Крепостничество и крепостное право в Соборном Уложении 1649г.

Введение
Глава 1. Особенности крепостного права на Руси
1.1. Основные этапы становления крепостного права на Руси
1.2. Крепостничество в литературе
Глава 2. Соборное Уложение 1649 года
2.1. История принятия Соборного Уложения 1649 года
2.2. Основные положения Соборного Уложения 1649г.
Заключение
Список использованной литературы

Крепостничество и крепостное право в Соборном Уложении 1649г.

Все эти описываемые Чичериным недостатки — не что иное, как проявления глубинных нарушений, вызываемых крепостничеством, которое и Кавелин, и Чичерин считают причиной повреждения личности человека. Согласно Меморандуму 1855 г. Кавелина, «Почти безусловная зависимость одного лица от другого в среде гражданской есть всегда, без исключения, источник необузданного произвола и притеснений, с одной стороны, и раболепства, лжи и обмана — с другой»4.
Чичерин также описывает разрушительное влияние крепостничества не только на нравы русских крестьян, но также и на русскую знать. Ссылаясь на Чичерина, Гамбург описывает подобное разлагающее действие следующим образом: «Господам приходится приводить к покорности своих слуг, иногда отдавая непокорных в рекруты. Эта необходимость делает крепостников жестокими... Они смотрят на труд как на унижающее их достоинство занятие; таким образом, у них исчезают сметка и предприимчивость в торговле». В конце концов при крепостничестве господин «ленив, безличен, расточителен, неспособен ни на какое серьезное дело, горд и тщеславен, раболепен к высшим и груб в отношении к низшим». «Это приводит к потере чувства человеческого и гражданского достоинства в России» и, таким образом, «исключает твердый характер».
Именно подобного рода порча, имеющая глубокие корни и лучше всего понимаемая как разложение человеческого «я» и препятствует развитию гражданского общества в рамках крепостной зависимости. А это— продолжение выраженных Гегелем в соответствующей части «Феноменологии духа» положений о господине и рабе, посвященной самопознанию. Как «самый выдающийся русский гегельянец», Чичерин должен был обратить особое внимание на все те многосложные отношения в рабстве, в человеческом «я» и гражданском обществе, на которые указывал Гегель.
Анализ Чичериным крепостничества в России во многом связан с гегелевской идеей труда (быть может даже в большей степени, чем с идеей взаимного доверия) в его связи с собственностью, законом я гражданским обществом. Гегель увязывает воздействие труда на «я» или же на отсутствие такового со своим понятием вожделения. Хозяин стремится удовлетворить свои желания с помощью раба, т.е. с помощью потребления, а не производства. Поступая таким образом, хозяин обнаруживает, что его связь с объектом желания не полна, а страсть не удовлетворяется так, как ему хотелось бы. И это происходит прежде всего потому, что при одном только потреблении объект полностью разрушается в смысле «чистой негации», тогда как с онтологической точки зрения, как уже было показано, нужно «устойчивое снятие». Другими словами, объект стремлений в случае, касающемся физического труда раба легко достижим для господина. «Вожделению» это не удавалось из-за самостоятельности вещи, но господин, который поставил между вещью и собой раба, встречается благодаря этому только с несамостоятельностью вещи и потребляет ее полностью; сторону же самостоятельности [вещи] он предоставляет рабу, который ее обрабатывает5.
Такова, по Гегелю, другая причина духовного неустройства господства. В сознании господина «вожделение удержало за собой (hat sich vorbehalten) чистую негацию предмета, а вследствие этого и беспримесное чувствование себя. Но поэтому данное удовлетворение само есть только исчезновение, ибо ему недостает предметной стороны или устойчивого существования».
В своей идее труда Гегель не дает рассмотрения окончательного превращения положения раба. Для этого ему следовало бы показать по закону диалектики, каким образом материальная действительность в рамках которой действует раб, утверждая свойственную ему «устойчивую негацию» становится для него тем «иным», в котором он познает собственное «Я». И таким образом, именно раб учится преодолевать противоположность между «Я» и «иным» и удовлетворять глубинное, онтологическое стремление к целостности, учение о котором заключает не только раздел об отношениях господина и раба, но и остальную часть «Само-сознания» «Феноменологии», философию Гегеля вообще. Гегель однако заканчивает рассмотрение положения господина и подчеркивает при этом полный крах его «Я». Поскольку господин не может удовлетворить свое стремление к целостности, не связуя свое «Я» с другим «Я» (взаимное уважение), ни как показывает Гегель, в самой материальной действительности, поскольку он лишь корыстно потребляет ее, потворствуя своим «естественным», необузданным вожделениям, а не трудится, не преобразует ее по собственному усмотрению. А это могло бы удовлетворить в нем куда более высокую потребность в тождестве своего «Я» с «другим». Непосредственное потребление отрицает самого господина, устраняет в нем «устойчивое снятие» по отношению к субъекту, которое несомненно должно в нем быть; именно оно способствует тому, чтобы субъект мог бы и обрести, и преодолеть себя, преодолев при этом отчуждение. Все это было бы возможно, если бы только господин трудился. Но это не так, и он теряет себя.
Этот вывод значим для любого вольнодумца. Он стал высшим пунктом в разработанной Гегелем теории вожделения и труда и вместе с тем, благодаря этой же теории — выводом, насущным и в любом порабощенном обществе. Гегель дал мощное философское подтверждение тому, что потребление без производства приводит к саморазложению и личности, и общества.
Глава 2. Соборное Уложение 1649 года
2.1. История принятия Соборного Уложения 1649 года
Соборное Уложение являлось первым печатным сводом законов России. Оно было утверждено Земским собором 1648-49 гг. В отличие от предшествующих памятников права, содержащих в основном нормы процессуального права, Соборное Уложение содержало нормы государственного, административного, гражданского и уголовного права.
Первым сводом законов Московского государства был Судебник, принятый в 1497 г. при Иване  III. В 1550 г. в самом начале царствования Ивана Грозного был составлен новый более полный Судебник. Однако и Судебник 1550 г. не охватывал всех вопросов судопроизводства и государственного устройства6. В связи с этим Судебник дополнялся царскими указами, которые заносились в Указные книги. Каждый приказ руководствовался своей Указной книгой, составленной из царских распоряжений по делам, отнесенным к компетенции данного приказа. Известны Указные, или Уставные книги Холопьего, Разбойного, земского и Поместного приказов. За столетие, прошедшее после 1550 г., таких книг и отдельных указов накопилось великое множество. Зачастую они противоречили друг другу, что порождало путаницу и злоупотребление. Как отмечал историк М. Дьяконов, "законодательный вопрос, уже решенный раз по докладу какого-либо приказа, мог быть возбужден во второй раз и в третий и.д. другими приказами, которые ничего не знали об изданном указе". В Московском государстве осознавали потребность в систематизации законов и принятии единого кодекса. Об этом свидетельствуют челобитья служилых людей. Так, в 1637 г. по окончанию неудачной Смоленской войны дворяне и дети боярские из разных городов просили "государеву уложенную судебную книгу". Вопрос о реформе судопроизводства поднимался и на Земском соборе 1642 г. Несмотря на назревшую необходимость упорядочивания законов, власти пошли на это только после Соляного бунта в Москве 1 июня 1648 г. и ряда народных восстаний, прокатившихся по многим городам страны (подробнее о городских восстаниях в разделе "Бунташный век")7.
16 июля 1648 г. на совместном заседании Боярской думы и высшего духовенства было приговорено составить Уложенную книгу, а для этого выбрать «пристойные к государственным и земским делам статьи» из правил апостольских и святых отцов, указы царей и боярские приговоры. Их предстояло «справить» с прежними судебниками, а по каким делам не было указов и приговоров не было, предстояло написать новые статьи и все это сделать «общим советом», то есть Земским собором.  Подготовительная работа была возложена на "приказ князя Одоевского с товарыщи" - комиссию из пяти человек во главе с  князем Н. И. Одоевским. Князю Никите Ивановичу Одоевскому было сорок семь лет и он уже восемь лет состоял членом Боярской думы. К числу выдающихся реформаторов он не принадлежал, отзывы о нем были различными. Царь Алексей Михайлович невысоко ставил князя, а патриарх Никон называл его "человеком прегордым" и "врагом всякой истине". Товарищами Н. И. Одоевского были боярин С. В. Прозоровский, окольничий князь Ф. Ф. Волконский и дьяки Г. Леонтьев и Ф. А. Грибоедов. Не исключено, что основную работу по сверке указов выполнял последнем из перечисленных -  дьяк Федор Акимович Грибоедов, недаром он в мятежный 1648 г. сделал быструю карьеру, попав из простых подьячих в дьяки. Он был автором первого в России учебника истории, составленного для царских детей8.
Комиссия князя Одоевского в сжатые сроки подготовила проект Уложения, взяв за основу ряд кодексов и юридических сборников. Источниками  Уложения послужили9:
1) "Кормчая книга"(от слова "кормчий") - церковно-юридическое пособие, применявшееся в основном для церковного управления. Из Кормчей книги были взяты законы, основанные на библейских заповедях Пятикнижия и Второзакония, а также "градские законы греческих царей", то есть нормы византийского законодательства, датируемые IX в. ". По подсчетам исследователей 209 статей Соборного Уложения имели своим источником византийское право, и столь широкое использование градского закона с его архаичными жестокими постановлениями весьма характерно. 
2) Литовский Статут (в редакции 1588 г.) - кодекс законов Великого княжества Литовского, входившего на равных правах с Польшей в федеративное государство Речь Посполитую. Статут действовал на территории княжества Литовского, был написан на белорусском языке и даже в большей степени, чем Судебники Ивана III и Ивана Грозного, унаследовал нормы Русской Правды, свода законов некогда общего для литовских и русских земель Киевского государства. Шесть глав Уложения полностью и три частично  представляют собой буквальный перевод или перефраз Литовского Статута. Вместе с тем следует учитывать, что Литовский Статут, особенно в его последней редакции, являлся кодексом шляхетского государства с выборным королем и всесильными сеймом и воеводскими сеймиками. В Московском государстве было иное политическое устройство, и по этой причине о прямом заимствовании речи быть не могло. Так, был полностью исключен важнейший в Статуте раздел "О вольностях шляхетских" и даже само слово "шляхтич" - вместо него в Уложении всюду употребляется "кто-нибудь", "кого-нибудь". По Литовскому статуту право объявления войны предоставляется сейму, по Уложению - это прерогатива царя.
3) Судебник 1550 г. и "Стоглав" - постановления церковного собора 1551 г., состоящие из ста глав.
4) Царские указы, собранные в Указные книги приказов. Так, источником главы "О поместных землях" послужила главным образом указная книга Поместного приказа, главы "Суд о холопех" - указная книга Холопьего приказа, главы "О разбойных и татиных делех" - указная книга Разбойного приказа.
5) Приговоры Боярской думы. Боярские приговоры легли в основу ряда статей Уложения, причем иногда приговоры перекладывались почти дословно с минимальной литературной правкой
Кроме того, в подготовленный комиссией Одоевского проект был внесен ряд новых статей по челобитным участников Земского собора.  По подсчетам исследователей, 82 статьи Уложения были приняты по инициативе и при непосредственном участии выборных, а глава "О посадских людях" была заново переписана по челобитным посадских людей, выбранных на собор. 
В земском соборе приняли участие 315 человек. Из них 43 - это высшее духовенство и члены Боярской думы. Московских дворян и придворных чинов было сравнительно немного, причем, если на другие соборы, их допускали всех в полном составе, то на собор 1648-49 гг. от них, как и от других чинов потребовали только выборных. Зато кроме Москвы была широко представлена вся страна - на собор съехались выборные от 130 городов, что позволило историку С.Ф. Платонову сделать следующий вывод: "По полноте представительства этот собор можно назвать одним из удачнейших. (Мы помним, что на соборе 1613 г. участвовали представители только 50 городов)." Среди выборных от городов и уездов преобладали служилые люди - 150 человек и тяглые посадские люди - около 100 человек10.
Собор открылся 1 сентября 1648 г. Обстановка была тревожной. Шведский посланник Поммеринг сообщал в своих письмах, что народ каждый день бежит из Москвы, словно из тюрьмы, а по боярским дворам раздаются мушкеты. Царь Алексей Михайлович, по сообщению посла, "ежедневно работает сам со своими сотрудниками, чтобы устроить хорошие порядки, дабы народ, насколько возможно, был удовлетворен". О работе самого собора мы знаем совсем немного. Историк М. Н. Тихомиров высказывал догадку, что данные о заседаниях собора, возможно, были скрыты или нарочито искажены: "Записи о соборе не сохранилось, а судя по существованию записей о некоторых других земских соборах, такая запись должна была существовать. Исчезновение записи о соборе 1648 г., возможно, и не случайность, так как на соборе должны были запрашивать от его участников "сказки", как это было, например, на земском соборе 1642 г." Обращает на себя внимание и тот факт, что чтение статей Уложения началось только 3 октября, то есть спустя месяц после открытия собора. Не исключено, что это время было потрачено на обсуждение предложений участников собора и внесения требуемых изменений, а в дальнейшем свидетельство бурных дебатов было решено уничтожить. Так или иначе с октября 1648 г. по январь 1649 г. Уложение было "чтено выборным людям, и в то время в ответной полате, по государеву указу сидел боярин князь Юрьи Алексеевич Долгорукой, да с ним выборные люди". Царь, Боярская дума и Освященный собор заседали отдельно от выборных, но когда чтение было закончено, список Уложения был скреплен участникам собора.
Это произошло 29 января в1649 г. (в лето 7157 от сотворения мира).Первым руку приложил патриарх Московский и всея Руси Иосиф, последним, 315-м по списку, - "пятисотный дьячок Родка Семенов вместо выборного пятидесятника Ивана Семенова старика по его велению р.п."
Соборное Уложение состоит из 25 глав, разделенных на 967 статей. По правилам тогдашнего делопроизводства Уложение было написано "столбце" - ленте из склеенных друг за другом листов бумаги. Оригинал Уложения представляет собой столбец длиной 309 метров. На лицевой стороне столбца - статьи Уложения, на оборотной - подписи участников Земского собора, по склейкам листов скрепа - "Ду-мной дь-як Ив-Га-вре-нев". Плотно скрученный столбец был помещен в специальный позолоченный "ковчег" и до сих пор хранится в Государственном архиве древних актов в Москве.
По повелению царя Печатный приказ за короткое время напечатал около 2 тысяч экземпляров и они были разосланы по городам в воеводские канцелярии для того, чтобы «всякие дела делать по тому Уложению». Кроме того, печатное Уложения продавалось по 26 алтын с полуденьгой. В дальнейшем Соборное Уложение было дополнено так называемыми "новоуказными делами": в 1669 г. статьей "о татебных, разбойных и убийственных делах", в 1676 - 1677 гг. статьями "о поместьях и вотчинах"11.
Соборное Уложение окончательно оформило крепостное право, подведя юридический итог под долгим процессом прикрепления крестьян к земле и ограничения их гражданских прав. Глава XI "Суд о крестьянах" устанавливала бессрочный сыск беглых крестьян. Таким образом бесповоротно отменялась практика урочных лет. Теперь беглые, независимо от срока давности, должны били быть возвращаемы прежнему владельцу. Основанием крепостной зависимости признавались писцовые книги, которые велись Поместным приказом.
В Соборном Уложении была закреплена посадская реформа. Поскольку социальный кризис в городах являлся одним из тех побудительных толчков, который привел к созыву Собора и принятию Уложения, посадской реформе уделялось большое внимание. Реформа была проведена под нажимом жителей посадов. 30 октября 1648 г. выборные от служилых и посадских людей подали ряд челобитных с требованием вернуть в посады все подгородные слободы, городские дворы и торговые заведений, которые не несли посадское тягло. На основании этих челобитных была составлена глава XIX "О посадских людех". Соборное Уложение ликвидировало "белые слободы", принадлежавшие патриарху, монастырям, боярам и думным людям. На жителей этих слобод, которые "всякими торговыми промыслами промышляют и лавками владеют, а государевых податей не платят и служб не служат" теперь накладывалось такое же тягло, как и на посадских людей. Белые слободы", устроенные в городах, предписывалось "взяти в посад без лет и бесповоротно, за то, не строй на государеве земле слобод, и не покупай посадской земли". Соборное Уложение закрепляло за посадским населением ряд привилегий. Отныне только посадским людям дозволялось заниматься торгово-промышленной деятельностью. Боярским и монастырским зависимым людям, купившим такие заведения, предписывалось немедленно продать их посадским людям "и впредь ничьим людем и крестьяном, опричь государевых торговых посадских людей, тяглых дворов, и лавок, и погребов, и анбаров, и варниц ни у кого не покупати". Крестьнам. привозившим в город сельскохозяйственные продукты, разрешалось торговать ими только с возов в гостиных дворах12.
Вместе с тем в посадской реформе, наряду с облегчением положения посадских людей, четко проявилась тенденция к прикреплению их к посадам. Отчасти это было похоже на прикрепление крестьян к земли и владельцам. В данном случае таким верховным владельцем для жителей посадов выступал царь, и не случайно они именовали себя "государевы посадские люди". Как и крепостные крестьяне, посадские люди не могли самовольно покинуть место жительство, сменить род занятий. От посадского тягла не спасала военная служба. Соборное Уложение предписывало вернуть в черные сотни всех, кто ушел в солдаты, пушкари, затинщики и т.д. Лишь третий сын посадского человека имел право стать стрельцом. Отныне, после ликвидации "белых слобод", от тяжких податей нельзя было избавиться даже ценой собственной свободы. Посадским - "взятым за государя" в случае если они закладывались за кого-либо светского или духовного феодала грозило суровое наказание - "бити их кнутом по торгам и ссылати их в Сибирь на житье на Лену".
Соборное Уложение нанесло ощутимый удар по самостоятельности и богатству церкви. Борьба вокруг огромных земельных владений монастырей велась еще в конце конце XV - XVI в. В 1580 г. было запрещено вотчинникам передавать свои вотчины во владение духовенства по завещанию "на помин души", а в 1584 г. были запрещены и прочие виды приобретения духовенством земель. Но духовенство умело обходило эти законы, что вызывало недовольство светских феодалов. И только Соборное Уложение запретило духовным лицам и духовным учреждениям приобретать вотчины. В качестве компромисса за духовенством были оставлены ранее приобретенные вотчины13.
Соборное Уложение серьезно ограничило церковный иммунитет. Небольшая по объему глава XIII "О Монастырском приказе" делало духовное сословие подсудным в общем порядке. Монастырскому приказу были также подсудны и крестьяне, принадлежавшие духовным феодалам. Только за патриархом и его служащими сохранялись прежние льготы.
Духовенство выражало недовольство этой реформой. Никон, который в 1649 г. в сане архимандрита Новоспасского монастыря приложил руку к Уложению, став патриархом называл Уложение "проклятою книгою, дьявольским законом". В большой записке он утверждал, что первоначальное намерение законодателей заключались в том, чтобы просто собрать старые законы "ни в чем же отменно". Обманом же "ложнаго законодавца" князя Одоевского были допущены нарушения прав духовенства. Поэтому Никон не признавал законности Уложения и не раз просил государя Уложение "отставить", т. е. отменить. Монастырский приказ был ликвидирован уже после низложения Никона.
2.2. Основные положения Соборного Уложения 1649г.