Д. Юм исследования о человеческом разуме.

1. Принципы ассоциаций идей
2. Аргументы в пользу опыта, как единственного источника знаний
3. Позиция Юма по вопросу свободы воли и необходимости

Д. Юм исследования о человеческом разуме.

Повествования о войнах, интригах, партиях и революциях – не что иное, как собрание опытов, с помощью которых политик или представитель моральной философии устанавливает принципы своей науки, подобно тому, как врач или естествоиспытатель знакомиться с природой растений, минералов и других внешних объектов с помощью опытов, которые он производит над ними.(1,113).
Единообразие в мотивах и поступках людей, также как и в действиях тел признается людьми непосредственно и, безусловно. На этом же основана и польза опыта, приобретенного в течение долгой жизни вследствие разнообразных деловых отношений и знакомства с обществом, - польза, заключающаяся в том, что опыт знакомит человека с принципами человеческой природы и регулирует все человеческие поступки и расчеты.
Общие наблюдения, накопленныепри помощи ряда опытов, дают ключ к человеческой природе и учат разбираться во всех ее запутанных проявлениях.
Но если бы в поступках людей не было единообразия, и люди не замечали бы неправильности или отклонения в каждом опыте такого рода, то невозможным было бы накопить общие наблюдения над человечеством и всякий опыт, как бы тщательно он ни обрабатывался размышлением, был бы совершенно бесполезен.
Хотя такое единообразие во всех частностях никогда не встречается в природе; напротив, наблюдая разнообразные поступки различных людей, можно составить большое количество разных правил, которые, однако, будут предполагать известную степень единообразия и регулярности.
Помимо того, что соединение мотивов и волевых актов так же правильно и единообразно, как соединение причин и действий в любой области природы, это правильное соединение всеми признано и никогда не было предметом спора ни в философии, ни в обыденной жизни. Поскольку люди выводят все свои заключения о будущем из прошлого опыта и заключают, что объекты, соединение которых наблюдается постоянно, всегда соединяются друг с другом, может показаться излишним доказательство того, что это познаваемое путем опыта единообразие человеческих поступков и есть источник, из которого люди черпают свои заключения о них.
Взаимная зависимость людей во всяком обществе так велика, что едва ли какой-нибудь человеческий поступок представляет собой нечто завершенное и не находится в каком-либо отношении к поступкам других людей, необходимым для того, чтобы данный поступок вполне отвечал намерению действующего лица.(1,120)
По мере того как люди расширяют свои предприятия и вступают в более сложные отношения с другими людьми, они охватывают в своих житейских планах все большее количество разнообразных волевых актов, ожидая, что такие акты будут содействовать их собственным поступкам. Во всех этих заключениях они руководствуются прошлым опытом, точно также как в своих выводах относительно внешних объектов, и твердо верят в то, что люди, так же как и элементы, останутся в своих действиях такими же, какими всегда были им известны.
Фабрикант, планируя какую-либо работу, рассчитывает на труд своих рабочих не меньше, чем на орудия, которыми он пользуется, и если бы его расчет не оправдался, он в равной мере удивился бы.(1,120)
Эти основанные на опыте заключения и выводы относительно поступков других людей занимают такое место в человеческой жизни, что ни один человек не обходится без их применения.
Что стало бы с историей, если бы мы не могли полагаться на правдивость историка, руководствуясь при этом опытом, приобретенным нами относительно человечества?(1,127)
Если рассматривать связанную цепь естественных причин и волевых актов, наш ум не в состоянии оценить разницу между ними, переходя от звена к звену. И так же ум может быть уверен в наступлении будущего события, как если бы оно было соединено с объектами, наличествующими в памяти или в восприятии, цепью причин, спаянных друг с другом тем, что обычно называют физической необходимостью. Связь, известная людям из опыта, оказывает одинаковое влияние на человеческий ум независимо от того, будут ли связанные друг с другом объекты мотивами, хотениями и поступками или же фигурами и движениями. Человечество способно изменить названия вещей, но их природа и влияние на разум не изменятся никогда.
3. Позиция Юма по вопросу свободы воли и необходимости
Вопросы, которые особо ревностно обсуждались с самого зарождения науки и философии, по крайней мере, должны бы были иметь одинаковое мнение насчет значения всех терминов, используемых в спорах. Казалось бы, довольно легко дать точные определения всем терминам, употребляемых в рассуждениях, и далее делать предметом обсуждения и исследования непосредственно суть определений, а не пустой звук слов. Но в силу продолжительности спора можно говорить о двусмысленности в выражениях или терминах, употребляемых в споре, различных идей.
Предполагая, что все умственные способности людей одинаковы от природы (в противном случае не было бы ничего более бесплодного, чем споры и рассуждения) становиться очевидным то, что невозможно, чтобы люди, связывая с терминами одни и те же идеи, так долго могли придерживаться различных мнений об одном и том же. Из этого следует, что споры рождаются и существуют долгое время из-за того, что налицо факт несоответствия мнений по поводу определений и терминов. Вопрос о свободе воли имел место быть на протяжении длительного времени по тем же причинам.
Юм делает очевидным то, что все люди всегда были согласны друг с другом и насчет доктрины свободы и насчет доктрины необходимости, поскольку с этими словами связано разумное значение.
Общепризнано, что материя во всех своих действиях приводится в движение необходимой силой и всякое действие в природе до такой степени точно определено энергией своей причины, что при данных конкретных условиях последняя не могла бы породить никакое иное действие.(1,110)
Идея необходимости и причинности порождается исключительно единообразием, замечаемым в действиях природы, где сходные объекты всегда соединены друг с другом, а ум заключает об одном при появлении другого. Помимо постоянного соединения сходных объектов и следующего за этим заключения от одного из них к другому нет иной идеи необходимости или связи.