"Средства массовой информации как политический актор в эпоху глобализации".

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. МАССОВАЯ КОММУНИКАЦИЯ И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
1.1. Информационная глобализация как основа духовной экспансии: эволюция процесса
1.2. Глобализация медиа: российский контекст
2. СОДЕРЖАНИЕ МАСС-МЕДИА И ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
2.1. Содержательная сущность информации в эпоху глобализации
2.2. Глобализация и информационная безопасность общества
3. ПОЛИТИКО-ИНФОРМАЦИОННАЯ ВЛАСТЬ СМИ
3.1. Особенности политического влияния средств массовой информации
3.2. Средства массовой информации как инструмент политического манипулирования
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

"Средства массовой информации как политический актор в эпоху глобализации".

По мнению известного исследователя медиа-культуры Дж. Томпсона, развитие новых технологий (кабельные, спутниковые системы, видеозапись и пр.) имеет следующие последствия:
1. Увеличивается объем трансляции аудиовизуальной продукции.
2. Усиливается транснациональный характер передачи медиа-сообщений.
3. Появляется возможность создавать высокоинтегрированные сети коммуникационных и информационных служб, которые способны предоставить реципиентам, подключенным к единой системе, самые разнообразные виды услуг в отличие от традиционных систем вещания, предоставляющих один вид обслуживания.
4. Возникает двустороннее сообщение, в результате которого аудитория активно участвует в коммуникационном процессе и даже до некоторой степени взаимодействует с источником информации и развлечения, устанавливая за ним персональный контроль и имея возможность посылать ему свои сообщения69.
Таким образом, характер используемых технологий во многом определяет специфику культурной стратегии того или иного масс-медиа. Технологические изменения происходят на глобальном уровне и влекут за собой трансформации экономико-организационных условий. На глобальном уровне экономико-организационные механизмы функционирования систем масс-медиа являют несколько тенденций.
Развитие новых технологий привело к тому, что межнациональный дискурс усложнился, популяризировался и стал в большей степени трудноуправляемым. Правительства постепенно утрачивают контроль за национальной коммуникацией по причине конвергенции новых технологий. Помимо этого аудитория становится все более свободной в выборе и условиях потребления медиа-продукции. Особенно впечатляют изменения в области телевидения. Спутниковое вещание изменяет традиционные представления о географии и пространстве, кабельные сети умножают возможности локальных сетей доступа к медиа-сообщениям, видеозапись предоставляет индивиду возможность сохранять и воспроизводить телевизионные сигналы, компьютеры и Интернет дают аудитории возможность удовлетворять информационные и развлекательные потребности, минуя традиционные СМК, видеосъемка используется обычными людьми и дает возможность демистифицировать телевидение70.
Если раньше основными агентами, осуществляющими контроль за деятельностью масс-медиа, были национальные государства, то теперь возникают новые институты, претендующие на подобное доминирование. С. Хамелинк, известный исследователь мировых коммуникационных процессов, считает, что на глобальном уровне медиа-политику осуществляют не столько государства, а новые типы агентов:
– межправительственные организации (такие как НАТО, OIIHK, Европейский Союз, Арабская Лига и др.),
– транснациональные корпорации (компании AT&T, Shell, Exxon, General Klectric и пр.),
– международные неправительственные общественные организации (примером которых могут служить «Гримнис», Международный Олимпийский комитет, «Международная Амнистия» и т.п.),
– а также отдельные индивиды71.
Существует необходимость более подробно осветить деятельность транснациональных компаний как агентов или субъектов культурных стратегий масс-медиа в связи с такой тенденцией глобального уровня, как «американизация» или «вестернизация». Считается, что США или Запад в целом стремятся контролировать культуру и идеологически доминировать в странах третьего мира и в последнее десятилетие – постсоциалистических государствах.
При этом проводится параллель между культурным и медиа-империализмом. СМК благодаря развитию технологии становятся в последнее время наиболее значимыми проводниками западной индустрии культуры. При этом дебаты вокруг процессов вестернизации и американизации разворачиваются в двух основных плоскостях. С одной стороны, западные культурные практики, транслируемые масс-медиа на весь мир, рассматриваются как наиболее развитые, успешные и достойные подражания. США обладают самой большой медиа-индустрией, и уже по этой причине весь остальной мир пытается ориентироваться на нее. Это проявляется в научном дискурсе о взаимоотношениях СМК США и стран третьего мира, когда «совместное производство в значительной степени оказывается подчиненным англо-американским интересам. Будучи пародией на распространение культуры, совместно произведенные продукты оказываются нарочито «американизированными»»72. Другая группа идей концентрируется вокруг рассмотрения того, как конкретные национальные образования стремятся противостоять продвижению этих практик в целях сохранить собственную культурную автономию и независимость.
Исследователь транснациональных компаний и их символической деятельности в области массовой коммуникации Л. Склэир, утверждает, что суть проблемы состоит не в могуществе США, а в том, что распространение посредством масс-медиа культурно-идеологических практик капиталистического потребления выгодно транснациональным корпорациям. Он пишет: «Капиталистическое потребление мистифицируется через отсылку к американизации. Вместе с тем американизация, как метод наиболее продуктивного в человеческой истории общества, «санкционирует» капиталистическое потребление..., реформация капитализма состоит в его американизации, причем культура-идеология потребления является его логическим обоснованием... Однако идентифицировать медиа и культурный империализм с США или даже с капитализмом в США будет серьезной ошибкой»73.
Таким образом, реальными агентами, благодаря которым возникают американизация и вестернизация, являются транснациональные компании, конечной целью которых в культурно-идеологической сфере становится полная интериоризация всеми социальными группами ценностей потребления. Другие культурные практики, которые не могут входить в «культуру-идеологию потребления», объявляются оппозиционными силами и подлежат маргинализации74.
Американизация или вестернизация медиа-культуры – это не единственная проблема, перед которой бессильны в настоящее время правительства стран. Одной из ведущих глобальных тенденций в организации систем СМК становится становление больших медиа-конгломератов или медиа-империй75. В литературе дана однозначно негативная оценка процессам концентрации и диверсификации СМК, поскольку они приводят к монополии, ограничению свободы слова, независимости в подаче новостей и выражении точек зрения. Концентрация прессы угрожает сбалансированному отражению различных точек зрения, в особенности в ситуации, когда собственники СМК принадлежат к имущим классам, заинтересованным в тех или иных политических решениях. Также эти тенденции оценивались негативно, поскольку в результате происходит потеря аудиторией выбора мнений, сокращение доступа к различным каналам и в целом уменьшение разнообразия содержания СМК.
Особенно это ярко обнаруживается, когда речь идет о конгломератах медиа-организаций, использующих различные каналы взаимодействия с аудиторией для достижения максимального коммерческого успеха своих культурных продуктов. Печатные органы компании могут продвигать продукцию ее телевизионных станций или студий звукозаписи. Издательство может выпустить на рынок издание, рекламирующее новый фильм, поставленный кинокомпанией.
В результате снижается уровень разнообразия циркулирующих в медиа-пространстве культурных образцов. Несмотря на то, что в простых количественных выражениях продукции СМК может быть больше, она будет представлять собой варианты одной и той же темы. Помимо всего прочего владельцы медиа-империй обладают и опосредованными возможностями влиять на позиции мелких производителей медиа-товаров. Являясь монополистами, медиа-магнаты могут использовать свое привилегированное положение на рынке и выживать конкурентов, используя финансовые рычаги, предоставление пакетов услуг и скидок рекламодателям, а также «переманиваем» творческих работников и хороших администраторов76.
В каждой конкретной стране проблема концентрации СМК решается по-своему: в некоторых странах такие компании обязаны производить нерыночные, но художественно ценные медиа-продукты, в других государствах введены квоты, ограничивающие монопольное владение СМК.
Глобализационные процессы являются многоплановым явлением и включают в себя не только экономико-организационные трансформации, но и обозначают ряд социокультурных изменений во всем мире, что также влияет на культурные стратегии масс-медиа. Теоретики, изучающие глобализацию в сфере культуры, подчеркивают, что в реальности она не отделима от экономических и политических трансформаций, и все же ее можно выделить в качестве самостоятельного объекта исследования77.
Настоящий этап глобализации в сфере культуры демонстрирует необходимость отказаться от понимания этого процесса в терминах «колонизация», «империализм». Не умаляя значимого положения западных стран в современном мире, Дж. Томлинсон пишет о том, что в современной ситуации эти страны терпят потерю привилегий культурного доминирования на планете и теперь наращивают свой культурный, а не только экономический потенциал страны третьего мира.
Но Э. Гидденсу, различия между ранней и поздней глобализацией состоят в том, что первоначально западные страны, претендуя на культурный универсализм, брали на себя некую «миссию» изменить мир по своему подобию. В поздней модернизации распространение западных культурных практик происходит без этой интенции воспринимать их как символы и идеалы общечеловеческой цивилизации.
Общим местом в теориях глобализации становится анализ того, как глобализационные процессы детерминируют локальные вызовы. Рост этнонационализма, политического сепаратизма и прочих форм политической и культурной обособленности представляет собой ответ глобализации. Р. Ли в противоположность концепциям, которые абсолютизируют главенствующую роль глобализации масс медиа, выдвигает свой постулат – «коммуникации для локализации», означающий «фокусирование внимания на связи локального с глобальным», на адаптации глобализирующейся информации и средств ее распространения к местным условиям и запросам этнокультурных идентичностей78. Одновременно с распространением глобальной информации существует приверженность и любовь к местным и национальным традициям в образе жизни и мышления, в материальной и духовной культуре. Р. Ли, используя вслед за Р. Робертсоном термин «глокализация», характеризует взаимосвязь глобального и локального следующим образом: «культуры всегда стремятся к установлению отличий друг от друга, подчеркивая скорее различия, чем сходство. Единственное, что позволяет называть их тенденции глобальными, – это использование ими новой коммуникационной техники». Следовательно, глобальными являются сами средства коммуникации, но не их цели79.
Важнейшим следствием культурной глобализации является изменение сознания людей. Вслед за Р. Робертсоном можно говорить о единой глобальной культуре, однако не высокоинтегрированной. Представления о мире как едином означают наличие соотнесенности к единой системе координат, позволяющей совмещать противоположные явления. Культуры вынуждены релятивизироваться под воздействием глобализационных процессов, когда географические, социальные и культурные ограничения отступают. Культурная глобализация предполагает знание о других культурах, терпимость к ним и сосуществование рядом с ними80. Таким образом, глобальная культура не есть что-то монолитное, а представляет собой набор различных практик символического поведения и самовыражения, заимствованных из разных национальных культур (постмодернистская метафора современной культуры как «лоскутного одеяла»).
Таким образом, глобализационные процессы противоречивы в своей основе: они имеют две противоположные тенденции социокультурных изменений: гомогенизация и фрагментация культурных форм. Гомогенизация означает способ, каким культуры начинают казаться похожими повсюду. «Одни слушают регги, смотрят вестерн, едя еду из МакДоналдса на обед и местную кухню на ужин, используют парижские духи в Токио и одеваются в «ретро-стиле» в Гонконге»81. Эта цитата может служить хорошим описанием «идеального» стиля жизни глобального постмодерного человека. Этот стиль включает смешение «высокой» и «низкой» культуры, комбинацию различных культур в повседневной жизни.
2.2. Глобализация и информационная безопасность общества
Глобальная информатизация и новые информационные технологии открывают небывалые возможности во всех сферах человеческой деятельности, порождают новые проблемы, связанные с информационной безопасностью личности, общества и государства. Становится все более очевидным, что и общественный прогресс, и развитие каждого человека сопровождаются и даже в значительной степени определяются развитием их информационной сферы82.
Это связано с тем, что в настоящее время информация становится одним из главных рычагов в противостоянии на международной арене за новый передел мира в целях установления господства ведущих государств в глобальном информационном пространстве. В научном мире информация вполне обоснованно считается стратегическим национальным ресурсом. Политический вес страны, ее возможности влиять на мировые события зависят не только от вещественно-силовых факторов, но во все возрастающей мере от факторов информационных (возможности эксплуатировать интеллектуальный потенциал других стран, распространять и внедрять свои духовные ценности, культуру, язык, а также тормозить духовно-культурную экспансию других народов, трансформировать и даже подрывать их духовно-нравственные устои)83. В соперничестве и противоборстве государств, в реализации их политических планов происходит явное смещение центра тяжести с открытых силовых методов и средств к скрытым и более «тонким» информационным методам и средствам, подаваемым как следствия процессов глобализации.
В этих условиях роль информационной безопасности все более возрастает. Информация и информационная инфраструктура для многих развитых стран уже стали критическими компонентами, воздействие на которые способно вызвать крупномасштабные последствия, дезорганизовать государственное управление, вызвать новые конфликты84. Чем выше уровни интеллектуализации и информатизации общества, тем более значимой становится его информационная безопасность, поскольку реализация интересов, целей государств и народов все больше осуществляется посредством информационных, а не вещественно-энергетических воздействий.
Что же представляет собой информационная безопасность как один из новых, но чрезвычайно важных видов общей безопасности?
Безопасность в буквальном смысле слова означает отсутствие опасности. Применительно к личности, обществу и государству это благоприятные (мирные) внешние и внутренние условия их развития. Что касается целей и назначения безопасности, то наиболее распространенным является взгляд на безопасность как на условие сохранения объекта и надежности его функционирования. С учетом этих предварительных замечаний перейдем к рассмотрению собственно понятия «информационная безопасность»85.
На сегодняшний день устоявшегося определения его еще нет. В наиболее общем плане под информационной безопасностью понимают такое состояние защищенности потребностей личности, общества и государства, при котором обеспечиваются их существование и прогрессивное развитие независимо от наличия внутренних и внешних информационных угроз. Иными словами, речь идет о систематизированной совокупности сведений об информационной безопасности и путях ее обеспечения.
Видимо, такой подход слишком общ и не позволяет разобраться в сущностных аспектах информационной безопасности, поскольку различная степень зрелости социально-экономических, политических, социокультурных и иных отношений в каждом конкретном государстве характеризуется и различным состоянием информационной безопасности. Последняя же в решающей степени зависит от степени информированности (удовлетворения в какой-либо мере потребностей в информации как отдельной личности, так и государства и всего общества) субъектов политико-экономической жизни, определяющей степень адекватности восприятия ими окружающей действительности и, как следствие, обоснованность принимаемых решений и действий. С этой точки зрения информационная безопасность, например, США не может быть тождественной информационной безопасности России, поскольку структурные составляющие их будут разными86.
Под информационной безопасностью следует понимать способность государства защитить все сферы общественной жизни, сознание и психику граждан от негативного информационного воздействия, обеспечить субъекты политического и военного руководства данными для успешной модернизации общества и армии, не допустить утечки закрытой, общественно ценной информации и сохранить постоянную готовность к информационному противоборству внутри страны и на мировой арене, способствовать достижению социальной стабильности и согласия в обществе87.
К важнейшим объектам национальной безопасности в информационной сфере, кроме информационной инфраструктуры, относятся информационные ресурсы, и в первую очередь — государственные информационные ресурсы, находящиеся в федеральной и региональной собственности. Необходимой защищённости, вне зависимости от форм хранения, требуют информационные ресурсы, составляющие государственную тайну, содержащие информацию ограниченного доступа (персональные данные, коммерческая тайна и др.) и общедоступную, открытую информацию и знания. Соответственно, защищённости требуют и системы формирования, распространения и использования информационных ресурсов — базы и банки данных, библиотеки, архивы, организационные структуры СМИ, включая персонал.
Особенно важным объектом национальной безопасности в информационной сфере являются информационные права и свободы граждан. В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации, утверждённой Президентом РФ 9 сентября 2000 г., для достижения национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере указана первоочередная необходимость обеспечения конституционных прав и свобод граждан страны. Из них основными с точки зрения информационной безопасности являются: обеспечение права на информацию, обеспечение защиты персональных данных, обеспечение защиты от вредной информации.
Отсутствие у человека нужной информации в нужное время и в нужном виде может привести к ущербу самого разного типа и масштаба: от морального ущерба до потери жизни одного, нескольких или множества людей.
В аспекте рассмотрения реализации права на информацию с позиции обеспечения информационной безопасности личности особое место занимают процедуры защиты права на информацию и самого информационного ресурса от различных угроз.
С развитием современных информационных технологий значительно возрос оборот персональных данных. Это также обострило проблему их защиты. Сейчас персональную информацию можно получить из различных баз данных, средств массовой информации, Интернета.
Кроме очевидной пользы от возможности получить необходимую персональную информацию, существуют множественные угрозы, связанные с оборотом персональных данных. Это возможность вторжения в частную жизнь, проникновение в личную тайну.
Наиболее существенной угрозой переходного периода к информационному обществу является разделение людей на имеющих информацию, умеющих обращаться с информационными и телекоммуникационными технологиями и не обладающими такими навыками.
Каковы источники современных информационных угроз личности, обществу и государству? Раскрывая их, следует учитывать следующее.