Обозначение " Брака" (в смысле семьи) в индоевропейских языках.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение
Глава 1. Взаимоотношение языка и культуры в аспекте лингвокультурологии
1.1. Соотношение понятий в филологической науке
1.2. Концепт как основная единица описания языка в лингвокультурологии
1.3. Лингвокультурологический подход к реконструкции концепта
Глава 2. Реконструкция концепта «брак» по данным различных индоевропейских языков
Заключение
Библиография
Использованные словари

Обозначение " Брака" (в смысле семьи) в индоевропейских языках.

Согласно А.Вежбицкой, «концепт национально специфичен, но описать его можно языком семантических примитивов» [13, с. 48-49]. Таким образом, к числу концептов относятся лишь семантические образования, список которых очень ограничен и которые являются ключевыми для понимания национального менталитета. К их числу относятся такие метафизические концепты, как «душа», «истина», «свобода», «дружба», «судьба», «скука» и т.п. Смысл данных концептов может быть представлен лишь через символ - знак, предполагающий использование своего образного предметного содержания для выражения абстрактного содержания. Эти концепты относительно легко «синонимизируются» и устанавливают семантические ассоциации с явлениями предметного мира, отраженными в слове, соединяющем духовную и материальную культуры.
Таким образом, для каждого отдельного языка характерно свое собственное видение, понимание, охват мира, отчего языковые о концептуальные картины мира в разных языках значительно отличаются, возникают трудности и даже невозможность передать конкретное видение мира, представленное одним языком, в символической системе другого языка.
Языковая интерпретация действительности связана со способностью человека концептуализировать и соотносить полученные концепты со своим опытом, с одной стороны, и с другими выражениями языка, с другой.
Все элементы структуры концепта заключены в его поле и связаны различными отношениями: прагматическими, синтагматическими, деривационными, ассоциативными.
1.3. Лингвокультурологический подход к реконструкции концепта
По словам Т.Г. Грушевицкой, отношения между языком и культурой могут рассматриваться как отношения части и целого: «Язык может быть воспринят как компонент культуры и как орудие культуры. Однако язык в то же время автономен по отношению к культуре в целом, и он может рассматриваться в качестве независимой, автономной семиотической системы. Поскольку каждый носитель языка одновременно является и носителем культуры, то языковые знаки приобретают способность выполнять функцию знаков культуры и тем самым служат средством представления основных установок культуры. Именно поэтому язык способен отображать культурно-национальную ментальность его носителей» [43, с. 248].
Вербальное поведение может в значительной мере варьироваться в логическом соответствии с достаточно ощутимыми различиями в национальных культурах. При этом языковая картина мира, как исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире и как определенный способ концептуализации действительности, тесно связана с интерпретацией картины материального мира. Язык находится в непрерывном взаимодействии с реальным миром, окружающим человека в его конкретном культурном континууме, выступает как реализованная внутренняя форма выражения культуры, как средство аккумуляции знаний о частной и общей культуре.
Системы различных языков не только по-разному фиксируют содержание культурного опыта, но и предоставляют своим носителям не совпадающие пути осмысления действительности и способы ее восприятия. Связь между компонентами системы какого-либо языка складывается по своим внутренним законам. Простая проекция системы одного языка на систему другого без искажения зачастую оказывается невозможной. Как отмечал И.А.Бодуэн де Куртенэ, «в одном языке отражаются одни группы внеязыковых представлений, в другом - другие» [9, с. 83].
Любая ситуация в большинстве случаев может быть описана несколькими разными способами. Существенные культурные и языковые различия позволяют увидеть, в каких случаях выбор языкового выражения определяется не столько объективными свойствами обозначаемой ими внеязыковой действительности, сколько рамками внутриязыковой конвенции. Схема фрагмента действительности в каждом языке и каждой культуре обретает свою форму - лингвокультурный вариант высказывания. В той или иной мере лингвокультурные варианты высказывания обязательно отличаются один от другого.
Линвокультурологический подход, опирающийся на разнообразие взглядов на мир, обусловленное особенностями той или иной национальной культуры, относит к числу концептов семантические образования, отмеченные лингвокультурной спецификой, отражающие менталитет языковой личности определенной этнокультуры.
Наиболее актуальные для носителей языка ассоциации составляют ядро концепта, менее значимые - периферию. Четких границ концепт не имеет, по мере удаления от ядра происходит постепенное затухание ассоциаций. Лингвокультурный концепт выделяется в индивидуальном или коллективном сознании. Любые элементы, отсутствующие в сознании данного индивида/группы, в структуру концепта данного индивида/группы включаться не могут. В этом смысле выделяемые Ю. С. Степановым [51. с. 41-42] слои концепта следует рассматривать как отдельные концепты различного объема, а не как компоненты единого концепта.
Концепт, имеющий важные качественные характеристики, по мнению лингвокультурологов, не может быть жестко структурирован, поскольку является единицей сознания.
Различия в национальном видении и понимании мира, общества и человека, с точки зрения культурологов, несомненны. Вскрыть их суть, корни и содержание чрезвычайно важно для обеспечения плодотворного межкультурного обмена. Естественно поэтому стремление отыскать наиболее доступный показатель, общий наглядный источник этих различий, чем устанавливать их природу и значение по их результатам. С этой целью, предельно упрощая задачу, культурологи обращаются к языку, ищут ответ не в совокупной массе свидетельств о мышлении, доставляемых языком — речью — речевой деятельностью в контекстах культуры, а ограничиваются показаниями языка как формы исходя, очевидно, из постулата о его содержательности.
Н.Н. Болдырев подчеркивает свойство концепта подвергаться определенной стандартизации на общенациональном или коллективном уровне. Соответственно в структуре концепта выделяются общенациональный компонент, а также групповые, региональные и индивидуальные компоненты [10, с. 30]. Ясно, что эти компоненты могут использоваться индивидами для концептуализации разного опыта, поэтому высказывания об одном и том же объекте могут не совпадать.
Путь от реального мира к понятию и выражению этого понятия в слове различен у разных народов и детерминирован различными природными, климатическими условиями, а также различным социальным окружением. В силу этих обстоятельств у каждого народа своя история, своя культурная и языковая картина мира.
В рамках каждой национальной культуры, по мнению лингвокультурологов, возникают определенные речевые стереотипы.
«Корни стереотипов — в объективных условиях жизни людей, для которых характерно многократное повторение однообразных жизненных ситуаций. Это однообразие закрепляется в сознании человека в виде стандартных схем и моделей мышления. Стереотипы формируются благодаря способности человеческого сознания закреплять информацию об однородных явлениях, фактах и людях в виде устойчивых идеальных образований. Эти однородные объекты фиксируются в сознании в соответствующих представлениях, образах, оценках, посредством которых люди получают возможность обмениваться информацией, понимать друг друга, вырабатывать одинаковые ценностные установки. В культурологии стереотип трактуется как устойчивое мнение о каких-либо явлениях или людях, свойственное представителям той или иной группы» (43. с. 294-295).
Стереотипы отражают общественный опыт людей, общее и повторяющееся в их повседневной практике. Они формируются в результате совместной деятельности людей путем акцентирования сознания человека на тех или иных свойствах, качествах явлений окружающего мира, которые хорошо известны, видны или понятны, по крайней мере, большому числу людей.
Таким образом, лигвокультурология – это дисциплина, изучающая проявление, отражение и фиксацию культуры в языке и дискурсе. Влияние культуры на язык многогранно. Именно культурные традиции, по мнению лингвокультурологов, определяют менталитет того или иного языкового сообщества и представленную в данном языке картину мира, в чем-то перекликающуюся с другими языковыми картинами мира, но вместе с тем обладающую своими особенностями, не имеющими аналога в других языках.
Культурные традиции определяют, какие слова и понятия являются для носителей данной культуры и языка принципиально важными, особенности интерпретации мира на уровне языка, единственного надежного способа хранения и передачи различной информации.
Лингвокультурологический подход к реконструкции концепта включает в себя описание всех элементов его структуры (по данным языка и культуры) и отношение между ними, воплощение в концептуальной модели.
Глава 2. Реконструкция концепта «брак» по данным различных индоевропейских языков
Лексико-семантическое поле средств выражения концепта «семья» в английском и других индоевропейских языках включает несколько семантических и социо-культурных микрополей (брак, родители, дети, родственники, наследственность, сексуальность и т.п.). Брачные узы связывают вместе мужчину и женщину, которые расцениваются как муж и жена по отношению друг к другу.
Словарь Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English дает следующее определение слова «family» (семья): «a group consisting of one or two parents and their children» («группа людей, состоящая из одного или двоих родителей и детей»). Поэтому на вопрос «Have you got a family?» (Есть ли у вас семья?) можно получить ответ: «No, I've got a husband/ wife». (Нет, у меня есть муж/жена; Нет, но я замужем/женат.). Однако в последнее время в связи с постепенным изменением данного понятия также все в большей степени растет возможность услышать и другой ответ: “Yes, but I’ve got no children” (Да, но детей нет.). Получает распространение словосочетание «childless family» (=a group of people from all kinds of backgrounds and all walks of life who, for whatever reason, have never had children [www.edu.pe.ca/southernkings/familychildless.htm]) – на лицо расширение значения данного слова, обусловленное необычной лексической сочетаемостью. Следовательно, теперь «my family» может сказать человек, имея в виду себя и другого человека, состоящего с ним/нею в официальном или гражданском браке, при этом, возможно, не имея детей», то есть, слово family (с учетом словоупотребления childless family) предполагает наличие в первую очередь, либо супруга/супруги либо/и детей.
Вопрос о семье раньше считался одним из самых «удобных» для поддержания неформальной беседы, но сегодня он может оказаться некорректным, ведь, задавая собеседнику вопрос о семье мы не знаем, является ли он убежденным холостяком, матерью- или отцом-одиночкой или, может быть, представителем семьи нетрадиционной ориентации.
Обратим внимание на современные культурные традиции, обуславливающие семантическую деривацию данного концепта.
Говоря о традиционной британской семье, обычно подразумевают мужа, жену и детей, поскольку бабушки и дедушки живут отдельно. Однако в последние десятилетия наблюдается изменение структуры традиционной британской семьи. С одной стороны, это рост неполных семей (single-parent families) и появление большого количества одиноких людей, сознательно не желающих вступать в брак и устанавливать стабильные партнерские отношения. С другой стороны, современная британская семья - это не только привычные для жителей континента англосаксы, валлийцы, шотландцы и ирландцы, но и семьи иммигрантов - выходцев из бывших колоний Британской империи и других стран мира, способствующие языковой и культурной интерференции.
Наряду с родителями-одиночками растет и число неполных семей. В отличие от русского языка, в котором привычным является выражение «мать-одиночка / отец-одиночка», английский язык предлагает нам словосочетание single-parent family (семья с одним родителем, неполная семья), подчеркивая наличие детей для понятия «family». В неполных семьях считается нормой для родителя иметь партнера (boyfriend или girlfriend). Именно так называют дети новых партнеров своих родителей, независимо от их возраста. К ним обращаются по имени, и их присутствие в жизни семьи считается нормой. Появился даже такой неологизм, как semi-detached family (по аналогии с semi-detached house), т.е. семья, в которой партнеры встречаются только по выходным. В такой семье могут отсутствовать дети, и в этом наблюдается отклонение от изначального определения слова «family».
Феминизм, получивший большое распространение в странах Запада, дал женщине свободу и возможность самореализоваться за пределами домашнего очага – в бизнесе, политике, искусстве и т.п. Институт семьи расширился, и в разговорном употреблении данный концепт все чаще распространяется не только на бездетные пары (A common-law couple with no children is a two person family [www.winnipeg.ca/census1996/default.stm]), но и живущих отдельно (в собственном доме или квартире) неженатых мужчин и незамужних женщин (singleton household).
После признания легального статуса однополых браков в ряде европейских стран и штатов США и получения ими разрешения на усыновление этими семьями детей содержание концепта «семья» еще больше изменяется – возникает новое толкование «two or more people who share goals and values, have commitments to one another and reside usually in the same place» [www.thefreedictionary. com]. В этом толковании важное значение имеет наличие у членов семьи общих интересов и обязательств по отношению друг к другу, но отсутствует прямое указание на их половую принадлежность, матримониальные отношения, наличие детей, и даже совместное проживание (=ведение совместного хозяйства) не обязательно.
Сексуальная революция, начавшаяся со студенческих бунтов 1960-ых годов и движения хиппи изменила структуру семьи (количество и особенности сексуальных партнеров) количественно. Так, нередкой стала в виде полигамии (Polygamy =Having more than one spouse.) и многомужеству (Polyandry =Having more than one husband.), многоженство (polygyny =Having more than one wife).
Языковой концепт «семья» в английском языке, организованный на лексическом уровне ядерными лексическими элементами (=лексическими единицами, в значении которых преобладают семантические множители, конституирующие данный концепт) family, household, folks, tribe, clan, descent, lineage, ancestry, pedigree, kindred, stock, parent, father, mother, issue, offspring, child, baby, kid, son, daughter, brother, sister, spouse, wife, husband, partner, kinsman, kinswoman связан, прежде всего, с использованием слова family, которое в различных контекстах и дискурсах, интерпретируется на основе тех или иных ассоциативных связей по тому или иному фреймовому сценарию.
Семантические деривации слова family в современном английском языке порождаются новым контекстом и необычным лексическим окружением, обуславливающими новые семантические корды интерпретации. Например, использование Intentional family (Unrelated individuals who have joined together to establish a loving, caring family) и Expanded family (Where three or more people choose to live as a family unit) обусловлено новой культурной ситуацией в Америке и Западной Европе, обусловившей возможность формирования объединений людей с целью образования в дальнейшем семьи и/или удовлетворения сексуальных потребностей друг друга, причем состав участников в случае Expanded family колеблется от трех и более человек (сексуальных партнеров). Концептуальный признак «наличие детей» в этих наименованиях смещается на второй план, уступая центральное место «объединению людей» 1) «с намерением создать семью (завести детей) в дальнейшем» и 2) «с целью получения удовольствия при участии нескольких сексуальных партнеров».
Старшая возрастная ниша в семье представлена такими ядерными элементами, как parents, которые являются spouses (wife и husband) по отношению друг к другу, mother и father - по отношению к своим детям, если таковые имеют место быть.
C точки зрения англичан и русских женитьба и замужество связано с расставанием, разлукой, уходом от родителей сына или дочери, которым предстоит завести с человеком из другой семьи своих детей: выдать кого-л. замуж за кого-л — marry smb to smb, give smb away in marriage to smb, идти, выходить замуж.
Английское фразеологическое выражение head of one’s family может интерпретироваться на русский язык двояко: глава семейства (ныне живущий - как правило, муж или отец) или глава рода (самый влиятельный представитель рода, благодаря которому данная семья, ее фамилия известна).
"It's a very old Yorkshire name. Once it took the head of my family a day's hard riding to make the circuit of his estates, but the mighty are fallen. Fast women and slow horses." (Maugham)
- Это старинная йоркширская фамилия. Было время, когда главе нашего рода дня не хватало, чтобы объехать верхом свои владения, но все это величие - в прошлом. Промотано, пущено на ветер.
Функционирование мужа или отца в качестве основного «пополнителя» семейного капитала, без которого семья не могла бы существовать, находит свое отражение в фразеологизмах «keep the wife and the kids» и «прокормить жену и ребят», причем в русском варианте на лицо связь с возможной смертью от голода, которая часто усугублялась высокой безработицей, низкими заработками, неурожаем и участием страны в военных действиях.
"If I don't work who's to keep the wife and the kids?" (Maugham)
- Если я не буду работать, кто прокормит жену и ребят?
Sixteen shillings a week was not much to keep a wife and child on. (Maugham)
На шестнадцать шиллингов в неделю трудно прокормить жену и ребенка.
Данные существительные (husband, wife, муж, жена) часто сопровождаются оценочными эпитетами, отражающими степень верности супругов по отношению друг к другу, наличием или отсутствием любви.
… he had something of the attitude of a loving husband, confident in his wife's affection, who looks on with amusement while she flirts harmlessly with a stranger. (Maugham)
… он вел себя, как любящий муж, который настолько уверен в привязанности жены, что его забавляет, когда жена невинно кокетничает с кем-то другим.
MRS. MARCHMONT. [Pressing LADY BASILDON'S hand.] My poor Olivia! We have married perfect husbands, and we are well punished for it. (Wilde 1)
Миссис Марчмонт (пожимает руку леди Бэзилдон). Бедная моя Оливия! Мы с вами вышли замуж за примерных мужей и вот теперь страдаем.
LORD GORING. I should make you a very bad husband.
MRS. CHEVELEY. I don't mind bad husbands. I have had two. They amused me immensely. (Wilde)
Лорд Горинг. Из меня выйдет плохой муж.
Миссис Чивли. Я не боюсь плохих мужей. У меня уже два было. Они меня ужас как забавляли.
LADY MARKBY. He has had a very interesting and brilliant career. And he has married a most admirable wife. Lady Chiltern is a woman of the very highest principles, I am glad to say. (Wilde)
Леди Маркби. Он сделал такую блестящую карьеру. И так удачно женился. Леди Чилтерн замечательная женщина. У нее такие строгие принципы.
SIR ROBERT CHILTERN. Yes; my wife is as perfect as all that. (Wilde)
Сэр Роберт Чилтерн. Да, моя жена до такой степени добродетельна.
Отсутствие верности или подозрения в этой связи становятся причиной ревности, опасения, что обманщик (неверный супруг) будет разоблачен.
SIR ROBERT CHILTERN. [With a gesture of despair.] If my wife found out, there would be little left to fight for. (Wilde )
Сэр Роберт Чилтерн (с жестом отчаяния). Если жена узнает, мне не для чего будет бороться.
Злоупотребление мужей своим преимуществом в силе, нашедшем отражение в художественной литературе, стало причиной появления такого фразеологического выражения, как «мужнее рукоприкладство».
Men would be brought in by the police dead drunk and it would be necessary to administer a stomach-pump; women, rather the worse for liquor themselves, would come in with a wound on the head or a bleeding nose which their husbands had given them: some would vow to have the law on him, and others, ashamed, would declare that it had been an accident. (Maugham)