе миротворчества в Намибии, Мозамбике и Сальвадоре оказались достаточно успешными.
Успешность миротворческих операций зависит от нескольких условий:
- во-первых, способности ООН к проведению комплексных и многоплановых миссий, устранению внутриведомственной конкуренции и плохого управления; 
- во-вторых, упорядочения организации за счет назначения постоянного ответственного представителя ООН, ответственного за координацию всех действий, предпринимаемых ООН на местах;
- в-третьих, погашения государствами-членами ООН своей задолженности по финансированию миротворческих операций, принятия постоянными членами Совета Безопасности ООН обязательств поддерживать резолюции Совета Безопасности политическими и военными средствами25.
Одновременно с этим выстраивая стратегию все более тесных взаимоотношений ЕС учится справляться с конфликтами самостоятельно, как можно более минимально привлекая третьих заинтересованных лиц. Некоторые принципы обеспечения мира при помощи такой стратегии можно сформулировать, анализируя меняющийся характер нынешних миротворческих операций. Они включают: институциональную гибкость, создание региональных структур, улучшенную способность к быстрому реагированию, гибкий подход к срокам окончания операций по поддержанию мира.
Важным аспектом в системе отношений ООН и ЕС является кадровый состав международной организации.
ЕС является одним из главных поставщиков персонала ООН, что обеспечивает учет ее интересов в случае обсуждения определенной проблемы. А так же выработку стратегии разрешения конфликта в своих интересах.
Фактически же, система резервных соглашений, которая объединяет страны - поставщики военного персонала ООН, предусматривает, что каждое присоединившееся к ней государство формирует специальные воинские соединения, обеспечивает их необходимым снаряжением и оружием, а также гарантирует их постоянную готовность к участию в миротворческих операциях, санкционированных Советом Безопасности ООН. После того как Генеральный Секретарь ООН направит официальный запрос в срок, не превышающий одну неделю, к месту проведения операции должны прибыть внесенные в так называемый дежурный список организации специально подготовленные офицеры-миротворцы. Две недели отводится для прибытия в назначенный район квартирьеров - подразделений, обеспечивающих прием основных сил миротворческого контингента. Для полного развертывания сил ООН быстрого реагирования дается один месяц26.
Таким образом, в современной системе международных отношений сложились новые миротворческие функции, которые сложились на глобальном уровне в рамках институтов многосторонней дипломатии, получили заметное распространение. В ряде случаев они выполняются с использованием международного военного контингента под командованием ООН, но привлекаемого преимущественно не для выполнения боевых задач, а для доставки гуманитарной помощи, разминирования территорий, изъятия оружия, мониторинга военных преступлений, объявления законным или незаконным употребление различных типов вооружений, приемлемости или неприемлемости целей, в которых они использовались.
На мировую арену в плане миротворчества с закрепленным правом использовать оружие в случае необходимости и даже проявлять агрессию выходят новые политические игроки, одним из которых является ЕС, получивший возможность активно участвовать в международных конфликтах в связи с определением единой стратегии внешней политики.
Таким образом, в силу появления новых характеристик миротворчества на глобальном уровне оно все теснее смыкалось с другими направлениями деятельности ООН по преодолению внутригосударственных кризисов, политикой в области защиты прав человека, контроля над торговлей оружием.
Многокомпонентность миротворческих операций постбиполярного периода, в сочетании с все более очевидной поливалентностью миротворчества как механизма многостороннего взаимодействия, позволяют рассматривать его не только через призму эволюции форм и способов осуществления политики безопасности, но и процессов ориентированных на становление системы глобального регулирования, контуры которого просматриваются пока только в «первом приближении».
Система глобального регулирования вытекает из общей тенденции глобализации миропорядка. В системе международных отношений более сильные игроки всегда стремились подчинить себе более слабых и заставить играть по собственным правилам. Именно поэтому слабые страны всегда старались заключить союз с более сильными. В развитие мирового гуманизма это сказалось в том, что сильный стал приходить на помощь в независимости от того. Зовет ли слабый или нет, хочет ли он, чтобы ему помогали. В этом случае международные организации, в том числе ООН заботятся о безопасности большинства, так как любой военный конфликт, даже если он носит изолированно – локальный характер, наносит урон всем остальным в большей или меньшей степени: нарушает экономические связи, коммуникации, инфраструктуру, приводит к потоку беженцев и возникновению террористических организаций. В связи с данными отрицательными аспектами его необходимо как моно быстрее урегулировать.
Опыт постбиполярного миротворчества отмечен не только поисками путей его совершенствования на глобальном уровне, но и на других направлениях. Прежде всего, это касается тенденции формирования взаимодополняемости глобальных и региональных миротворческих структур. Установившееся к настоящему времени сотрудничество между ними на всех этапах преодоления кризиса и постконфликтного восстановления, позволяют рассматривать современное региональное миротворчество как одну из динамичных сфер международного развития.
В системе международных организаций уже достаточно давно сформировано огромное количество стратегий, опиравшихся на психологические, экономические, культурные и национальный особенности объекта. Региональные организации и их важность в поддержании международного мира и безопасности уже давно признаны экспертами. В постбиполярный период они все шире рассматриваются странами как механизмы, которые могут играть центральную роль в разрешении различных противоречий как межгосударственного, так и внутригосударственного плана.В свое время генеральный секретарь ООН Бутрос Гали в докладе «Повестка дня для мира»специально ссылался на возможность более тесного сотрудничества между ООН и региональными организациями. По его словам, такое сотрудничество поможет «не только подкрепить усилия Совета Безопасности, но и способствовать консенсусу и демократизации в международных отношениях»27.
В постбиполярный период практика регионального миротворчества получила распространение, прежде всего, в Африке и Европе. Аргумент в пользу миротворческих миссий региональных организаций, проводимых как альтернатива миссиям глобального уровня, «заключается в том, что, находясь ближе к очагу конфликта, подобные региональные институты могут среагировать на угрозу международной безопасности и обладают большим пониманием конфликта, чем остальные члены мирового сообщества»28.
Таким образом, миротворчество относится к сложнейшей политической деятельности, связанной с использованием всех возможностей международной дипломатии, невоенных средств, а нередко многонациональных вооруженных сил в сфере контроля над конфликтами как внутри суверенных государств, так и между ними.
Военное миротворчество показало себя как эффективное, но последнее средство политического урегулирования. Результаты, достигнутые с использованием войск, часто оказываются весьма непопулярными в стране их применения и критически оцениваются мировым сообществом.
Это актуализирует проблему применения в современных условиях норм международного гуманитарного права (МГП), которое ранее рассматривалось преимущественно в аспекте организации медицинского обеспечения боевых действий вооруженных сил во время войны.
Очевидная неприменимость МГП в условиях мировой, ракетно-ядерной войны оправдывала фактическую невостребованность МГП в практике подготовки войск, военного образования и воинского воспитания.
Попытки «наведения конституционного порядка» силовыми методами показали все негативные последствия практической невостребованности политическим и военным руководством как ООН, так и ЕС.
Таким образом, на протяжении достаточно длительного времени система миротворчества ООН и ЕС опиралась на преимущества политики невмешательства и участника в конфликтах на правах наблюдателя или медиатора. Однако в связи с установлением ногополярного мира и возникновением ряда локальных конфликтов они меняют стратегию от преимущественно стороннего наблюдателя к активному участнику. Основной причиной подобной тактики являлась неэффективность предыдущей.
2. Мировой потенциал ООН и ЕС в современной системе международных отношений
2.1.Проблемы регионального миротворчества ООН и ЕС
Проблемы регионального миротворчества ООН и ЕС связаны, в первую очередь, с определением направлений деятельности ЕС, как международной организации в данном контексте.
Наиболее драматические изменения после окончания «холодной войны» произошли на Европейском континенте. И это, разумеется, не случайно. Прежде по Европе проходила своеобразная «линия фронта», разделявшая в годы холодной войны противостоявшие военно-политические блоки, в Европе отмечалась наибольшая концентрация войск и вооружений и т. д. В связи с этим ожидания «мирных дивидендов» были в Европе наибольшими и наиболее обоснованными. Не всем ожиданиям суждено было сбыться. Это касается прежде всего проблем преодоления разделительных линий на континенте. Линия раздела сместилась далеко на Восток, но отнюдь не исчезла совсем. Вместе с тем в некоторых отношениях Европа смогла продвинуться вперед гораздо дальше, чем это предсказывалось сторонними наблюдателями еще полтора-два десятилетия назад.
Необходимо отметить, что согласование вопросов внешней политики представляло собой наиболее сложный момент в координации политики европейских государств в силу целого ряда причин. Назовем лишь некоторые из них. Интересы европейских стран были существенно дифференцированы и региональном плане. Сохраняя независимость внешнеполитического курса, каждая из стран преследовала собственные Национальные интересы. Очевидно, что преференции Германии сосредоточены в первую очередь в зоне Центральной и Восточной Европы, в то время как интересы Франции концентрируются и основном в Средиземноморье и т. д. Кроме того, сфера внешней политики, обороны и безопасности даже в условиях экономической и усиливающейся политической интеграции стран Европы оказалась своего рода последним оплотом и сферой проявления национального суверенитета, расставаться с которым не спешило ни одно из государств Европы.
Система внешнеполитической координации ЕС прошла в своем становлении несколько этапов. С начала 70-х годов существовало европейское политическое сотрудничество, которое осуществлялось в режиме межгосударственных консультаций и к началу 90-х годов оказалось явно устаревшим и не отвечающим реалиям постбиполярной эпохи.
Война в Персидском заливе, гражданская война в Югославии и распад СССР поставили новые задачи для ЕС в сфере координации внешней политики и политики безопасности. Во время войны в Заливе европейские страны наглядно продемонстрировали свою беспомощность в чисто военном плане: все основные боевые операции проводились американскими ВС, в то время как оснащенность и степень боевой подготовки европейских солдат не позволяли им в полном объеме выполнять весь комплекс боевых операций. Европа оказалось в этом смысле в полной зависимости от Соединенных Штатов.
Еще более выпукло, и уже не только в военном, но и в политическом плане, проблема проявилась в период кризиса в Югославии. Действия европейских стран на Балканах оказались настолько плохо скоординированными, что заметно увеличили число «евроскептиков», выражавших сомнения и в способности европейских государств преодолеть политические разногласия и эффективно, с единых общеевропейских позиций действовать даже на собственном континенте. Развитие ситуации вокруг Югославии в 1991 - 1992 гг., когда Германия поспешила признать независимость Словении и Хорватии, и то время как Британия и Франция выступали за сохранение, по крайней мере на какой-то период, status quo и скорее склонны были поддержать официальный Белград, поставили под вопрос действенность механизмов европейского политического сотрудничества.
Между тем политическая элита Западной Европы вполне отдавала себе отчет, что без объединения европейских стран европейцы обречены оказаться на обочине мирового политического процесса, а возможно, и истории. Маастрихтский договор не только наметил пути по завершению экономического и валютного союза, включая введение единой валюты до 1999 г. Одновременно согласно договору в 1992 г. была учреждена общая внешняя политика и политика в области безопасности (ОВБП). В силу особенностей проблем безопасности и обороны взаимодействие в этой сфере было выведено за рамки компетенции наднациональных институтов ЕС и сохранило межгосударственные формы организации. В Договоре о ЕС главы государств и правительств согласились постепенно развивать общую внешнюю политику и политику безопасности, преследуя цели защиты общих ценностей, основных интересов и независимости ЕС, сохранения мира и укрепления между народной безопасности и т. д. Однако согласование общих интересов в этой области по-прежнему сталкивалось с большими трудностями.
Отсутствие собственных инструментов военно-политического сотрудничества побудило ЕС использовать механизмы военно-политической интеграции и возросший потенциал ЗЕС. Сам ЗЕС в Декларации к Договору был определен в качестве составной части и оборонительного компонента ЕС. В Петерсбергской декларации (1992 г.)29 два основных направления деятельности ЗЕС были определены как расширение состава союза, в том числе в форме неполного членства, а также формирование «военного измерения» (вооруженных сил, командных структур и т. п.). В итоге возникла многоуровневая структура: к девятке «полных членов» союза присоединилась Греция (1995 г.); кроме того, в состав ЗЕС в качестве «ассоциированных членов», «наблюдателей» и «ассоциированных партнеров» вошло большое количество стран Европы, в том числе нейтральных. В результате в ЗЕС в том или ином качестве оказались включены не только члены, но и большинство потенциальных кандидатов на участие в ЕС, а его внутренняя структура осталась многослойной.
В рамках ЗЕС должен был быть сформирован европейский оперативный потенциал. Вместе с тем ЗЕС не смог претендовать на создание европейских вооруженных сил под общим командованием, поскольку это потребовало бы вывода соответствующих подразделений из состава НАТО. Европейским государствам удилось найти иное решение. В 1992 г. была принята концепции «Сил, подотчетных ЗЕС», что позволяло в случае необходимости переподчинять ему соответствующие контингенты из состава НАТО. Кроме того, в 1994 г. ЗЕС был признан «средством укреплении европейской опоры в Атлантическом союзе».
Процесс европейской интеграции в целом развертывался по планам, составленным ЕС. После того, как был запущен механизм глубокой хозяйственной интеграции, на повестку дня выдвинулись задачи укрепления политической составляющей ЕС и подготовки к его расширению, которыми с 1996 года занималась специальная Межправительственная конференции (МПК). Во главу угла были поставлены задачи «сделать присутствие Европы заметным в мире» и «создать идентичность в области безопасности и обороны», рассмотрев роль Западноевропейского союза с точки зрения его последующей полной интеграции, Евросоюз30.
В ходе дебатов на Межправительственной конференции (1996—1997 гг.), продолжавшейся более года и включавшей ежемесячные встречи министров иностранных дел, на поверхность вновь вышли разногласия о примате межгосударственного или наднационального начала в определении политики в области обороны и безопасности, о допустимости или нежелательности «твердого ядра» внутри Союза, о механизмах принципов внешнеполитических решений в рамках союза, а также о роли ЗЕС в меняющейся международной архитектуре безопасности особенностях его взаимодействия с ЕС и НАТО и т. д. При этом к основным действующим лицам европейских дебатов присоединились новые члены ЕС. Как и прежде, Франко - Германскому блоку противостояла Великобритании, традиционно имевшая на своей стороне Нидерланды, а порой Данию и Португалию и иногда Швецию. На стороне Франции и Германии стояли Бельгия и Испания. Италия колебалась, как и два новых члена - Австрия и Финляндия.
Особенно острые дискуссии вызвали предложения об «углубленном» сотрудничестве части членов ЕС и интеграции ЗЕС и в Евросоюз. Развернутое франко-германское предложение об «углубленном сотрудничестве», выдержанное в духе активизации общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ), предусматривало углубление сотрудничества между членами ЕС, более готовыми к нему, облегчение принятия решений по ОВПБ (отход от принципа единогласия) и продвижение к включению ЗЕС в ЕС. Эту позицию поддержали Бельгия, Испания, Люксембург, колебавшаяся ранее Италия и на этот раз Нидерланды. Великобритания решительно возражала по всем пунктам, особенно активно выступая против радикальных предложений о ЗЕС. В итоге «атлантистам» во главе с Британией в основном удалось отстоять свои позиции по основополагающим вопросам.