Семейные правоотношения (теория, практика, перспективы)

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. Понятие и элементы семейных правоотношений
1.1. Понятие и виды семейных правоотношений
1.2. Объекты и субъекты семейных правоотношений
ГЛАВА 2. Проблемы и перспективы правового регулирования семейных правоотношений
2.1. Проблемы правового регулирования суррогатного материнства
2.2. Проблемы правового регулирования вопросов, связанных со сменой пола
2.3. Проблемы правового регулирования компенсации морального вреда в семейных правоотношениях
2.4. Проблемы и перспективы правового регулирования недействительности брака
2.5. Проблемы и перспективы правового регулирования собственности бывших супругов
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Семейные правоотношения (теория, практика, перспективы)

- во-вторых, Семейный кодекс Российской Федерации исходит из правила, что матерью ребенка является женщина, которая его родила, и именно суррогатная мать имеет биологическую связь с рожденным ею ребенком. Поэтому, реализуя принцип охраны материнства и детства, Семейный кодекс Российской Федерации ставит возможность записи супругов (генетических родителей) в качестве родителей ребенка в зависимость от согласия суррогатной матери.
Но в то же время семейным законодательством не урегулирован вопрос, когда женщина, давшая свое согласие на запись в качестве родителей других лиц (генетических родителей), возражает против этого, при этом, возможно, даже не истек срок в один месяц, установленный для государственной регистрации рождения ребенка (ст. 16 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния»).
Таким образом, считаем целесообразным закрепить в законодательстве либо прямой запрет на возможность отзыва согласия на запись в качестве родителей других лиц, либо конкретный срок после рождения ребенка, в течение которого суррогатная мать обязана дать данное согласие или записать себя в качестве матери ребенка;
- в-третьих, не урегулирован вопрос относительно того, имеет ли ребенок право знать своих генетических родителей. Этот вопрос не решен однозначно и принадлежит в правовой науке к числу дискуссионных.
По данному вопросу нам представляются два пути решения: а) признать сведения о генетическом происхождении ребенка медицинской тайной и закрепить в законодательстве Российской Федерации недопустимость ее разглашения; б) рассматривать это как важнейшее право ребенка, насколько это возможно, знать своих родителей (п. 2 ст. 54 Семейного кодекса Российской Федерации, ст. 7 Конвенции ООН о правах ребенка22).
По нашему мнению, ребенку необходимо предоставить информацию о его генетических родителях. Помимо морально-этических аспектов (во многих случаях первой реакцией ребенка, по какой-то причине узнавшего о своем происхождении является упрек родителей во «лжи»), здесь большое значение имеют и медицинские: в частности, зная о своем происхождении, ребенок может знать и о наследственности и предрасположенности к тем или иным заболеваниям, возможности обращения за помощью к генетическим родителям в случае заболеваний.
2.2. Проблемы правового регулирования вопросов, связанных со сменой пола
Рассматривая социально-правовые аспекты данной проблемы, необходимо отметить, что из-за отсутствия нормативной правовой базы и судебных прецедентов возникает много вопросов.
Проблема смены пола порождена противоречием между полом (генетическим) и половой принадлежностью человека, когда у нормально развивающихся мужчин начинает доминировать женский генотип, и наоборот.
Одним из основных направлений правового регулирования данной проблемы является ее социально-психологический аспект, определяемый самим человеком. Здесь важны два момента - гражданский пол23 лица, который устанавливается наружным медицинским осмотром, родившегося ребенка, и морфологический (соматический) пол24, который определить труднее.
В Российской Федерации гражданский пол родившегося ребенка записывается в Книгу записи актов гражданского состояния органом записи актов гражданского состояния на основании документа установленной формы о рождении, выданного медицинской организацией (ст. 14 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния»).
Вопросы медицинского характера при смене пола решаются в соответствии с законодательством Российской Федерации об охране здоровья. Основания к смене пола ни в одном нормативном правовом акте не прописаны, поэтому медицинские организации решают эти вопрос на основе своего профессионального понимания проблемы. При смене пола именно гражданский пол становится объектом права, так как его смена сопровождается внесением изменений и исправлений в записи актов гражданского состояния (гл. IX Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния»), заменой всех документов и сменой правового статуса личности.
В настоящее время в России складывается ситуация, когда в органы записи актов гражданского состояния обращаются граждане с заявлением о внесении изменений и исправлений в записи актов гражданского состояния в связи с переменой пола. Однако хирургических операций по смене пола не проводилось.
Исходя из вышеизложенного, отметим, что изменения и исправления в записи актов гражданского состояния должны вноситься на основании медицинского заключения о проведенной операции по смене пола. В семейное законодательство Российской Федерации необходимо включить норму об основаниях внесения изменений и исправлений в записи актов гражданского состояния в связи с переменой пола и разработать форму медицинского заключения, которое выступает данным основанием.
Еще одной правовой проблемой при смене пола является проблема определения правового статуса личности и объема правопреемства. При смене пола права и обязанности изменяются или вовсе утрачиваются, а также изменяются имеющиеся у лица социальные и правовые связи. Правоотношения со сменой пола прекращают действие в прежнем своем качестве и начинают действовать с новым субъектным составом.
Таким образом, смена пола предполагает универсальное правопреемство, то есть переход правоспособности и общей правосубъектности к новому субъекту в том же объеме.
Семейный кодекс Российской Федерации закрепляет: в случае если отношения между членами семьи не урегулированы семейным законодательством или соглашением сторон и при отсутствии норм гражданского права, прямо регулирующих указанные отношения, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяются нормы семейного и гражданского права, регулирующие сходные отношения, - аналогия закона. При отсутствии таких норм права отношения регулируются исходя из общих начал и принципов семейного и гражданского права - аналогия права (ст. 5 Семейного кодекса Российской Федерации).
Но в связи с появлением новых сфер общественной жизни назрела необходимость систематизации семейного законодательства Российской Федерации и приведения его в соответствие с вновь возникающими общественными отношениями.
2.3. Проблемы правового регулирования компенсации морального вреда в семейных правоотношениях
Нельзя не согласиться с тем, что велико количество правонарушений в семейной сфере, это требует повышения уровня защиты, что может быть достигнуто с помощью мер ответственности. Одним из основных способов защиты нематериальных благ является компенсация морального вреда. В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред, т.е. физические и нравственные страдания, действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
При этом под физическими страданиями понимается физическая боль, функциональное расстройство организма, изменения в эмоционально-волевой сфере, иные отклонения от обычного состояния здоровья, которые являются последствиями действий (бездействия), посягающих на нематериальные блага или имущественные права граждан. Нравственные страдания, как правило, выражаются в ощущениях страха, стыда, унижения, а также в иных неблагоприятных для человека в психологическом аспекте переживаниях, связанных с ограничением или лишением каких-либо прав граждан, раскрытием семейной тайны и т.п.
При компенсации морального вреда происходит восстановление правопорядка, нормализуется психологическое состояние потерпевшего; реализуется его возможность защитить свои права. Вопросы условий его причинения, оценки и порядка компенсации в полной мере нельзя считать исследованными в юридической науке. При определении размера компенсации морального вреда необходимо тщательное и всестороннее изучение обстоятельств причинения вреда, личности причинителя вреда и лица, которое испытывает страдания, важен индивидуализированный подход к оценке нравственных страданий.
К.И. Голубев и С.В. Нарижний полагают, что потерпевший может считаться понесшим моральный вред, если он «претерпел нравственные страдания в виде негативных изменений душевно-психологического функционирования организма или физические страдания в виде негативных изменений биологического функционирования организма»25. В отличие от материального вреда, который поддается точной оценке, моральный вред (нравственные и физические страдания) не имеет стоимостного эквивалента. Компенсация морального вреда предназначена для сглаживания негативного воздействия на психику потерпевшего, вызвавшего перенесенные страдания. Видимо, с учетом такого целевого назначения компенсации морального вреда законодатель и применяет термин «компенсация», а не «возмещение», так как не представляется возможным полное восстановление положения, предшествовавшего правонарушению, словно не было переживаний, страхов, стыда и т.п. По мнению же А.В. Клочкова, «компенсация морального вреда» и «возмещение морального вреда» - равнозначные термины и могут быть использованы в законодательстве, науке и практике как синонимы26.
Много неразрешенных проблем связано с вопросом о возможности и целесообразности применения компенсации морального вреда в семейном праве. Мы разделяем позицию, которой придерживается коллектив авторов учебника гражданского права, полагающий, что ст. 151 ГК РФ закреплен общий принцип, который позволяет применять нормы о компенсации морального вреда не только при нарушении гражданских прав, но и других, в частности семейных. В сфере семьи и брака нарушение личных прав граждан наносит «самые ощутимые физические и нравственные страдания, для компенсации которых нет никаких принципиальных препятствий»27. Поэтому представляется возможным применение ст. 151 ГК РФ для компенсации морального вреда, полученного в результате нарушения личного неимущественного семейного права.
Личные неимущественные отношения пронизывают всю семейную сферу, они не подпадают под правовое регулирование, но нарушение их может повлечь для семьи неблагоприятные последствия, например прекращение правоотношений. Не вызывает сомнений, что при семейных правонарушениях может иметь место причинение морального вреда. Так, жестокое обращение родителя с детьми всегда причиняет моральный вред ребенку и второму родителю; безучастное поведение одного из супругов в браке, когда при этом весь груз проблем несет другой и в домашних делах, и в заботах о детях, не может не вызывать физических и нравственных страданий.
СК РФ закрепляет равные права и обязанности родителей в отношении своих детей (п. 1 ст. 61). Они обязаны вместе и на равных началах содержать своих детей, а также всесторонне воспитывать, готовить к взрослой самостоятельной жизни. Лица, вступающие в брак, как правило, рассчитывают сообща решать все семейные вопросы и проблемы, но, к сожалению, довольно часто один из супругов оказывается наедине с ними без поддержки и взаимопонимания.
Лишение родительских прав ст. 69 СК РФ предусматривается как мера наказания виновного противоправного родителя. Эта же мера одновременно частично защищает интересы и права ребенка. Однако остается без защиты добросовестный родитель, если ограничиться применением ст. 63 СК РФ, которая не предусматривает никаких мер для защиты прав такого родителя. Представляется справедливым и допустимым с позиции права применение компенсации морального вреда за нарушение личного неимущественного права родителя на совместное воспитание ребенка, что также рассматривается как мера гражданско-правовой ответственности виновного родителя.
Говоря о частичной защите прав ребенка при лишении родительских прав ненадлежащего родителя, мы имеем в виду, что в данных случаях ребенок претерпевал нравственные и физические страдания при нарушении его права на надлежащее воспитание со стороны родителя, впоследствии лишенного родительских прав. Следовательно, компенсации должен подлежать моральный вред, поскольку противоправными действиями родителя (оставление детей без пищи, без теплой одежды в зимний период, психическое и физическое насилие и т.д.) ребенку причиняются и физические, и нравственные страдания28. Видимо, законодатель, не устанавливая такую ответственность в Семейном кодексе РФ, рассчитывал на возможность субсидиарного применения гражданского законодательства. Стоит согласиться с позицией Ю. Беспалова о необходимости закрепления нормы, предусматривающей также возможность возмещения вреда здоровью ребенка родителями (усыновителями) при удовлетворении иска о лишении родительских прав и отмене усыновления в том случае, если противоправные действия родителей (усыновителей) выражались в жестоком обращении с детьми, злоупотреблении родительскими правами, уклонении от выполнения родительских обязанностей и совершении преступления против жизни и здоровья детей (ст. 69, 141 СК РФ).
Государство не вмешивается в частную семейную жизнь, особенно в процесс осуществления личных супружеских отношений, так как такие правоотношения строятся на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов. Одновременно эти отношения строятся на основе равноправия, автономии воли, добровольности возникновения и прекращения супружеских правоотношений. Если совместная жизнь не сложилась, они вправе ее прекратить. Но как быть, если нравственные и физические страдания причиняет близкий человек - супруг в повседневной семейной жизни?
Думается, что не избежать нравственных страданий при прелюбодеянии супруга несмотря на то, что СК РФ не рассматривает прелюбодеяние как семейное правонарушение. Но моральный вред был причинен; от кого же требовать его компенсацию: от неверного супруга или от лица, с кем этот супруг прелюбодействует? И может ли муж вообще требовать возмещения нравственного вреда от любовника своей жены? Отвечая на данный вопрос, И.А. Покровский считает, что суд обязан дать отпор всем таким «безнравственным притязаниям»29. Суд в вопросах компенсации морального вреда должен разобраться: есть ли в конкретном случае подлинный нравственный вред или же только «спекуляция на получение денежной суммы»30.
Семейный кодекс РФ лишь в одном случае прямо предусматривает возможность компенсации морального вреда. Для сравнения следует указать, что СК Украины31 устанавливает за нарушение любого семейного неимущественного права возможность требовать возмещения материального и морального вреда. Абзац 2 п. 4 ст. 30 СК РФ закрепляет право добросовестного супруга в недействительном браке требовать возмещения причиненного ему материального и морального вреда. При этом имеется ссылка на применение правил гражданского законодательства по данным выплатам, что еще раз подчеркивает применение гражданско-правовой ответственности к семейным правонарушениям (ст. 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ). Принципы разумности и справедливости должны быть положены в основу выработки санкций за совершение правонарушения, например, для определения судом размера компенсации морального вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1101 ГК РФ).
Речь пока шла о нарушении неимущественных прав членов семьи. Пункт 2 ст. 1099 ГК РФ устанавливает, что моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина (алиментные права имеют имущественный характер), подлежит компенсации в случаях, предусмотренных законом. Семейный кодекс РФ, к сожалению, не предусматривает такой возможности. Нам представляется необходимым закрепление в ст. 115 СК РФ права получателя алиментов требовать помимо возмещения убытков в части, не покрытой неустойкой, компенсации морального вреда.
Можно представить душевное состояние матери, не получающей либо получающей, но с просрочкой, от бывшего супруга средства на содержание их общего ребенка. Чаще всего неблагоприятные последствия неполучения алиментов в срок проявляются в вынужденном ограничении расходов на ежедневные нужды, разыскивании места жительства или работы плательщика, упрашивании его, выслушивании неприятных, часто несправедливых, упреков, возражений и угроз в ответ. Но закон не предусматривает возможности требовать компенсации морального вреда, что не дает возможности удовлетворить подобные исковые требования получателя алиментов.
Мы разделяем идею, высказанную в литературе32, о праве лица на компенсацию морального вреда, причиненного ему в результате любого правонарушения, от которого оно претерпело. Это обусловлено тем, что любое правонарушение обязательно сопровождается нравственными страданиями лица, в отношении которого совершено правонарушение, а степень этих страданий будет различной, что повлечет и разный размер компенсации морального вреда. Учитывая сложность доказывания претерпевания морального вреда, возможно, следовало бы законодательно закрепить презумпцию понесения данного вреда, что дает возможность ответчику оспаривать данное предположение, ссылаясь на любые доказательства.
2.4. Проблемы и перспективы правового регулирования недействительности брака
Недействительность брака означает отсутствие (за некоторыми исключениями) супружеских прав и обязанностей, причем имеется в виду, что таковые как бы не возникали вовсе, в отличие от расторжения брака, прекращающего супружеское правоотношение лишь на будущее (после развода) время.
Брак может быть признан недействительным только в судебном (исковом) порядке и только по основаниям, перечень которых содержится в п. 1 ст. 27 Семейного кодекса РФ (далее - СК РФ). Перечень этих оснований в действующем законодательстве значительно расширен, но в то же время является исчерпывающим и не подлежит распространительному толкованию.
Основанием для признания брака недействительным является прежде всего несоблюдение установленных законом в императивной форме условий вступления в брак (ст. 12 - 14 СК РФ): отсутствие взаимного добровольного согласия на заключение брака, недостижение брачного возраста и отсутствие разрешения на брак местной администрации, состояние хотя бы одним из партнеров на момент вступления в брак в другом зарегистрированном браке, близкое родство или состояние усыновления у вступающих в брак, недееспособность лица, вступающего в брак, установленная в судебном порядке. Кроме того, основаниями для признания брака недействительным являются фиктивность брака, также пороки воли вступающих в брак при его заключении (ст. 28 СК РФ), сокрытие одним из партнеров от другого наличия у него венерической болезни или ВИЧ-инфекции на момент вступления в брак, что является частным случаем обмана, имеющего существенное значение для заключения брака.
Некоторые из этих оснований и особенности применения их в судебной практике требуют более углубленного анализа.
Прежде всего следует обратить внимание на то, что основания признания брака недействительным сначала указаны в п. 1 ст. 27 СК РФ и перечень их дан как исчерпывающий, а затем в другой статье, посвященной другому вопросу, озаглавленной «Лица, имеющие право требовать признания брака недействительным» (ст. 28), по сути дела, указываются и иные основания для признания брака недействительным: заключение брака в результате принуждения, обмана, заблуждения или невозможности в силу своего состояния в момент государственной регистрации заключения брака понимать значение своих действий и руководить ими.
Бесспорно, что для признания брака недействительным в связи с обманом, имеющим существенное значение, в том числе при сокрытии венерического заболевания или ВИЧ-инфекции у ответчика по соответствующему иску, обязательно наличие вины ответчика в форме умысла. Представляется, что для признания брака недействительным и по такому основанию, как существенное заблуждение истца, необходимо, чтобы это заблуждение имело место при наличии вины ответчика в форме неосторожности (например, неуведомление ответчиком своего партнера о своей неспособности к деторождению, о наличии у него тяжелой наследственной патологии, опасного для здоровья другого партнера заболевания).