Вход

Взаимосвязь индивид.психол. особеностей субъекта и его предпочтений в выборе персонажа матери в мультфильмах.

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Курсовая работа*
Код 344153
Дата создания 06 июля 2013
Страниц 22
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 1 апреля в 12:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
1 310руб.
КУПИТЬ

Содержание

Содержание

Введение
1.1. Психоаналитические взгляды на роль матери в психическом развитии ребенка
1.2. Психоаналитический взгляд на сказку
Литература

Введение

Взаимосвязь индивид.психол. особеностей субъекта и его предпочтений в выборе персонажа матери в мультфильмах.

Фрагмент работы для ознакомления

Дональд Винникотт, наиболее известный и цитируемый Британский психоаналитик, описывал особые функции матери в начале отношений с ребенком. Он считал, что, в принципе, было бы неверным рассматривать ребенка в отрыве от его окружения. "Не существует такого объекта, как ребенок" – только "мать-ребенок". Первоначально, ребенок в отсутствие интеграции, неотделим от окружающей среды, находится в потоке стихийно возникающих и исчезающих в случае удовлетворения желаний. Этот опыт, по словам Винникотт, чрезвычайно важен для развития личности, и он определяется качеством материнской заботы. Задача матери - интуитивно создать специальные условия для ребенка, чтобы сформировать мир, в котором его желания выполняются точно и в срок, чтобы ребенок, который даже не почувствовал вмешательства "извне". Вэтом ему помогает "первичное материнское участие" появляющееся в норме в последние месяцы беременности, особое "настроение" ребенка, его чувствительность к нуждам и требованиям. Детские переживания в этой ситуации описываются как субъективное всемогущество. Однако, первичное участие постепенно проходит, и мать начинает терпеть неудачи, реагируя на все более сложные желания ребенка - в его опыт вторгается реальность, заставляя понять, какая пропасть лежит между его желанием и его удовлетворением, и осознает собственную зависимость от желаний матери, необходимость принимать во внимание объективные обстоятельства. Большую роль в переходе к реалистичному восприятию мира играет то, как мама реагирует на агрессию ребенка. Уничтожая мать в фантазиях, ребенок убеждается в своей способности выжить в реальности, что подтверждает его независимость как реального объекта. Это использование объекта, в свою очередь, важно для формирования будущего потенциала для зрелой любви. Таким образом, "достаточно хорошая мать" в отличие от "плохой" реагирует на потребности и непосредственность ребенка, забыв даже свои собственные интересы. Это создает уникальные условия для воспитания развивающейся личности. Но участие такой хорошей матери постепенно снижается, и она, в отличие от "идеальной", организует моменты разочарования конструктивно, без повреждения психики, но с погружением ребенка в реальность. В противном случае возможно развитие серьезной психопатологии. Кроме того, хорошая мать, в знак солидарности с ребенком в особом отношении переходного объекта, интуитивно понимает его важность. Она также должна противостоять агрессивным порывам ребенком.
Хайнц Когут рассмотрел особые отношения младенца со значимыми людьми (особенно, конечно же, родителями), которые являются жизненно важными для устойчивого и адекватного самосознания11. Чтобы решить эту проблему, ребенок нуждается в объектах, которые воспринимаются им в качестве поддержки в восстановлении и преобразовании себя. Родители должны принять некоторые (опять же, вполне естественные и интуитивно понятные) усилия, направленные на реализацию самообъектных функций. Решающую роль в понимании потребностей детей играет сочувствие родителей. Во-первых, мать поддерживает отражение в ребенке своих реакции. Во-вторых, родители (тут играет первую скрипку отец) должны предоставить ему возможность слиться с сильным, почти всемогущим объектом. Они должны обеспечить процесс "оптимального разочарования", в котором реальность становится адекватной, и ребенком усвоены самообъектные функции. Хроническая нехватка сочувствия от родителей может привести к тяжелой патологии личности.
Организацию детского опыта предлагается рассматривать "как свойство системы взаимного регулирования ребенок-родитель (в общем - тот, кто ухаживает за ребенком)"12. Разрозненные эмоциональные состояния становятся источником внутреннего конфликта, представляя угрозу для целостности психологической структуры и конструктивных отношений. С этой точки зрения, особую роль играет вспомогательное поведение матери (родителей), что позволяет уменьшить или ликвидировать последствия травмы.
В то же время все более и более распространенный в современном психоанализе интеракционистский подход видит ребенка активным участником отношений, а не просто пассивным участником, отвечающим только на родительское поведение, или активным только в формировании образов родителей.
Стремление к материнству, по мнению Фрейда, тоже происходит из бессознательного. Открытие анатомического различия между полами приводит к чувству половой неполноценности и зависти к пенису. Вымещая вину на мать, она обращается к отцу как к сексуальному объекту и создает компенсаторные фантазии о детях, рожденных от отца, как залоге его благосклонность.
Хелен Дойч, посвятив значительную часть описания материнства своей классической "женской психологии", только слегка модифицировала гипотезу Фрейда, утверждая, что отторжение девочек от матери происходит постепенно, не сразу. Она решила, что пассивность, мазохизм и самолюбование, присущие женской натуре, – это просто необходимый компонент материнства, даже если мать не заботится о подчинении.
С точки зрения эго-психологии, цель материнства – достижение совершенства путем зачатия, беременности, ухода за ребенком, и выполнения мощных культурных директив. В материнстве и достигнуто некоторое удовлетворение эдиповой фантазии – заменить мать. Женщина, наконец, достигает равенства с матерью. Зачастую глубже любви к мужу, который сделал это возможным.
Джудит Кестенберг описывает роль внутреннего репродуктивного пространства в развитие женщин13. Стремление к материнству начинается в период раннего развития, на стадии сепарации-индивидуализации, и основывается на отношения матери и дочери. Мать и дочь чувствуют единство. Идентификация с матерью помогает девушке в реализации собственных функций материнской эмпатии и интуиции. Само желание иметь ребенка направлено, скорее, на восстановление начальных симбиотических отношений с матерью, чем на компенсацию половой неполноценности. Если первые психоаналитики, в целом, подчеркивали регрессивные тенденции в опыте беременности, Кестенберг указывает на интеграцию сил в этот период. Идентификация с любовью матери к ребенку и помогает зарождающейся новой личность женщины. Во время беременности происходит передача нарциссического либидо. Часто отношения с собственной матерью пересматриваются в это время. Интеграция достигается в сочетании с реальностью бессознательных фантазий, в адаптации внутреннего мира к внешнему объекту. В процессе решения таких проблем развития поддержка из окружающей среды является чрезвычайно важным. В некоторых случаях женщина может, наоборот, конкурировать с матерью, стараясь быть лучшей матерью для своего ребенка, чем была ее мать.
Чувства матери также претерпевает трансформацию - стремление постепенно заменить его, как личность. Эрна Фурман делит этот процесс на четыре этапа в терминах: действие для ребенка, акт с ребенком, наблюдения, и восхищение самим действием14. Каждый шаг может быть трудным, но особенно проблематичной может быть стадия восхищения, если мать не понимает, насколько это по-прежнему важно для ребенка, чтобы он был источником ее интерес и восхищение.
В целом, развитие чувства материнства и возможность быть «хорошей» матерью зависит от многих факторов. Можно считать главным качество первых отношения с собственной матерью, историю развития, интеграцию функций эго и суперэго и степень успеха процесса сепарации-индивидуализации, эдипов конфликт, степень детализации и развития определенной идеализации ребенка. Для отождествления себя с хорошей матерью необходимо сочувствие и понимание в отношениях с ребенком, как с самостоятельной личностью - поэтому, важно иметь достаточно опыта, чтобы быть "хорошей матерью". Развитие собственной автономии снижает зрелые симбиотические и регрессивные импульсы ребенка. Кроме того, женщины должны уметь устанавливать и поддерживать тесные отношения с человеком, который, в свою очередь, поддерживает ее и ребенка (в идеале, конечно, это отец ребенка). Она также должна иметь возможность реализовать свои потребности и чувство удовлетворения в тех областях жизни, не связанных с воспитанием детей, или дети могут стать заложниками нарциссических желаний матери.
1.2. Психоаналитический взгляд на сказку
Сказки - это кладезь народной мудрости, которая, сопровождает ребенка от рождения, помогает ему легче пройти неизбежные кризисы на пути его развития и предотвратить психологические травмы. Сказка дошла до нас в том виде, в котором она передавалось из поколения в поколение и выдержала испытание временем. И от огромного количества материала, постоянно создаваемого фольклором, выжили лишь немногие избранные тексты. Возможно, потому, что сказки, рассказанные в этой форме, содержат что-то необходимо, чтобы помочь ребенку.
Сказки способствуют формированию зрелой личности, разработке адекватных механизмов защиты. Народные сказки на протяжении веков впитали в себя лучший воспитательный опыт взаимодействия между ребенком и взрослым. На бессознательном уровне сказки предлагают пути решения сложных кризисов, которые регулярно возникают в процессе нормального развития ребенка.
Таким образом, психологические последствия родовых травм и страх исследуются во многих психоаналитических работах, помогающих разобрать сказки "Колобок", "Теремок", "Репка", которые также помогают облегчить чувство отделения от матери и желание преодолеть симбиотические отношения (земля, на которой растет репа - "мать земля сыра" - это важный символ материнской утробы), оральную фиксацию может помочь преодолеть сказка о Бабе Яге, о пряничном домике, чтобы приучить к горшку - сказка "Курочке Рябе"; травмы инцеста - "Царевна Лягушка", "Аленький Цветочек"; фобию кастрация – сказка про конька-горбунока и другие сказки, где героя сжигают, варят и режут15.
Когда психоаналитик читает или слушает сказки, то, конечно, он видит в них отражение законов психического развития детей - последовательность смены оральной, анальной, фаллической стадий, преодоление эдипова комплекса.
Показательно, что последовательность прохождения оральной, анальной, фаллической и эдиповой стадий психосексуального развития встречается во многих народных сказок. В "Царевне Лягушке" царь призывает своих сыновей после того, как они женились на боярской, купеческой дочках и Лягушке-квакушке, и приказал, чтобы те испекли ему хлеб. На следующий день он приказал, чтобы жены соткали ковер, и на третий - чтобы его сыновья и их жены пришли к нему на показ.
Народные сказки часто кажутся жестокими. Например, в сказках таких как "Теремок", медведь просто сел и раздавить всех обитателей теремка (русская народная сказка. Из коллекции Александра Афанасьева, 1982). В какой-то степени это отражает страх ребенка, и это наполняет его разум архаичной защитной энергии "страх" и сдерживает агрессивные импульсы фобиями образов. Ужасная история является в то же компенсацией инфантильных конфликтов. Слушая страшную историю, ребенок учится чувствовать страх. Позже, когда сталкивается с реально страшной ситуацией, в некоторой степени, он уже будет для них подготовлен16.
Способность испытывать страх необходима для того, чтобы любить и чтобы преодолеть первичный нарциссизм. Bruno Bettelheim указал, что только тот сказочный герой способен жениться, который знает, что такое страх. Сказка помогает испытывать страх, проецируя его образы в Бабу-Ягу, Кощея и других персонажей, сказка учит относиться к боли.
Д. Винникотт верил, что переходный объект помогает ребенку постепенно перейти от стадии полной зависимости от матери к полноценным отношениям в мир реальных предметов. Переходный объект, таким образом, занимает промежуточное положение между этими крайностями. Д. Винникотт называет это состояние промежуточным или потенциальным пространством, считая, что это вытекает из фундаментального явления иллюзорных переживаний и фантазий для ребенка. Особенно важен промежуточный объект во время отхода ко сну. Сон в представлении ребенка является "временной смертью". Сказка помогает легче переносить эту "потерю"17.
Diatkine считает, что ментальное развитие может быть представлено в виде серии кризисов, среди которых есть три самых важных. Первый кризис происходит во второй год. Второй кризис связан с укреплением Эдипова комплекса в возрасте 5 - 6 лет. Третий кризис приходит с наступлением половой зрелости и характеризуется тем, что становится необходимым частично отказаться от непосредственного исполнения желаний и принять во внимание существование другого человека - придется считаться с тем, что другой человек имеет свое собственное тело, а также собственные желания.
Каждое критическое состояние требует от ребенка, как определенных достижений и приобретений, так и определенных потерь. Сказка помогает поддерживать необходимую дистанцию в опыте переживания неприятных эмоций, поддержании психической целостности.
Благодаря сказочным героям приходят важные представления об объектах (особенно родителях), которые снова наполнены любовью (либидо). Происходит не только ослабление драматизации конфликта, но и положительное влияние на развитие ребенка.
Одна из самых «страшных» тем детских сказок, - это тема рождения и смерти. Эта тема в детской литературе часто принимает форму смерти и е утверждения бессмертия героя, который не стареет. В своем самом утрированном виде возраст героя не указан, не известно о его родителях и его происхождении. Он не женат и у него нет детей. В сказках рождение и смерть часто сопровождают друг друга. В его чистом виде это отражает судьбу героя, его мать умирает при родах, чтобы помогать ему на том свете. Таким образом, история работает на символическом уровне, отражая ценности рождения и смерти в жизни человека18.
В сказке появляется агрессивные фантазии детей и их представления о смерти, которая может наступить либо непосредственно (страх смерти родителей) и опосредованное (детские страхи и ночные кошмары). Diatkine считает, что, несмотря на очевидные различия, существует определенная аналогия между умственной деятельностью, вызванной повествованием о горе, и работой, в которой включение подсознательных представлений позволяет идти по жизни без уничтожения первичных идентификаций, которые составляют внутреннюю целостность.
Важным условием является повторение рассказа о некоторых моментах, когда драматическое действие достигает наивысшей интенсивности. Часто, это приходит со смертельной угрозой для героя (исходя из характера, символизирующим "зло" родителей) или на возможности инцеста. Например, сказки Братьев Гримм о Белоснежке и ее мачехе: злая королева пытается убить Белоснежку три раза, повторяя одни и те же слова. Страх смерти субъекта преобразуется в рифму, что позволяет превратить ужасное в смешное.
В то же время мы не должны забывать, что сказка всегда несет в себе невротические тенденции.
Психотерапия по методу символдрамы открывает новые возможности терапевтических историй19. Символдрама, также известная как кататимно-творческая психотерапия (кататимный опыт изображений, или метод "снов") - метод глубинно-ориентированной психотерапии, которая оказывает клинически высоко эффективное в краткосрочной перспективе лечение неврозов и психосоматических заболеваний, а также лечение невротического развития личности20. Символдраму метафорически может описать как "психоанализ с изображениями".

Список литературы

Литература

1.Биркхойзер-Оэри, Сибилл. Мать: архетипическийобраз в волшебных сказках: перевод с английского / Сибилл Биркхойзер-Оэри. – Москва: Когито-Центр, 2006. – 255 с.
2.ДеМоз, Л. (2000). Психоистория. Ростов-на-Дону: Феникс.
3.Кляйн, М., Айзекс С., Райвери Дж., Хайманн П. (2001). Развитие в психоанализе. М.: Академический проект.
4.Коряков, Я.И. (2002). Развитие эго в описании Стенли Гринспана. / Уральский психоаналитический вестник, 1: 99 - 125.
5.Лёйнер, Х.: Кататимное переживание образов / Пер. с нем. Я.Л.Обухова. М., "Эйдос" 1996.
6.Лёйнер, Х.: Основы глубинно-психологической символики, Журнал практического психолога, 1996, 3, 4.
7.Мария-Луиза фон Франц. Психология Сказки. Толкование волшебных сказок. Психологчиеский смысл мотива искупления в волшебной сказке /Перевод с английского Р. Березовской и К. Бутырина. Научная редакция В.В. Зеленского. - СПб.: Б.С.К., 1998.
8.Медведев, В.А.: Там, на неведомых дорожках... Психоанализ сказки: профилактика, диагностика и терапия. Психологическая газета. Спб., Иматон № 6 (9), 1996
9.Обухов, Я.Л.: Для чего нужны страшные сказки?, "Школа здоровья", 1997, №3, с. 115-117.
10.Обухов, Я.Л.: Символдрама и современный психоанализ. Сборник статей. - Харьков: Регион-информ, 1999.
11.Пайнз, Д. (1972). Беременность и материнство. / Бессознательное использование своего тела женщиной. Спб.: Восточно-Европейский институт психоанализа и Б.С.К., 1997, 54-68.
12.Фрейд, З. (1905). Три очерка по теории сексуальности. / Психология бессознательного, М.: “Просвещение”, 1990.
Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.0056
© Рефератбанк, 2002 - 2024