Проблема стратификации в СССР и современной России

Оглавление
Введение
1 ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ АНАЛИЗА СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ОБЩЕСТВА
1.1 Основания социальной стратификации
1.2 Профиль стратификации
2 СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
2.1 Стратификация советского общества
2.2 Социальная структура современного российского общества
Заключение
Список литературы

Проблема стратификации в СССР и современной России

Статусные группы, считает М. Вебер, различаются «по своим принципам потребления благ, выраженных в образах жизни»1. Бо­лее высокие слои, писал он, обретают престиж главным образом путем узурпации, присвоения себе прав на осуществление особых видов деятельности, ведение особого образа жизни, подкрепляя тем самым свое привилегированное положение в обществе.
М. Вебер считал, что экономическое и статусное неравенство относительно автономны. Первое существует «внутри экономичес­кого порядка, место статусных групп — внутри порядка социально­го, т.е. в сфере распределения престижа»2, что не исключает, ко­нечно, их взаимного влияния. Однако значимость каждого вида неравенства в разных обществах может быть различной.
Престижность статусной группы, рассматриваемая как основа стратификации общества, обладает еще одной важной чертой: она особенно остро ощущается людьми. Не случайно многие эмпири­ческие исследования в этой области строятся именно на основе определения индивидом места различных профессиональных групп в иерархической структуре.
Идея многомерности оснований стратификации была подхваче­на П. Сорокиным, который также указал на невозможность дать единственный критерий принадлежности к какой-либо страте и отмечал наличие в обществе трех стратификационных оснований: экономического, профессионального и политического. Собствен­ник, обладающий большим состоянием, значительной экономи­ческой властью, мог формально не входить в высшие эшелоны по­литической власти, не заниматься профессионально престижной деятельностью. И напротив, политик, сделавший головокружитель ную карьеру, мог не быть собственником капитала, что, тем не менее, не мешало ему вращаться в высших слоях общества.
В дальнейшем социологи предпринимали неоднократные попытки расширить число оснований стратификации за счет, например, уровня образования. Стратификационная картина общества много-планова, она явно состоит из нескольких напластований, не со­впадающих полностью друг с другом.
Однако многомерность не мешает воспринимать сложившуюся стратификационную структуру как целостность. Люди, живущие в одном обществе, определяют положение человека в социальной иерархии обычно на основе одних и тех же признаков, обусловлен­ных культурой и институциональной системой общества.
В современном обществе принадлежность индивида к той или иной страте, как правило, не определяется одним параметром. Бо­гатый человек обычно стремится получить высшее образование, чтобы достойно выглядеть среди представителей своего слоя; вхож­дение в престижную профессиональную группу является гарантией материального достатка. Политическая карьера также позволяет индивиду рассчитывать на увеличение своего заработка. В итоге каж­дая страта в современном обществе включает в себя людей, обла­дающих примерно равным доходом и принадлежащих к равным по престижности статусным группам, что позволяет им вести похо­жий образ жизни.
Итак, общество воспроизводит, организует неравенство по не­скольким основаниям: по уровню благосостояния, богатства идо-хода, престижа статусных групп, обладания политической влас­тью, образования и др. Можно, видимо, утверждать, что все эти виды иерархии значимы для общества, так как позволяют как регу­лировать воспроизводство социальных связей, так и направлять личные устремления, амбиции людей на приобретение значимых для общества статусов.
1.2 Профиль стратификации
Рассмотрим вертикальную последовательность положения соци­альных слоев в обществе. Сколько надо выделить социальных сло­ев, чтобы стратификационный анализ общества был по возможно­сти наиболее полным?
Количество выделяемых слоев определяется прежде всего зада­чами, которые ставит перед собой исследователь, и конкретными методиками, которыми он оперирует. При выработке наиболее об­щего представления о социальной иерархии общества достаточным является выделение трех основных уровней: высшего, среднего и низ­шего. Распределение населения по этим уровням возможно по всем основаниям стратификации, причем значимость каждого из них будет определяться господствующими в обществе ценностями и нормами, социальными институтами и идеологическими установ­ками. В современном западном обществе, ценящем свободу, на первый план выдвигаются критерии, обеспечивающие эту свободу: мате­риальная независимость, высокий доход и т.д. В тоталитарном со­ветском обществе только приближение к властным структурам, участие в принятии политических решений давало возможность подняться на вершину социальной иерархии, получить преимуще­ственное право на лучшую долю национального дохода.
Как определить удельный вес каждой страты? Методика заме­ров должна основываться в том числе на использовании статисти­ческих методов, позволяющих, в частности, определить иерархию доходов населения. Степень влияния на принятие управленческих решений определяется не математическими методами, а с учетом сложившихся в обществе норм, определяющих этот процесс. И наконец, социальный статус группы определяется на основе изу­чения общественного мнения, непосредственно отражающего ее значимость и ценность.
Видимо, существуют и другие методики определения вертикаль­ного среза общества. Хотелось бы подчеркнуть главное: нельзя оп­ределять такое сложное явление, как социальная стратификация, исходя либо из статистических данных, либо основываясь исклю­чительно на данных социологических опросов. Необходимо исполь­зовать комплексный подход.
Уровни стратификации дают представление о вертикальном срезе общества. Вертикальный срез общества, воспроизводящий его иерар­хическую структуру, называется профилем стратификации, кото­рый показывает, какая часть населения принадлежит к низшему, среднему и высшему слоям и, следовательно, каков уровень нера­венства в данном обществе.
В сословных обществах высший слой, как правило, гомогенен, он состоит исключительно из представителей одного сословия, которые одновременно являются и носителями престижных стату­сов, и самыми состоятельными людьми страны, и активными уча­стниками политического процесса, потому что занимают все важ­ные государственные должности. Гомогенностью отличался и выс­ший слой советского общества, в котором ведущие статусные по­зиции занимали ответственные партийные работники и высшие государственные чиновники, одновременно являвшиеся и главны­ми распорядителями собственности.
По мере разрушения сословных перегородок, отмены сослов­ных привилегий, развития демократических институтов парламен­таризма, всеобщего избирательного права, политических партий в обществах неизбежно начинается процесс дифференциации выс­шего слоя, т.е. его своеобразное размежевание по характеру выпол­няемых функций: появляются политики, не обладающие собствен­ностью на средства производства и не выделяющиеся среди прочих размером своего капитала, в то время как крупные финансисты, промышленники (по крайней мере, формально) уже не владеют ключевыми постами в системе государственного управления; появ­ляются профессионалы-менеджеры, оказывающие огромное воздействие на развитие экономики, но не являющиеся крупными собственниками, видные ученые, деятели культуры, чье мнение оказывает воздействие на умы миллионов людей. Применительно к современному обществу принято говорить не о едином высшем слое, а об экономической, политической, интеллектуальной элитах. Вместе с тем это не означает наличия между элитами жестких перегородок, границы между ними размыты, и они часто взаимо­налагаются друг на друга.
Одна из причин взаимопроникновения политической, эконо­мической и интеллектуальных элит современного общества — од­нотипность ценностных ориентации всего высшего слоя, что дос­тигается прежде всего путем получения образования в одних и тех же высших учебных заведениях. Высший слой в обществе всегда обладает наибольшими матери­альными, финансовыми, политическими ресурсами. Противополож­ную позицию в социальном пространстве занимает низший слой. И если основная масса населения оказывается на нижнем уровне иерархии, значит, в таком обществе существует высокий уровень социального неравенства. К. Маркс предполагал, что в капиталистическом обществе будут происходить концентрация богатства в руках немногих и значительный рост обнищания основной массы населения. Результатом этой тенденции станет возникновение серьезного напряжения между верхним и нижним слоями социальной иерархии, которое неизбежно выльется в борьбу за перерас­пределение национального богатства.
П. Сорокин, отвергая тезис К. Маркса об абсолютном обнищании масс при капитализме, тем не менее, также был склонен считать, что верхняя часть социальной пирамиды имеет тенденцию к возвышению над остальной частью. Но этот рост богатства и власти верхушки не беспределен. Существует «точка насыщения», дальше которой общество не может двигаться без риска крупной катастро­фы3. По мере приближения к этой точке в обществе начинается сдерживание пагубной тенденции, проводятся либо реформы в це­лях перераспределения богатства через систему налогообложения, либо начинаются глубинные революционные процессы, в которые вовлекаются широкие социальные слои.
Стабильность общества, таким образом, связана с профилем социальной стратификации. Чрезмерное вытягивание последнего чревато серьезными социальными катаклизмами, сопровождающи­мися хаосом, насилием, тормозящими развитие общества, ставя­щими его на грань развала. Уплотнение профиля стратификации, прежде всего за счет усечения верхушки конуса — явление, повто­ряющееся в истории всех обществ. Важно, чтобы оно осуществля­лось не за счет неконтролируемых стихийных процессов, а путем сознательно проводимой государственной политики.
ГЛАВА 2 СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
2.1 Стратификация советского общества
Общество «реального социализма», возникшее сна­чала в Советском Союзе, а затем еще в почти полутора де­сятке стран мира, являлось прямым продолжателем государ­ственного способа производства. Этот способ производства закономерно порождал принципиально иную систему социальной стратификации.
Такое общество, точно определяемое как этакратическое4, характеризуется тотальным огосударствлением всех сфер общественной жизни. Господство государственной собствен­ности на средства производства сводит до минимума роль отношений собственности как социально-дифференцирующе­го критерия. Все вокруг государственное. В этих условиях деление на классы как социально-экономические группы ста­новится невозможным. Этакратическое общество носит бес­классовый характер. Это же в полной мере относится и к так называемому «реальному социализму», который точнее можно назвать государственным социализмом, представляю­щим собой историческую разновидность этакратического общества.
С 30-х гг. в советском обществоведении безраздельно господствовала формула «2+1»: «два класса и одна социаль­ная группа (прослойка)», перенесенная затем вместе с дру­гими советскими теоретическими «достижениями» в союзные страны. Деление общества государственного социализма на классы, понимаемые в соответствии с марксистским их опре­делением, при внимательном рассмотрении оказывается всего лишь идеологическим мифом. Формально работники государ­ственных предприятий и колхозники различаются формами собственности на средства производства, с которой они свя­заны. Но эти различия не прослеживаются в реальной соци­альной жизни, так как колхозно-кооперативная собственность подверглась почти полному огосударствлению уже в момент ее формирования. К этому надо добавить существенную ло­гическую погрешность в классификации: классы выделяются на основе отношений собственности, а интеллигенция — по содержанию труда.
В обществе государственного социализма все граждане являются наемными работниками государства. В этих усло­виях деление на классы в их марксистском понимании теряет смысл. Общество такого типа носит бесклассовый характер, хотя выводы о его нарастающей социальной однородности - это очередной миф советской идеологии, именовавшей себя марксизмом-ленинизмом.
В результате тотального огосударствления политическая, экономическая, духовная и административная системы власти сливаются. Политическая и экономическая системы поглощаются административной. Остались лишь разные объекты административного управле­ния. При такой ситуации место в системе властных отноше­ний (в системе контроля) как критерий социальной страти­фикации сводится к месту в административной системе. Здесь все граждане — служащие одного хозяина, различаю­щиеся лишь объемом делегированных им полномочий. Таким образом, в обществе государственного социализма основной каркас системы социальной стратификации обусловлен адми­нистративными отношениями.
В обществе государственного социализма отраслевая структура хозяйства регулируется в соответствии с коман­дами государства. Мощь государства является важнейшим критерием прогресса. Поэтому отрасли, от которых в первую очередь зависит рост государственного могущества (армия, военно-промышленный комплекс, тяжелая промышленность) получают приоритетное развитие: больше ассигнований на хозяйственное и социальное развитие, стабильнее поставки ресурсов, выше зарплата, быстрее решается жилищная проб­лема, лучше условия отдыха и т. д.
Особая сторона советского сословного строя — подзаконное закрепление привилегий номенклатуры во всех сферах общественной жизни. Работники партийно-государствен­ного аппарата превратились фактически в особое сословие с целым комплексом особых прав и обязанностей, распадаю­щееся в свою очередь на серию подсословий. При этом в системе номенклатуры проявлялась и такая характерная черта классического сословного строя как наследственность: при­вилегии, получаемые чиновником определенного ранга, в значительной степени распространялись и на его семью. При этом речь идет не о стихийном перераспределении (это особая проблема), а узаконенной, хотя и сохраняемой в тай­не, социальной практике.
Репрессивная политика 20-50-х гг. сформировала мас­совое и неоднородное по своему социальному составу сосло­вие осужденных. Оно включало заключенных в лагеря («зэ­ков»), спецпоселенцев и спецпереселенцев, сосланных и т. п. Их особый социальный статус был закреплен в правовом и административном порядке. Это было фактически сословие рабов советского образца. В современных условиях крими­нальное население исправительно-трудовых учреждений по своей сути представляет также особое сословие, хотя и без наследственного статуса. Черты сословности несет статус военнослужащих, пенсионеров. В принципе элементы сослов­ности можно найти в любом обществе. Характерная черта же государственного социализма, особенно в его крайних фор­мах (режим Сталина, Мао Цзедуна, Пол Пота, Э. Ходжи и т. д.), состоит в оформлении сословных элементов в цельную систему, обоснованную на уровне идеологии, закрепленную в праве, охватывающую всю общественную жизнь.5
Под воздействием социально-экономических и политических реформ во второй половине 80-х гг. в России произошли большие перемены. По сравнению с советским временем структура российского общества претерпела значительные изменения, хотя и сохраняет многие прежние черты. Трансформация институтов российского общества серьезно сказалась на его социальной структуре: изменились и продолжают меняться отношения собственности власти, появляются новые социальные группы, изменяются уровень и качество жизни каждой социальной группы, перестраиваете механизм социальной стратификации.
2.2 Социальная структура современного российского общества
Процессы расслоения в современном российском обществе вряд ли можно объяснить во всем объеме, если не учитывать исторически действующих в нем механизмов слоеобразования. Эти механизмы в немалой степени определялись характером русской культуры, а на этапе ее становления — географичес­кими условиями жизни, самим местом расселения восточно­славянских племен между западноевропейской цивилизацией и цивилизациями Востока.
Новый этап стратификационных процессов начался в 90-х гг., когда российское общество после распада СССР вступило в ста­дию поиска новых форм социальной организации и ценностных ориентации жизнедеятельности. В стране на институционально-законодательной основе начал формироваться мощный негосу­дарственный сектор с различными типами собственности и субъектами экономической деятельности, в который стали пе­реходить работники государственных предприятий. Постепенно расширяется численность занятых в сфере посреднической дея­тельности, обслуживания, финансово-банковских операций. В стране начинают складываться группы, занятые новыми вида­ми деятельности, связанными с рыночными отношениями, работники маркетинговой службы, рекламы, менеджеры акцио­нированных и частных предприятий, специалисты в области оценки недвижимости и ценных бумаг и др.
Особую специфику приобретает процесс формирования но­вого слоя предпринимателей, или бизнес-слоя. На первых по­рах исследователи не имеют общего мнения относительно по­нимания сущности и структуры этого слоя в нашем обще­стве — слишком размыты и неопределенные функции и качества тех субъектов экономической активности, которых можно было бы зачислить в него. Ученые соглашаются лишь с двумя характеристиками, на основе которых можно отнести работников к этому слою: деятельность в хозяйственной сфере с целью получения прибыли; экономическая свобода, или на­личие прав и обязанностей, связанных с самостоятельным принятием решений и личной ответственностью за результаты хозяйствования.
На основе указанных признаков сложно определить состав и границы предпринимательского слоя. Одну из наиболее убе­дительных попыток сделать это предприняла Т. И. Заславская. Bee анализе фигурирует несколько подгрупп работников, со­ставляющих бизнес-слой современной России:
• менеджеры-совладельцы; это хозяйственные руководите­ли мелких и средних акционированных предприятий, работаю­щие по найму, но располагающие значительными пакетами акций управляемых предприятий;
• наемные менеджеры, т. е. хозяйственные руководители, управляющие государственными, реже частными, предприяти­ями или фирмами «за зарплату»;
• предприниматели — собственники преимущественно мел­ких предприятий и фирм, лично управляющие последними, не совмещая эту деятельность с какой-либо работой по найму;
• самостоятельные работники, т. е. лица, занятые мельчайшим предпринимательством на базе индивидуальной трудовой дея­тельности с помощью собственных средств производства (пре­имущественно специалисты и квалифицированные рабочие);
• бизнесмены-менеджеры; это наемные директора мелких и средних предприятий преимущественно акционированного и частного секторов, совмещающие управленческую работу по найму с ведением собственного бизнеса. Для части из них управленческая работа по месту службы является, главным образом, прикрытием личного бизнеса;
• полупредприниматели; к ним относятся «рядовые», т. е. неруководящие работники преимущественно акционированнго и частного секторов экономики, совмещающие работу по найму с разными видами предпринимательства, включая ин­дивидуальную трудовую деятельность6.
Можно видеть, что указанный бизнес-слой остается доста­точно разнородным. Включая в себя 10—12% от всех занятых, он демонстрирует противоречивые социальные характеристики. Сами его представители пока слабо идентифицируют себя со своим социально-профессиональным статусом. Одновременно формирование данного слоя сопровождается целым рядом яв­лений, которые можно расценить как подрывающие важные общественные связи, базовые культурные ценности и которые в некоторых случаях приобретают криминальный характер, де­стабилизирующий все общество7.
В конечном счете, все эти явления определены тем, что российское общество после исторического перерыва делает по­пытку восстановить в хозяйственной сфере наряду с перерас­пределительными отношениями и отношения рыночного типа. Однако такая попытка на практике приобретает поспешный, слабо разработанный в социально-технологическом и право­вом плане характер, что и обуславливает серьезную деформа­цию стратификационных процессов.