Русская торговля в 16 веке

Оглавление:


ВВЕДЕНИЕ
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Глава 1. Общая характеристика исторического периода
Глава 2. Государство в борьбе за регламентацию таможенных правил и отношений
Глава 3. Активизация внутренней торговли
Глава 4. Рост городов. Ремесленное производство и промыслы
Глава 5.Внешняя торговля России
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Русская торговля в 16 веке

Хотя обстановка в России XVI в. (особенно во второй половине столетия) была весьма далекой от духа свободного предпринимательства, его отдельные ростки все же пустили корни на русской почве. Они продолжали укореняться все глубже и глубже, невзирая на ускорение процесса закрепощения крестьян и тяготы длительной Ливонской войны, на жестокий опричный террор и экономический кризис 70 —80-х годов XVI в., на двойственную и противоречивую политику властей по отношению к купечеству, его насильственные «выводы» и «своды».
Следовательно, главным обстоятельством, определявшим развитие таможенной системы XV-XVI в.в. явилось формирование русского (Московского государства). В государстве постепенно складывается таможенное законодательство, совершенствуются правовые нормы, регулирующие продажу и перемещение товаров, ужесточаются финансовые сборы.
Глава 2. Государство в борьбе за регламентацию таможенных правил и отношений
После проведения правительством Елены Глинской в 1535 — 1538 гг. денежной реформы в масштабах всего государства стали чеканить единые по весовым нормам и однообразные по внешнему виду серебряные монеты — «новгородки» (копейки) весом 0,68 г, «московки» (деньги) весом 0,34 г и полушки (0,17 г). Их массовая чеканка на денежных дворах в Москве, Новгороде и Пскове позволила быстро вытеснить из обращения старые деньги, среди которых было немало обрезанных неполновесных и фальшивых монет. Хождение последних ранее создавало хаос на рынках и причиняло ущерб торговле. Окончательно же пережитки былой раздробленности в денежном хозяйстве исчезли при Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове. Меры властей существенно оздоровили ситуацию, обеспечили более благоприятные условия для торговых операций.
Они заметно улучшились и с централизацией таможенной службы, хотя таможни еще долго сохранялись внутри страны. С конца XV в. сбор торговых пошлин постепенно переходит от великокняжеских наместников-кормленщиков в руки самого купечества7.
При Иване IV осуществлялась постепенная отмена сохранявшихся еще торговых льгот церковных учреждений. По статье 91 Судебника 1550 г. следовало «торговым людем городским в монастырей в городских дворех не жиги»8. Отныне проживавшие в монастырских дворах и слободах профессиональные торговцы приравнивались в отношении уплаты различных сборов к остальным своим собратьям по профессии. В 1551 г. последовал пересмотр выданных ранее тарханных грамот, в результате чего Троице-Сергиев и другие богатейшие монастыри остались без прежних привилегий не уплачивать проезжих и торговых пошлин (мыта, тамги и др.)9. А некоторых из них (Симонова, Николо-Песношского и др.) лишили права беспошлинной торговли, сохранив лишь льготы на провоз товаров, закупленных «на обиход», т.е. для собственного потребления. В случае же продажи или перепродажи товаров с целью извлечения прибыли («прикупа») монастырские люди облагались таможенными пошлинами на общих основаниях10.
Все эти меры в комплексе наносили ущерб предпринимательской деятельности крупнейших обителей, но вместе с тем уравнивали их в правах с другими торговцами, вынужденными платить в полном объеме немало торговых и проезжих сборов.
На протяжении XVI в. сохранялись местные особенности таможенного обложения, отражавшиеся и в терминологии пошлин, и в их перечне, и в размерах сборов. Вместе с тем прослеживается и тенденция к унификации, в частности, к постепенной замене пошлины с единицы товара рублевой пошлиной. В 1550 г. в правительстве Ивана IV даже обсуждался проект таможенной реформы, который не был, однако, претворен в жизнь. Предполагалось же тогда отменить проезжую пошлину (мыт) и одновременно увеличить пошлину с торговых сделок (тамгу), но условия для этого еще явно не созрели11.
При Иване IV в стране фактически установилась государственная монополия на торговлю хлебом, пенькой, поташом, икрой и рядом других «заповедных» товаров, которыми имели право торговать лишь сам царь и казна. В Швецию, например, запретили поставлять воск, сало, лен и посконь, в Ливонию в 1555 г. — воск и соль12.
Категорически воспрещался вывоз из России золота и серебра, что особенно подчеркнуто в Новгородской уставной таможенной грамоте 1571 г.: «Да таможником же беречи накрепко, чтоб Московские гости и торговые люди всех городов Московского государства, с Москвы и из Новагорода и из Московской земли, всякие торговые люди и иноземцы, денег, и серебра, и золотых, в сундуках и в коробьях и в ящиках, из Новагорода в Литву, и в Немцы, и в иные городы, не возили однолично никуды»13.
Глава 3. Активизация внутренней торговли
В XVI в. прослеживается значительное расширение масштабов торгового обмена, чему способствовали и рост городов, и завершение объединения русских земель вокруг Москвы, и развитие мелкотоварного производства, и активная промысловая деятельность. Новые возможности активизации торговли появились после свержения ордынского ига и установления полного контроля России над Волжским путем, а также в результате начавшегося процесса преодоления остатков раздробленности в денежном обращении, таможенной системе. Еще более заметной становится специализация областных рынков и ремесленных центров. В рыночные операции в той или иной степени вовлекаются самые разные слои населения страны: светские и духовные феодалы, ремесленники, крестьяне. В сфере внутренней торговли они выступают то как покупатели, то как продавцы, конкурируя в последнем качестве с купечеством. На городских торгах растет число рядов и лавок, а часть торговых оборотов приходится на сельские торжки.
К XVI в. относятся первые свидетельства о ярмарочной торговле14. При Василии III из-за враждебной позиции новых правителей Казанского ханства русским купцам запретили посещать оживленную ярмарку в Казани, попытавшись перенести ее в Васи льсу рек. Сигизмунд Герберштейн с явным преувеличением значения описал еще одну ярмарку в Холопьем городке, располагавшемся недалеко от Углича, у впадения р. Мологи в Волгу: «В этом месте бывает самый многолюдный базар изо всех существующих во владении московита... Ибо кроме шведов, ливонцев и московитов туда стекаются татары и другие многочисленные народы из восточных и северных стран, которые ведут только меновую торговлю, поскольку ни золота, ни серебра эти народы почти или даже вовсе не употребляют. Как правило они обменивают на меха готовое платье, иглы, ножи, ложки, топоры и другое тому подобное»15. После 1560 г. ярмарка переместилась из Холопьего городка в Весь-Егонскую.
Дважды в год собирался пушной торг в Лампожне на р. Мезени. С такой же периодичностью происходили ярмарки на Белоозе-ре. На Северной Двине крупным центром торгового обмена стали Холмогоры, позже уступившие свою роль новому порту — Архангельску, заложенному в 1584 г. и первоначально именовавшемуся Ново-Холмогоры. В торговле северной пушниной и солью заметную роль играла Вологда.
В 80-е годы XVI в. в Пскове насчитывалось около 1250 лавок, амбаров, клетей и прочих торговых помещений, в самом начале XVII в. в Новгороде только на Торговой стороне сгорело 700 лавок. Впечатляюще выглядят цифры, относящиеся и к менее значительным городским центрам. 289 торговых помещений было зафиксировано на 1565—1567 гг. в Свияжске, в Муроме (1574 г.) — 203, в Серпухове (1552 г.) — 250 лавок и амбаров, в Коломне (1573 — 1578 гг.) — свыше 400 лавок и прилавков. Соответствующие данные имеются также по Зарайску, Кашире, Можайску, Пронску, Торопцу16. Причем часть сведений датируется последним десятилетием правления Ивана Грозного, когда вследствие затяжной Ливонской войны, опричнины, эпидемий, неурожаев экономика страны оказалась в кризисном состоянии и общий упадок не мог не сказаться на состоянии рынка. Но ни голод, ни репрессии властей, ни набеги крымских татар, ни повышение налогов не повлекли за собой прекращение внутреннего товарообмена, приведя лишь к сокращению его объемов. Уже один лишь этот факт свидетельствует, что даже в условиях кризиса нормальная хозяйственная жизнь была немыслима без товарно-денежных отношений.
Крупнейшим средоточием торговых капиталов являлась в XVI в Москва, куда приезжали купцы из разных концов страны, а также из других государств. Сохранилось несколько интересных свидетельств об условиях и атмосфере московской торговли того времени. Древнейший торг в Москве располагался первоначально прямо у стен Кремля на современной Красной площади, позднее его немного перенесли в восточном направлении. Он состоял из торговых рядов, объединенных в линии в зависимости от ассортимента товаров. А в рядах уже торговцы сидели по своим лавкам, известным по письменным источникам в Москве со времен Ивана III, который в 1504 г. в своей духовной грамоте запретил приезжим русским и чужеземным купцам останавливаться и торговать на дворах удельных князей17.
Для них были заведены специальные гостиные дворы, где легче было вести учет прибывавших торговых людей и собирать с них пошлины, пополнявшие государственную казну.
К числу самых богатых и крупных рядов московского торга относились Сурожский (где торговали шелком) и Суконный. По письменным источникам Суконный ряд в Москве известен с 1570-х годов, хотя появился, конечно, гораздо раньше, ведь московские суконники упоминаются с конца XIV в. В одном из документов середины XVI в. назван «суконничий староста». Эта должность, возможно, существовала и столетием раньше. Возникновение второго Смоленского Суконного ряда в столице, по документам зафиксированного только с первой четверти XVII в., ученые (С.В.Бахрушин и др.) по праву связывают с переселением в 1514 г. торговцев из Смоленска, специализировавшихся на перепродаже сукна западноевропейского производства. Суконные ряды занимали важное место и на торгах менее крупных городов, например Коломны, где они состояли в конце XVI в. из 17 лавок и 14 лавочных мест (опись 1577 — 1578 гг.)18.
Помимо постоянного торга у Кремля зимой устраивались временные места для торговли на льду Москвы-реки. С удивлением писал о таких зимних торжищах итальянский путешественник Ам-броджо Контарини, посетивший Москву в 1476—1477 гг.: «В конце октября река, протекающая через город, вся замерзает; на ней строят лавки для разных товаров, и там происходят все базары, а в городе тогда почти ничего не продается. Ежедневно на льду реки находится громадное количество зерна, говядины, свинины, дров, сена и всяких других необходимых товаров. В течение всей зимы эти товары не иссякают»19.
На московском рынке, как и в других городах и странах, нередко обвешивали покупателей, стремились всучить им подороже залежавшийся товар, чтобы не только избежать убытков, но и получить солидную прибыль. Вот как описывал процесс заключения ими сделок австрийский посол Сигизмунд Герберштейн, впервые побывавший в Московии в 1517 г.: «Торгуют они с великими обманами и коварством. Мало того, желая купить какую-нибудь вещь, они оценивают ее, с целью обмана продавца, менее чем в половину стоимости и держат купцов в колебании и нерешительности не только по одному или по два месяца, но обыкновенно доводят некоторых до крайней степени отчаяния»20.
Ходовыми товарами на городских рынках России XVI в., как и в более ранний период, по-прежнему являлись хлеб и соль. Вследствие благоприятной конъюнктуры наблюдался значительный рост хлебного рынка.
На протяжении XVI в. хлебные цены на внутреннем рынке России, по подсчетам А.Г.Манькова, выросли в 4—4,5 раза21. Наряду со светскими феодалами в торговле хлебом участвовали монастыри: одни из них закупали его для собственного потребления, другие, наоборот, сбывали излишки продукции своих земледельческих хозяйств и натурального оброка.
Торговыми операциями активно занимались и крестьяне из митрополичьих и монастырских сел. Некоторые из них, оторвавшись полностью от сельского хозяйства, влились в купеческую среду.
Глава 4. Рост городов. Ремесленное производство и промыслы
В рассматриваемый нами период наблюдается дальнейшее увеличение числа городов в России. По подсчетам А.А.Зимина, в стране в начале XVI в. было около 140 городских центров, а к концу столетия - уже свыше 23022. Городами становились крепости, промысловые села и слободы, монастырские посады, сельские торгово-ремесленные рядки140. Процесс градообразования сопровождался ростом численности торгово-ремесленного населения.
Крупнейшими центрами ремесла являлись в XVI в. Москва, Новгород Великий, Нижний Новгород, Псков, Серпухов, Тверь. В Серпухове наибольшее развитие получили железоделательное и кожевенное производства: около четверти всего посадского населения занималось обработкой кожи и изготовлением кожаных изделий; в городе насчитывалось также 63 кузнеца. Серпуховской «уклад» (низкосортная сталь), прутовое железо и произведенные из них орудия продавали на рынках многих других городов, завозили в далекую Сибирь. В отличие от ряда других центров в железоделательном производстве Серпухова уже в XVI в. нередко применялся наемный труд «казаков». В сотной 1552 г. сообщается о Большом, Сапожном и Хлебном рядах серпуховского торга, но прямо не указывается, чем же торговали в 250 лавках, перечисленных без обозначения их рядов. Владельцами лавок нередко являлись ремесленники, среди которых чаще всего упоминаются кожевники23. В других отраслях ремесла (например, в портяжном деле) производство изделий на рынок было развито крайне слабо.
Перечень ремесленных специальностей Новгорода Великого поражает своей дробностью и мелкой специализацией. Исследователи насчитывают в нем от 222 до 237 профессий ремесленников — бронников, кожевников, седельников, сумочников, токарей, серебряников, игольников, шапошников, холщевников, кафтанни-ков, свечников и т.д. Большинство из них, владея собственными лавками в торговых рядах, сами сбывали свою продукцию24.
Наряду с кузнецами-универсалами среди ремесленников, занимавшихся обработкой железа и стали, к середине XVI в. выделилось уже до 23 разных специальностей25. По всей России славилась продукция новгородских замочников, тверских игольников, вологодских свечников и мыловаров, пользовались спросом можайские сукна.
Лишь работа на рынок свободных мастеров без каких-либо оговорок относится к мелкой предпринимательской деятельности. В росте их численности и повышении товарности производства (последнее далеко не всегда удается точно установить) и проявлялось в XVI в. прежде всего развитие прогрессивных тенденций феодального предпринимательства. Помимо тяглых городских и сельских ремесленников, работавших как на заказ, так и на рынок, в XVI в. существовали дворцовые, казенные, монастырские, вотчинные мастера самых разных специальностей. За работу в церковных хозяйствах ремесленники (кузнецы, кожевники, ткачи, сапожники и др.) получали денежное жалованье (оброк)26.
Прослеживается тенденция к росту мелкотоварного производства, но оно пока еще не стало преобладать в ремесле в целом, хотя и заняло существенное место в отдельных его отраслях. Так, увеличение спроса на юфть (качественно выделанную кожу) на внутреннем и внешнем рынках стимулировало рост численности кожевников, формирование новых центров кожевенного производства и его укрупнение в отдельных мастерских, углубление разделения труда, проявившиеся уже во второй половине XVI в. и еще более заметно — в следующем столетии, когда в это прибыльное дело с середины XVII в. стали внедряться купцы и появились купеческие кожевенные дворы.
К новым явлениям относится повышение роли государства в организации ряда отраслей производства, непосредственно удовлетворявших его нужды. Заметно повышается деловая активность в России также иностранных купцов-предпринимателей, особенно английских, пытавшихся наладить канатное производство и добычу железа. В конце XV в. в Москве было основано крупное государственное предприятие (по сути дела, мануфактура) по производству огнестрельного оружия, где, естественно, не могло не применяться разделение труда, особенно в процессе литья пушек, чему русских учили итальянские мастера. Наряду с пушками на государевом Пушечном дворе отливали колокола. Широкое разделение труда было характерно и для колокольного литья (чем славились также псковские мастера), и для работы Монетного двора, и для появившейся под Москвой при Иване Грозном бумажной мельницы, и для основанной англичанами в Вологде канатной фабрики. Но у этих первых крупных промышленных предприятий (предвестников будущих мануфактур) вовсе отсутствовали либо были слишком слабыми связи с рынком, что являлось типичной картиной для казенного производства. Лишь после полного удовлетворения потребностей царского двора в рыночную продажу поступали, полотна, изготовлявшиеся мастерами Кадашевской слободы в Замоскворечье27. В крупном производстве, строительстве, соляном промысле применялись простейшие механизмы — блоки, водяные мельницы, буровые установки и др.
На развитии экономики в целом (но особенно ремесла и более крупного промышленного производства) отрицательно сказывалось отсутствие в России XVI в. собственных разрабатываемых месторождений цветных и благородных металлов. И медь, и свинец, и серебро приходилось ввозить из других стран (Германии, Литвы, Польши), чьи власти нередко (и не только во время конфликтов) вводили запрет на их экспорт в Россию. Сознавая насущную необходимость изменения этой неблагоприятной ситуации, московские власти еще в 1491 г. отправили на Усть-Цильму большую экспедицию «серебра делати и меди» во главе с Мануилом Греком и сыном боярским В.И.Болтиным. В результате кропотливых поисков руду на Цильме удалось найти, есть сведения о ее дальнейшей промышленной разработке28.
Глава 5.Внешняя торговля России

В момент завершения объединения русских земель вокруг Москвы в конце XV в. были предприняты решительные шаги в пользу русского купечества на международной арене. Иван III немало сделал для защиты торговых интересов Новгорода Великого и Пскова. Уже в 1481 г. от имени великокняжеского наместника был заключен новый новгородско-ливонский договор, многие статьи которого улучшили условия торговли и пребывания русских купцов в городах Ливонии.
Новых уступок удалось добиться Руси и в договоре с Ганзой, подписанном в Новгороде в 1487 г., а в последующие годы — с помощью весьма своеобразной и хитроумной тактики, не прибегая даже к длительным и изнурительным дипломатическим переговорам, которые могли завершиться безрезультатно. Великокняжеский наместник попросту издавал распоряжение, запрещавшее новгородцам закупать у ганзейских купцов без взвешивания соль мешками, а мед бочками. Продажа этих товаров в таре, объем которой мог меняться в сторону уменьшения, конечно, составляла одну из самых доходных привилегий немецкого купечества.
Лишь в 1514 г. был подписан мирный договор с Ганзой. В итоге в результате многолетней борьбы удалось значительно повысить статус и расширить права русского купечества в ливонских и ганзейских городах. В Новгороде Великом вновь возобновлялась деятельность Немецкого двора. А Ганза вынуждена была взять на себя полную ответственность за ограбления новгородцев пиратами на Балтике, что открывало более широкие возможности для развития русского торгового мореплавания. При этом обе стороны обязались воздерживаться от конфискации товаров у иноземных купцов в отместку за ограбление их соплеменников. Важное значение имел также отказ от принципа берегового права, согласно которому прибрежные жители присваивали товары из торговых судов, потерпевших у берега кораблекрушение. Те же, кто помогал их спасать, получали теперь вознаграждение в размере десятой части добра, но не все имущество. Ганзейские власти гарантировали неприкосновенность русских церквей в прибалтийских городах и сняли ограничение на ввоз серебра, цветных металлов и оружия на Русь.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ