Иерархия грехов и наказания в "Божественной комедии" и "Ад" по Данте

Содержание
Коротко о жизни Данте Алигьери
«Божественная комедия»
Грехи и наказания
Заключение
Список литературы

Иерархия грехов и наказания в "Божественной комедии" и "Ад" по Данте

… Была свирепа их толпа нагая.
112 Они дрались, не только в две руки,
Но головой, и грудью, и ногами,
Друг друга норовя изгрызть в клочки.
(«Ад», песнь 7)
Это те, кто был при жизни одержим гневом. А под волнами также томятся люди, их вздохи лишь пузырят воду. При жизни они были скучны и вялы, а теперь их души втиснуты в грязь.
Мы снова наблюдаем, как важно для Данте не быть в жизни пустым местом. Сам автор не сидел сложа руки, и он почитает за грех бездействие других.
Вступая в нижний ад, путники оказались в городе Дит. Здесь в горящих могилах томились ересиархи, отступники.
115 Гробницами исхолмлен дол бесплодный, -
Так здесь повсюду высились они,
Но горечь этих мест была несходной;
118 Затем что здесь меж ям ползли огни,
Так их каля, как в пламени горнила
Железо не калилосьискони.
121 Была раскрыта каждая могила,
И горестный свидетельствовал стон,
Каких она отверженцев таила.
(«Ад», песнь 9)
Но и среди них автор нашел тех, кто мил его сердцу. Беседа с Фариантом свидетельствует о симпатии, которую испытывает поэт к людям, сражавшимся за родную землю. И прощаясь с тем, кто вышел в бой за Флоренцию, путник восклицает:
94 "О, если б ваши внуки мир нашли! -
(«Ад», песнь 10)
Спускаясь ниже, путники видят реку, кровавый поток которой мучит тех, кто насилие причинял другим. Вдоль берега носились кентавры:
73 Их толпы вдоль реки снуют облавой,
Стреляя в тех, кто, по своим грехам,
Всплывет не в меру из волны кровавой".
(«Ад», песнь 12)
Один из них помог нашим героям перебраться через кипящую реку. Ужасен был крик, варившихся живьем. Много тиранов томилось в кровавом потоке, среди них и Александр, и Дионисий Лютый, принесший много бед Сицилии.
133 Там под небесным гневом выю клонит
И Аттила, когда-то бич земли,
И Пирр, и Секст; там мука слезы гонит,
136 И вечным плачем лица обожгли
Риньер де'Пацци и Риньер Корнето,
Которые такой разбой вели".
(«Ад», песнь 12)
Двигаясь далее, путники приходят в лес.
4 Там бурых листьев сумрачен навес,
Там вьется в узел каждый сук ползущий,
Там нет плодов, и яд в шипах древес.
(«Ад», песнь 13)
С широкими крыльями гарпии летали и терзали ветви деревьев. Отовсюду слышался громкий стон. То были души самоубийц, принявшие облик растений. Поломанные ветви, опавшие листья этих деревьев кровоточили, причиняя нестерпимые муки грешным душам. Среди них наш герой встретил тень человека, служившего верой и правдой своему господину и родине, но став жертвой сплетен и интриг, юноша не выдержал позора.
70 Смятенный дух мой, вознегодовав,
Замыслил смертью помешать злословью,
И правый стал перед собой неправ.
(«Ад», песнь 13)
Мы видим и здесь почтенное отношение путника к томящимся, хотя и грех их страшен.
Выйдя из леса, герои оказываются в степи, где толпы голых душ плакали и стенали. Кто сидя ныл, кто лежа, а кто беспрестанно бродя по раскаленному песку.
28 А над пустыней медленно спадал
Дождь пламени, широкими платками,
Как снег в безветрии нагорных скал.
(«Ад», песнь 14)
Здесь те, кто гнушался Богом, гордецы.
Ступая вдоль пустыни, мимо толп, движущихся под палящим дождем, автор был узнан грешной тенью. То бывший наставник поэта.
82 Во мне живет, и горек мне сейчас,
Ваш отчий образ, милый и сердечный,
Того, кто наставлял меня не раз…
(«Ад», песнь 15)
На вопрос о собратиях в этом мрачном месте, тень отвечает, что рядом с ним томится лучшая знать церкви, наряду с учеными.
Почти на выходе путников догоняют три тени: Гвидо Гверра «мечом и разуменьем знаменитый», Теггьяйо Альдобранди и Рустикуччи. Наш герой готов был броситься к ним в объятья, коль не боялся бы огня. В них он признал великих соплеменников, чьи деяния почитал смлада.
Мы снова наблюдаем, как автор с нежностью и трепетом относится к великим людям своей страны. Даже страшный грех, приведший их в раскаленную пустыню, не меняет отношения поэта.
"Не презренье к вам,
А скорбь о вашем горестном уделе
Вошла мне в душу, чтоб остаться там
(«Ад», песнь 15)
У каймы седьмого круга встречаем грешников, сидящих в огненной пыли.
46 Из глаз у них стремился скорбный ток;
Они все время то огонь летучий
Руками отстраняли, то песок.
(«Ад», песнь 17)
У каждого на грудь свисали кошельки и очи им услаждали.
Крылатый змей Герион на своем хребте спускает наших путников в самое сердце ада. В первой щели им встретились толпы бредущих теней, бесы беспощадно хлестали грешников, среди которых были сводники, коварные обольстители.
Во второй щели
Предстали толпы влипших в кал зловонный,
Как будто взятый из отхожих ям.
(«Ад», песнь 18)
Здесь заключены льстецы.
Проследовав к третьей щели, автор увидел ряд скважин каменных:
22 Из каждой ямы грешник шевелил
Торчащими по голени ногами,
А туловищем в камень уходил.
25 У всех огонь змеился над ступнями;
Все так брыкались, что крепчайший жгут
Порвался бы, не совладав с толчками.
(«Ад», песнь 19)
В этих ямах терпят муки алчные люди, готовые при жизни ради золота на любое злодеяние. Герой заводит разговор с одним из грешников, и на вопрос о причине , приведшей в ад, тень отвечает:
… я так жадно
Копил добро, что сам в кошель зажат.
(«Ад», песнь 19)
и тут же добавляет:
Там, подо мной, набилось их изрядно,
Церковных торгащей, моих предтеч,
Расселинами стиснутых нещадно.
(«Ад», песнь 19)
Выслушав речь духа, поэт разражается гневной речью:
97 Торчи же здесь; ты пострадал за дело;
И крепче деньги грешные храни,
С которыми на Карла шел так смело.
(«Ад», песнь 19)
И мы можем судить о том, что к этому греху Данте относился гораздо строже, чем к тем, что были прежде.
У следующей щели путники видят невиданную дотоле пытку.
10 Когда я взору дал по ним скользнуть,
То каждый оказался странно скручен
В том месте, где к лицу подходит грудь;
13 Челом к спине повернут и беззвучен,
Он, пятясь задом, направлял свой шаг
И видеть прямо был навек отучен.
(«Ад», песнь 20)
Это платят за грехи колдуны, вешатели, гадатели, ворожеи.
В новой щели бесы варят в смоле взяточников, и тех, кто выныривает, рвут на части. Среди грешников много как придворных вельмож, так и блюстителей закона, что снова подчеркивает социальный аспект «Комедии».
В глубине пятой ложбины брели толпы теней, облаченных в свинцовые одежды, то лицемеры унылые.
Желтый наш наряд
Навис на нас таким свинцовым сводом,
Что под напором гирь весы скрипят.
(«Ад», песнь 23)
Пройдя к шестому рву, путники увидели огромное множество змей.
91 Средь этого чудовищного скопа
Нагой народ, мечась, ни уголка
Не ждал, чтоб скрыться, ни гелиотропа.
94 Скрутив им руки за спиной, бока
Хвостом и головой пронзали змеи,
Чтоб спереди связать концы клубка.
(«Ад», песнь 24)
Спросив у одного из томящихся о совершенном им грехе, автор узнает, что грешник украл ризницу в церкви, а к ответу был привлечен другой.
Пройдя чуть дальше, путники видят ужасную картину: душу грешника летучий змей пронзает насквозь и превращается с ним в одно.
Взметнулся шестиногий змей, внаскок
Облапил одного и стиснул плотно.
52 Зажав ему бока меж средних ног,
Передними он в плечи уцепился
И вгрызся духу в каждую из щек;
55 А задними за ляжки ухватился
И между них ему просунул хвост,
Который кверху вдоль спины извился.
(«Ад», песнь 25)
Далее им встречается множество огней, внутри которых обречены на вечные страдания тени грешных.
55 "В нем мучатся, - ответил мой вожатый, -
Улисс и Диомед, и так вдвоем,
Как шли на гнев, идут путем расплаты;
58 Казнятся этим стонущим огнем
И ввод коня, разверзший стены града,
Откуда римлян вышел славный дом,
61 И то, что Дейдамия в сенях Ада
Зовет Ахилла, мертвая, стеня,
И за Палладий в нем дана награда".
(«Ад», песнь 26)
Следующими поэт описывает тени ужасно искалеченне.
22 Не так дыряв, утратив дно, ушат,
Как здесь нутро у одного зияло
От самых губ дотуда, где смердят:
25 Копна кишок между колен свисала,
Виднелось сердце с мерзостной мошной,
Где съеденное переходит в кало.
(«Ад», песнь 28)