Проблемы современной России по произведениям В.П.Астафьева

Введение
Часть I. Характеристика творчества В. Астафьева. Анализ основных проблем, поднятых писателем
Часть II. Проблематика произведения В. Астафьева «Царь-рыба»
Часть III. Социальные и философские проблемы романов писателя
Заключение
Список использованной литературы

Проблемы современной России по произведениям В.П.Астафьева

В своих романах писатель хотел показать реалистические моменты из жизни людей, которые любят свою страну.
В 1986 году Астафьев выпустил роман «Печальный детектив».
Девять глав романа – девять внешне не связанных между собой эпизодов из жизни милиционера Сошнина.
Милиционер смотрит на окружающую его действительность и приходит к выводу, что практически в этом мире безнравственно и безнадежно и как-то надо бороться с разрушительными силами бесчеловечности, обмана, лжи воровства.
Герой постоянно вступает в конфликт с окружающем миром, где сместились все нравственные понятия, законы общечеловеческого общежития.
«В «Печальном детективе» В. Астафьева критики усмотрели непочтительное отношение писателя к интеллигенции, слишком мрачный взгляд на современную жизнь, сознательное утрирование еетемных сторон. Вместе с тем произведение одушевлено искренней болью автора, которую он разделял с героем, далеко не отождествляясь с ним.
Профессиональное знакомство с отбросами общества Сошнина-милиционера сочеталось с внутренней потребностью самоочищения. К писательству он пришел не ради денег, а по велению души». (Гордович К. Д. История отечественной литературы XX века. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: СпецЛит, 2000. – С. 99.)
В 1994 году Астафьев написал роман «Прокляты и убиты» (1994). Писатель в романе снова возвращается к теме своих произведений прошлых лет – человек и война.
У победы вообще горький вкус. Это понимание было всегда, по крайней мере, у людей зрелых.
Но война, которую показали Вы, вообще кажется за пределами человеческого сознания, После десятка-двух страниц романа рассудок может потерять опору. Очень тяжело читать. Требуется передышка.
В земном бытие выступают страшные картины смерти и тяжелых ранений. В романе – преисподняя, не иначе.
Нет слов, чтобы выразить всю меру потрясения. Астафьевым было создано нечто доселе невиданное. Сколько нужно мужества и воли, чтобы собрать все это. А еще сердца.
Вновь пройти тем кровавым путем, терзая сердце и память – это без преувелечения подвиг. Тихий, повседневный, каторжный подвиг: Не каторжный – солдатский.
Давно задумав свой роман, его материал, направленность, писатель знал и то отношение к нему, какое может сформироваться у читателя, воспитанного совсем на другой литературе.
Астафьев знал и тех, кто мог бы не читать романа вовсе. Читатель мог сказать, что роман плохой.
«Писать о войне, о любой – задача сверхтяжкая, почти неподъемная, но писать о войне прошлой, Отечественной, и вовсе труд невероятный, ибо нигде и никогда еще в истории человечества такой страшной и кровопролитной войны не было.
И хотя есть поговорка, что нигде так не врут, как на войне и на охоте, об этой войне столько наврали, так запутали все с нею связанное, что в конце концов война сочиненная затмила войну истинную.
Заторами нагромоздилась ложь не только в книгах и трудах по истории прошедшей войны, но и памяти многих сместилось многое в ту сторону, где была война красившее на самом деле происходившей, где сплошной героизм, где поза, громкие слова и славословия, а наша партия – основной пастовщик и сочинитель неправды о прошлом, в том числе и о войне».
(Астафьев В. Прокляты и убиты: Роман. – М.: Изд-во Эксмо, 2007. – С. 808.)
Да ведь правда войны никогда и ни кем до конца не была проговорена. Все видимость. Видимость правды, кипучей деятельности.
Даже фронтовые песни были на самом деле только прикрытием сложных отношений в армии:
Солнце бьется, сердце бьется,
И отрадно дышит грудь.
Над волнами вместе с нами
Птица-песня держит путь.
Мы идем за великую родину
Нашим братьям по классу помочь.
Каждый шаг, нашей армией пройденный,
Прогоняет зловещую ночь.
Украина золотая, Белоруссия родная,
Наше счастье на границе
Мы штыками, штыками оградим!
[Там же. С. 132.]
Знание о солдате очень хитро искажено. Крепкая оборона – тоже видимость.
Могучая русская армия, незыблимое единство – все вымысел, ничего правдивого здесь нет.
Видимость сплоченного государства, которое рассыпалось всего в три дня.
Видимость, обман, ложь во спасение, ложь каждодневная, навязчивая, и уже каждый из нас может сомневаться, есть ли правда на этом свете или она тоже вымысел.
Когда-то Астафьев подхватил и с энтузиазмом повторял слова Константина Симонова:
«Всю правду о войне знает только народ». Увы, теперь он знает, что всю правду о войне знает только Бог.
И малая частица мира сего, зовущаяся солдатом, должна противостоять двум страшным силам, тем, что впереди, и тем, что сзади, исхитриться должен солдатик, устоять, уцелеть, в огне-полыме, да еще и силу сохранить для того, чтобы в качестве мужика ликвидировать последствия разрушений, ими же сотворенных, умудриться продлить род человеческий, ведь не вожди, не цари его продляют, обратно мужики.
Цари и вожди много едят, пьют, курят – от них одна гниль происходит и порча людей.
За всю историю человечества лишь один товарищ не посылал никого вместо себя умирать. Сам взошел на крест. Не дотянуться пока до Него ни умственно, ни нравственно. Ни Бога, ни Креста. Плыви один в темной ночи. «Хочется вмолиться:
«Пострадай еще раз за нас – грешных, Господи! Переплыви реку и вразуми неразумных! Не для того же
Ты наделил умом людей, чтобы братьям надувать братьев своих.
Ум даден для того, чтобы облегчить жизнь и путь человеческий на земле.
Умный может и должен оставаться братом слабому.
Власть всегда бессердечна, всегда предательски постыдна, всегда безнравственна, а в этой армии к тому же командиры почти сплошь хохлы, вечные служаки, подпевалы и хамы…»
Христос воскрес! – поют во храме,
Но грустно мне… Душа молчит.
Мир полон кровью и слезами,
И этот гимн пред алтарями
Так оскорбительно звучит.
Когда б Он был меж нас и видел,
Чего достиг наш славный век,
Как брата брат возненавидел,
Как опозорен человек!..
И если б здесь, в блестящем храме,
«Христос воскрес!» Он услыхал,
Какими б горькими слезами
Перед толпой Он зарыдал.
[Там же. С. 363.]
Народ наш в большинстве своем не знал ее и, возможно, знать не хочет – слишком страшна она и отвратительна, слишком для усталых русских людей, прежде всего истинных вояк, правда эта неподъемна.
Многое сгорит во времени и развеется пеплом в мироздании из того, что хранит усталая да уже и изнемогшая от тяжкого груза российская память и история.
Автор пишет:
«Какая-то часть истории еще жива, и она болит в сердцах старых людей, бросает их память в огонь прошедшей войны, где сгорела наша молодость, здоровье, пропали лучшие годы.
Неужели все было зря?
Неимоверные лишения, страдания, тяжкий труд, мужество, кровь, слезы, потеря родных и близких?
И спрашивает, спрашивает, задает себе и обществу вопросы старый солдат, кто виноват?
Его-то жизнь за что и почему спалили, изработали, все соки высосали, всю силушку выкачали?
Кто у Бога, кто у попа, а кто у молодых ученых, кто у друг дружки спрашивает об этом.
А есть еще и такая штуковина, под названием писатель, – он все знает, ему и пожаловаться можно, а то и за грудки взять и гаркнуть:
«Не береди раны! Не лезь в усталую душу!»
И не лез бы, да тоже под Богом хожу, и Он руководит не только жизнью, мыслями, но и действиями, и душой, которая тоже болит и хочет убавить своей боли.
Боль человеческая никуда не исчезает, она всевечна и всеместна, и, переложив ее на бумагу, вольно или невольно нагружаешь ею своего читателя, в большинстве своем сострадательного.
И пока жив человек, все так и будет – радость в себе и для себя, боль каждого на всех.
И если мы будем готовы к состраданию, к тому, чтобы принять на себя роль других, тогда и нам легче будет, – на всех возложенная боль и разделенная на всех не так гнетет и давит.
Артельно можно верить все, но только чтоб артель была одна».
[Там же. С. 809–810.]
В романе упоминается стихотворение «Запасной полк» поэта С. Н. Маркова.
Сам Марков был гоним, давим и болен. Для армии, а тем более для войны он не годился.
Но надо же было кем-то заменять ту военную тыловую шатию-братию, что уютно окопалась в тылу, и многие из той челяди так и досидели в «своем окопе» до Победы, и она им до сих пор кажется очень красивой и торжественной.
Так вот что писал доходной простой солдат Марков о жизни и военном времени:
Запасной полк:
Воют чахлые собаки,
Будто взять не могут в толк –
В славный город Кулебаки
Входит ваш запасный полк.
Светит синенький фонарик
И мигает, чуть дыша…
Хоть бы вынесла сухарик
Пролетарская душа!
Как на грех, сползла обмотка,
И шагаешь ты, скорбя,
Что пригожая молодка