"Масса" Х.Ортем-и-Гассета: ее характеристики

Содержание


Введение
Основная часть
Заключение
Список литературы

"Масса" Х.Ортем-и-Гассета: ее характеристики

Массовая культура - своеобразный феномен социальной дифференциации современной культуры. Хотя функциональные и формальные аналоги явлений массовой культуры встречаются в истории, начиная с древнейших цивилизаций, подлинная массовая культура зарождается только в Новое время в ходе процессов индустриализации и урбанизации, трансформации сословных обществ в национальные, становления всеобщей грамотности населения, деградации многих форм традиционной обыденной культуры доиндустриального типа, развития технических средств тиражирования и трансляции информации и т.п7.
Ортега-и-Гассет полагает, что масса захватила власть в Европе, что явилось причиной европейского кризиса.
Философ полагает, что причины «восстания масс» очень разнообразны. В первую очередь, необходимо отметить рост населения, а также процесс урбанизации населения. Большие города переполнены людьми. Ортега-и-Гассет отмечает следующее: «За три поколения вырвалась на свет такая толпа людей, что, сметая все на своем пути, она, подобно лавине, затопила всю поверхность истории»8.
Философ говорит о процессе проникновения масс в места, «излюбленные обществом». То есть, массы – это на сегодняшний день главные действующие лица. Философ употребляет весьма интересную метафору: «герои исчезли, остался хор». Масса не только охватила пространство, но также и взяла на себя выполнение большинства ключевых функций. Ортега-и-Гассет говорит о том, что идет процесс расширения вселенной существования человека. Массы имеют в своем распоряжении солидные ресурсы – научные и технические достижения, тогда как ранее эти ресурсы были доступны избранным. Также можно говорить о расширении круга специальностей, возможностей человека, у современных людей гораздо более вещей, чем у людей прошлого. Достижения в спорте и науке свидетельствуют о солидных физических и интеллектуальных способностях человека.
Как справедливо отмечает М. Хевеши, жизнь среднего человека «стала вмещать в себя весь мир, он располагает огромным количеством информации обо всем, что происходит в мире. Произошло небывалое увеличение спектра человеческих возможностей и его жизнеспособности в целом, раздвинулись пространственные и временные границы его мира. Все это привело не только к расширению возможностей обычного человека, но и к тому, что во многом ему стали доступны если не все, то очень многие блага цивилизации»9.
Ортега отмечает также, что исторический уровень значительно повысился. Здесь подразумевается, что средний уровень жизни возрос, и возрос не постепенно, а стремительно. Философ утверждает, что «наша армия сплошь состоит из офицеров». Данное явление заключает как положительные черты, так и крайне отрицательные. Несомненно, к положительным возможно отнести массовое просвещение, прогресс, подъем жизненного уровня, огромный рост жизненных возможностей человека.
Злом по мнению философа является всеобщая нивелировка, а именно процесс уравнивания прав, культуры, полов, классов, богатств. Массы были настолько быстро выброшены на «арену истории», что оказались совершенно не приобщенными к ценностям традиционной культуры. Речь здесь идет о том, что приобщение к благам цивилизации современного среднего человека в столь быстрых темпах приводит к тому, что человек оказывается неспособным усвоить культуру прошлого. Более того, очень часто он отрицает её, будучи уверенным в том, что с ней не связан. Философ полагает, что разрыв настоящего с прошлым – это и есть важнейшая и очень тревожная характеристика современной эпохи развития человечества.
Философ вводит такое понятие, как «человек-масса», чтобы объяснить сущность современной ситуации «восстания масс». Для Ортеги-и-Гассета данное понятие является не социальным или классовым, а чисто психологическим. В концепции философа это средний человек, который чувствует себя «как все», не ощущает, что чем-то отличается от других. Такой человек являясь посредственностью, тем не менее не испытывает переживаний по данному поводу. Причина этого проста: для него посредственность – это норма, зная, что он посредственность, он «имеет нахальство повсюду утверждать и всем навязывать свое право на посредственность»10. Согласно концепции философа, посредственных людей возможно встретить в любой социальной группе, в том числе, и среди аристократов. Ортега полагает, что делить людей на низшие и высшие классы не имеет смысла. У философа собственные представления о том, что такое аристократия или элита. К аристократии, элите, как полагает Ортега, относятся не те, которые имеют знатное происхождение, а те люди, которые имеют определенные идеалы, желания, обладают повышенным чувством ответственности. Такие люди превыше всего ставят долг, очень требовательны к себе, а также постоянно самосовершенствуются. Жизнь для них – это активные действия, они не пассивны, а чутко реагируют на все происходящее.
Масса же отличается тем, что «навязывает свое право на вульгарность и провозглашает вульгарность как право». Человека — массу не привлекают культурные ценности, соответственно, воспринимать и понимать их он не станет. Блага цивилизации для массы – это что-то вроде естественно данного состояния, поскольку масса не обладает историческим сознанием.
Подобная ситуация объясняется Ортегой тем, что человек стремится отстраниться от решения задач, которые ему ставит современная цивилизация, поскольку задачи эти слишком сложны. Как утверждает философ, принципы, которые являются основой современной цивилизации, «оказались столь глубокими и плодотворными и смогли произвести на свет такой обильный и разнообразный урожай, что, объевшись его плодов, «нормальный человек» утерял к ним всякий интерес... Все прошлые цивилизации погибали по причине недостаточной обоснованности своих принципов, похоже, европейской цивилизации грозит противоположное... теперь уже сам человек не успевает шагать в ногу с прогрессом, по пути которого неуклонно движется цивилизация». Человек оказывается придавленным собственными неограниченными возможностями. И Ортега полагает, что человек-масса или «новые люди» - это и есть дикарь, который, ловко спустившись по веревке, выпрыгнул вдруг на старую сцену цивилизации»11. Это является свидетельством постепенной варваризации Европы.
Несомненно, вывод Ортеги отличается пессимизмом. Вместе с тем, возник из наблюдений за ходом исторического процесса. В первую очередь, необходимо вспомнить большевизм, фашизм. Ортега также обращает внимание на призывы французских синдикалистов к «прямым действиям», на их отказе от компромиссов, от всякого участия в политической борьбе: «Закон «прямого действия» подразумевает уничтожение всех законов, всех действий, которые опосредуют нашу деятельность с момента постановки цели и до ее достижения; это охранная грамота варварства»12.
В Европе появляется тип человека, не желающего как признать чужую правоту, так и самому быть правым. М. Хевеши отмечает, что «новым стало право на неправоту, четко выраженное стремление покончить с любыми дискуссиями, отказ от любой формы сосуществования мнений и смертельная ненависть ко всем тем, кто не принадлежит толпе или с ней не согласен»13. Восстание масс, как полагает Ортега-и-Гассет, представляет собой восстание против интеллектуальных и моральных основ общества, отказ от культурного сосуществования, от подчинения законам14.
При исследовании того, какую роль массы играли в XX столетии, Ортега отмечает, что те общественные институты, которые способствовали объединению людей в массы, образовались ещё в XIX веке. Как полагает философ, в XIX веке были заложены основы последующего регресса, благодаря чему и появились «варвары», «дикари», испытывающие полное пренебрежение к культуре и её достижениям.
В XIX столетии широкое распространение получил либерализм. Ортега-и-Гассет полагает, что для любого европейца либерализм является необходимостью. Философ полагает, что добровольное стремление к сосуществованию – это признак цивилизации, тогда как либерализм — самая возвышенная форма сосуществования в политике, поскольку либерализм «предполагает предоставление большинством прав меньшинству, стремление ограничения воздействия власти на общество, наличие оппозиции. Старая демократия могла существовать за счет либерализма и веры в закон». Демократия и закон «существуют как синонимы и предполагают строгую самодисциплину человека»15.
Приход масс в политику, как полагает философ, это признак торжества сверхдемократии. Сверхдемократия подразумевает неуважение закона, противозаконные действия масс, путь насилия, навязывание обществу собственных «массовых» вкусов. Ортега считает, что Америка может служить примером «райского пристанища масс». Массы полагают, вседозволенность – это необходимость, природное состояние человека. А личностное, особенное масса воспринимает враждебно. Как отмечает философ, сегодняшняя жизнь – это жизнь под господством массы, причём господство это носит грубый характер. Управляют же нами люди, очень плохо знакомые с ходом развития цивилизации и её законами.
Сверхдемократия привела к тому, что масса, а не элита, задает тон в общественной жизни. Данный процесс уникален, поскольку примеров его в истории человечества найти невозможно. Масса, убежденная в собственной компетентности, решает ключевые вопросы и проблемы современности, не прислушиваясь к различным мнениям. Масса глуха и слепа, иные точки зрения она не воспринимает. Ортега считает, что масса может быть охарактеризована как инертная, так и непокорная одновременно. Здесь же необходимо понять, что речь идет не о глупости человека-массы (у него больший интеллект, чем у людей прошлого), а о нежелании пользоваться собственными интеллектуальными ресурсами. Человек-масса отказывается от культуры.
В своем труде «Восстание масс» Ортега-и-Гассет выявляет связь между государством и массами. Усовершенствование государственной машины привело к полному захвату государством общества, тотальному контролю. Это проявляется в усилении полицейского режима во многих странах мира. По этой причине Ортега считает государство угрозой европейской цивилизации, поскольку государством подавляются новые идеи и инициативы. Государство подчинило себе общество. Философ полагает, что лозунг Муссолини — «Все для Государства, ничего помимо Государства, ничего против Государства» — выступает как проявление типичной идеологии масс. С помощью государственной машины человек-масса давит всё чужое, несоответствующее идеологии массы. Масса впадает в иллюзию-убеждение о тождественности государства и массы: «Диктатура Государства — вот та высшая форма, которую принимает насилие и прямое действие, ставшие законом поведения»16.
Что касается национального государства, то оно, как полагает Ортега, может существовать благодаря плебисцитному характеру. Привычка к плебисциту является специфическим принципом существования нации. Нация объединяется не за счёт патриотизма, а за счёт всенародного обсуждения. Объединению нации противостоит национализм, кроме того, национализм исключает нацию из сообщества других наций.
Суть кризиса общественной жизни по мысли философа заключена в том, что возросшие потребности человека вступают в противоречие с устаревшей системой общественной организации. Экономический кризис не является основой, так как основа – это отсутствие гармонии между тем, какими большими потенциальными благами обладает цивилизация и тем, насколько узкие рамки имеет национальная жизнь. По этой причине экономическая жизнь уже не может быть вмещена в рамки национальных государств. Кроме того, вышеуказанное обстоятельство влечет за собой усиление национализма и его влияния в массах. Национализм для философа – это нечто примитивное: «Посмотрите какого разряда люди его проповедуют и какими примитивными методами они действуют, и вы с лихвой убедитесь, что национализм и историческое творчество — две вещи несовместимые». Национализм демонстрирует характерную для дикарей тенденцию к разъединению. Массы оказываются подверженными национализму. Ортега утверждает, что национализм – это тупик, поскольку человечество постепенно осознает свою общность и произойдет слияние со своим вчерашним врагом. Также он полагает, что способность к слиянию общественных сил неограниченна, а в балансе национального и общеевропейского перевешивает общеевропейское17.
Ортега также затрагивает проблему прогресса. Философ считает, что отрицать наличие его бессмысленно, однако фатально неизбежным прогресс также не является. История демонстрирует нам примеры как прогресса, так и регресса. Прогрессивный либерализм и социализм Маркса рассматривается Ортегой как следствие веры в то, что положительные изменения могут происходить очень быстро. Однако здесь людей подстерегала опасность: вера в невозможность резких отрицательных изменений привела к неспособности к созидательной работе. Тогда же инициатива была перехвачена человеком-массой, у которого отсутствует жизненная программа.
Восстание масс, по мысли Ортеги, имеет положительные следствия, однако от него может проистекать страшная опасность. История стала вращаться вокруг человека-массы. Массы сделали идею о равноправии людей своим идеалом, однако не смогли воплотить её. Философ отмечает следующее: «Сегодня идеал равноправия стал действительностью, причем не только в юриспруденции, которая всегда лишь схематично отражает происходящее на поверхности общественной жизни. Идеал этот проник в плоть и кровь каждого индивида... даже тогда, когда он критикует и порицает те институты, которые призваны гарантировать его права... Суверенность любого человека, суверенность человека как вида именно в таком своем качестве превратилась из идеи и юридического идеала (которым была) в реальность, стала неотъемлемой частью психологии среднего человека... Благородная демократическая идея равноправия перестала быть далеким идеалом и превратилась в бессознательное, неудержимое, несбыточное желание...». Сама идея равенства прав на деле выродилась «в удовлетворение аппетитов и подсознательных вожделений»18.
Осознание равенства перед законом привело к тому, что каждый человек почувствовал себя равным другому, однако это осознание не дало ему способности решать общественные проблемы, чувства ответственности: «Люди XIX века в своей непоколебимой вере в прогресс полагали, что многое уже не может произойти. Мы же как раз из-за того, что считаем возможным все, предчувствуем, что возможно и самое худшее: поворот, возвращение к варварскому состоянию падения»19. Философ накануне прихода к власти фашизма в Германии и Испании сумел предсказать трагические события и их последствия.
Массы управляют обществом, однако власть массы отличается не только всемогуществом, но и эфемерностью. Это происходит по следующей причине: человек-масса не способен к проектированию, созиданию, несмотря на то, что обладает широкими возможностями. Человек-масса характеризуется наличием здоровой и сильной, однако более простой и примитивной духовной структуры. Рождается общество потребления, для которого культ – это «безудержный рост жизненных вожделений» «принципиальная неблагодарность ко всему, что позволило так хорошо жить». Царит вседозволенность, человек-масса не считается ни с чем: «За готовыми благами цивилизации они не видят... упорных усилий... Во время голодных бунтов толпы народа часто громят пекарни. Это может служить прообразом обращения нынешних масс (в более крупном масштабе и в более сложных формах) с цивилизацией, которая их питает»20. Идеи массы отличаются примитивностью, так как масса использует клише, трафареты.
Ортега-и-Гассет также обращает внимание на то, что человек-масса не желает изучать историю, познавать её, а также считаться с её законами и уроками. Масса живет в забвении, для неё не существует исторического прошлого. Такие политические явления, как большевизм и фашизм Ортеге кажутся следствием вышеобозначенного процесса. Важно заметить, что философ не рассматривает содержание теории этих политических явлений, а только лишь обращает внимание на их антиисторический характер, на их анахронизм: «Эти движения, типичные для человека-массы, управляются, как всегда, людьми посредственными, несовременными, с короткой памятью, без исторического чутья, которые с самого начала ведут себя так, словно уже стали прошлым, влились в первобытную фауну. Вопрос не в том, быть или не быть коммунистом и большевиком. Я не обсуждаю веру, я просто не понимаю, считаю анахронизмом, что коммунист 1917 года производит революцию, тождественную тем, какие уже бывали, ни в малой мере не улучшив их, не исправляя ошибок.... Это монотонное повторение прошлого, трафарет, революционный шаблон.... То же самое, но с обратным знаком, можно сказать о фашизме. Ни большевизм, ни фашизм не стоят “на высоте эпохи”... С прошлым нельзя бороться врукопашную... И большевизм, и фашизм — ложные зори; они предвещают не новый день, а возврат к архаическому, давно пережитому, они первобытны»21.
Ортега справедливо полагает, что прошлое невозможно исключить, о нём нужно помнить и с его уроками надо считаться. Революции и эволюции должны быть историчными, а не анахроничными. Фашист, как полагает Ортега, ополчается на политические свободы именно потому, что знает, что они являются неотъемлемой частью европейской жизни, что подавление их на большой промежуток времени невозможно. Подобное поведение в целом характерно для человека-массы. Человек-масса не имеет опоры, основы, корня, он оказывается как бы повешенным в воздухе. И это все потому, что он не ощущает связи с историческим прошлым.