Умыкание в традиционной и современной русской свадьбе

Введение
Глава 1. Традиционная свадьба. Тема умыкания в исследованиях свадебного фольклора.
1.2.1. Корильные песни
1.2.2.Лирические песни
1. 2.3. Приговоры
1.2.4. Причитания
1. 2. 5. Обрядовые песни
Глава 2. Современная свадьба
2. 2. 1. Сельский свадебный обряд
2. 2. 2. Городской свадебный обряд
Заключение
Библиография

Умыкание в традиционной и современной русской свадьбе

алой лентой,
красной лентой
Головку повязывают [21, с. 64
В этом образе отражена характерная черта старого быта, когда на невесту надевали красную повязку («горд патка»), которую она обязана была носить не снимая всю жизнь (остатки этого обычая нам удалось наблюдать в Прилузье у пожилых людей). Частым образом в свадебных песнях являются переправа девушки через реку и гибель девушки в ней («Ох ты ночь, холодная ночь», «Три сестры пошли собирать смородину» и др.).
Конечно, не все свадебные песни отличаются грустным характером, но все они отмечены страхом невесты перед будущим
Таким образом, мотив умыкания в лирических песнях, так же как и в причитаниях выражен в страхе девушки перед неизвестностью, в какую жених и его родственники, которые казались ей врагами, пришедшими взять ее в плен.
1. 2.3. Приговоры
Большое значение в русском свадебно обряде отводилась роль дружки, который должен был обладать поэтическим даром, так направлял все дейествия при помощи приговоров. Содержанием приговоров являлось описание действия самого дружки, его передвижения, просьбы благословить и разрешения к началу действия. В приговорах дружка фиксирует каждый свой шаг, отмечая мельчайшие детали: «взялся за скобу булатну», «отворял дверь на пяту», подходил к столу дубовому», «подходил к брусу точеному»[45, с. 8]
Эта одна из форм, где наиболее часто просматриваются мотивы купли (умыкания, выкупа) невесты. Наиболее характерны они для таких обрядов как сговор, рукобитье, выкуп невесты.
Звучали они из уст сватов, отца невесты, дружки и подруг невесты.
В Русская свадьба приведен следующий пример приговоров, происходящие при сватовстве, записанном в с. Калгалакша Кемского района:
Сваты:
- У нас есть конь, у нас дровни. Нельзя ли коня запрячь в дровни?
Отец невесты:
- Да у на девка-то молода, да не все ей заправлено, да.[с. 12]
Согласно материалам собранным авторами книги, для подтверждения положительного ответа родителей сват требовал залог. Если родители не давали согласия, залог давали на втором и третьем приходе. Иногда залог давала сама невеста. После сватовства приходили на рукобитье, чтобы скрептить договоренность о браке.
Главная роль в обряде выкупа невесты отводилась дружке
Приговоры дружки – это своеобразная, поэтическая оформленная подсказка «свадебникам», кто, когда и с кем должен вступать в игру. Многие приговоры однотипны, хотя произносятся в разное время свадьбы. Они настолько устойчивы, что иногда совпадают текстуально даже в записях сделанных в разное время и в разных районах. Приговоры были неотъемлемой частью свадебного фольклора всех русских. Частые повторения приговоров на каждой свадьбе по многу раз способствовали закреплению устойчивого текста в памяти поколений
По содержанию приговоры дружки можно условно разделить на две группы. Первую составляли приговоры, не указывающие на конкретные ритуалы и повторяющихся во всех звеньях свадьбы без изменения.. Например, каждый раз входя в дом, дружко перечислял все предметы, мимо которых проходил: «шел дружка через порог», «из под булатного идет дружка из под булатного бруса»» и.т. д. пока не заведет поезд под стол. В некоторых приговорах он перечисляет всех поезжан по старшинству, гостей, встречающиеся на его пути предметы домашнего обихода, причем, характеризуя все кратко, но метко, с помощью приложений и эпитиетов, нередко развернутых. Поезжане в его приговорах –«большие бороды, умные головы, седые старички – седые бороды, старые старушки – золотые наушки», «маленьки ребяткм – черненькие пятки» [36, с. 10]
Вторую группу составляют приговоры, которые читались непосредственно перед ритуальным действием и косвенно отражали его. Они менее однотипны, их содержание и характер варьируют в зависимости от обряда. Например, из-за стола дружка выводил поезд во двор и просил благословения ехать за невестой к венцу или после венца в дом родителей. В приговорах этой группы поезд во главе с дружкой благословляется уже на определен­ное ритуальное действие. В них содержится пли сообщение об обряде, пли благодарение за совершенное действие, пли за то, что «сыто кормили, пьяно поили», «на почетно место садили».
Приговоры дружки — это совершенно оригинальный поэтический жанр свадебного фольклора. Главным действующим лицом их является сам дружка, и поскольку он часто говорит сам о себе, в приговорах употребляется личное местоимение я рядом со словом дружка: «шел я, дружка»; «брал я, дружка»; «садился я, дружка» и. т. п.
Почти все приговоры произносились после молитвы дружки и родительского ответа «аминь», поэтому многие из них начинаются со слов: «Спасибо на амине, на добром слове, на благодатном доме». В приговорах на застолье часто звучит вопрос: «Есть ли у вас во дому, во честном пиру отец родимый и мать родима?», на который дружке хором отвечают: «Есть». В некоторых пригово­рах находим просьбу дружки указать каждому поезжанину его законное место, иногда добавляя — «кто сердцу ближе» или «как бог повелел». В создании приговоров народ использовал многие художественные приемы, характерные для песен. В приговорах, например, распространены краткие прилагательные и причастия («за столы дубовы», «лавочки кленовы», «ества сахарны», «питья медвяны», «вилочки стальны»), а также усеченные окончания существительных и прилагательных множественного числа дательного и родительного падежа («с большим боярам», «со свахам», «за соболям», «под частым звездам», «этим перстням обручаться»). [36, с. 11]
Мотив купли-продажи, умыкания чаще всего присутствует в приговорах. О чем свидетельствует нижеследующий эпизоды:
Дружко при входе ударяет об стол плетью, говоря: «Что за человек не в свое место сел?» А брат ударяет скалкой и говорит: «Я приставлен к доброму товарищу». Дружко: «Нам это и нужно, мы за этим товаром и приехали, нам цену объяви, мы ничего не пожалеем». Брат: «Четыре угла, четыре рубля, а по середки золотой». Дружко, обращаясь к своим: «Ну, слава Богу, это сходный человек». Вынимает и кладет, что может: по семитке, или по гривеннику, смотря по состоянию. Потом говорит: «Ну, сваха, ступай в добрый час!»
Когда приезжали сваты и жених, одна из подружек кричала: «Подруженьки,
- это же чужие какие-то подъезжают! Молодую нашу, видно, отобрать
- хотят! Не отдадим её!» А остальные отвечали: «Не отдадим, выручим!
Прогоним или выкуп пускай нам дают!» Дружки давали денег или подарок. О. А. Денисова из деревни Ретлёвки рассказывала: «Дружки косу выкупали. Крёстная возьмёт косу: «Невеста твоя, коса моя». Или:
У нас ночевал Иван Михайлович,
Унёс четыре лапти,
Позвольте за них разобраться:
У стола четыре угла,
Так пожалуйте нам четыре рубля.
Этот же мотив присутствует и в приговорах, которые произносили во время сватовства: «Ваш товар, мы пришли товар смотреть. Нам купить надь» [44, с. 13]
- Господи Исусе Христос
- Отец родимый! Мать родимая! Звали ли гостей? Ждали ли гостей?
- Звали, звали!
Далее следовала величальная песни подруг невесты
Дружка низко кланяется и говорит:
- За такую песенку надо и благодарность воздать. (Дает вина и пива с закускою, а потом топает ногой). Въехал я, сватушко, к тебе на широкий двор поставил я коней среди широкого двора. Нельзя ли к моим коням сторожа приставить?
- Будьте, друженька, покойны, останетесь нами довольны, а добры, коли сохранены.
- Пришёл я, дружка, лёгкая ножка, удалая голова, в тёплую хату, к любезному брату, ножку поставил на порог, другую чуть переволок, ножкой топнул, дверью хлопнул, половички гнутся, хозяева к печке жмутся. Здравствуйте, добрые люди и всё, что есть в избе! Я вам, дружка, кланяюсь.
- Здравствуйте, добрые молодцы, удалые головы, широкие бороды! Всё ли Вы здоровы? Я вам, дружка, кланяюсь. Есть у меня наговорец про вас, да не смею рассказать при вас, а если льзя - расскажу про ваши пороки: Полно по крылечкам ходить, сметану сминать, колобки месить, молодцев кормить.
Слышится говор: За такие шутки друженьки надо спеть:
Дружка (топает ногой):
- Но-о! за кость откуп - уймитесь - Где бы мне своих гостей ч нареченным зятем усадить да столы за дубовые?
- Места все заняты, попотчуй нас, друженька, услезим места.
- Эх, вы добрые молодцы, умные головушки, широкие бородушки! О чем надобно говорите, что надобно просите. Я, дружка, не роман, не сделаю обман - Нельзя ли нам, добрый молодец, свое местечко уступить для жениха а нее добрых молодцев на место да столы дубовые посадить?
- Я своего места не уступаю, а продавать продаю
- Д: Чем же ты добрый молодец торгуешь?
- Я торгую всем: лисицами, куницами и местом княжеским.
- Дай мне на почин рубликов семь, что бы любо было всем.
- Изволь отбирай.
Выкуп невесты продолжается долго: использовались не только деньги, но и шутки, прибаутки, и загадки. После длительного испытания брат невесты уступал место для жениха. Молодые садились вместе, а затем отправлялись к венцу. После церкви молодых встречали хлебом-солью.[50, с. 253]
Итак, можно сделать вывод о том, что мотивы умыкания в приговорах звучит чаще всего, так как произносили его обычно в момент приезда свадебного поезда жениха и выкупа невесты
1.2.4. Причитания
Свадебный обряд был не однороден по настроению: трагические песни о женской неволе и тяжкой доле чередовались с хоровыми праздничными песнями. Шла как бы борьба между трагическим и оптимистическим началом в оценке свадьбы, и побеждало последнее. Так, с одной стороны, причитание (причет) — скорбный протяжный плач невесты — сопровождал все основные моменты свадебного обряда (девичник, баня, расплетание косы) и прекращался лишь тогда, когда невеста покидала родной дом. Бессюжетный и часто не имеющий завершённости с точки зрения композиции.
Свадебные причитания – жанр, глубоко своеобразный даже среди жанров обрядовой поэзии. Специфичность его определяется с одной стороны, теснейшей связью с обрядом, и с другой – личностью невесты, а так же особой функции в обряде. В отличии от песен причитания представляют собой как бы монологи главного действующего лица в свадьбе – этом народном действе, полном драматизма и поэтичности. Их главная функция – выражать настроение самой невесты, а следовательно во многом определять эмоциональный тон свадьбы. Другая их функция ритуальная: причитания определяют переход от одного момента свадьбы к другому и поведение участников. Законами обряда на свадьбе устанавливалась одна форма обращения невесты ко всем участникам свадьбы, и причеты содержат такие этические формулы, при этом они столь органично входят в ритуальную часть обряда, что иногда их трудно отличить от устоявшихся приговоров.[17, с. 23]
Как указано причитания являются одним из жанров, где мотив умыкания наиболее распространен. Этот мотив выражен в страхе невесты перед неизвестностью, мольбе ее не отдавать в чужие- люд
В песнях, отразивших следы насильственного умыкания, девушка выражает свой страх перед наездом "лихого наездника", "чужого-чужанина", т.е. жениха. В одной песне поется, как девушка, сидя у окна, шила волю золотом, обшивала ее чистым серебром; вдруг к окну подлетает орел, который советует ей не тратить чистого серебра и не портить красного золота: сад ее будет полонен, весь род ее покорен, а ее волюшка очутится в неволюшке; к ее батюшке приедут с боем, ограбят батюшку, полонят матушку, а ее повезут на чужую сторонушку
В книге Д. Балашова «Русская свадьба» мотив умыкания невеста, выраженном в ее страхе перед новой жизнью выражен, в тоске по прошлой жизни, в восприятии приезда свадебного поезда жениха, как взятии ее в плен
Первый причет был общего характера:
«Во сегодняшний во божий день, что не громы те грянули, а мои те родители по рукам-то ударили»[2, с. 35]
Затем девушка обращалась к отцу, к матери, умоляя не отдавать ее в чужие люди, пожалеть, спасти.
Схоже красное солнышко
Мой корминец ты батюшко,
Не отдпвай меня батюшко
За чужого чуженина.
Я тебе жо, мой батюшко
По зиме буду скотниця,
По лету-то работниця.[2, с. 36]
Сходи-ко ты, батюшко,
К кузнецю да во кузнецю
Скуй-ко ты, батюшко,
Ружьё-то военное,
Застрели-ко ты, батюшко,
Зверя-лёва-то лютово.[2, с. 36]
В песнях, отразивших следы купли невесты, невеста умоляет своих родителей не соблазняться золотом, серебром, так как она у них и без золота богатехонька. В одной песне невеста просит родителей, чтобы они не били полу о полу, не хлопали пирог о пирог, чтобы они ее бедную не отдавали на чужую сторону. Когда жених торгует место рядом с ней у ее брата, она обращается к брату с просьбой поломаться, постараться не продавать сестры ни за рубль, ни за золото; но брату, говорится в песне, сестра мила, а золото милее; братец-татарин продал сестру за таляр, русу-косу за полтину, в этих песнях невеста упрекает родителей в обмане, просит укрыть ее от жениха, жалуется подругам о своей несчастной доле.
Подобная тематика прослеживаться в нижеследующих песнях, приведенных в исследовании Балашовыа «Русская свадьба»
Обманул меня батюшко,
Провела меня мамушка.
Говорил-то мне батюшко
С-из да ранья-то раннёво,
С измалецьства-то малово:
Ты рости, рости, дитятко,
На ножках-то высокая,
Из себя-то хорошая,
Волосами-то сивая,
На лице-то красивая.
Заведу тебе, дитятко,
Скруту-сряду-то добрую,
В волостё-то первую,
Да от соседок отменную.
Говорил-то мне батюшко:
— Не отдам тебя, дитятко,
Ни за кугщя, ни за барина,
Ни за попа, ни за дьякона,
Ни за сына кресьенина.
Посажу тебя, дитятко,
В зеленцях под окошецько,
Затыню-то тыноциком. [2, с. 114]
Жалоба подругам:
Мои сизые голубушки,
Мои милые подруженьки.
Бунтом все взбунтовалисе,
В окошецько изгляделисе.
Ищё я, красна дёвиця,
Середь светлой-то свитлице [2 , с. 113
В некоторых причетах невеста не только жалуется подругам, но и укоряет их:
«Супостатка ты, хидниця, да ты моя супротивниця! Да позакрыла, голубушка, мне много свету-то белого»[2, 36]
Во всех причетах невеста просила об одном – уговаривает отложить свадьбу
Д. Балашовым было дано интересное описание сговора (запоручиванья и приезда поезда жениха), обрядах , в которых как было сказано выше прослеживается следы древнего обряда умыкания. Исследование проводилось в Вологодской области, где обряд сговора, назывался запоруки, т.е. закрыванье невесты. Название «запоручивать» происходит от того, что обе стороны бьют по рукам, сговариваются. На запоруки являлся жених со сватом, и тут обрядовое действие как бы разделялось на две части. Одна сговор старших о невесте, другая поведение самой невесты. На запоруках невеста обязательно должна была показывать горе . Иногда она начинала сопротивляться подругам, которые подступали, чтобы перевязать фату. После того как невесту завесят платком, она перестает сопротивляться, падать в ноги родителям и причитать. С этого момента начиналась бесконечная череда свадебных причитаний.[2, с. 35]
Мотив умыкния прослеживается и в таком обряде как прибытие свадебного поезда жениха. До приезда поезда изба была переполнена народом который слушал причитания невесты. Невеста начинала причитать при разговоре дружки о покупке места возле невесты. В книге Л. Кулагиной «Русская свадьба» приведены следующие эпизоды причетов невесты
Что это, родимый батюшко,
Что у тя за пир собирается,
Что за гости к нам съезжаются?
Собираются на пир пировать
Злые вороги, чужн люди,—
То мои с тобой разлучники.
Говорила я родимому
И в упрос просила, плакала:
«Не пускай к себе разлучников!»
Не послушался, не сжалился,
На меня младу прогневался.
Знать, не долго мне осталося
Посидеть-то здесь, поплакатп
У родимой у матушки,
У кормильца родна батюшки,
У соколов-то братцев милых![с. 129]
Когда жених садится к невесте, то она причитает:
Ты садись-ко, добрый молодец,
Поплотнее со мной рядышком,
Чтобы век-то нам не разлучатися.
Друг на друга не пенятися.
Ты садись не с спесью-гордостью,
А садись с Господней милостью,
Чтобы жить-то нам не маяться,
А проживши, не спокаяться.[с. 129]
После этого причитанья к жениху невеста причитает к каждому поезжанину, когда пьют вино и пиво. Это и называется причитаньями к «стакану вина». За эти причитанья каждый должен положить невесте несколько медных или серебряных денег на блюдо. Причитанье это следующее:
Ты изволь-ко, сударь тысяцкий,
Изволь выкушать зелена вина,
Зелена вина разымчива.[с. 129]
Как видно из вышеприведенных примеров причитала Невеста по родителям, подругам, об утрате девичества.
1. 2. 5. Обрядовые песни
Песни обряды отличает функциональная контекстная синхронность реального совершения того или иного символического ритуального значимого действия и называния, объявления словесного обозначения этого действия.
В песнях обрядах содержится повеление к действию, программа действий, комментарии, монологи, жалобы и эмоциональный художественный ряд. Едва ли не каждая их этих песен дает пример синкретической связи с ритуалом, она поется исключительно при исполнении предопределенного обрядом действия. Эти песни чрезвычайно характерны для русской свадьбы западного типа, в которой они не6редко являются активными функциональными дублерами причитаний, а иногда и почти вытесняют их.
Песни обряды обычно нераспространенны на широкой территроии. В этнокультурном-ландшафте они тесно связаны с местной спецификой. И в самих этих песнях, как и в жаное причитаний концентрируется неповторимая самобытность свадебной традиции. Все они относятся к центральному этапу свадьбы – действу спередачей невесты жениху, действе в котором прослеживается мотив умыкания. В свадебных обрядовых песнях, так же как и в причитаниях, мотив умыкания невесты мы можем наблюдать часто.
Например мотив умыкания есть в следующей обрядовой песне, где свадебный поезд отправлялся за невестой, подезжали к воротам и требовали откупного, на крыльцо выходил отец, а девушки пели следующую песню:
Да темно, хмарно да у лесе,
Да темнее того на дворе а гу!
Да темней того да на дворе,
Да бояры ворота обняли а гу!
Да бояры ворота да обняли эй,
Да сорок человек верховых а гу!
Да сорок человек верховых эй,
Да пятьдесят коников вороных а
Да и разобьют стену стрелою,
Да и возьмут Марьюшку с собою.
Ой сидела Марьюшка да под окном,
Да кликала батюшку для двух слов:
"Да и торгуйся, батюшка, поскорей,
Да проси за мене сто рублей,
Анно ж подорожись косою.
Да за косушку проси тысячу,
За мой ум за разум — сметы нет".[20, 260]
Мотив умыкания есть и в нижеследующей обрядовой песне, в которой сожалеют о том, что жених увез невесту.
У нас ключику, ключику,
Вы ключику вы текучему,
Э ли, ой ле ляли, ой ляли,
Вы ключику вы теку...
Вы ключику вы текучему,
Вы камушку бел горючему,
Эй ли, ой ле ляли, ой ляли,
Вы камушку бел горю...
Вы камушку бел горючему,
Вы колодезю студёному,
Эй ли, ой ле ляли, ой ляли,
Вы колодезю стюдё...
Вы колодезю стюдёному,
5 Да ж там сивой конь воду пьет1,
Об сырой земле копытцем бьет,
Из копытца рудица льет,
Приговаривала она ему тах-то.
А с высокого терема
Из красного из оконущка,
10 Из хрустального стеколушка.
Он увез мою дитятку,
Он увез мою милую,
Воскормлену, воспоеняую,
Вознежёну, возлелеяну.
А чтоб табе, сивому коню,
Не пилося и не елося,
С овсом сена не жевалося,
По улицам не гулялося,
Красных девок не возилося!
20 Как Марьюшкина матушка
По горнице похаживала,
Она зятю наговаривала:
"Не (о)бижай мою кровиночку".[20, c. 428]
Пример умыкания можно проследить и в следующей песне, исполняемой во время выкупа невесты. Передача невесты жениху начиналась с длительного торга за место и за невестину косу. Дружка шел к столу занятому подругами невесты, и они призывали его выкупить сначала место, чтобы посадить молодых.
Дружко-богатина, дружко-богатина,
купи у нас местечко.
Ой купи у нас местечко, да купи у нас местечко,
мы не дорого просим.
Мы не дорого просим, мы не дорого просим,
дешево (о)тдаваем.
Дешево (о)тдаваем, дешево (о)тдаваем:
три рубля с полтиною,
Три рубля с полтиною, три рубля с полтиною,
золотою гривною,
Золотою гривною, золотою гривною,
чарою наливною.[с. 268];
После выкупа дружком места за столом следовал второй торг — за невестину косу:
Дружко-богатина, дружко-богатина, ^
Купи у нас косу, купи у нас косу,
Купи у нас русу, купи у нас русу.
Мы ночку не спали, мы ночку не спали,
5 Головку гладили, головку гладили,
Русу косу плели, русу косу плели.
Мы дробно плетали, мы дробно плетали,
Дружка дожидали, дружка дожидали,
Косу продавали, косу продавали.
10 Мы не дорого просим, мы не дорого просим,
Целковничков восемь, целковничков восемь,
Сто рубличков на стол, сто рубличков на стол —
Иванушку за стол. Иванушку за стол,
А Марьюшку сбоку, а Марьюшку сбоку,
По правую руку, по правую руку.