Школа национальной науки (кокугакуха) и формирование японской национальной идеологии в 18- нач.19 века.

Введение
1.Зарождение идеологический учений в Японии XVIIIв
2. Школа национальной науки (Кокугакуха)
3. Наследие школы национальной науки
Заключение
Список используемых источников

Школа национальной науки (кокугакуха) и формирование японской национальной идеологии в 18- нач.19 века.

“Школа национальной науки”- идейное направление синтоизма заявила о себе в первой половине XVIIIв.. Её последователи призывали к возрождениюоснов религии синто. Ослабление влияния императорского двора представители этой школы связывали с тлетворным влиянием иноземных учений — буддизма и конфуцианства. В результате деятельности всех этих школ появился целый комплекс новых идей, который впоследствии получил название кокутай Основные положения нового учения кокутай можно свести к следующему: небесные боги продолжают жить во всех японцах и действовать через них. Этим определяются такие особые качества японского народа, как преданность подданных своему правителю и сыновняя почтительность. Император — живое воплощение богини Аматэрасу — почитается наравне с богами. Япония рассматривается как государство-семья, в котором император и подданные связаны родственными узами и взаимной любовью.
Непрерывность императорской династии, божественный дух японского народа определяют особое назначение Японии и превосходство её над другими странами. Однако догматика, создаваемая отдельными учёными и богословами, была ещё слабо связана с культами местных синтоистских святилищ. После того как императорская власть была восстановлена в результате незавершённой буржуазной революции Мэйдзи (1867—1868 гг.), один из первых указов нового правительства возгласил возврат к древнему принципу синто — принципу «единства отправления ритуала и управления государством». Произошло официальное признание императора живым богом. Правительственным указом буддизм был отделён от синто и подвергнут официальным гонениям.
3. Наследие школы национальной науки
Рассматривая наследие «школы национальных наук» в контексте эволюции японской национальной идеи, необходимо обратиться к концепции кокутай («государственный организм»). Учение о кокутай было разработано в первой половине XIX в. «школой Мито». Концепция кокутай стала позднее официальной идеологической и правовой доктриной мэйдзийской Японии (1868—1911 гг.). Согласно учению «школы Мито», кокутай — специфически японская национально-государственная общность, объединяющая в единое живое целое на первом уровне мир богов ками и императора (первосвященника синто), на втором — японский народ (потомков богов) и на третьем — Японские острова (творение богов).
Теория кокутай говорила о специфически японском феномене, уникальном и неповторимом. Она как бы отказывала другим государствам в праве на «органичность», видя в них лишь «механизмы». Уникальность кокутай стала основой японской националистической идеологии в первой половине ХХ в. В качестве главных доказательств этой уникальности использовались такие популярные еще с XIV в. аргументы, как существование «непрерывной в веках» династии императоров божественного происхождения, и то, что территория Японии никогда никем не завоевывалась. В этом она решительно противопоставлялась остальному миру. В 1941 г. правовед и видный идеолог национализма Хиранума Киитиро (1867—1952), в то время министр внутренних дел, заявил: «Японское государственное устройство не имеет аналогов в мире... В других странах династии основывались людьми. И лишь в Японии престол унаследован от божественных предков. Династии, созданные людьми, могут погибнуть, но трон, основанный богами, неподвластен воле людей».
Позднейшая фаза развития идеологии «школы национальных наук» в первой половине XIX в. поставила во главу угла вопрос о восстановлении полноты императорской власти, имея в виду ее не только сугубо политическое, но и сакральное измерение. Практическим воплощением этого стали реформы Мэйдзи исин.
Школа «Национальной науки» («Кокугакуха») возникла как движение, направленное на изучение древней японской литературы и истории с целью выявления собственно яп. культурных элементов и особенностей национального духа, существовавших еще до введения буддизма и конфуцианства. К этой школе относились такие мыслители, как Камо Мабути (1697—1769), Мотоори Норинага (1730—1801), Хирата Ацутанэ (1776— 1843). Возвысив мифопоэтическое метафорическое осмысление реальности над рациональным, представители школы перенесли акцент на раскрытие индивидуальности, уникальности отдельных вещей и явлений. Мотоори Норинага сделал методом познания эстетическое сопереживание (постижение «мононо аварэ», т.е. очарования вещей), восприятие вещей через симпатию и интуицию, отождествление себя с ними. История стала восприниматься «Кокугаку» как последовательность индивидуальных событий. Видимый, вещный мир рассматривался как реализация божественной силы невидимого мира.
Большую известность имеют труды Када Адзумамаро (1669-1736) и Камо Мабути , признанных знатоков и комментаторов древних литературных памятников, чьи работы имеют несомненное научное значение. В то же время их «филологическая философия» стала началом перехода от критики текста и собственно филологического комментирования к историческому, а затем и философскому осмыслению памятников; в ходе этой деятельности они попытались отрешиться от многовековых наслоений «китайщины» и вернуться «к самим вещам». В полной мере это им не удалось, и только следующее поколение сделало какугакуха подлинно философской школой.
Представители «школы национальной науки» надолго определили развитие японской философской и политической мысли. Мотоори Норинага мотивировал «избранность» Японии божественным происхождением страны и «непрерывностью в веках» ее императорской династии, Норинага настаивал, что все другие страны «должны почитать божественную страну и подчиняться ей и следовать ее истинному Пути». Несколькими десятилетиями позже его ученик Хирата утверждал, что пониманием «истинного Пути» обладают только этнические японцы, причем не в силу особых добродетелей, а по праву рождения и крови.
Камоно Мабути, Мотоори Норинага, Хирата Ацуцанэ были главными создателями идеи тэнно — абсолютного религиозного поклонения императорскому дому, — которую Мотоори Норинага выразил с исключительной силой: «Наша страна — родная страна Богини, сверкающей на небе, которая распространяет свет на все страны, находящиеся в четырех морях. Наша страна является источником происхождения всех остальных стран, и во всем она превосходит прочие государства... Императорская династия, царствующая в нашей стране и распространяющая свой свет на весь народ, — это потомство Богини, сверкающей на небе. В соответствии с повелением, которое им дала Богиня, царить вечно, как небо и земля, династии императоров предназначено повелевать нацией бесконечно до конца времен, пока мир будет существовать. Таков наш Путь» (Мотоори Норинага дззнсю).
В конце XVIII в Японии в. развертывается дискуссия о взаимоотношении написания и произношении. Выдающийся японский ученый Мотоори Норинага, считал фонетические изменения закономерными. Он заложил основы исторической фонетики и завершил воссоздание первоначальной структуры годзюона (алфавита), уточнил некоторые орфографические принципы, обратил внимание и на орфографию китайских заимствований.Эти достижения исторической орфографии сохраняют свою значимость и в настоящее время. Надо отметить, что Мотоори Норинага заложил основы современной японской фонологии. Письмо всегда оставалось одним из центральных объектов японского языкознания. Благодаря Норинаге появились переводы древних памятников на современный разговорный язык. Проявился интерес к вопросам этимологии, посвященной разысканию первичного, данного богами смысла слов. При этом приемы этимологического анализа в Японии оказались близки тем, которые использовались в смысл слогов, которые в японской традиции принято считать нечленимыми.
Исследования исторических изменений в лексике сводились к установлению причин "порчи" слов. Были выявлены виды лексических изменений, обусловленные фонетическими и семантическими причинами (Кайбара Эккэн, Камо Мабути).
Норинага создал классификацию стилей-жанров и распределение лексики между стилями. Им было зафиксировано различение стилей трех периодов -древнего (XIII в.), среднего (IX-XIIвв.) и нового (с XIII в.), признаны образцовыми древний стиль и стиль среднего периода.
В книге «Бамбуковая корзина» («Тамакацума», 1794) Норинага яростно нападает на конфуцианский ригоризм и ханжество, считая их противоречащими природе человека. Сфера проявления «скрытого очарования вещей» не ограничивается для него областью дивной природы, обладающей самостоятельной ценностью, напротив, человеку с его земными радостями отводится главное место. «Желание поесть вкусно, иметь шелковые платья, хорошее жилье, драгоценности, быть уважаемыми, жить долго — это естественные человеческие стремления, — говорит Норинага. — Однако принято считать, что все это дурно... и многие делают вид, будто они ничего не желают. Но это давно надоевшая ложь. Когда «мудрецы» созерцают луну и цветы, их лица преображаются от очарования, но, когда они, встречая красавицу, проходят мимо, будто бы не замечая ее, разве это искренно!.. Восхищаться красотой природы и не замечать прелести женщины — так не бывает с человеческой душой. Это глубокая фальшь!»
Высшим проявлением «скрытого очарования вещей» Норинага считает всепокоряющую любовь и резко возражает своему учителю Камо Мабути, прославлявшему «мужское», самурайское начало древней японской поэзии. Изображая смерть воина в бою, писатель обычно воспевает лишь его мужество и тем самым, по мысли Норинага, искажает правду жизни. Если взглянуть в душу умирающего воина, то становится очевидным, что он вовсе не лишен человеческих слабостей. Его влечет к родным местам, к матери, он тоскует по жене и детям, т. е. испытывает чувства, «неподобающие» истинному самураю, но на самом деле вполне естественные. Нет чувства сильнее любви, именно в любви и выявляется, по мысли Норинага, истинный смысл поэзии.
Утверждая, что «сущность вещей» женственна, Норинага противопоставляет гармоническую красоту внешним знакам славы, силы и ложной значительности. Не случайно он считает образцом подлинной литературы роман «Гэндзи моногатари», приковавший внимание к человеческой личности не в ложно героическом обличье, а в естественности ее индивидуального существования.
Эстетический принцип «скрытого очарования вещей» Норинага связывает не с эзотерическим смыслом искусства, выявляющего некую трансцендентную «суть вещей». Напротив, критик обращен к миру непосредственного человеческого чувства, естественно проявляющегося в обыденной жизни.
Можно утверждать, что в толковании Норинага «скрытого очарования вещей» выразились зачатки воззрений Нового времени. Переменился угол эстетического ви́дения действительности. Вместо традиционного дидактизма в центр выдвигается сама человеческая натура как объект, достойный внимания художника. Литературные взгляды Норинага предвосхищают основные положения трактата Цубоути Сёё «Сущность романа» (1885), который Симадзаки Тосон, один из основоположников новой литературы Японии, сравнивал с пением петуха в предрассветном тумане.
Хитара Ацутанэ – был последним класском какугакуха, мыслителем, органично сочетавшем политику и теологию. Хитара развил Синто в настоящую теорию, а также политизировал учение «школы национальных наук», сориентировав ее программу на борьбу за восстановление императорской власти.Именно Синто в варианте Хирата стал теоритической и духовной основной государственного Синто эпохи Мэйдзи.