Вход

Создание норманнской теории и ее основные положения.

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Реферат*
Код 337957
Дата создания 07 июля 2013
Страниц 27
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 1 апреля в 12:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
910руб.
КУПИТЬ

Содержание

СОДЕРЖАНИЕ


ВВЕДЕНИЕ
1. ИСТОКИ «НОРМАННСКОЙ ТЕОРИИ»
2. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И РАЗВИТИЕ НОРМАННСКОЙ ТЕОРИИ
3. ДИСКУССИЯ ПО ВАРЯГО –РУССКОМУ ВОПРОСУ В XIX В.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА

Введение

Создание норманнской теории и ее основные положения.

Фрагмент работы для ознакомления

Справедливости ради нужно сказать, что норманнистам был дан жестокий бой нашими русскими учёными ещё в XVIII веке. 24 сентября 1752 года на защите диссертации Миллера «О начале русского народа» с резкой критикой её положений выступили Ломоносов, Крашенинников, Попов. В итоге было признано необходимым диссертацию уничтожить. Ломоносов был, в частности, убеждён, что Рюрик происходил из полабских славян. С этим тезисом не спорили и участники коллоквиума. Однако высказывались сомнения в достоверности мекленбургского генеалогического источника. Действительно, в истории немало случаев, когда родовое древо создавалось в угоду политическим или династическим амбициям.
Предвзятость мекленбургских авторов могла объясняться браком между представителями двух правящих династий, существенной в тот период зависимостью Мекленбурга от России. Доводы, заслуживающие внимания.
Однако есть факты и подтверждающие сведения генеалогии. В Чивилихиным было установлено, что в 30-е годы прошлого века французским путешественником и писателем Ксавье Мармье в Северной Германии была записана древняя легенда о Рюрике и его братьях. В ней говорится, что дети короля ободритов Годлава – Рюрик, Сивар, Трувар отправились на восток, где совершили много подвигов. Благодарный народ упросил их не уходить. Рюрик получил Новгородское княжество, Сивар – Псковское, Трувар – Белозерское. Младшие братья скоро умерли, не оставив детей. Рюрик присоединил их княжества к своему и стал главой династии, которая царствовала до 1598 года. Маловероятно, чтобы сведения из русской летописи фигурировали за две тысячи вёрст в другой стране в виде народной легенды.
Трудно заподозрить в предвзятости и австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, который, будучи посланником императора в Московском княжестве в ХVI веке, оставил подробное описание его истории, быта, нравов и так далее. Рюрика и его братьев он тоже считал славянами.
Интересную книгу выпустил в 1858 году в Петербурге Александр Васильев. Она называлась «О древнейшей истории северных славян до времён Рюрика, и откуда пришёл Рюрик и его варяги». Автор также доказывает, что варяги были славяне. Однако он считает, что они пришли не из-за моря (Балтийского), а из-за озера Ильмень, куда переселились с Южной Прибалтики задолго до этого.
Ряд источников позволяет предполагать, что язык, культура, обычаи полабских славян были ближе к восточным славянам (или даже почти идентичны), чем к западным (полякам, чехам). К сожалению, язык полабских славян нам известен плохо.
Они не выдержали германкой экспансии. Ослабленные междоусобицами, они частично были истреблены, частично ушли в другие земли, преимущественно славянские. Большая же часть подверглась онемечиванию. Причём славянский язык сохранялся в отдельных местах ещё до ХVII века.
В обычаях, национальной одежде, языке жителей бывшего Мекленбурга, нынешних округов Германии Шверин, Росток и Нойбранденбург имеются особенности, вызванные славянским происхождением значительной части коренных жителей…
И всё-таки история подарила нам прекрасную возможность вернуться к первоистокам связей наших предков с полабскими славянами. На территории Германии в округах Коттбус и Дрезден проживают лужицкие сербы, прямые потомки полабских славян, родные братья и сёстры ободритов, руссов и других племён. Древняя и самобытная культура лужичан, их язык имеют много общих элементов с русскими. Наших исследователей здесь ждут интереснейшие открытия, проливающие свет на историю русского и других славянских народов.
Итак, на вопрос, откуда родом Рюрик, есть достаточно оснований для определённого ответа. Но поиск нельзя считать завершённым. Мы вправе рассчитывать на выявление новых фактов, новых источников в исторических архивах, археологических раскопках, этнографических и лингвистических исследованиях. Они позволят более полно и ощутимо представить нам одну из важнейших страниц истории нашей Родины.
2. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И РАЗВИТИЕ НОРМАННСКОЙ ТЕОРИИ
Разработка варяго-русского вопроса имеет более длительную историю, чем это также принято считать, и на­чало ей было положено в 1615 г. в Швеции. Первый историографичес­кий обзор (с определенными, конечно, оговорками) по данной теме то­же относится к XVII веку. И связан он с именем шведского историка О.Рудбека, который в 1698 г., отстаивая шведское происхождение варя­гов и киевской княжеской династии, привел мнения С.Герберштейна, А.Гваньини, П.Одерборна, указывающих в качестве местожительства варягов Южную Балтику. Пройдет всего лишь несколько десятилетий, и подобные обзоры станут значительно объемнее. Это видно хотя бы по знаменитой статье Г.З. Байера «О варягах» (1735), где он, доказывая нор-манство варягов, называет имена своих предшественников, чьи мысли на сей счет противоречили его позиции. Так, он отверг сообщения П.Одерборна и П. Петрея о выходе Рюрика из Пруссии, назвал несостоя­тельными точки зрения С.Герберштейна, Б.Латома и Ф.Хемница о сла­вянской Вагрии на Южной Балтике как родине варягов, такую же оценку дал суждению М.Претория, что русские призвали себе «владетеля от народа своей крови». При этом Байер ссылался на этимологические изыс­кания шведов О. Верелия и О. Рудбека, утверждавших, что слово -варяг, на скандинавском языке означает «разбойник», на Г.В.Лейбница, полнос­тью согласного с ними, на А.Моллера, объяснившего его из языка эстов и финнов («вор», «грабитель»).
С перенесением центра изучения варяжского вопроса из Западной Европы в Россию главные исследования по этой теме издаются теперь в ее пределах, в связи с чем основные историографические работы также выходят из-под пера наших соотечественников, в том числе и тех, кто оказался в XX в. волею судеб в эмиграции6. Вместе с тем, интерес к этно­су варягов продолжали и продолжают проявлять иностранные ученые, что ведет к появлению за границей исследований, подводящих итоги разработки данной проблемы как в русско-советской, так и зарубежной науке3. Несмотря на столь пристальное и многовековое внимание к варяго-русскому вопросу, к его историографическому осмыслению, в нем наличествует много серьезных -белых пятен*. Это, например, истоки норманизма, значимость М.В.Ломоносова как историка, содержание его знаменитой полемики с Г.Ф.Миллером, смысл термина -варяги-, в ко­торый в разные времена русские люди вкладывали разное понимание, и другие. Но главное - это насколько соответствуют показания всех имею­щихся на сегодняшний день источников тем его решениям, которые предлагают сторонники норманизма и антинорманизма.
При всех принципиальных разногласиях по всему кругу обсуждаемых вопросов норманисты и их оппоненты демонстрируют исключительное единодушие во взглядах на проблему возникновения норманизма, видя в его -отце-создателе» немецкого историка Г.З.Байера (1694-1738). Выпускник Кенигсберге кого университета, еще на родине стяжавший се­бе известность как крупный ориенталист, он с декабря 1725 г. занимал кафедру древностей классических и восточных языков Петербургской Академии наук. В Санкт-Петербург он прибыл в феврале 1726 г.
За двенадцать лет своего пребывания в России Байер написал шесть книг и более тридцати статей на самые разнообразные темы", в том чис­ле по русской истории, и большинство из которых мало что говорит современному исследователю. Но совершенно иная судьба выпала на долю его статьи «De Varagis» («О варягах»), опубликованной в 1735 г. на латинском языке в -Комментариях Академии наук». По верному за­мечанию М.А.Алпатова, «именно это произведение определило место Байера в исторической науке»3. И ее выделяют из числа прочих работ ученого по той причине, что на нее уже несколько столетий смотрят как на давшую жизнь норманской концепции образования Древнерусского государства.
Вместе с тем, исследователи в массе своей также связывают с Байером -главнейшие доказательства норманского происхождения варягов», вы­веденные, как они уточняют, «преимущественно по византийским и скандинавским источникам». При этом, как авторитетно подводил черту в 1897 г. П.Н.Милюков, «его главные доказательства норманизма до сих пор остаются классическими»4. Байеру приписывают введение в научный оборот Вертинских анналов, показаний Лиудпранда, епископа Кремонского, византийского императора Константина Багрянородного, сближе­ние «варягов- русских летописей с «варангами» византийских источников и «верингами» скандинавских саг, суждение, что имена русских князей и их дружинников звучат по-скандинавски. В историографии в качестве непреложной истины существует еще одно мнение, разделяемое как сто­ронниками, так и противниками норманизма. Согласно ему, Байер пер­вым поднял и вопрос о происхождении варягов-руси6, т. е. он является не только родоначальником норманизма, но и родоначальником варяж­ского вопроса вообще. На работы ученого по варяго-русскому вопросу имеется еще один взгляд. В 1836 г. Ю.И.Венслин заметил, что его рас суждения о -варягах есть попытка пояснить собственно не русскую, а шведскую древность».
К числу основоположников норманской теории принято также отно­сить Г.Ф. Миллера (1705-1783) и А.Л. Шлецера (1735-1809). Миллер, не окончив университетского курса, в ноябре 1725 г. приехал в Россию, ставшую для него новой родиной. Его вклад в развитие норманизма обычно измеряют диссертацией «О происхождении имени и народа рос­сийского», забракованной его коллегами. Что она из себя в целом пред­ставляла, сразу же определил М.В.Ломоносов, указав в 1749 г, в замеча­ниях на «доводы господина Миллера, у Бейера занятые». В 1761 г. он был более конкретен в своем выводе: «Миллер в помянутую заклятую дис­сертацию все выкрал из Бейера; и ту ложь, что за много лет напечатана в «Комментариях», хотел возобновить в ученом свете». Много лет спус­тя В.О.Ключевский произнес практически те же самые слова: Миллер своими изысканиями «сказал мало нового, он изложил только взгляды и доказательства Байера». Немецкий историк П.Гофман в 1961 г. также констатировал, что диссертация Миллера «в основном лишь обобщала и систематизировала взгляды Байера»5.
Шлецер прожил в России несколько важных для себя лет (1761 1767), определивших не только его научные интересы, но и его весьма значимое место в русской и европейской науке в целом. За его плечами были Виттенбергский и Геттингенский университеты, пребывание в Швеции (1755-1758), где он хорошо изучил шведскую историографию. В 1768 г. Шлецер опубликовал в Германии работу «Опыт анализа русских ле­тописей (касающийся Нестора и русской истории)», основные положения которой были развиты в его знаменитом «Несторе», изданном в пяти томах в 1802-1809 гг. в Геттингене (в русском переводе они слиты в три тома). Едва только приступив к изучении русской истории, он уже знал, какими принципами будет в этом деле руководствоваться. Первый из них, высказанный в июне 1764 г. в плане работы над историей России, гласил, что русская нация «обязана благодарности чужеземцам, которым с древних времен одолжена своим облагорожением». Кого и за что дол­жны благодарить русские, ученый обстоятельно разъяснил в «Несторе»: в Восточной Европе до прихода скандинавов «все было покрыто мра­ком», гам люди жили «без правления», «подобно зверям и птицам...», «жили рассеянно... без всякого сношения между собою». И скандинавы, убеждал он, должны были не только «со временем распространить чело­вечество в таких странах, которые, кажется до тех пор были забыты от отца человечества», но именно они «основали русскую державу»6. В нау­ке принято приписывать этот ключевой постулат норманизма Шлецеру, хотя он лишь повторил давнюю мысль шведских историков, предельно четко сформулированную Ю.Тунманном в 1774 году7. Согласно второ­му принципу, изложенному в марте того же 1764 г. в письме астроному и физику Ф.Эпинусу, «без истории древних европейских народов, ко­торая требует профессиональные филологические знания, без древней шведской истории... наконец, без критического усвоения славянского языка в русской истории делать нечего»8. Шлецер, особо выделив швед­скую историю, окончательно превратил ее в ту отправную точку, от ко­торой в обязательном порядке следовало отталкиваться при реконструк­ции истории Древней Руси.
В отношении того, что Шлецер внес в развитие идей норманизма, представителями разных взглядов на этнос варягов высказаны весьма схожие суждения. Так, М.О.Коялович констатировал, что даже норманисты «соглашаются, что к исследованию Байера Шлецер не прибавил ничего существенного». Не приемля такой оценки, ученый заметил: «Но это не совсем справедливо. Шлецер прибавил весьма смелую опору глав­нейшему положению Байера, именно тому, что до призвания князей рус­ские не знали цивилизации и ею обязаны германскому элементу». ВО. Ключевский говорил, что «Нестор» Шлсцсра - это «не результат на­учного исследования, а просто повторение взгляда Нестора... Там, где взгляд Нестора мутится и требовал научного комментария, Шлецер чер­пал пояснения у Байера, частью у Миллера. Трудно отыскать в изло­жении Шлецера даже новый аргумент в оправдание этой теории*. П.Н.Милюков отмечал, что Байер практически исчерпал все затронутые им сюжеты, в связи с чем Шлецер лишь «снабдил извлечения из Байера некоторыми частичными возражениями и поправками». А.Г.Кузьмин, также подчеркнув, что он «не прибавил ни одного нового аргумента к норманизму», вместе с тем выделял «значительный» его вклад «в систе­матизацию концепции норманизма, попытавшись укрепить ее фундамент за счет русской летописи»9.
В науке был поставлен и вопрос о мотивах, заставивших немецких ученых обратиться к одной из самых узловых проблем истории нашего Отечества и интерпретировать ее в норманистском духе, о качестве при­водимой ими доказательной базы, о их роли в развитии русской истори­ческой мысли в целом. Еще В.Н.Татищев, высоко ценя труды Байера, которые ему, как он признавал, «многое неизвестное открыли», в тоже время отметил «пристрастное доброхотство Беероно к отечеству...», приводившее его к ошибкам. О том, что в основе построений Байера лежал «немецкий патриотизм», свысока взиравший на «варварскую Русь», говорил антинорманист Н.В.Савельев-Ростиславич. В силу чего, заключал М.О.Коялович, «под видом научности широко разлилось в на­шей науке зло немецких национальных воззрений на наше прошедшее». Сам же вывод Байера русской государственности из «германского мира» он оцепил как крайне вредный, -потому что авторитетно отрезал путь к изучению того же предмета с русской точки зрения»10.
Норманист П.Г.Бутков, обращая внимание на тот факт, что Шлецер изображал Русь до прихода Рюрика «красками более мрачными, чем свойственными нынешним эскимосам...», сказал, что его пером «управ ляло предубеждение, будто наши славяне в быту своем ничем не одолже­ны самим себе, а все» только шведам. По заключению Н.В.Савельева-Ростиславича, он положил в основу всех своих трудов «мысль о превос­ходстве своих родичей перед всеми народами в мире», что увлекало -его за пределы исторической истины». Немец Е.Классен со знанием дела указывал, что Германия XVIII в. жила представлением о варварстве русских и твердым убеждением в том, что Европа своим просвещением обязана исключительно германцам. По причине чего Шлецер, под­черкивал исследователь, «упоенный народным предубеждением», стре­мился доказать, что руссы могли быть только германцами, приоб­щившими восточных славян к основам цивилизации. К.Н.Бестужев-Рюмин, полагавший варягов норманнами, заметил, что Шлецер глядел на славян как на «американских дикарей», которым скандинавы «при­несли веру, законы, гражданственность». Русская историческая наука, отмечал М.О.Коялович, долго платила непомерно высокую дань «немец кому патриотизму Шлецера и его заблуждениям...»'6.
В.А.Мошин.один из самых ярких представителей норманизма XX в., указал, что Шлецер перенес в Россию научные воззрения, сформирован ные у него под влиянием геттингенскоЙ исторической школы. Суть одно­го из них сводилась к идее об особой роли германцев, в частности, нор­маннов в развитии правовой и политической культуры в Европе, через призму которого он смотрел на историю Киевской Руси.
Антинорманист И.Е.Забелин назвал еще несколько причин, по его мнению, породивших норманизм. Подчеркивая, что Байеру и Миллеру было свойственно смотреть на все -немецкими глазами и находить по­всюду свое родное германское, скандинавское-, он констатировал, что круг -немецких познаний» хотя и отличался великой ученостью, но эта ученость сводилась к знанию больше всего западной, немецкой истории, -и совсем не знала, да и не желала знать историю славянскую». В свя­зи с чем, резюмировал исследователь, начало русской истории объяснялось «скандинавским происхождением самой руси». Причину возник­новения норманской теории именно в петровские времена он видел также в том, что «положение русских дел в первой половине 18-го века во многом напоминало положение славянских дел во второй половине 9-го века». Поэтому, призвание немцев Петром I «для устройства в ди­кой стране образованности и порядка, лучше всего объясняло до по­следней очевидности, что не иначе могло случиться и во время при­звания Рюрика". Отсюда, достраивал историк логический ряд своих оп­понентов, новгородцы могли призвать только германцев: «Это была такая очевидная и естественная истина, выходившая из самой природы тог дашних вещей, что и ученые, и образованные умы того времени иначе и не могли мыслить».
Вывод об антирусской направленности норманизма был полностью принят в послевоенной советской историографии, чему способствовали Великая Отечественная война и тот факт, что им фашисты идеологически обосновывали «Drang nach Osten» - агрессию против СССР. Как утвер­ждал в «Майн кампф» Гитлер, «организация русского государственного образования не была результатом государственно-политических способ­ностей славянства в России; напротив, это дивный пример того, как гер­манский элемент проявляет в низшей расе свое умение создавать госу­дарство», и что «в течение столетий Россия жила за счет этого герман­ского ядра своих высших правящих классов». Поэтому, вещал он, «сама судьба как бы хочет указать нам путь своим перстом: вручив участь России большевикам, она лишила русский народ того разума, который породил и до сих пор поддерживал его государственное существование». Фюреру в унисон вторил Гиммлер: «Этот низкопробный людской сброд, славяне, сегодня столь же не способны поддерживать порядок, как не были способны много столетий назад, когда эти люди призывали варя­гов, когда они приглашали Рюриков. Нацисты, полагая себя потомка­ми летописных варягов, призванных для наведения порядка среди вос­точных славян, превратили норманизм в практическое руководство к сво­им чудовищным действиям на Востоке.
М.Н.Тихомиров появление норманской теории в России в 30-х гг. XVIII в. объяснял тем, что она «в сущности выполняла заказ правитель­ства Бирона, поскольку... стремилась исторически объяснить и оправдать засилие иноземных фаворитов при дворе Анны Ивановны", «служила су­губо политическим целям». Эта точка зрения, став одним из принципи­альных положений советской историографии, получила в творчестве М.А.Алпатова определенное развитие. Ученый увидел в норманизме «идейный реванш за Полтаву», за победу в Северной войне, после ко­торых «в России существовал большой национальный подъем». Байер, проникнутый антирусским настроением, «мечом Рюрика» нанес «удар по национальным амбициям русских с исторического фланга», выдвинув те­зис о том, что «русские не умели создать даже своего государства, им его создали варяги - предки тех самых шведов, победой над которыми так кичатся русские». В науке стало аксиомой, что создатели норманизма -это высокомерные, самодовольные немцы, свысока смотревшие на все русское, «культуртрегеры», приехавшие «в медвежью Россию приобщать ее к европейской культуре». Саму же норманскую теорию исследо­ватели характеризовали не иначе как «лженаучная» и «реакционная», «антинаучная» и «клеветническая», «порочная» и «политически спекулятив­ная», как «враждебная русскому народу»11.
3. ДИСКУССИЯ ПО ВАРЯГО –РУССКОМУ ВОПРОСУ В XIX В.

Список литературы

ЛИТЕРАТУРА

1.Мошин В.А Варяго-русский вопрос // Slavia. Casopis pro slovanskou fijologii. Rocmk X. ScSit 3. Praze, 1931. С 532-533.
2.Ловмянский X. Русь и норманны. М., 1985. С. 57 88.
3.Фролов Э.Д. Г.З.Байер и начало антиковедения в России // Средневековая и новая Россия. СПб., 1996 С. 62-65.
4.Фортинский Ф. Варяги и Русь. Историческое исследование С.Гедеонова. I ч. (СПб.. 1876) СПб.. 1878. С. 2.
5.Шлецер А.Л. Нестор. Ч. I. СПб., 1809. С. ид -не, 325,419-420, там же. Ч. II. СПб., 1816. С. 179.
6.Фомин В. В. Варяги и варяжская русь: К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. - М.: Русская панорама», 2005. 488 с.
7.ШлецерА.Л. Нестор. Ч. I. СПб., 1809. С. ид -не, 325,419-420, там же. Ч. II. СПб., 1816. С. 179.
8.Кузьмин А.Г. Облик современного норманизма // Сб. РИО. Т. 8. М., 2003. С. 216.
9.Ключевский В.О. Лекции по русской историографии. С. 451.
10. Гедеонов С. Варяги и Русь. – СПб., 1876.
11. Иловайский Д. И. Начало Руси. – М., 1996. С. 88.
12. Горский А.Л. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004.
Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.005
© Рефератбанк, 2002 - 2024