"Проблема передачи стиля при переводе" по книге К.И.Чуковский "Высокое искусство" (глава 5-стиль)

Оглавление

Об источнике
Об авторе
Проблема передачи стиля при переводе художественного текста
К.И. Чуковский «Высокое искусство», глава 5 «Стиль».
Стилистика и ее основные понятия.
Оценка научной значимости и практической ценности источника
Список литературы.

"Проблема передачи стиля при переводе" по книге К.И.Чуковский "Высокое искусство" (глава 5-стиль)

She raised her eyes. – Она закатила глаза.
Каждый переводчик имеет свои стилистические пристрастия, свой вкус, свое видение текста, и именно от этого зависит то, как он интерпретирует этот текст.
Художественный текст открыт для интерпретаций, его смысловую структуру невозможно понять и описать однозначно. По мнению многих переводоведов, переводчик является единственным внимательным читателем текста, старающимся осмыслить каждую его деталь, пусть даже и незначительную на первый взгляд. Однако при этом следует стремиться к тому, чтобы эстетическая ценность перевода не уступала эстетической ценности оригинала.
К.И. Чуковский «Высокое искусство», глава 5 «Стиль».
По мнению К.И. Чуковского «сам по себе богатый словарь есть ничто, если он не подчинен стилю переводимого текста»(Чуковский К.И.Высокое искусство. М.: Советский писатель, 1968, с.62). В процессе приобретения опыта, накапливая запас синонимов, переводчик должен распределять их по стилям, а не собирать в одну кучу. Академик Щерба выделил в языке четыре стилистических слоя: торжественный, нейтральный, фамильярный, вульгарный. Задача переводчика состоит в том, чтобы из разнохарактерных и многообразных синонимов выбрать наиболее соответствующий слову оригинала.
Одна из многочисленных проблем, с которыми столкнулись переводчики, заключается в передаче на русский язык народной речи, встречающейся у иностранных писателей. Некоторые решили передавать ее эквивалентами русской речи, и это стало нормой. В пятидесятых годах XIX века русификация иностранных писателей приняла характер эпидемии, что вызвало волну критики против подобных переводческих методов. В 1851 году в журнале «Современник» был высмеян перевод «Ярмарки тщеславия», где английские герои изъяснялись на «диалекте московских лабазников»:
«Давай ему и пива, и вина, и котлеток, и суплеток – все мечи, что ни есть в печи».
Рецензент «Современника» был возмущен использованием подобных приемов переводчиком, обвиняя переводчика в утрате колорита подлинника.
Все же К.И.Чуковский признает возможность передачи иностранных пословиц и поговорок русскими, однако, при этом не стоит забывать о мере и такте. Наиболее приемлем подобный прием в тех случаях, когда буквальный перевод неуклюж и многословен. Например, английскую поговорку: «It is no use crying over spilt milk» вполне уместно перевести русской поговоркой «Что с возу упало, то пропало».
Говоря о переводе пословиц, переводчик должен быть очень осторожен, т.к. я исходном языке слова пословиц теряют свою конкретику. Если переводчик буквально переведет пословицу, то он сосредоточит внимание читателя на этой конкретики, и тот, пораженный ее необычностью, получит неверное впечатление. В подлиннике метафоричность равна нулю, а в переводе этот нуль будет воспринят как живая метафора.
Единых канонов при переводе пословиц нет, однако, следует иметь в виду, что для подмены иностранных пословиц русскими нужно брать только те из них, которые не имеют ни исторической окраски, ни национально-бытового колорита.
Совсем другие подходы необходимо использовать при переводе пословиц, образы которых слишком яркие и необычные. У Диккенса один персонаж говорит: «Если тебе суждено быть повешенным за кражу ягненка, почему бы тебе не украсть и овцу?». Переводчик предложил читателям в качестве русского эквивалента пословицу: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать!». По мнению К.И.Чуковского в этом переводе не чувствуется ни остроумия, ни картинности, ни свежести подлинника. Он должен был сохранить не только овцу и ягненка, но и ту улыбку, которая присутствует в этой пословице, и ее юмористический тон, свойственный английскому фольклору.
Пословицу, образы которой вполне ощутимы, нельзя переводить такой пословицей, образы которой уже стерлись и давно не ощущаются нами, так как искажается восприятие.
Также нужно очень внимательно подходить к переводу пословиц, в которых присутствуют чужестранные реалии. В качестве примера неуместного перевода можно привести перевод американской пословицы: «К чему негру мыло, а глупцу совет» русской: «Черного кобеля не вымоешь добела».
В эпоху возрождения всем казалось абсолютно нормальным, что на полотнах нидерландских художников и Христос, и апостолы, и другие палестинцы изображались в нидерландских одеждах, с типично нидерландскими чертами, на фоне нидерландских пейзажей. Теперь же подобная национализация воспринимается как недопустимый прием. Более того, современная теория и практика художественного перевода отвергают вольное обращение с национальным колоритом.
У каждого писателя не один стиль, и часто эти стили чередуются или сочетаются. Переводчик обязан передать всю эту динамику стилей, которая придает произведениям искусства живость. Если раньше подобное сочетание стилей считалось чуть ли не грехом, то сейчас это показатель мастерства.
Одним из мастеров по смешению стилей по праву считается Р.Киплинг. В произведениях этого автора библейская ритмика причудливо сочетается с газетным жаргоном, солдатские вульгаризмы с мелодикой старинных баллад. Практически во всех его произведениях присутствует несколько стилистических линий, переплетающихся между собой. Однако, многие переводчики даже не заметили этой многостильности и переводили его бесстильной прозой. Часто при переводе использовали один стиль и упускали остальные.
Одна из наиболее трудных проблем переводческого искусства - перевод просторечий, диалектов. Данная проблема не нашла своего решения ни в теории, ни на практике.
В случае перевода просторечий нейтральным стилем переводчик обедняет, опресняет богатый простонародный язык, смывает с него все его чудесные краски, лишает его тонких оттенков, живых интонаций и тем самым клевещет на него. Он превращает художественную, колоритную прозу в бездушный канцелярский протокол. Читатель же, в свою очередь, даже не подозревает, что его лишают возможности увидеть весь колорит произведения, так как, будто перед ним точная копия подлинника, будто убогий, мертвенный стиль перевода в точности соответствует стилю оригинального текста.
К.И.Чуковский приводит пример подобного неадекватного перевода:
В оригинале: «Ой, лють там сегодня будет: двадцать семь с ветерком, ни укрыва, нигрева!»
В переводе читаем: «О, сегодня там жестоко: двадцать семь градусов мороза и ветрено. Ни убежища. Ни огня».
Перевод этот вопиюще неверен. Ведь стиль русского подлинника простонародный, крестьянский: тут и лють, и укрыв, и грев – слова, находящиеся в самом близком родстве со словами молвь и хлоп, к которым в свое время относился с таким сочувствием Пушкин. Слова старинные, своеобразные, редкостные, никогда не входившие в так называемую литературную лексику. Тот перевод, в котором лють воспроизведена как жестокость , укрыв – как убежище , грев – как огонь , не дает читателям ни малейшего представления о подлиннике. Ибо художественно точным может называться лишь тот перевод, в котором воспроизводится стиль оригинального текста.
Еще один наглядный пример мы можем видеть при переводе на английский язык повести Гоголя «Ревизор». Стиль Гоголя характеризуется буйством красок, доведенных до такой яркости, что радуешься каждой строчке. Отвергая «правильную» бесцветную речь, Гоголь расцветил всю комедию простонародными формами лексики. Вместо «бей в колокола» читаем у Гоголя «валяй в колокола», вместо «получить большой чин» - «большой чин зашибить», вместо «сойти с ума» - «свихнуть с ума»и т.п. Однако, переводчик абсолютно лишает произведение «крылатости», которой оно так известно среди русских читателей. Поэтому не удивительно, что иностранцы при всем желании не могут понять, почему русские читатели считают этого унылого автора одним из величайших юмористов.
С одной стороны, К.И. Чуковский приводит примеры чудовищных переводческих ошибок, обвиняя переводчиков в утрате авторского стиля при переводе, с другой стороны, он пытается найти способы оправдать их. «…в принципе никоим образом нельзя оправдать отказ того или иного переводчика от воспроизведения всевозможных жаргонов, диалектов, арго, а также разных индивидуальных особенностей человеческой речи, заключающихся в отступлениях от норм литературного стиля. …вводя нормативные формы туда, где их нет, переводчики словно водой смывают с изображаемых автором лиц самые яркие краски. Ведь речевая характеристика – одно из наиболее сильных изобразительных средств, и отказаться от нее – это действительно значит превращать живых, живокровных людей в бездушные восковые фигуры» (Чуковский К.И.Высокое искусство. М.: Советский писатель, 1968, с.87). Но что же делать переводчику на практике? Если переводить просторечие просторечием, ничего не получится или получится бессмыслица.
Как поступить переводчикам рассказов Лескова? Можно ли передать причуды лесковского стиля жаргоном провансальских виноделов? Найдется ли искусный переводчик, способный правильно воссоздать в переводе стилистику «Трех солдат» Редьярда Киплинга, из которых один говорит на англо-шотландском наречии, другой – на англо-ирландском, а третий – на уличном жаргоне восточного Лондона?
Однако К.И.Чуковский приводит примеры удачных переводов простонародных оборотов и слов. Например, «Японские сказки» в талантливом переводе Б. Бейко и В. Марковой:
«Долго ли, коротко шел Момотаро, а пришел он на высокую гору…», «Старик, а старик…», «пир горой…», «один-одинешенек…», «Стал было отказываться Урасимо, да куда там…» и т.д. и т.д.
Разве можно подумать, что это перевод с восточного языка? Это подлинно виртуозная ассимиляция японской сказки на русском языке. При том, что здесь присутствует строй русской сказки, абсолютно сохранен японский национальный колорит.
Стилистика и ее основные понятия.
Стилистика – раздел языкознания, в котором изучается система стилей того или иного языка, описываются нормы и способы употребления литературного языка различных условиях языкового общения, в различных видах и жанрах письменности, в различных сферах общественной жизни. Предметом стилистики является язык в широком смысле слова. От других областей языкознания стилистику отличает особая точка зрения на этот предмет, которая определяется её обращенностью к проблеме «язык и общество», т.е. к вопросам социолингвистики. Стилистика исследует способы выражения той дополнительной (стилистической) информации, которая сопутствует основному предметному содержанию речи. Одним из главных объектов стилистики признаётся система синонимических средств и возможностей языка на различных уровнях. Стилистика имеет свой принцип группировки языкового материала, который может не совпадать с делением на лексику, фразеологию, морфологию, синтаксис.
Стилистика современного литературного языка занимается не столько определением стилистических свойств языкового материала, поскольку они воспринимаются носителями литературного языка непосредственно, интуитивно, без специального анализа текстов или высказываний, сколько исследованием совокупности стилистически окрашенных элементов разных стилей языка, выявлением норм построения текстов из этого материала.
Стилистика художественной литературы выделяется в отдельный раздел. Её специфика определяется своеобразием самого объекта. Язык художественной литературы, будучи явлением искусства, остается языком в обычном смысле, поэтому функции языка в литературе сохраняются и естественно обладают стилистическими свойствами. Поэтому стилистика художественной литературы использует те же понятия и категории, однако не ограничивается ими при выявлении эстетической функции языка в литературе. Стилистика художественной литературы выясняет способы художественного применения языка, совмещения в нём эстетических и коммуникативной функций. Выявляются особенности художественного текста, способы построения разных типов авторского повествования и приёмы отражения в нём элементов речи описываемой среды, способы построения диалога, функции разных стилистических пластов языка в художественной речи, принципы отбора языковых средств, их трансформации в художественной литературе, способы актуализации таких сторон языка, которые в практической речи не существенны, и т.д. В то же время стилистика художественной речи стремится выявить эстетическую функцию языкового материала в конкретной художественной системе, в его связях с другими элементами этой системы. Поэтому в стилистике художественной литературы важнейшим предметом исследования становится язык писателя и отдельные художественные произведения, т. е. на первый план выдвигается проблема индивидуального стиля. Стилистика художественной речи граничит с поэтикой. Это соприкосновение намечает границы лингво-стилистического анализа; они обусловлены тем, что в понятие художественного стиля литературного произведения входят, по выражению В. М. Жирмунского, не только языковые средства, но также темы, образы, композиция произведения, его художественное содержание, воплощённое словесными средствами, но не исчерпывающееся словами.
Функциональный стиль - это исторически сложившаяся и общественно осознанная разновидность литературного языка (его подсистема), функционирующая в определенной сфере человеческой деятельности и общения, создаваемая особенностями употребления в этой сфере языковых средств и их специфической организацией. (Виноградов В.В.Итоги обсуждения вопросов стилистики//ВЯ.1955. № 1. с. 73)
В современных развитых национальных языках существуют 3 наиболее крупных стиля: нейтрально-разговорный, более «высокий» ‒ книжный, более «низкий» ‒ фамильярно-просторечный. Благодаря этому один и тот же предмет может быть назван и описан в различных стилевых регистрах, например, «жизнь» ‒ «бытие» ‒ «житьё», что открывает широкие возможности перед художественной речью. В каждом из основных стилей возможны более частные, но уже менее чёткие подразделения: в книжном ‒ научный, газетно-публицистический, официально-деловой и др.; в фамильярно-просторечном ‒ собственно разговорно-фамильярный, просторечный, студенческий жаргон и т.д. Каждый стиль закреплен традицией за типовой общественной ситуацией: книжный ‒ за ситуацией официального общения, нейтрально-разговорный ‒ за ситуацией повседневного служебного, бытового общения, фамильярно-просторечный ‒ за ситуацией интимно
От собственно стилевых делений языка следует отличать различия эмоционально-экспрессивной окраски языковых средств (нередко также называемых «стилистическими»), которые могут быть представлены в пределах одного и того же стиля и выражаются в таких оценках, как «высокое, возвышенное», «торжественное», «нейтральное», «сниженное», а также «грубое», «ироническое» и т.п. Исторически «возвышенное» тяготеет к книжному, а «сниженное», «грубое» ‒ к фамильярно-просторечному стилю.( Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1978)