Вход

Перевод-это автопортрет переводчика

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Реферат*
Код 339105
Дата создания 07 июля 2013
Страниц 12
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 29 марта в 18:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
910руб.
КУПИТЬ

Содержание

Содержание


СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ПЕРЕВОД – ЭТО АВТОПОРТРЕТ ПЕРЕВОДЧИКА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Введение

Перевод-это автопортрет переводчика

Фрагмент работы для ознакомления

В случае с переводами Бальмонтом произведений Уитмана, перевод, по мнению автора, «превратился в борьбу переводчика с пере­водимым поэтом, в беспрестанную полемику с ним. Иначе и быть не могло, ибо, в сущности, Бальмонт ненавидит американского барда, не позволяет ему быть таким, каков он есть, старается всячески «испра­вить» его, навязывает ему свои бальмонтизмы, свой вычурный стиль модерн». Ни за что, например, не позволяет Бальмонт Уолту Уитмену говорить обыкновенным языком и упорно заменяет его простые слова архаическими, церковно­славянскими.
Как бы ни было ничтожно само по себе каждое та­кое нарушение авторской воли, в массе своей они пред­ставляют колоссальную вредоносную силу, которая мо­жет любого самобытного мастера превратить в убогого писаку и вообще до неузнаваемости исказитьего лич­ность.
По мнению Чуковского, в отличие от предыдущих переводов, переводы величайшего русского переводчика Васи­лия Андреевича Жуковского в большинстве случаев воспроизводят подлинник с изумительной точностью. Однако система допускаемых им отклонений от подлинника тоже приводит к тому, что лицо переводимого им автора подменяется порою лицом переводчика. Корней Иванович особо отмечает, что все это говорится отнюдь не в укор Жу­ковскому, который по своему мастерству, по своей вдохновенности является одним из величайших пере­водчиков, каких когда-либо знала история мировой литературы. Но именно потому, что его лучшие пере­воды так точны, в них особенно заметны те отнюдь не случайные отклонения от подлинника, которые и составляют доминанту его литературного стиля.
Но нередко бывает так, что переводчик только о том и заботится, как бы вернее, правдивее передать на родном языке произведения того или иного писа­теля, которого он даже (по-своему!) любит, но про­пасть, лежащая между их эстетическими, политиче­скими и моральными взглядами, фатально заставляет переводчика, вопреки его субъективным намерениям, далеко отступать от оригинального текста.
Словом, беда, если переводчик не хочет или не мо­жет отречься от характернейших черт своего личного стиля, не хочет или не может обуздывать на каждом шагу свои собственные вкусы, приемы и навыки, яв­ляющиеся живым отражением мировоззренческих основ его личности.
Гораздо чаще достигают точности те переводчики, которые питают к переводимым авторам такое сочув­ствие, что являются как бы их двойниками. Им не в кого перевоплощаться: объект их перевода почти аде­кватен субъекту.
Отсюда — в значительной степени — удача Жуков­ского (переводы Уланда, Гебеля, Соути), удача Васи­лия Курочкина, давшего непревзойденные переводы стихов родственного ему Беранже. Отсюда удача Ва­лерия Брюсова (переводы Верхарна), удача Бунина (перевод «Гайаваты» Лонгфелло), удача Твардовского (переводы Шевченко), удача Благининой (переводы Л. Квитко).
Но разве история литературы не знает таких пере­водов, которые отличаются величайшей близостью к подлиннику, хотя духовный облик переводчика далеко не во всем совпадает (а порой и совсем не совпадает) с духовным обликом переводимого автора?
Сколько есть на свете великих писателей, которые восхищают нас своей гениальностью, но бесконечно далеки и от нашей психики, и от наших идей! Неужели мы оставим без перевода Ксенофонта, Фукидида, Пет­рарку, Апулея, Чосера, Боккаччо, Бена Джонсона лишь потому, что многими своими чертами их мировоз­зрение чуждо нам — и даже враждебно?
Конечно нет. Переводы эти вполне в нашей власти, но они несказанно трудны и требуют от переводчика не только таланта, не только чутья, но и отречения от собственных интеллектуальных и психических на­выков.
Один из самых убедительных примеров такого от­речения: переводы классиков грузинской поэзии, исполненные таким замечательным художником слова, как Николай Заболоцкий.
Каким нужно обладать художническим воображе­нием, чтобы, издавна покончив с религией, все же с таким совершенством перевести религиозные размыш­ления старинного автора. К мастерству переводчика Николай Заболоцкий всегда предъявлял самые суровые требования.
«Если, — писал он, — перевод с иностранного языка не читается как хорошее русское произведение, — это перевод или посредственный, или неудачный».
Свою заповедь он блистательно выполнил, сделав русскими стихи того же гениального грузина Давида Гурамишвили, поэма которого «Веселая весна» пле­нительна изысканностью своего стихового рисунка и прелестным изяществом формы. Самые, казалось бы, грубые образы, очень далекие от условных приличий, подчиняясь музыке этих стихов, воспринимаются как наивная пастораль, как идиллия, проникнутая просто­душной и светлой улыбкой.
Казалось бы, нетрудное дело — переводить того или иного писателя, не украшая, не улучшая его, а между тем лишь путем очень долгого искуса переводчик учится подавлять в себе тяготение к личному творче­ству, чтобы стать верным и честным товарищем, а не беспардонным хозяином переводимого автора. Когда-то Чуковский перевел Уолта Уитмена и с той поры для каждого нового издания заново ремонтирует свои переводы: почти весь ремонт состоит в том, что он тщательно выбрасывает те словесные узоры и орнаменты, кото­рые он внес по неопытности в первую редакцию своего перевода. Только путем долгих, многолетних усилий он постепенно приближается к той «грубости», которой отличается подлинник. Важно отметить, что, несмотря на все старания, Корнею Ивановичу до сих пор не удалось передать в пере­воде всю «дикую неряшливость» оригинала, ибо чрез­вычайно легко писать лучше, изящнее Уитмена, но очень трудно писать так же «плохо», как он.
И нечего опасаться того, что такой перевод будто бы обезличит переводчика и лишит его возможности проявить свой творческий талант. Этого еще никогда не бывало. Если переводчик талантлив, воля автора не сковывает, а, напротив, окрыляет его. Искусство переводчика, как и искусство актера, находится в пол­ной зависимости от материала. Подобно тому, как выс­шее достижение актерского творчества — не в откло­нении от воли драматурга, а в слиянии с ней, в полном подчинении ей, так же и искусство переводчика, в выс­ших своих достижениях, заключается в слиянии с во­лей автора.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, главные, основные мысли Чуковского можно представить таким образом:
Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.00457
© Рефератбанк, 2002 - 2024