Психологический анализ феномена стокгольмский синдром.

Содержание
Введение
Глава 1. Теоретические положения по проблеме психологических особенностей стокгольмского синдрома
1.1. Психологические особенности реакций жертвы насилия, террора и агрессии
1.2. Психологический анализ терроризма. Особенности поведения жертв терроризма
1.3. Психологический анализ феномена «стокгольмский синдром»
Выводы по Главе 1
Глава 2. Эмпирическое исследование особенностей проявления стокгольмского синдрома
2.1. База и методы исследования
2.2. Анализ результатов исследования
?Выводы по Главе 2
Заключение
Список использованной литературы

Психологический анализ феномена стокгольмский синдром.

Очевидно, что определенные личностные качества, определенное поведение, специфичное общественное или служебное положениесоздают предрасположенность к более вероятному причинению дан­ному лицу физического, морального или материального вреда.
Совершенно бесспорно, что, например, уязвимость женщины, ребенка, старика от преступлений насильственного характера большая,чем у молодого мужчины, уже потому, что они, как правило, физиче­ски слабее преступника. В определенных случаях жертвой преступ­ления может быть только женщина или только лицо, не достигшее 14 или 16 лет. Предрасположением к повышенной уязвимости может быть и исполнение лицом определенной социальной роли — про­фессия, общественные обязанности. Личностная уязвимость имеетсложную структуру, в которой предрасположения (субъективные иобъективные качества) актуализируются конкретной ситуацией и превращаются в предпосылки причинения вреда. Большая предрас­положенность далеко ни всегда выражается в большей реализован­ной виктимности. Здесь многое решает ситуация. Предрасположен­ность становится предпосылкой лишь как элемент конкретной ситуации (11, с. 11).
Качество, о котором идет речь, обозначается в виктимологии тер­мином «индивидуальная виктимность». К нему мы и обратимся.
Согласно данным немецких криминологов, «жертвы переживают три стадии травмирования:
1. реакция на происшедшее и ее развитие;
2. осознание понесенного ущерба;
3. поиск выхода (35, с. 95–112).
1.2. Психологический анализ терроризма. Особенности поведения жертв терроризма
Типичные психологические реакции жертв терроризма.
С точки зрения психологии, предельно откровенно провозглашенными основными целями террористической организации прямо названы «страх», «устрашение» и «дезорганизация». Однако, хотя суть осталась прежней, человеческое восприятие за сто лет несколько изменилось (31, с. 134–137).
Проанализируем ниже данные типичные психологические реакции, вызываемые ситуацией террора.
Страх.
Итак, очевидно: в основе террора, прежде всего, лежит страх достаточно большого числа людей. Это то самое чувство, которое в первую очередь вйзывают у людей террористические акты. Нет страха — нет террора. Тогда есть просто какое-то относительно привычное, «обычное» насилие (уголовное преступление), пусть даже тяжкое, вплоть до убийства, но не вызывающее, в силу привычности, в восприятии людей опасения массовой угрозы.
В общепринятой психологической трактовке, как пишут известные психологические словари, страх — это эмоция, возникающая в ситуациях угрозы биологическому или социальному существованию индивида и направленная на источник действительной или воображаемой опасности. В отличие от боли и других видов страдания, вызываемых реальным действием опасных для существования факторов, страх возникает при их предвосхищении. В зависимости от характера угрозы, интенсивность и специфика переживания страха варьируется в достаточно широком диапазоне оттенков (опасение, боязнь, испуг, ужас). Если источник опасности оказывается неопределенным или неосознанным, возникающее состояние может определяться как тревога. Функционально страх служит предупреждением субъекта о предстоящей опасности. Он позволяет сосредоточить внимание на ее источнике, побуждает искать пути ухода от опасности. В тех случаях, когда страх достигает силы аффекта (панический страх, ужас), он способен навязать человеку определенные стереотипы поведения и подчинить его им (бегство, оцепенение, защитная агрессия) (25, с. 96–111).
В социальном развитии человека страх выступает как одно из средств воспитания и научения: например, сформировавшийся страх общественного осуждения используется как фактор регуляции социального поведения. Поскольку в условиях организованной общественной жизни индивид пользуется защитой правовых, правоохранительных и других социальных институтов, повышенная склонность человека к страху лишается приспособительного значения и обычно оценивается негативно. Считается, что человек, особенно мужчина, должен быть «бесстрашным», «не бояться» и «уметь преодолевать страх». Хотя сформировавшиеся реакции страха являются сравнительно стойкими. Они способны сохраниться даже при понимании людьми их полной бессмысленности. Поэтому воспитание устойчивости по отношению к страху обычно направлено не на избавление от него человека, а на выработку умений владеть собой при его наличии. Неадекватные реакции страха наблюдаются при различных психических заболеваниях.
Внешне все выглядит просто. Получается, что адаптивная рудиментарная защитная эмоциональная реакция вроде бы не нужна в современном мире. Постепенно она как бы исчезает и поддается преодолению. Ну а если не поддается преодолению, то это уже болезненный симптом — фобия. На самом деле со страхом в современном мире все обстоит далеко не так просто. Ясно главное: это действительно древнейшая биологическая реакция, роднящая Человека с животными. Однако насколько она адаптивна и почему? Только потому, что побуждает к бегству? Не зря, однако, бытует выражение: «безумный страх», то есть страх, лишающий разума, рассудка. Представляется, что в таком понимании он далеко не всегда адаптивен. Напротив, именно вызывая страх, террористы хотят лишить людей способности к рациональной оценке ситуации, опустить их до животного уровня. Тогда малейшая угроза — даже не бомба, а всего лишь муляж взрывного устройства — будет вызывать дезадаптивное, иррациональное поведение. Поэтому природа страха требует внимательного анализа, и рассматривать ее придется с самого начала.
Террор возникает тогда, когда идет воздействие на самые глубинные страхи, когда человек теряет взрослую ориентацию и уподобляется ребенку или животному, у которого вдруг просыпается слепой инстинкт самосохранения. Именно поэтому наиболее сильным инструментом террора является убийство, то есть лишение жизни, причем не одного человека и не конкретной группы, а некоторого случайного множества. Именно тогда у обычного, рядового, «массового» человека как раз и возникает ощущение того, что членом этого множества может стать любой, в том числе и он сам. Тогда глубинный страх за свою жизнь или боязнь физического повреждения просыпаются у каждого человека, и террор становится массовым (4, с. 66–71).
Помимо пробуждающихся инстинктов («драйвов», по терминологии 3. Фрейда), источниками страха обычно являются эмоции и когнитивные процессы. По данным С. Томкинса, эмоции типа интереса-возбуждения могут перерастать в страх или, по меньшей мере, усиливать его. Человек, предмет или ситуация могут стать источником страха и в результате работы мышления, как следствие
1. формирования гипотез (воображаемых источников вреда),
2. ожидания вреда,
3. непосредственного столкновения человека со сконструированным (воображаемым) объектом страха.
Эти механизмы обычно также используется террористами — не случайно они стремятся не только осуществить террористический акт, но и придать свои действия и их результаты как можно более широкой гласности.
После того или иного взрыва, убийства и т. д. обычно всегда следуют телефонные звонки в средства массовой информации: именно таким образом террористы и террористические организации «берут на себя ответственность» за совершенное. Это делается, среди прочего, и с точным психологическим расчетом на пробуждение эмоций интереса и возбуждения среди масс людей, а также в расчете на то, что впредь люди будут «домысливать» соответствующие угрозы и заранее их бояться.
Наиболее опасен вызываемый террористическими актами массовый страх, боязнь «всего и вся». Такой массовый страх не просто ослепляет общество. Он сеет раздоры: мы начинаем бояться не только завтрашнего дня и дальнейшего шокового развития событий — мы начинаем бояться друг друга. Такой страх раскалывает общество, вынуждая одних его членов опасаться других, заставляя их действовать наперекор друг другу. Так возникают действительно неуправляемые и неконтролируемые ситуации. Известно: общее желание «порядка», который каждый толкует по-своему, обычно ведет к массовым беспорядкам, к откровенному хаосу и бардаку. И тогда многократно нарастают все страхи сразу, и возникает высшая и последняя стадия страха — то, что называется «фобия». Это уже болезненное состояние, в котором люди, даже осознавая необоснованность и бессмысленность своих страхов, даже относясь к ним как всего лишь к мучительным переживаниям, не могут от них избавиться. Сознание огромных масс населения после громкого террористического акта обычно находится в кризисном, болезненном, невротическом состоянии. И именно из такого, кризисного состояния — большая часть наших многочисленных бытовых страхов. Иногда они беспочвенны, иногда достаточно обоснованны. Ясно, однако, главное: массовый страх — это именно то, чего хотят от нас добиться террористы. И совершенно понятно, что чувство страха не только не помогает нам в решении каких-то проблем, а напротив, вредит их решению. Снижая способность к рациональному мышлению, страх всегда парализует способность к рациональному поведению (8, с. 55–61).
Ужас.
Пока страх не выходит за пределы разумного, в нем нет ничего ужасного. Умеренный страх, в целом, обычно играет адаптивную роль — он заставляет человека учитывать многочисленные риски повседневной жизни и, по возможности, заранее минимизировать их.
Крайняя степень страха — это ужас. В отличие от просто страха, сигнализирующего о вероятной угрозе, предвосхищающего ее и сообщающего о ней, ужас констатирует неизбежность бедствия.
Ужас — это аффект, то есть высшая степень эмоционального напряжения, доходящая до совершенно иррациональных реакций. Если со страхом еще можно как-то «бороться», ему можно пытаться «противостоять», то в случае откровенного ужаса психологическое противостояние практически бесполезно. Психологически, от ужаса нет никакого спасения. Этот аффект совершенно парализует рассудок и отключает способность человека к рациональному мышлению.
Террористические акты вызывают ужас не только сами по себе. Как правило, распространению ужаса способствуют и сами террористы. Подчас террористические акты выглядят (оформляются — для большего впечатления) даже как сугубо ритуальные убийства (14, с. 88–94).
Теперь приведем несколько примеров из реальных психологических самоотчетов испуганных (ужаснувшихся) людей: «Я хотел отвернуться... и не мог... я был слишком испуган, чтобы сдвинуться с места... я не мог поднять руку». Или: «Я хотел отвернуться... я почувствовал сильное напряжение». Или: «Все мое тело словно стало ватным... я хотел убежать... но словно окаменел и не мог двигаться». Или: «Все мое тело окостенело... хотел убежать... я окаменел и не мог двигаться». Или: «Сначала у меня напряглись челюсти, потом ноги и ступни. Пальцы на ногах у меня свело настолько, что стало больно. Я хотел избежать всего этого и сделаться как можно незаметнее». И так далее, и тому подобное (16, с. 18–20).
Паника.
Так или иначе, но наиболее частым и общим поведенческим следствием эмоциональных переживаний страха и ужаса является массовая паника. Именно такая паника является основным выражением террора как массового явления в его наиболее частом проявлении — как массовая паническая реакция на испытываемый людьми страх и его экстремальную форму — ужас. Паника — один из наиболее заметных видов поведения массы (толпы) и одновременно это особое эмоциональное состояние, возникающее как следствие либо дефицита информации о какой-то пугающей или непонятной ситуации, либо ее чрезмерного избытка, и проявляющееся в стихийных импульсивных действиях. Паника — сложный, промежуточный, психоповеденческий феномен. Соответственно, на основе паники как эмоционально-поведенческого состояния возникают массовые панические толпы со специфическим поведением.
В общепринятом смысле под «паникой» как раз и понимают массовое паническое поведение, обусловленное страхом (ужасом). Об этом напоминает само происхождение термина: слово «паника», почти идентичное во многих языках мира, происходит от имени греческого бога Пана, покровителя пастухов, пастбищ и стад. Его гневу древние греки как раз и приписывали «панику» — безумие стада, бросающегося в пропасть, огонь или воду, внешне без всякой видимой на то причины.
Обычно выделяются четыре основные группы условий возникновения паники (20, с. 125–131).
Во-первых, это ситуационные условия. Вероятность развития массовых панических настроений и панических действий обычно резко возрастает в периоды особенного обострения текущей ситуации. В частности, эта вероятность заметно нарастает, когда люди напряженно ожидают каких-то нерадостных событий. В таких случаях они становятся особенно восприимчивыми ко всякого рода пугающей информации. Такого рода ожидание может быть и проявлением уже рассмотренного «отсроченного страха». Именно к ситуационным условиям в первую очередь относятся действия террористов.
Во-вторых, это физиологические условия. Усталость, голод, алкогольное или наркотическое опьянение, хроническое недосыпание и тому подобные факторы резко ослабляют людей не только физически, но и психически, снижают их способность быстро и правильно оценить положение дел, делают их более восприимчивыми к эмоциональному заражению и за счет этого как бы снижают пороги воздействия заразительности, повышая вероятность возникновения массовой паники. За счет действия данных факторов значительно снижаются стрессоустойчивость и способность психологического сопротивления людей страху.
В-третьих, психологические условия. Сюда относятся, прежде всего, неожиданность пугающего события, сильное психическое возбуждение, крайнее удивление или испуг людей. Особыми психологическими факторами, расцениваемыми как «естественные активаторы страха», обычно принято считать ощущение боли, чувство одиночества, внезапное изменение привычной стимуляции и стремительное приближение объекта, а также необычность положения и высота, на которой оказывается человек. Считается, что у человека существует даже биологическая предрасположенность реагировать на эти факторы страхом.
В-четвертых, идеологические и социально-психологические условия появления паники. Обычно сюда относится нечеткое осознание людьми общих целей, отсутствие эффективного управления и, как следствие этого, недостаточная сплоченность группы. Реальная практика, а также весьма многочисленные экспериментальные исследования показали, что от этой группы условий в очень значительной мере зависит, сохранит ли общество целостность, единство действий в экстремальной ситуации или распадется на панический человеческий конгломерат, отличающийся всего лишь необычным, вплоть до эксцентричного, поведением каждого, разрушением общих ценностей и норм привычной деятельности исключительно ради своего индивидуального спасения.
Для того чтобы привести к настоящей панике, действующий на людей стимул должен быть либо достаточно интенсивным, либо длительным, либо повторяющимся (например, взрыв, сирена, автомобильный клаксон, серия гудков и т. п.). Он должен привлекать к себе, и, как правило, всегда привлекает, сосредоточенное внимание и вызывать эмоциональное состояние подчас неосознанного, животного страха.
Первый этап реакции на такой стимул — как правило, это резкий испуг, потрясение, ощущение сильной неожиданности, шока и одновременно восприятие ситуации как кризисной, критической, угрожающей, и даже безысходной (28, с. 87–90).
Второй этап реакции — обычно замешательство, в которое переходит потрясение, а также связанные с ним хаотичные, индивидуальные, часто совершенно беспорядочные попытки как-то понять, интерпретировать происшедшее событие в рамках прежнего, обычного своего личного опыта или же путем совершенно лихорадочного припоминания аналогичных ситуаций из известного человеку чужого, как бы заимствованного им опыта. С этим связано острое чувство реальной угрозы. Когда необходимость быстрой интерпретации ситуации становится особенно актуальной и требует немедленных действий, именно это ощущение ее остроты часто как раз мешает логическому осмыслению происходящего и вызывает новый страх. Первоначально этот страх обычно сопровождается криком, плачем, двигательной ажитацией. Если такой страх не будет подавлен, то развивается следующая стадия.
Третий этап реакции — усиление интенсивности страха по известным психологическим механизмам «циркулярной реакции» и «эмоционального кружения». Тогда страх одних людей отражается другими, что, в свою очередь, еще больше усиливает страх первых. Усиливающийся страх стремительно снижает уверенность в коллективной способности противостоять критической ситуации и создает у большинства смутное ощущение обреченности. Завершается все это неадекватными действиями, которые обычно представляются людям, охваченным паникой, как раз наоборот, спасительными. Хотя на деле они могут совсем не вести к спасению: это этап «хватания за соломинку», в итоге все равно оборачивающийся паническим бегством (разумеется, за исключением тех случаев, когда бежать людям просто некуда). Тогда может возникать подчеркнуто агрессивное поведение: известно, насколько опасен бывает «загнанный в угол» самый трусливый заяц.
Четвертый этап реакции — массовое бегство. Паника именно как особый вариант массового поведения реально становится заметной, только проявляясь в реально наблюдаемых феноменах — прежде всего, в массовом бегстве. Рано или поздно именно бегство становится естественным следствием любой паники. Стремление спрятаться, укрыться от надвигающегося страха (ужаса) — естественная реакция. Безоглядное бегство — как правило, апофеоз паники.
Пятый этап реакции — завершение паники. Внешне паника обычно заканчивается по мере выхода отдельных индивидов из всеобщего бегства. Либо они это делают по причине усталости, либо — начиная осознавать бессмысленность бегства и возвращаясь в «здравый рассудок». Но паническое поведение не обязательно завершается бегством от опасности. Обычные следствия паники — либо усталость и оцепенение, либо состояние крайней тревожности, возбудимости и готовности к агрессивным действиям. Реже встречаются вторичные проявления паники.
Агрессия
Не менее заметным, а часто даже более важным видом поведения толпы является стихийная агрессия, обычно определяемая как массовые враждебные действия, направленные на нанесение страдания, физического или психологического вреда или ущерба, либо даже на уничтожение данной массой (толпой) других людей или общностей. Это тоже террор, только как бы с другой стороны: террор массы, подчас направленный против тех террористов, которые поначалу вызвали страх, ужас и панику самой этой массы. В свое время, анализ конкретной ситуации показал нам:
Психологически, за внешне стихийной агрессией — разрушительным поведением всегда стоит внутренняя агрессивность — эмоциональное состояние, в основе которого лежат гнев и раздражение, возникающее как реакция на фрустрацию, то есть на переживание непреодолимости каких-то неожиданных барьеров или недоступность чего-то желанного. Такое состояние может возникать как реакция на ту фрустрацию, которую вызывает террор. Действительно, террор создает фрустрацию, прерывая спокойную жизнь, создавая барьеры для ее нормального течения. Размеренно живущий человек, сталкиваясь с террором, испытывает ощущение непреодолимой преграды на пути самой его жизни и безопасности (31, с. 60–71).
Для форм агрессии, развивающихся в массовых социальных и политических явлениях (террор, геноцид, расовые, религиозные идеологические столкновения), типичны сопровождающие их процессы заражения и взаимной индукции, стереотипизации представлений в создаваемом «образе врага». Однако особую роль в возникновении и поведении агрессивной массы играет анонимность ее участников.