Аналитическая справка

Аналитическая справка

А. Б. Зубов (д.и.н., проф. МГИМО (У) МИД РФ)
ПРИЧИНЫ АНТИЦЕРКОВНОСТИ РУССКОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
Автор начинает выступление с утверждения, что русский либерализм большей частью не был христианским, а большинство русских либералов XIX – начала XX были антихристиански настроены. Зубов выделяет в качестве уникальной фигуры на интеллектуально-политическом фоне личность В. А. Караулова, указывая, что он являлся и церковным человеком, и убежденным либералом, и активным политиком. Действительно, Караулов неоднократно выступал с речами и предложениями по самым различным вопросам, чаще всего по вопросам, касающимся вероисповеданий и ведомства Святейшего Синода, отстаивая свободу совести и в особенности интересы старообрядцев и сектантов. Будучи сторонником развития конституционного строя,он был готов идти на любые компромиссы с самодержавной властью для того, чтобы в условиях нараставшей реакции сохранить демократические институты.
Караулов, в молодости – народоволец, подобно Достоевскому, после пребывания в заключении, пережил глубокую внутреннюю эволюцию и пришел к отрицанию своего юношеского радикализма. По его собственному признанию, идеалом общественного устройства для него становится конституционная монархия. Работая в церковной комиссии, В.А. Караулов защищал право на свободу совести, право каждого человека, право народа исповедовать свою религию. Будучи глубоко религиозным человеком, Караулов прилагал все силы чтобы отстаивать религиозную применимы к русской православной культуре.
Автор настаивает, что идеи либерализма укоренены в самом христианстве, в том смысле, что либерализм представляет собой политическую проекцию христианства. Христианство утвердило мысль, положившую, по мнению автора, основу либерализма: не человек для церкви, а церковь для человека. Однако практически вся русская интеллигенция предпочла иной путь: перешла от религиозности к атеизму. Автор видит здесь исторические причины, а именно Раскол во второй половине XVII века. Автор подчеркивает, что лояльность государству стала основным принципом, кредо никонианцев. По утверждению автора, именно староверы составляли наиболее «энергичную и нравственно ответственную часть русского общества». Более инертная часть русской интеллигенции с готовностью приняла религиозные новации царя Алексея Михайловича и Петра I. По убеждению Зубова, Раскол обусловил появление Петра I с его радикальной ломкой существующего мировоззрения русского общества. Можно вспомнить в этой связи известное высказывание Н. А. Бердяева о том, что «Раскол нанес первый удар идее Москвы, как Третьего Рима. Он означал неблагополучие русского мессианского сознания. Второй удар был нанесен реформой Петра Великого».
Рашковский Е. Б. (д.и.н., зав. отделом библиотеки иностранной литературы)
К ВОПРОСУ О БИБЛЕЙСКИХ КОРНЯХ
ЛИБЕРАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
Рашковский указывает, что само понятие «политический либерализм» относительно молодое, сложившееся в XIX веке, когда под политической свободой стали понимать связанность личности с государством и государственными законами. Эта «свобода» заключается в том, что от государства не отделяют более посредники, а установлено прямое и непосредственное отношение к нему. Но автор делает отсылку к периоду средних веков, а именно ко времени Великой хартии вольностей 1215 года, когда отношения между людьми стали рассматриваться в глубокой библейской перспективе: отношения священного договора. Автор отсылает ко времени Реформации, когда Библию все-таки начали переводить на родные языки и часто использовали при переводе эквивалент слов «свободный», «свобода» и т.п. По мнению автора, именно духовно-нравственная основа либерального мышления гораздо прочнее, нежели историческая связь политического либерализма и утилитаризма. Именно этот религиозно-нравственный субстрат возводит личную свободу и правогражданское достоинство человека в круг верховных понятий общежития и ставит их превыше личной выгоды. Однако в качестве подтверждения своих слов автор, как ни странно, приводит идеи уже упомянутых «отцов-основателей» США, протестанта консерватора Эдмунда Берка (1729 – 1797), утилитариста Дж. Стюарт Милль (1834 – 1902), который жил нарушая христианские догмы, а все три его эссе о религии были опубликованы уже после его смерти. Вполне логичными в этом ряду выглядят фигура лорда Актона (1834 – 1902), который в своей этике отстаивал моральную автономию субъекта, утверждал, что «невозможно одновременно угодить и богам, и людям», хотя, как верующий христианин, он надеялся снять это противоречие, а также Исайи Берлина (1909 – 1997), который, опираясь на трагический опыт русской истории, предложил новое понятие плюрализма как неизбежного конфликта ценностей и поднял либеральную теорию на уровень сложности современных политических проблем.
Автор указывает, что для ситуации России, когда на протяжении веков права и свободы человека подавлялись, а в общественно-правовом отношении во всех слоях общества господствовал правовой нигилизм, справедливо, что русских философов, чьи мысли о религиозном обосновании либерализма было совсем не много. К их числу автор относит Вл. Соловьева (1853 - 1900) – русского философа, оказавшегося, по его собственным словам, слишком либеральным для клерикалов и слишком клерикальным для либералов.
Вл . Соловьев пытался создать целостную мировоззренческую систему, которая связала бы воедино запросы религиозной и социальной жизни человека. Основой такого мировоззрения должно было стать христианство. Но следует отметить, что особенность подхода Соловьева в том, что он не считал религиозной основой государственности исключительно православие, а ратовал за объединение всех христианских концессий (православия, католицизма и протестантизма). Более того, он пытался включить в христианское мировоззрение новейшее достижение естествознания, истории и философии, создать синтез религии и науки.
Автор анализирует последние работы Вл. Соловьева, обращая особое внимание на его трактовку тройственной ситуации человека в современном обществе: в сфере экономических отношений человек вынужден ставить свои интересы выше интересов другого, в сфере правовых отношений человек оказывается наравне со другими, а в сфере нравственных отношений, коренящихся в глубине многовекового и религиозного опыта и религиозных традиций, человек призван поставить другого выше себя, т.е. человек всегда находится в зоне трех векторов: социально-экономического, правового и духовно-нравственного и, таким образом, свобода понимается как призыв к нравственному соотнесению разнородных мотиваций во внутреннем и коммуникативном опыте человека, т.е. либеральная традиция, имеющая библейские корни, предполагает примат именно духовно-нравственного и гражданского достоинства человека.
Далее, говоря о современной либеральной культуре, автор констатирует, что именно либеральный принцип уважения к духовно-нравственному статусу человеческой личности способен связать три культурных императива: консервативного (уважение к традициям), либерального (уважение к личности) и социал-демократического (уважение к гражданину).
Кантор В. В. (д.ф.н., ординарный профессор НИУ – Высшей школы экономики)
ХРИСТИАНСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ И НАРОДНОЕ ДВОЕВЕРИЕ
В. И. Кантор начинает повествование с перечисления русских христианских либеральных мыслителей, первым из которых упоминает личности знаменитого историка-медиевиста и общественного деятеля Т. Н. Грановского (1813 - 1855). Это довольно странно, т.к. Грановский принадлежал к кругу западников, активно выступал против реакционной идеологии, полемизировал со славянофилами, подчёркивая общность исторического развития России и Западной Европы. Он стремился связать науку с жизнью, поставить её на службу общественным интересам. Показывая закономерность и прогрессивность исторического процесса, он делал вывод о преходящем характере крепостнических порядков, об их исторической обречённости, а прогресс понимал идеалистически, выражение его видел, прежде всего, в «нравственном совершенствовании людей» основанном на распространении просвещения, что идет в разрез с идеями православной церкви.
Далее автор приводит в пример идеи лидера кадетов и историка П.Н Милюкова (1859 – 1943). Хотя общественно-политическим идеалом Милюкова была идея европейски организованного правового государства парламентского типа. Западник по своим убеждениям, Милюков не разделял религиозный пафос авторов сборника «Вехи», полагая, что религиозный морализм – это прошлое для России.
В.И. Кантор справедливо указывает, что отнюдь не все либеральные мыслители были христианами. Можно уточнить, что и не все русские христианские либералы были православными. Так, например, западник П.Я.Чаадаев (1794 – 1856), в «Философическом письме» признает огромное духовное значение европейской традиции, высочайшую ценность культурного творчества народов Запада. Будущий прогресс, согласно Чаадаеву, возможен лишь при движении по единой исторической линии, уже избранной европейцами. Согласно Чаадаеву, Россия отлучена от «всемирного воспитания человеческого рода», присущие ей национальное самодовольство и духовный застой препятствуют осознанию и исполнению предначертанной свыше исторической миссии. В своих сочинениях Чаадаев говорил о культурно-исторической роли христианства. В «историческом христианстве» находит выражение сама суть религии, которая является не только нравственной системой, но действующей универсально божественной силой. Для Чаадаева культурно-исторический процесс имел сакральный характер. Он основывал свою историософию на концепции провиденциализма. Для него было несомненным существование божественной воли, ведущей человечество к его конечным целям.
Начало истинного российского христианского либерализма Кантор начинает с творчества Вл.Соловьева, о котором было уже сказано ранее. Автор отталкивается от понимания Вл.Соловьевым государства как средства, предохраняющего землю от превращения в ад, как защиту человека, т.е. как правовое либерально-христианское сообщество людей.