Римская армия в аспекте военно-политических событий в Северном Причерноморье в I веке до н.э.- в IV веке н.э.

Оглавление

Введение
Глава 1 Северное Причерноморье в эпоху войн Митридата VI- Евпатора с Римом
1.1.Причины, предпосылки и обстоятельства возникновения конфликта
1.1.1.Рим в I. до н.э. Внешняя и провинциальная политика Рима
1.1.2. Политическая ситуация в Северном Причерноморье к I в. до.н.э.
1.2. Взаимоотношение Рима и Понтийского государства на рубеже II-I вв. до н.э.
1.2.1. Митридатовы войны
1.2.2. Структура вооруженных сил противоборствующих сторон, их тактика и стратегия.
Глава 2. Борьба Римской империи за гегемонию в Северном Причерноморье ( I-II века нашей эры)
1.1. Военно-политическое устройство Рима в I-II вв.
1.2. Рассвет римского владычества в регионе, его характер и особенности.
1.3. Государственное устройство Боспора, его сильные и слабые стороны. Военно-политическое противоборство сторон.
Глава 3. Окончание военного владычества Рима в Северном Причерноморье ( III- IV века нашей эры)
3.1 Военно – политическая структура Рима и его внешняя политика в III-IV вв.
3.2. Северное Причерноморье в III-IVвв.
3.3 Военна – политическая структура Боспора в II- IV вв., его взаимоотношения с Римской империей.
Заключение
Библиография
Источники

Римская армия в аспекте военно-политических событий
в Северном Причерноморье в I веке до н.э.- в IV веке н.э.

В первый период своей истории (VII — нач. VI вв. до н. э.) Боспор служит дорогой мощных миграций киммерийцев и скифов. Под влиянием заимствований и впечатлений, полученных на Переднем Востоке, у скифов Северного Причерноморья складывается первое на территории субконтинента варварское протогосударство Скифия. Одновременно через Боспор прокладываются ведущие из Эгеиды и Пропонтиды Фракийский сакральные пути в приуральскую часть Азиатской Скифии (Аристей Проконесский, посольства гипербореев на Делос) и торгово-промыслово-колонизационные пути в Приазовье и Нижнее Подонье В это же время у устий Днепра и Южного Буга возникает второй центр освоения эллинами побережий Скифии — Березанское поселение и Ольвия.
Около 580—309 гг. до н. э. происходит ионийская колонизация Боспора, которая приводит квозникновению ряда полисов, которые в условиях существования на выгодном и опасном перекрестке вынуждены создать жесткую форму объединения, в результате чего возникает боспорская тирания Спартокидов (438/37 гг. до н. э.). Боспорское царство располагалось по обе стороны пролива. Его территория простиралась на восток до современного Новороссийска, на север — до устья реки Дон.
При Спартокидах устанавливаются интенсивные двусторонние связи Боспора с Афинами: и скифским государством в Поднепровье, переживающими апогей своего могущества. Боспор также развивает политическую и торгово-культурную экспансию в Восточном Приазовье, Прикубанье и Предкавказье. Продолжаются экономические и политические связи с Подоньем (где возникает центр савроматского объединения — Елизаветовское городище) и Гелоном, а сакрально-торговые контакты достигают Среднего Дона и Юго-Западного Приуралья. «Боспор играет как роль передатчика и трансформатора различных импульсов, так и роль самостоятельно воспринимающего и посылающего импульсы центра»10. Политические и культурные связи в 438—309 гг. до н. э. по сравнению с предшествующим смещаются к западу. Особую роль в судьбах причерноморских народов Боспорское царство сыграло в годы владычества царя Митридата VI (132-63 до н.э.) по прозвищу Евпатор.
Для большинства причерноморских городов II в. до н.э. характерен кризис их экономики. Торговля и ремесла приходят в упадок из-за частых военных столкновений с местными варварскими племенами. Единственным более или менее благоприятным экономическим фактором, обеспечивающим их существование, были внутрипонтийские торговые связи, среди которых первое место для большинства городов Северного, Восточного и Западного Причерноморья занимали связи с городами Понта. Фактически ко времени царствования Митридата Евпатора Понт стал экономическим центром всего Причерноморья. А это означало, что при наличии способного правителя Понтийское царство могло встать во главе политического объединения всех причерноморских городов и областей.
Политическая ситуация на востоке античного мира в конце II в. до н.э. была такой, что именно Понт оказался притягательным центром для всего эллинского мира. Крупные эллинистические государства Сирия и Египет значительно ослабли вследствие внутренних смут. В Парфянском царстве также происходила борьба за трон. Армянские земли еще не были объединены в единое целое, и их правители не могли стать соперниками Понтийского царя.
Господство римлян в провинции Азия, деятельность римских ростовщиков и публиканов привели к усилению антиримских настроений в этом районе. Кроме того, к концу II в. до н.э. римские купцы и ростовщики все более проникают в экономическую жизнь Вифинии, Каппадокии, Галатии и Пафлагонии, вызывая недовольство всех слоев населения этих государств. Проримская политика их правителей в сочетании со все возрастающей экономической эксплуатацией делала положение царей Вифинии, Каппадокии и Пафлагонии нестабильным. Любое их выступление против царя Понта, проводящего самостоятельную политику и покровительствующего эллинам, всегда могло найти противников внутри их собственных государств. Римляне же ничем не смогли бы помочь своим союзникам. Они были связаны тяжелыми войнами против галлов (125–118 гг. до н.э.), нумидийцев (111–105 гг. до н.э.), кимвров и тевтонов (113–101 гг. до н.э.).
С другой стороны, античные города Северного Причерноморья подвергались непрерывным нападениям скифов и сарматов. Западнопонтийские города систематически разорялись бастарнами. Военные столкновения между колхскими князьями и их набеги на приморские города создают сходную ситуацию и в этом районе Причерноморья.
В начале II в. до н.э. Боспорское царство стало приходить в упадок, и его царь Парисад решил передать власть могущественному правителю Понта Митридату VI Евпатору. И поплатился за это: жители Пантикапея в 107 г. до н.э. убили Парисада и провозгласили царем скифа Савмака. Взбешенный Митридат направил в Таврику свою армию и флот во главе с полководцем Диофантом. Понтийцы заняли Феодосию, а затем, после многодневных битв, овладели и Пантикапеем. Боспорское царство вошло в состав Понта.
МитридатЕвпатор «...Митридат, царь Понта, человек, которого нельзя ни обойти молчанием, ни говорить о нем без внимания, в войне изощренный, славный доблестью, а подчас и воинским счастьем, всегда великий духом, вождь в замыслах, воин в бою, в ненависти к римлянам Ганнибал...»11 - так писал о Митридате римский историк Веллей Патеркул. Действительно, Митридат VI Евпатор (132 - 63 гг. до н. э.), один из выдающихся эллинистических владык. В рассматриваемую эпоху, он смог создать последнее территориальное государство, начальные размеры которого были значительно меньшее, чем присоединенные им. Свое царствование Митридат VI Евпатор начал с создания сильной понтийской армии, во главе которой он намеревался совершить большие завоевания. В скором времени воинственный царь Понта силой оружия подчинил себе соседнюю Колхиду и Малую Армению, Херсонес Таврический, которому была обеспечена защита от Скифского царства, и часть скифских оседлых племен в Таврии. Были заключены союзы со свободными племенами скифов, бастарнами и фракийцами.
Митридат мечтал о создании мощного во всех отношениях государства, способного стать преемником эллинистических династий. Свое влияние на восточных границах Рима он утверждал не только силой оружия, но и тонкой дипломатией. А в 106 г. до н.э. Митридат силой унаследовал Боспорское царство.
В Риме внимательно следили за успехами Митридата. Уже вскоре после его побед в Понт прибывает римское посольство с требованиями возвратить скифским царям отнятые у них владения. Однако поражения римлян в войнах с кимврами, тевтонами и нумидийцами не позволяли им оказать действенного военного давления на Понт, вследствие чего Митридат не обратил внимания на их требования. Семь лет непрерывных побед, следующих одна за другой над сильнейшими противниками, сделали Митридата могущественнейшим из правителей Востока. Благодаря этому Митридату удалось собрать огромную для того времени наемную армию в 300 тыс. человек, что позволило ему начать войну против своего главного соперника по мировому господству — Римской республики.
1.2. Взаимоотношение Рима и Понтийского государства на рубеже II-I вв. до н.э.
Взаимоотношения с Римской республикой занимали важное место в политике царей Понта. Во второй половине II в. до н.э. Понтийское царство при явном содействии Рима сумело присоединить к себе большую часть прежних земель Отанидов. Однако в дальнейшем Рим, верный своей традиционной тактике ослаблять им же усиленного союзника, попытался ограничить могущество Понта. Поэтому начало царствования Митридата Евпатора ознаменовалось резким ослаблением влияния Понта в малоазийских делах, что привело к почти полной потере приобретенных ранее территорий. Поскольку укрепление политических позиций Евпатора происходило на фоне обострения борьбы за престол с проримски настроенными кругами при понтийском дворе, а сам молодой монарх провозгласил преемственность политики своего отца, известного дружбой к Риму, то взаимоотношения двух государств с самого начала приобрели особую сложность и противоречивость. «Апогеем развития двусторонних отношений явился открытый вооруженный конфликт между ними, оказавший огромное влияние на внутриполитическое положение в самом Риме и на судьбы эллинистической цивилизации. В ходе этого противоборства Понтийская держава достигла не только наивысшего, пусть и кратковременного, могущества, но и пережила период полного упадка и краха»12. Вот почему именно римско-понтийские взаимоотношения вызывали наибольший интерес исследователей не только римской истории, но и эллинистического мира в целом.
В контексте данной работы, мы не ставим задачу всестороннего исследования отношений Понта и Рима, ибо оно исчерпывающе проведено в трудах многих известных исследователей античности, а попытаемся дать общую картину этих взаимоотношений, показать их влияние на социально-экономические процессы в Понтийском государстве и их влияние на судьбы государств Северного Причерноморья. И особенно внимательно остановимся на военных конфликтах, на соотношение армейских сил.
В 116 г., когда влияние Понтийского царства в Малой Азии снизилось из-за внутренних раздоров и интриг римлян, Митридат Евпатор начал укреплять свои позиции в соседней Каппадокии. Воспользовавшись недовольством местной знати правлением царя Ариарата VI, мужа его сестры Лаодики, он сблизился с Гордием, возглавившим заговор против царя и осуществившим его убийство. Большую помощь в этом оказала Лаодика, ставшая регентшей при малолетнем сыне убитого царя Ариарате VII и проводником понтийского влияния в стране. Политика Митридата VI в отношении Ариарата VI явилась ответом на действия Рима по ограничению влияния Понта в Анатолии путем аннексии Великой Фригии, Пафлагонии и Галатии и превращения первой из них в провинцию.
«Любопытно, что политика понтийского царя в Каппадокии не ознаменовалась ее прямым захватом, а строилась на поддержке ставленников Лаодики, Ариарата VII и Гордия, что указывало на преемственность политической линии Эвергета ( отца Митридата Евпатора) и не могло вызвать у римлян особых подозрений»13. Действия царя были призваны продемонстрировать его верность проримской политике даже несмотря на аннексионистские захваты понтийских владений римскими властями, а также уважение династийных традиций каппадокийских царей.
После успешных северопричерноморских кампаний, Митридат Евпатор в 109—108 гг. совершил инкогнито поездку в Вифинию и римскую провинцию Азию с целью узнать состояние дел у римлян и отношение к их правлению на западе Малой Азии. «Поскольку после этой поездки началась активная деятельность Понта в Вифинии и Пафлагонии, то представляется, что одной из задач путешествия было определить расстановку сил перед началом борьбы за восстановление понтийской гегемонии в Пафлагонии, Галатии и Великой Фригии»14.
Одним из результатов этой поездки было заключение союза с Вифинией. Ранее отношения Понта и Никомеда III были прохладными из-за территориальных споров вокруг Великой Фригии. Теперь, после того, как эта область отошла к римлянам, создались условия для сближения двух государств, одинаково недовольных позицией Рима. Очевидно, в качестве компенсации за потерю Фригии для той и другой стороны была выбрана соседняя Пафлагония и оба монарха договорились разделить ее между собой. На протяжении 108—103 гг. они вторгались в Пафлагонию. Митридату достались земли по побережью до Гераклеи Понтийской и долина р. Амний , а Никомеду внутренние районы. Римский сенат, куда обратились изгнанные оттуда династы, либерально отнеся к этому событию, постановив «вернуть народу (пафлагонскому) его прежнее положение»»15. Однако, Митридат сослался на законное право владеть Пафлагонией как наследственным доменом отца , что являлось явным намеком на претензию править наследственными вотчинами Отанидов . Под этим предлогом он не только не покинул страну, а захватил еще и Галатию, приблизившись к границам вожделенной Фригии и другим римским владениям. Никомед же, не имевший никаких оснований на власть в Пафлагонии, вынужден был действовать через ставленников, объявив своего сына царем и дав ему местное тронное имя Пилемен. Знаменательно, что римляне не отреагировали на эти захватнические действия, хотя невооруженным глазом было заметно, что Митридат подбирается к отторгнутой у него ранее Великой Фригии. «Принято считать, что в этом деле сыграла свою роль взятка, с помощью которой послы понтийского царя в 103—101 гг. подкупили сенаторов и при их поддержке добились публичного суда над Апулеем Сатурнином, народным трибуном 103/102 и 100 гг., обвинившим и сенат, и послов во взяточничестве . Возможно, что взятка и осложнения во взаимоотношениях Рима с кимврами сыграли свою роль, но дело, как представляется, было в другом»16. Поскольку в эти годы наметилось противостояние Никомеда и Митридата VI в Каппадокии, а вифинские земли всегда находились в поле зрения понтийских царей, метивших в преемники Отанидов, то раскол во взаимоотношениях двух временных союзников был для римлян очевиден. «К тому же прибытие послов Митридата для «умиротворения» сената совпало по времени с началом экспансии Понта в соседней Каппадокии, поэтому целью посольства могла быть попытка склонить сенаторов на свою сторону в предстоявшей войне в Каппадокии. Вот почему в Риме решили прибегнуть к традиционной тактике во взаимоотношениях с восточными союзниками: не вмешиваясь открыто, добиться их распри и последующего взаимного ослабления, чтобы затем легко склонить к выгодной для Рима уступчивости»17. А борьба за влияние в Каппадокии отвлекала царей от римской Фригии и провинции Азии. Это стало причиной сохранения за ними всего захваченного в Пафлагонии.
После каппадокийского кризиса 116 г. Митридат Евпатор поддерживал влияние в Каппадокии через сестру Лаодику и ее сына Ариарата VII, считавшегося его верным вассалом. Такая политика продолжалась в течение 16 лет (116— 101 гг.)7. В 103/102 гг. Никомед III вторгся в Каппадокию, и Лаодика, очевидно, знавшая о намерениях брата полностью завладеть страной и убрать с престола ее и сына как последнего из законных царей династии Ариаратидов, пошла на союз с вифинским правителем . Не исключено, что Лаодика вступила в сговор с Никомедом и это послужило причиной его вторжения в страну, поскольку Митридат, узнав об акции соседнего царя, послал сестре войско, а она, отказавшись от помощи брата, вышла за Никомеда замуж . «Такую переориентацию регентши-матери в то время, когда она и ее сын пользовались полной поддержкой Понта, трудно объяснить, поэтому напрашивается вывод о заранее готовившейся измене и, видимо, дошедших до царицы сведениях о планах Митридата в Каппадокии»18. Для их предотвращения и был выбран Никомед III, увидевший шанс установить собственную власть в стране.
Однако неожиданно Митридат изменил планы и в противовес Вифинии поддержал законного царя Каппадокии, своего племянника Ариарата VII, предоставив Риму повод думать, что не питает надежды прибрать к рукам соседнее царство и уважает династийные традиции каппадокийского ответвления рода Отанидов. Напротив, он дает понять, что это Никомед Вифинский незаконно вторгся и аннексировал страну, союзницу и Рима и Понта. Под таким предлогом у него появилась возможность оправдать ввод войск в Каппадокию и установить там свою гегемонию. «Получалось, что такой мудрой тактикой Митридат Евпатор создавал видимость продолжения политики своего отца по поддержанию дружбы с Римом и под ее прикрытием поэтапно захватывал наследственные территории»19. Вот почему правы те исследователи, которые считают, что планы войны с Римом созрели у царя задолго до Митридатовых войн. Он понимал, что вооруженной конфронтации с римлянами не избежать, так как большая часть наследственного домена Отанидов находилась в их руках. Однако, действуя, как и его отец, под маской их друга и союзника, он хотел усилиться еще больше и представить римлян перед греками Азии в качестве несправедливых захватчиков, а себя пострадавшим от их империализма и носителем правого дела объединения народов под властью законного царя, преемника.
Вторгшись в Каппадокию, Митридат Евпатор изгнал оттуда вифинцев и Лаодику, которая вынуждена была бежать в Вифинию, а единоличным правителем страны сделал Ариарата VII. Однако он потребовал вернуть в Каппадокию Гордия, изгнанного за убийство Ариарата VI. Когда возмущенный племянник отказался, Митридат двинулся во главе войска в Каппадокию. Несмотря на то, что в его распоряжении были значительные силы— 80 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы, 600 боевых колесниц, снабженных сернами, — царь Понта опасался за исход войны и решил действовать коварством. Он склонил Ариарата на переговоры и во время беседы самолично заколол молодого царя . Это случилось в 101/100 г., после чего на престол был посажен сын Митридата, получивший местное династийное имя Ариарата IX, а регентом нового властителя стал давний друг и сторонник Митридата Гордий, фактически управлявший страной. Так Каппадокия полностью оказалась во власти Понта, а царская династия Ариаратидов, правившая свыше двухсот лет, была устранена с престола. Интронизацией сына и наречением его местным царским именем понтийский властитель хотел доказать, что он соблюдает местные традиции царской власти, а это было важно для сохранения лояльности к Риму и завоевания популярности у широких масс населения. Но фактически в глазах остальных царей Передней Азии Митридат VI, отстранив Ариаратидов, превращался в единственного преемника Отанидов и Ахеменидов. «Тем самым у него появлялись дополнительные козыри утверждать, что только он имеет право на власть в прежних владениях Отанидов, в том числе и в тех, которые оставались в руках римлян»20. Так что упомянутую акцию в Каппадокии можно рассматривать как антиримскую.
Увидев, что события стали развиваться не совсем так, как они того хотели, римляне всерьез забеспокоились о судьбе Великой Фригии и провинции Азии. Ведь стало ясно, что Митридат VI открыто перешел к реализации давних планов своих предков по объединению под властью Митридатидов наследственных земель Отана и персов. И хотя прямой угрозы римским владениям еще не было, потенциальная опасность для них возросла. Для оказания давления на Митридата Евпатора к нему отправился Гай Марий, который встретился с царем и провел с ним переговоры в 99/98 г.
Из описания Плутархом миссии Мария видно, что римский полководец хотел спровоцировать понтийского царя на войну для достижения личных выгод, поэтому действовал на переговорах весьма жестко21. По этому поводу в современной литературе существуют два подхода: согласно одному — Марий действительно искал повод к войне, чтобы повысить свой политический вес в Риме, так как Митридат VI уже