Советское законодательство в области эксплуатации и аренды в 1921-1925 годах

Оглавление

Введение
Глава 1. Законы эпохи военного коммунизма (1917-1921).
1.1. Частный бизнес и концессии в Советской России в 1917-1921 гг.
1.2. Кризис политики военного коммунизма
Глава 2. НЭП в 1921-1925 гг. .
2.1. Трудности перехода к НЭПу и психологическая сторона его введения.
2.2. Законодательное регулирование эксплуатации и аренды в области промышленности, рабочей силы и сельского хозяйства.
Заключение
Список источников и литературы

Советское законодательство в области эксплуатации и аренды в 1921-1925 годах

Всё промышленное производство, распределение сырья и готовой продукции находилось в ведении созданного ещё в 1917 г. Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ). Однако попытки борьбы со спекуляцией и введения прямого товарообмена между городом и деревней были малорезультативными. «Мы рассчитывали, или, может быть, вернее будет сказать: мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку. Потребовался ряд переходных ступеней: государственный капитализм и социализм, чтобы подготовить – работой долгого ряда лет подготовить переход к коммунизму...», - признавался В.И.Ленин в 1921 г. В стране нарастало недовольство существованием политической и экономической диктатуры, ширилось протестное движение, нередко выливающееся в настоящие восстания против существующей большевистской власти – например, в Кронштадте, среди балтийских матросов, которые в 1917 г. внесли решающий вклад в победу Октября. Особое недовольство существовало в крестьянской среде, представители которой находились, пожалуй, в самом тяжёлом положении – особенно в тех регионах, которые были поражены неурожаем и массовым голодом. Об этом свидетельствует множество источников – и обращения бедствующих крестьян в органы власти с призывом принять немедленные меры, и программы крестьянских организаций, в которых были сформулированы и политические, и экономические требования. Например, в программе Союза трудового крестьянства, принятой Тамбовским губернским комитетом в декабре 1920 г., присутствовали требования частичной денационализации фабрик и заводов (при сохранении крупной промышленности в руках государства), немедленного восстановления торгово-экономических сношений с иностранными державами, допущения русского и иностранного капитала для восстановления хозяйственной и экономической жизни страны . Безграничная тревога и возмущение массовыми реквизициями семенного зерна сквозит в письме Вельского уездного комитета РКП (б) Вологодскому губкому партии: «Положение выше катастрофического…Мы, безусловно, пляшем на содрогающемся вулкане и стоим перед катастрофой октябрьских завоеваний…Время не ждёт, сообщаем последний раз» . Были необходимы новые подходы, срочные меры по стабилизации политического режима и спасению экономики. Новая экономическая политика (НЭП) была провозглашена на X съезде РКП (б) в марте 1921 г. Её общая суть заключалась в допущении некоторых капиталистических элементов в экономику при сохранении её командных высот в руках государства. Одновременно был издан декрет ВЦИК «О замене продовольственной и сырьевой развёрстки натуральным налогом», что несколько облегчило положение широких крестьянских масс. Размер налога был существенно меньше продразвёрстки и его сумма сообщалась земледельцам до начала полевых работ. Крестьянин отныне мог свободно распоряжаться излишками продуктов, оставшихся у него после выплаты налога. Для крестьян, увеличивавших площади посевов и производительность своего хозяйства, предусматривались некоторые льготы. Позже была разрешена свободная торговля хлебом, что для крестьян также имело чрезвычайно важное значение. На Х Всероссийской конференции 28 мая 1921 г. В.И. Ленин отозвался о Новой экономической политике как о долговременной стратегии партии, вводимой «всерьез и надолго» . Что конкретно имел ввиду Ильич, как эта фраза соотносится с дальнейшей судьбой НЭПа и могла ли вообще ленинская экономическая политика быть альтернативой сталинской, является предметом давних дискуссий историков, экономистов и представителей других общественных наук. И тем не менее, факт, что эта мера, краткосрочная или долговременная, спасла советский строй и большевистскую власть от неминуемого краха, является общепризнанным.Глава II. НЭП в 1921-25 гг. 2.1 Трудности перехода к НЭПу и психологическая сторона его введения Введение Новой экономической политики сопровождалось рядом трудностей и, в целом, было воспринято в российском обществе достаточно неоднозначно. Единства по вопросам допущения в советскую экономику частного капитала не было даже среди высшего руководящего состава, не говоря уже о широких партийных массах. Уже на X съезде раздавались голоса «рабочей оппозиции», которая обвиняла партию в предательстве интересов рабочего класса, завоеваний советской власти. Многие члены партии восприняли НЭП как капитуляцию, как возврат к капитализму, как измену программным лозунгам большевизма. Всё это привело к выходу из партии около 3% ее членов. Напомним, что в 1921 г. численность партии в результате масштабной чистки уже была снижена на 159 тыс.355 чел (24,1 % её общего состава) . О настроениях населения в отношении государственной политики в области эксплуатации и аренды свидетельствуют, во-первых, письма, направляемые в органы власти и лично советским руководителям, а, во-вторых, регулярно составлявшиеся сводки Отдела агитации и пропаганды (Агитпропа). В одной из подобных сводок за период с февраля по апрель 1925 г., составленной по итогам собраний в Москве и уездах, промышленные рабочие-москвичи, во- первых, выражали недовольство тем, что совхозы сдают землю в аренду только крестьянам, а во-вторых, предлагали меры по расширению иностранных концессий: «Нельзя ли побольше концессий давать иностранным капиталистам, чтобы с них больше брать для восстановления нашей промышленности, без займов её трудно восстановить». Кустари требовали уравнения их в правах с рабочими, развития кустарной кооперации и сферы социального обеспечения. Рабочие также выражали неудовольствие плохими условиями жизни («рабочий как сидел в подвале, так и сидит») и требовали борьбы с роскошью и излишком жилой площади у «ответработников» («почему при таком критическом положении с жилой площадью разрешается за деньги занимать лишнюю площадь?») . Добавим, что жилищные условия рабочих на предприятиях других форм собственности были, по данным орграспредотдела ЦК ВКП (б), не намного лучше - лесные концессионные рабочие нередко жили в шалашах и землянках, а работники частных заведений - ночевали на кухне хозяина или прямо в мастерской . В целом, в период Новой экономической политики в жилищной политике произошли некоторые изменения. Во-первых, была восстановлена квартирная плата, отменённая двумя годами ранее (хотя у рабочих и сохранились существенные льготы). Во- вторых, согласно декрету «О жилищных товариществах» 1922 г., здания передавались в аренду жилищно-арендным кооперативным товариществам (ЖАКТам), объединяющим проживающих в них жителей. Декретами СНК было разрешено (с рядом ограничений) частное жилищное строительство, возобновлены сделки с недвижимостью, проведена частичная демуниципализация мелких экономически неэффективных домов. Своё мнение по проблеме заимствования иностранного капитала высказывали многие известные общественные деятели, представители отечественной науки и культуры. «Мне представляется неизбежным и в будущем проникновение в Россию иностранного капитала. Сами мы не выползем. Эта интервенция…идёт и теперь, в наиболее разорительных для России формах. Эта интервенция усилится, так как при денежном хозяйстве в России давление запада будет всегда более реальным… Это куда страшнее Врангеля и всяких военных походов!» , - с явным неодобрением отмечал профессор Чаянов летом 1922 г. В 20-е гг. фигура нэпмана вообще стала одним из основных персонажей сатиры - в «Окнах РОСТА», множестве плакатов, самодеятельных выступлений, фельетонах. Вот как, например, описывал образ нэпмана известный сатирик М.Зощенко в рассказе «Спешное дело»: «Сидит, предположим, нэпман Егор Горбушкин на своей квартире. Утренний чай пьет. Масло, конечно, сыр, сахар горой насыпан. Чай земляничный. Родственники так и жрут эти продукты без устали. Нэпман Горбушкин тоже, конечно, от родственников не отстает — шамает. Под пищу, конечно, легкий разговор идет. Дескать, пожрем сейчас и пойдем ларек открывать. Надо, дескать, торговлишкой оправдать чего сожрали» . А вот как описывал нэпманский быт советский следователь Л.Шейнин: «Весь «цвет» ленинградских нэпманов собирался по вечерам в «Саду отдыха». По аллеям с важным видом в сопровождении разодетых, раскормленных, на диво выхоленных жен ходили сахарные, шоколадные и мануфактурные «короли». Все они, неизвестно откуда и как появившиеся в годы нэпа, старательно подражали в своих манерах старому петербургскому «свету», вдребезги разгромленному революцией и гражданской войной. Вечерами они любили собираться большими и шумными компаниями в модных ресторанах и кабаре, выбирали по карточкам блюда, барственно покрикивали официанту: «Эй, поскорее, отец!», делали замечания почтительно склонившемуся метрдотелю и неистово аплодировали артистам, приглашая их потом к столу и с удовольствием играя роль меценатов. Пьянея, они начинали безудержно хвастаться своими коммерческими талантами и успехами, любили называть себя «солью земли», и нередко можно было слышать, как какой нибудь обрюзгший нэпман в седых бобрах презрительно говорил случайному бедно одетому прохожему: «Не толкайтесь, пожалуйста»! Это вам не восемнадцатый год!» . При слове «нэпман», как правило, возникает образ упитанного господина в полосатых штанах, с сальной ухмылкой, прохаживающегося под руку с не менее упитанной супругой в декольте, деланно выпускающей колечками сигаретный дым. Этот карикатурный образ настолько прочно укоренился в сознании, что даже современные историки, за редким исключением, продолжают воспринимать и оценивать нэпманов как «пену» или «накипь» на поверхности новой экономической политики, образовавшуюся в условиях путаницы и неразберихи переходной экономики 1920-х годов», - отмечает современный историк Е.Демчик , проводя параллель между нэпманами 20-х и «новыми русскими» 90-х гг. Недовольство существованием НЭПа особенно часто высказывали рабочие, считая его несовместимым с провозглашённой революцией диктатурой пролетариата и завоеваниями революции. «Не выгодно ли государству и рабочему не дожидаться, когда нэпманы удерут со своих насиженных мест, а всячески вышибать их?» , - спрашивали рабочие Рогожско-Симоновского района Москвы. «Нужно в наказе указать, чтобы обрезывались крылья нэпманов, они находят себе защиту везде, если будет им привилегия, будет новая революция» , - вторили им рабочие другого московского завода. Эти настроения в известной степени перекликались с известным Манифестом «рабочей оппозиции» бывшего пермского рабочего-металлиста Гавриила Мясникова, резко критиковавшим НЭП и даже называвшим его «новой эксплуатацией пролетариата».2.2 Законодательное регулирование эксплуатации и аренды в области промышленности, рабочей силы и сельского хозяйства Вопросы, связанные с эксплуатацией и арендой в сфере промышленности, рабочей силы и сельского хозяйства периода НЭПа регулировались целым рядом законодательных документов, изданных в 1921-1925 гг. Первым шагом НЭПа можно считать декрет СНК от 17 мая 1921 г., в котором провозглашалось намерение правительства развивать кустарную и мелкую промышленность как в форме частных предприятий, так и в кооперативной форме. Декрет от 5 июля 1921 г. разрешил сдавать мелкие промышленные предприятия в аренду кооперативным организациям и частным лицам. Декрет СНК от 7 июля этого же года провозгласил возможность создания частных предприятий. В соответствие с наказом СНК от 9 августа 1921 г. о проведении в жизнь Новой экономической политики провозглашалась централизация управления народным хозяйством находящимся отныне в ведении ВСНХ. Ему подчинялись важнейшие отрасли народного хозяйства и большая часть крупных, важных с точки зрения государства соответствующих предприятий (при этом были приняты некоторые меры к отказу от принудительного привлечения рабочей силы и переходу к добровольному найму). Предприятия, не вошедшие в эту высшую группу, должны могли в соответствие с законом об аренде и инструкциями ВСНХ сдаваться в аренду кооперативам, товариществам, артелям и частным лицам. Советские органы должны, не колеблясь и энергично, проводить в жизнь декрет о сдаче в аренду в отношении тех предприятий, которые не могут быть пущены в ход и поддерживаемы советскими хозяйственными органами, содействуя тем разгрузке государственного аппарата от мелких предприятий и заводов» . Предприятия, оставшиеся вне этих двух групп, подлежали ликвидации, а их штат распределялся между рабочими предприятиями. Подчёркивалась важность кооперации производителей в мелкой и кустарной промышленности, которая рассматривалась как подсобная к крупной государственной промышленности и крестьянскому хозяйству. Сильную кооперацию председатель ВСНХ Ф.Дзержинский считал «будущим могильщиком частного капитала». «Вся сила частника вытекает из слабости кооперации», – подчёркивал он. В целом Феликс Эдмундович, хоть и призывал «нещадно разоблачать» частный капитал, считал, что на данном этапе молодая советская экономика обойтись без него не может . Эта точка зрения, в целом, соответствовала ленинской характеристике «роста кооперации» как признака «роста социализма» и, соответственно, «строя цивилизованных кооператоров» - как «строя социализма» . В этом вопросе Дзержинский расходился с членом президиума ВСНХ Ю.Лариным, который был настроен более радикально и призывал немедленно «извлечь» частный капитал, как «занозу» . Выступал он и против т.н. «рабочей оппозиции», члены которой, например, Шляпников и Медведев, считали, что Новая экономическая политика несовместима с принципами диктатуры пролетариата и вступает в противоречие с партийной программой. Как уже было сказано выше, государство сохраняло за собой право контролировать определённые стороны деятельности сданных в аренду предприятий – например, условия труда и быта занятых там рабочих. Регулярно собирались и анализировались статистические сведения. В соответствие с ними, на второе полугодие 1924/1925 гг. было зарегистирировано более 300 тыс. частных (то есть сданных в аренду) предприятий, причём 83 % составляли именно мелкие (с числом работников от одного до трёх). Число наёмных промышленных рабочих составляло 4,9 %. Что касается концессий, то на 1 апреля 1926 г. было заключено 127 концессионных договоров (чистых концессий – 94, смешанных обществ – 33). Наибольшее их количество было сосредоточено в торговой сфере и обрабатывающей промышленности. Неудивительно, что из 54 тыс. концессионных рабочих 52 % сосредоточено в лесной промышленности .