Мифология и религия Древнего Египта.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. Зарождение религиозных верований египтян. Вера во всемогущество бога
2. Храм как место отправления религиозных культов
3. Египетская мифомоторика
4. Мифы Древнего Египта
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Мифология и религия Древнего Египта.

Антропоморфизация тотемов, т.е. очеловечивание исконных тотемистических и фетишистских представлений, — вполне закономерный процесс. «Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. В начале истории объектами этого отражения являются прежде всего силы природы, которые при дальнейшей эволюции проходят у различных народов через самые разнообразные и пестрые олицетворения… Но вскоре, наряду с силами природы, вступают в действие также и общественные силы, — силы, которые противостоят человеку в качестве столь же чуждых и первоначально столь же необъяснимых для него, как и силы природы, и подобно последним господствуют над нимс той же кажущейся естественной необходимостью. Фантастические образы, в которых первоначально отражались только таинственные силы природы, приобретают теперь также и общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил» Иначе говоря, очеловечивание тотемов начинается с усилением значения общественных сил (т.е. действий людей) в жизни индивида. Очень показательно, например, что бог города и нома Бусирис (Нижний Египет), имя которого до сих пор читалось как «Анти» (в действительности следует читать «Немти», как доказал советский египтолог О.Берлев), изображается как человек с инсигниями фараона, а в «Текстах пирамид» носит исторический титул номарха — «начальник нома своего», или «возглавляющий восточный ном». В данном случае иконография и титулы в «Текстах пирамид» отражают процесс антропоморфизации божества, первоначально сокола. Ведь общественные силы, в зависимости от которых оказался человек, — это прежде всего лица, начавшие распоряжаться его судьбой, — в первую очередь номарх, потом фараон.Египетская иконография свидетельствует о том, что полной антропоморфизации подверглось небольшое число богов — Осирис, Пта, Амон, Хонсу, Мин, Атум, Исида и др. Некоторым из них поклонялись в крупных религиозных центрах, в которых богословская мысль ушла далеко вперед от тотемистических и фетишистских представлений. Процесс антропоморфизации происходил повсюду в Египте приблизительно одновременно, ибо рост производительных сил и развитие производственных отношений (т.е. процесс разложения первобытного родового общества) происходили по всей стране в основном равномерно. Большинство второстепенных религиозных центров отстало в своем развитии от Гелиополя, Коптоса, Мемфиса, Фив, и, вероятно, поэтому в этих второстепенных центрах, несмотря на усиленную работу богословской мысли, антропоморфизация божеств в иконографии оказалась не столь полной.Во всяком случае, жречество всех религиозных центров находилось под мощным влиянием древних религиозных традиций и вопреки всякой земной логике соединяло в одном образе несоединимое — человеческое и животное начала. Антропоморфизация не ослабила, однако, тотемизма и культа животных.Следует подчеркнуть, что местные боги исторических времен (т.е. начиная с Древнего царства) не всегда исконные местные боги. Так, в Гелиополе солнечный бог Ра вытеснил более древнего местного Атума, который, однако, не был забыт совсем и оставлен волей жрецов на почетных ролях в гелиопольском пантеоне. В Абидосе местный бог умерших Хентиментиу был вытеснен Осирисом и слился с ним. В Фивах местного бога Монту заменил Амон и т.д. Мы можем лишь констатировать факт этих смен, не будучи в состоянии вскрыть их причины. Политическая история страны оказала огромное влияние на развитие египетских религиозных представлений; некоторые местные боги были выдвинуты в ходе истории на положение общеегипетских божеств, почитавшихся по всей стране. Это происходило тогда, когда тот или иной город, та или иная область становились в силу развития исторических событий центральными, иначе говоря столичными, и представляли собой резиденцию фараона. Или же когда тот или иной город, не становясь столицей, но пользуясь покровительством фараона, возвышался над другими. Местное божество выходило из тени провинциального бытия на общеегипетскую религиозную арену, а религиозные представления, связанные с ним, широко распространялись, напластовываясь на местные взгляды и верования, становились достоянием всей страны. Так было с гелиопольским Ра, мемфисским Пта, гермопольским Тотом, фиванским Амоном и некоторыми другими. В результате в религиозных воззрениях возникли неувязки и противоречия, к устранению которых богословское мышление египетских жрецов приложило немало безуспешных в целом усилий, отраженных в религиозных текстах.Наконец, надо подчеркнуть еще одно обстоятельство — в Нижнем и Верхнем Египте в ряде пунктов существовал культ одних и тех же божеств, например культ бога Осириса в Верхнем Египте и в Бусирисе (Нижний Египет), культ бога Хора в нескольких городах Верхнего и Нижнего Египта и т.д. Случайностью это, конечно, быть не могло. К сожалению, за неимением источников наука до сих пор не может дать конкретное объяснение в каждом отдельном случае, но общее объяснение не так уж сложно: мы, несомненно, имеем дело с плодами религиозной пропаганды поклонников того или иного божества, возникшей в результате часто скрытых от нас исторических и политических событий. Здесь следует напомнить читателю сказанное выше: в египетской религии на протяжении ее многовековой истории всегда было две струи — воззрения правящих кругов (струя, далеко не гомогенная, со множеством противоречий), получившие отражение в огромном количестве религиозных текстов и потому относительно легко доступные для исследования, и религиозные воззрения народных масс (струя также не гомогенная), не засвидетельствованные памятниками и потому малодоступные для исследователя.Египетская мифомоторикаЕгипет фараонов не знает «национальной» (sit venia verbo) историографии, которая могла бы хоть отдаленно сравниться, например, с библейской. Первые попытки в этом направлении относятся ко времени Птолемеев (Манефон). Царские списки — подспорье не историографии, а хронологии (т. е. «холодной» памяти о прошлом). Однако это не означает, что и в египетском представлении о себе не было специфического воспоминания или воссоздания, сконцентрировавшего в себе его суть. Просто оно встречается нам здесь в совершенно иной форме: не в нарративно развернутой, как мы того ожидаем, а сжатое в символ. Этот символ в языковом выражении звучит как «Союз обеих земель», по-египетски zm3 tawj. «Обе земли» — обычное именование, использовавшееся египтянами для своей страны. «Обе земли» — это Верхний и Нижний Египет, называемые по-египетски Schema и Mehu, т. е. двумя совершенно различными словами. Египетский царь имеет два титула: njswt как царь Верхнего, bjt как царь Нижнего Египта. Две его короны символизируют власть над обеими частями страны, и каждая корона связана со своей богиней и со своим городом, столицей мифических (возможно, и исторических) государств-предшественников, объединенных впоследствии в Империю фараонов. Этот центральный политический символ представлен изображениями по сторонам царского трона. Гор и Сет свивают и завязывают в узел растения, символизирующие Верхний и Нижний Египет, вокруг продолговатого сооружения, представляющего из себя иерогифсо значением «объединять». Государство, которым правит царь, есть результат объединения, которое осуществили в мифическую пра-эпоху эти два бога и вновь осуществляет каждый царь при своем восхождении на престол и в ходе своего царствования. Миф о Горе и Сете — представленная в нарративной форме символика двойственности, связанная с мифом об основании египетского государства. Однако пара братьев-антагонистов символизирует не одно только простое географическое членение на Верхний и Нижний Египет. Гор воплощает цивилизацию, Сет — дикость, Гор — право, Сет - насилие, Гор - порядок, Сет—смуту. Единство может быть установлено только через примирение этих антагонистических начал, а примирение, в свою очередь, — лишь через подчинение одного другому. Право, культура, порядок должны бороться и победить; сами собой они не устанавливаются. Однако они не изгоняют хаос, смуту, дикость, а лишь укрощают их. Таким образом, миф обосновывает не достигнутое состояние, а бесконечный проект—укрощение хаоса и установление порядка через объединение по принципу «ab integro nascitur ordo». Единство всегда проблематично, оно не данность, а всегда лишь задача.Миф рассказывается не только для поучения и развлечения. У него двоякая функция. Во-первых, он рисует образ мира, состоящего из двух частей; чтобы этот мир не погиб, обе части должны составить единство более высокого порядка, где порядок сохранял бы господство над хаосом, культура — над дикостью и право — над насилием. С другой стороны, миф мобилизует энергию, необходимую для того, чтобы установить единство и удержать мир от гибели. Символы сути, или же I фигуры воспоминания, имеют характер призыва, они обладают нормативной и формирующей силой. Фигуры воспоминания, формирующие представление о себе и направляющиестельность, называют «мифомоторикой», чтобы выразитьдинамический и энергетический характер этой идентификационной символики. Миф о Горе и Сете превращает память об изначальной двойственности в смысловую энергию, в импульс все нового стремления к единству и достижения его.Возможно, в этой «мифомоторике» и заключается секрет исключительной устойчивости египетского государства. Ведь речь здесь идет не о простой длительности, а скорее об энергии возобновления в неизменном виде, структурного самовоспроизведения, несмотря на глубокие сломы.Египетская мифомоторика однозначно интенсифицирует сознание коллективной идентичности в направлении интеграции. Речь идет не об отмежевании от внешнего мира, а о восстановлении внутреннего единства, об объединении частей в целое, которое в результате мыслится как всеохватывающее и не нуждается в отмежевании от других целых. Границы идентичности совпадают с границами человечества и упорядоченного мира. Господство над обеими землями означает господство над целым, по-египетски «господство надо всем» (nb tm) или же «единовластие» (nbwc). Обе земли объединяются в мир, как он был создан богом Солнца и передан под власть царя.Мифы Древнего ЕгиптаВ период Древнего царства мифология являлась сложным напластованием верований и представлений, которые возникали в разных областях Египта. Многие из этих верований и представлений восходят к самой глубокой древности. Их сохранению способствовало наличие пережитков первобытно-общинных отношений в общественной жизни.Богов в Древнем царстве было много. У каждого города их могло быть несколько. Они являлись олицетворением различных природных явлений — земли, неба, воздуха, светил, воды и т. д. Другие же олицетворяли только отвлеченные идеи. Так, например, богиней истины и порядка считалась Маат, жена бога мудрости Тота. Она изображалась женщиной, сидящей на земле, с прижатыми к туловищу коленями.Символ Маат — страусовое перо, прикрепленное на голове. Маат считалась дочерью бога Ра и как таковая участвовала в сотворении мира, когда был уничтожен хаос и установлен порядок. Кроме того, огромную роль она играла и в загробном суде Осириса. На одну чашу весов клали сердце покойного, на другую — статуэтку Маат. Равновесие означало, что покойный оправдан и достоин блаженства в царстве Осириса. В противном же случае его пожирало чудовище Амт (лев с головой крокодила). Иногда Маат называли еще «Маати» (двойственное число), поскольку существовало представление о двух сестрах Маат, а зал суда назывался «залой двух правд».Сохранилось много мифов, в которых рассказывается о том, как весь мир был создан прародителем Ра из хаоса, о том, как солнце родилось в виде золотого теленка, а на свет его произвело небо, которое изображалось в виде огромной коровы, тело которой усыпано звездами. На небесной корове ездил Ра. Об этом мы читаем и в древнеегипетском мифе об истреблении людей: «Когда бог, создавший самого себя, Вселенную, богов и людей, стал царствовать над миром, замыслили люди злые дела, но прознал об этом Ра и тотчас приказал:—Пусть придут ко мне богиня Хатор, Шу, Тефнут, Геба, Нут вместе с отцами и матерями, что были со мной, когда я был в Нунехаосе, вместе с Нуном. И да приведет он с собой свою свиту, и да увидят их люди. И придут они пусть в Великий зал, чтобы высказали они там планы свои.И когда пришли к Ра все боги и распростерлись перед ним, выражая тем самым свое благоговение, сказал им Ра:—Слушайте, боги! Знаете ли вы, что люди, созданные из глаза моего, замыслили против меня злые дела? Скажите мне, что бы вы сделали, желая предупредить их неправедные деяния? Решил я прежде выслушать ваш совет.И заговорил первым Нун, старейший из всех собравшихся:—Сын мой Ра, великий бог, который выше того, кто создал тебя! Знаю, крепок твой трон, и велик страх, внушаемый тобою! Накажи людей за дерзость, направь на землю Око свое, богиню Хатор! Пусть поразит она тех, кто злоумышляет против тебя!И спустилась богиня Хатор на землю, и стала поражать на ней людей, так что скоро мог сказать про себя бог Ра: «Да, силен я в истреблении людей!» И сознание могущества над людьми успокоило сердце бога Ра, послал он на землю гонцов, которые собрали камни диди, дающие в воде красный цвет, потом, как приказал им Ра, смололи ячмень, а в сусло добавили красного диди, потому и пиво, приготовленное из этого сусла, было красным, как кровь. Всего же приготовили семь тысяч сосудов этого пива.Спустился с небес сам Ра посмотреть на пиво, сваренное гонцами, и так молвил он:—Спасу я этим пивом оставшихся в живых людей!И велел бог Ра разлить сваренное пиво на полях, которые пропитались им. И вот утром, когда богиня Хатор снова явилась на землю, чтобы продолжить свое кровавое дело, то увидела она поля, залитые влагой, принялась она пить разлитое пиво и скоро до того опьянела, что пелена застлала ей глаза, и богиня не сумела распознать людей. А отец сказал потом богине Хатор:—Ступай с миром — довольно истреблять людей.И с тех самых пор раз в год праздновали люди праздник богини Хатор, вынося на улицу сосуды с пивом.