Европейские мыслители 17-19вв о роли выборов в механизме государства

Правовые и политические учения эпохи Просвещения

Содержание


Введение…………………………………………………………………………..3
Глава 1. Предпосылки возникновения и условия формирования
теории разделения властей в Англии (ХVII–XVIII вв.)………….6
Глава 2. Принцип разделения властей в трудах Шарля де Монтескье....14
Глава 3. Развитие теории разделения властей в трудах Ж.-Ж. Руссо…...22
Заключение……………………………………………………………………...26
Список литературы……………………………………………………………27

Европейские мыслители 17-19вв о роли выборов в механизме государства

Аналогичный подход на соотношение ветвей власти, особенно законодательной и исполнительной, наблюдается у основателей Соединенных Штатов Америки Т. Джефферсона, Б. Франклина, Дж. Вашингтона, Дж. Мэдисона и других, которые не только продекларировали право народа на свержение неугодного правительства, но и оформили это право законодательно. Они в своих трудах доказывали преимущества обширной республики по сравнению с малой республикой. Сопоставили прямую и представительную демократию, утверждая, что в отличие от прямой демократии представительная способна включить в себя большее число людей и распространиться на большей территории.1
В Конституции США Президент провозглашен верховным главнокомандующим армии и флота Соединенных Штатов и милиции отдельных штатов, однако заниматься набором личного состава, содержанием армии и флота; изданием правил по управлению и организации сухопутных и морских сил; формированием милиции, принятием мер по ее организации, вооружению и дисциплинированности — это прерогатива Конгресса — парламента США.
Более заметным произведением, раскрывающим тему разделения властей, является обстоятельный труд Шарля Луи Монтескье «О духе законов», написанный в 1748. Идею разделения властей Монтескье предложил в качестве основополагающего принципа государственного устройства демократических стран. Это служило определенной гарантией от абсолютной власти исполнительной, а также гарантией политической свободы народа.
Нельзя не согласиться с мнением Монтескье о том, что в случае соединения всех трех властей — «…власти создавать законы, власти проводить в исполнение постановления общегосударственного характера и власти судить преступления или тяжбы частных лиц» — «все погибло бы».1
Таким образом, Монтескье в идее разделения властей, прежде всего видел метод ограничения абсолютной власти монархов, существовавшей в то время во многих странах. Одновременно Монтескье отчетливо поставил вопрос о необходимости дополнения принципа разделения властей системой сдержек и противовесов. Он писал: «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга».2 Элементами этой системы является право «вето» монарха, непредоставление парламенту права останавливать действия исполнительной власти. По его мнению, правительство не должно вмешиваться в законодательный процесс.
Задача судей заключается по Монтескье в том, чтобы решения и приговоры всегда были лишь точным применением закона. Судебная власть карает преступления и разрешает столкновения частных лиц. Однако, хотя органы власти действуют самостоятельно, речь идет не об абсолютном обособлении, а лишь об относительной их самостоятельности и одновременном тесном взаимодействии друг с другом, осуществляемом в пределах их полномочий.
Монтескье считал, что в свободном государстве всякий человек, который считается свободным, должен управлять собою сам, а законодательная власть должна принадлежать в таком государстве всему народу. Народный суверенитет признавался первоисточником и первопричиной образования и функционирования законодательной власти. Именно законодательные органы в силу своей природы наиболее приспособлены для того, чтобы представители народа реализовывали право выступать от имени народа. В этом видится и доказательство признания Монтескье определенных приоритетов законодательных органов перед исполнительными органами власти.
Монтескье предлагал законодательным органам работать в полном составе, состоять из двух частей — «собрания знатных» и собрания представителей народа. При этом право «знатных» в законодательном процессе сводится к праву отменять, но не постановлять и таким образом сдерживать вторую часть законодательного органа. Эта модель взята на вооружение многими современными парламентами.
Анализируя взаимоотношения законодательной и исполнительной властей, он считал, что исполнительная власть должна быть в руках монарха, так как эта сторона правления требует быстрого действия. Ей он давал право останавливать действия законодательного собрания путем отмены его законов, чтобы оно не стало деспотическим. В то же время он был против того, чтобы исполнительная власть участвовала в обсуждении дел законодателей, полагал ненужным давать ей право вносить предложения законодательного характера. Законодательную власть он не наделял полномочием останавливать власть исполнительную. При таком соотношении полномочий законодательной и исполнительной власти, Монтескье считал, что они будут вынуждены действовать согласованно. Именно в согласованных действиях законодательной и исполнительной власти он видел эффективное правление.
Позднее теория разделения властей получила сильное практическое и теоретическое развитие. Прежде всего, следует упомянуть труды Ж.-Ж. Руссо. В отличие от Монтескье, Руссо считал, что «законодательная, исполнительная и судебная власти - особые проявления единой власти народа».1 После этого тезис о единстве власти использовался разными силами. При этом следует отметить, что речь идет не только о власти определенной социальной общности, даже если это компромисс различных классов, совместно осуществляющих политическое господство, политическое руководство обществом, но и об известной степени организационного единства: все органы государства проводят в конечном счете общую политическую линию, определяемую носителем реальной власти, и как правило, строятся по вертикали.
Точка зрения Руссо отвечала требованиям времени и обосновывала революционные процессы во Франции конца XVIII века; если Монтескье пытался найти компромисс, то Руссо обосновывал необходимость борьбы с феодализмом. Как взгляды Монтескье, так и взгляды Руссо нашли свое наиболее полное и последовательное отражение в Конституции США 1787 года. Наряду с утверждением единства источника власти, в Конституции США проводится очень четкое организационно-правовое разделение властей. Также в этом документе нашла свое отражение система «сдержек и противовесов»: были предусмотрены и процедура импичмента, и отлагательное вето президента, и многие другие институты, которые являются составной частью современного права.

§3. Выборы как государственный институт демократии
Как было уже сказано выше, Монтескье раскрыл тему разделения властей в достаточно обстоятельном труде «О духе законов», где и предложил ее в качестве основополагающего принципа государственного устройства демократических стран. В этом он видел, с одной стороны, заслон от абсолютной власти монарха (короля), с другой — важную гарантию политической свободы народа, под которой понимал «право делать все, что дозволено законами».1 Монтескье отмечал, что «если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет», ибо можно опасаться, что монарх или сенат станут создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их.2 Исполнительная власть соединена «в руках монарха, так как эта сторона правления, почти всегда требующая действия быстрого, лучше выполняется одним, чем многими».3 Законодательная власть принадлежит всему народу и осуществляется через его представителей, которые разделены на два собрания. Одно состоит из «представителей народа», другое – из знати. Первое воплощает в жизнь демократический принцип, второе – аристократический.
Таким образом, Монтескье в идее разделения властей, прежде всего, видел метод ограничения абсолютной власти монархов, существовавшей в годы его жизни во многих странах. В то же время, он в меньшей мере проецировал ее «чистую» реализацию для эффективного решения управленческих задач на уровне государства и отдавал приоритеты парламентской власти. Одновременно Монтескье отчетливо поставил вопрос о необходимости дополнения принципа разделения властей системой сдержек и противовесов. Он писал: «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга».1 В качестве таких «противовесов и сдержек» он считал право «вето» монарха, непредоставление парламенту права останавливать действия исполнительной власти. По его мнению, правительство не должно вмешиваться в законодательный процесс.
Ценны и актуальны замечания Монтескье о том, что членов законодательного собрания не следует избирать из всего населения страны в целом; жители каждого крупного населенного пункта должны избирать себе в нем своего представителя.
Монтескье был сторонником представительной демократии. Законодательное собрание ему виделось в виде собрания представителей различных регионов. При этом именно из интересов отдельных регионов складывается общенациональный интерес. Необходимость существования представительной демократии Монтескье объяснял неспособностью народа «обсуждать дела», что составляет одну из слабейших сторон демократии. Он ограничивал его участие в правлении только избранием представителей и таким образом поднимал значимость законодательных органов.
Представительное правление, по Монтескье, это усовершенствованная форма демократии. «Большое преимущество избираемых представителей, – пишет автор «Духа законов», – состоит в том, что они способны обсуждать дела. Народ для этого совсем непригоден, что и составляет одну из слабейших сторон демократии».1
Представительное собрание следует избирать, по мнению Монтескье, для того, чтобы создавать законы или наблюдать за тем, хорошо ли соблюдаются те законы, которые уже им созданы. Эти дела оно «может очень хорошо выполнить».2
Жан Жак Руссо был ярым приверженцем народной власти. Для него народ — это все без исключения население страны, объединенное на основе всеобщего договора. При этом власть народа не ограничена ничем, но в то же время каждый индивид участвует в формировании общей воли, чем обеспечивается его индивидуальная свобода. Столь возвышенное отношение к народу позволяло Руссо утверждать, что народ является абсолютным властителем, сувереном, а политическим идеалом в этой связи становилась непосредственная демократия.
Исполнительную власть, считал Руссо, должно осуществлять правительство. Однако правительству следует подчиняться законодательной власти, то есть быть ответственным и сменяемым народом.
Что касается выборов как политического института, представляющего собою, по его словам, сложные акты, то здесь Руссо предлагает два пути, именно: избрание и жребий. И тот, и другой применялись в разных Республиках, и еще при избрании дожа Венеции применялось сложное смешение обоих способов, эта смешанная форма подходит смешанному роду правления.
Руссо соглашается с Монтескье, который утверждал, что выборы по жребию соответствуют природе демократии. По словам Руссо, жребий, –есть такой способ выбирать, который никого не обижает; он оставляет каждому гражданину достаточную надежду послужить отечеству.
«Если обратить внимание на то, что избрание начальников есть дело Правительства, а не суверена, то мы увидим, почему выборы по жребию более свойственны демократии, где управление тем лучше, чем менее умножаются акты его».1
По его словам, во всякой подлинной демократии магистратура – это не преимущество, а обременительная обязанность, которую по справедливости нельзя возложить на одного человека скорее, чем на другого. Один лишь Закон может возложить это бремя на того, на кого падет жребий. Ибо тогда, поскольку условия равны для всех и так как выбор не зависит от людей, нет такого рода применения Закона к частному случаю, которое нарушило бы всеобщий характер его.
Выборы по жребию создавали бы мало затруднений в подлинной демократии, где ввиду того, что все равны как по своим нравам, так и по своим дарованиям, как по принципам своим, так и по состоянию своему, тот или иной выбор становится почти что безразличен. Когда соединяют выборы и жребий, то первым путем следует заполнять места, требующие соответствующих дарований, такие, как военные должности; второй путь более подходит в тех случаях, когда достаточно здравого смысла, справедливости, честности, как в судейских должностях; потому что в правильно устроенном Государстве качества эти свойственны всем гражданам.
Ни жребий, ни голосования совершенно не имеют места при монархическом Правлении. Поскольку монарх по праву один – государь и единственный магистрат, то выбор его наместников принадлежит лишь ему одному.
Достаточно подробно роль и сам механизм выборов был освещен в работе тоже французского теоретика Алексиса де Токвиля «Демократия в Америке».
Токвиль указывает на определенные опасности, которые заключает в себе система выборности. Они зависят от того места, которое занимает в обществе исполнительная власть от ее значения в структуре государственной власти, от порядка выборов и от условий, в которых живет народ, готовящийся участвовать в выборах.
Чем шире прерогативы исполнительной власти, тем больше становится желание добиться ее; чем сильнее воспламеняется честолюбие претендентов, тем активнее их поддерживают нижестоящие, но не менее честолюбивые чиновники, рассчитывающие разделить власть и могущество после того, как победит их кандидат.1
Таким образом, опасности, таящиеся в системе выборности, возрастают прямо пропорционально тому влиянию, которое оказывает исполнительная власть на дела всего государства.
  Токвиль предлагает единственный способ превратить наследственную королевскую власть во власть выборную: сначала необходимо сузить сферу ее деятельности, а затем постепенно сокращать ее полномочия, понемногу приучая народ существовать без ее содействия.
Что касается президентской власти в США, то кандидат в президенты, достигнув положения главы государства, не в состоянии дать своим приверженцам ни большой власти, ни солидного богатства, ни великой славы; его собственное влияние в стране слишком слабое, чтобы в результате его прихода к власти различные группировки добились внушительных успехов или же потерпели полное поражение.
По мере приближения выборов глава исполнительной власти начинает думать лишь о предстоящей борьбе; у него уже нет будущего, он не в состоянии ничего предпринимать и лишь вяло осуществляет все то, что, вполне возможно, придется завершать кому-то другому. С другой стороны, взоры всей страны также сосредоточены на подготовке новых выборов, она ждет их результатов.1
Чем значительнее место, занимаемое главой исполнительной власти в управлении делами государства, тем более обширна и необходима его повседневная деятельность и тем больше опасности таит в себе подобное положение. У народа, привыкшего к тому, что им управляет исполнительная власть, и, более того, привыкшего к ее административным распоряжениям, выборы не могут не вызвать чрезвычайно глубоких потрясений.
Таким образом, Токвиль резюмирует, что в Соединенных Штатах исполнительная власть может безнаказанно замедлять свои действия, потому что в своих проявлениях эта власть слаба и ограничена.
  Один из основных пороков системы выборности заключается в том, что после избрания нового главы государства во внутренней и внешней политике страны почти всегда ощущается нестабильность. Однако этот недостаток ощущается в большей или меньшей степени в зависимости от той доли власти, которой располагает выборное должностное лицо.
В Америке президент оказывает достаточно существенное влияние на государственные дела, однако не он управляет ими — над всем главенствует власть народа. Следовательно, чтобы изменить основные направления осуществляемой политики, необходимо переменить всю массу населения, а не только самого президента. Поэтому в Америке принцип выборности главы исполнительной власти не оказывает заметного негативного воздействия на устойчивость всего правительства.
Таким образом, в Соединенных Штатах сфера компетенции главы исполнительной власти ограничена не только законами, но и обстоятельствами. Президент может часто изменять свои взгляды, однако государство нисколько не страдает от этого и не может от этого погибнуть.
Теперь, что касается процедуры выборов. Токвиль отмечает, что Америка не опасалась, что ее кто-то соберется завоевывать, и поэтому американские законодатели, воспользовавшись этими благоприятными обстоятельствами, смогли без труда создать слабую и зависимую исполнительную власть, а затем уже безо всяких опасений сделать ее выборной.1
Задача, которую предстояло решить, заключалась в том, чтобы найти такой способ избрания президента, при котором, с одной стороны, отражалась бы истинная воля народа, а с другой — не возбуждались бы слишком сильно народные страсти и люди как можно меньше пребывали бы в неизвестности. Сначала было решено, что президент будет избираться простым большинством голосов. Однако получить это большинство без долгих проволочек оказалось чрезвычайно трудно, а этого-то как раз и намеревались избежать.
Для устранения этого препятствия было одно средство, а именно делегирование избирательных прав населения некоему органу, который бы его представлял. Данный порядок выборов лучше обеспечивал достижение большинства голосов, ибо, чем меньше лиц участвовало в выборах, тем легче им было прийти к согласию. Этот способ давал также и большие гарантии в отношении правильности выбора.
Американцы пришли к выводу, что люди, которых выбрали для того, чтобы они принимали обычные законы, не смогут адекватно выразить волю народа в том, что касается избрания главы государства. Кроме того, будучи избранными на срок больше года, они могут выражать взгляды, которые за истекшее время уже изменились. Они также рассудили, что если на законодательный орган будет возложена обязанность избирать главу исполнительной власти, то еще задолго до начала выборов законодатели сделаются объектом подкупа и игрушкой в руках интриганов, тогда как специальные выборщики, подобно присяжным заседателям, останутся неизвестными толпе вплоть до того самого дня, когда им придет время действовать, причем они появятся лишь для того, чтобы отдать свои голоса.
Поэтому было установлено, что каждый штат выбирает определенное количество выборщиков которые в свою очередь будут избирать президента. А так как было замечено, что ассамблеи, которым поручалось избирать главу государства в тех странах, где применялся принцип выборности, неизбежно превращались в средоточие всяческих страстей и интриг, и так как эти ассамблеи в отдельных случаях присваивали себе власть, им не принадлежащую, и так как нередко процедура, в которой они участвовали, продолжалась слишком долго, вследствие чего создавалась какая-то неопределенность, ставившая под угрозу функционирование государственной машины, — то вследствие всех этих причин было установлено, что выборщики будут участвовать в голосовании все вместе, в течение одного дня, но не собираясь в одном месте.
При подобной модели выборов, состоящих из двух туров, достижение большинства голосов становилось вполне вероятным, но вместе с тем полной гарантии все-таки не было, так как вполне могло случиться, что выборщики так же разойдутся во мнениях, как могли бы разойтись во мнениях те, кто доверил им право выбора.
Было принято решение передать право избрания главы государства другому органу, причем согласились на том, что результаты голосования выборщиков в опечатанном виде будут передаваться председателю сената и что в назначенный день в присутствии членов обеих палат он вскроет опечатанные списки и произведет подсчет. Если же ни один из кандидатов не соберет большинства голосов, то палата представителей незамедлительно приступит к избранию президента, однако это ее право избрания было строго ограничено: палата представителей могла избрать лишь одного из трех кандидатов, за которых было подано наибольшее количество голосов.