Структурные кризисы, их сущность и последствия.

Содержание
Введение
1.Общая характеристика структурных кризисов
1.1. Экономические циклы
1.2. Виды кризисов
1.3. Структурные кризисы: понятие и сущность кризисов
2. Структурные кризисы в других странах
2.1. Структурные кризисы США
2.2. Структурные кризисы Южной Кореи
2.3. Структурные кризисы Японии
3. Характеристика структурных кризисов России
3.1. Сравнительная характеристика структурных кризисов в России
3.2. Антикризисная политика современной России
Заключение
Список использованных источников

Структурные кризисы, их сущность и последствия.

В их числе: денежная теория, объясняющая структурный кризис экспансией или сжатием банковского кредита (Хоутри и др.); теория инноваций, согласно которой кризис в экономической структуре происходит из-за внедрения в производство важных нововведений (Шумпетер); психологическая теория, базирующаяся на колебаниях в настроениях населения; теория неравномерного потребления, трактующая структурные кризисы как результат того, что большая часть доходов идет в накопление вместо инвестирования (Гобсон и др.). Несмотря на обилие гипотез, объясняющих структурный кризис, не получила достаточного распространения система показателей, которая отражает размерность кризиса. Как правило, структурный кризис отождествляется с макроэкономическим (что вполне логично), поэтому в качестве измерителей используютсямакроэкономические показатели, взятые в динамике. Структурный кризис сопровождается длительной стагнацией в базовых отраслях промышленности, а также разбалансированностью в финансовой и внешнеторговой сферах. Такой подход, однако, не дает достаточно полного представления о сущности структурного кризиса, - следовательно, имеется необходимость во введении специальных показателей, характеризующих уровень кризиса. Достаточно распространенной среди современных экономистов является оценка сбалансированности межотраслевых связей на основе анализа межотраслевого баланса. Данная методика позволяет лишь определить наличие несбалансированности в отраслевой структуре, что косвенно свидетельствует о структурном кризисе, однако не характеризует его размерность. При таком широком толковании структурных кризисов в их число включаются разнокачественные процессы неодинакового происхождения. Наряду с названными история капитализма знает и другой вид структурных кризисов, обусловленный противоречиями технического прогресса в рамках длинных волн экономической динамики.Такие структурные кризисы наблюдались в 70—80-е гг. и имели своей предпосылкой ограниченность невозобновляемых природных ресурсов. К ним относятся энергетический и сырьевой кризисы. Они явились результатом обострения глобальных проблем человечества. Однако эти структурные кризисы стали возможными и превратились в закономерное явление только при высокомонополизированной экономике.Первое, что бросается в глаза при обращении к сырьевому и энергетическому кризисам, — резкое и значительное повышение цен на сырье и энергоносители. Например, после 20-летнего периода стабильных цен на сырую нефть в первой половине 70-х гг. они выросли в 5 раз, при максимальном взлете к началу 80-х гг.— в 20 раз по сравнению с уровнем 50—60-х гг., а к концу 80-х гг. вновь значительно упали. Чем вызваны столь резкие скачки цен, существует ли объективная основа их многократного изменения? Было бы неверно сводить проблему энергетического и сырьевого кризисов к вопросу об угрозе истощения невозобновляемых природных ресурсов. Истории известны примеры успешного устранения подобных трудностей на рельсах перехода к ресурсосберегающей технологии и к новым предметам труда и энергоносителям. Столь же опрометчиво видеть причину резкого и значительного повышения цен на сырье и энергию в политике развивающихся стран, в частности в действиях стран — производителей нефти (ОПЕК).Действительная причина энергетического и сырьевого кризисов лежит гораздо глубже. В создании условий для их возникновения сыграли роль международные монополии. Так, Международный нефтяной картель, ограничивая конкуренцию со стороны производителей товаров-заменителей, препятствуя вторжению в отрасль аутсайдеров, стремясь уменьшить отчисления развивающимся странам, из недр которых добывалась нефть, установил цены на сырую нефть, ориентируясь на издержки производства в наиболее богатых и дешевых месторождениях Ближнего Востока. Таким путем удалось подорвать позиции компаний каменноугольной промышленности, вызвав хронический структурный кризис перепроизводства в этой сфере энергетики. Одновременно потребляющие сырье и энергия отрасли были сориентированы на дешевую нефть, а члены Международного нефтяного картеля сохранили возможность получать высокие прибыли при ее переработке.Подавляя конкуренцию со стороны производителей альтернативных видов сырья и энергии, стимулируя развитие энергоемкой технологии, горно- и нефтедобывающие компании во имя своей прибыли создали перекосы в сырьевом и энергетическом балансах капиталистических стран, в межотраслевом распределении капитала и в международном разделении труда, не отвечающие реальному соотношению запасов различных невозобновляемых природных ресурсов. Сложилась нерациональная структура их добычи и потребления.2. Структурные кризисы в других странах2.1. Структурные кризисы СШАСтруктурных кризисов в истории США было как минимум два. Теоретически, мог быть и еще один, но тут нужно подробно разбираться. Итак, в соответствии с теорией неокономики, в конец XIX века в основных технологических центрах того времени (Англия, Германия, США) начался кризис, связанный с тем, что расширять рынки сбыта было невозможно и это тормозило научно-технический прогресс. В США это вызвало жесточайший кризис 1907 года (с последующей депрессией, которая тогда получила названия «Великой»), однако была ли в начале века серьезная накачка спроса пока сказать нельзя. В любом случае, для США все удачно завершилось I Мировой войной и созданием Федеральной резервной системы (1913 г.), которая начала исполнять роль кредитора последней инстанции, то есть, в частности, взяла на себя экономические риски, до того накопленные банковской системой.А вот затем начались 20-е годы и банки начали стимулировать совокупный спрос, прежде всего, направленный на покупку ценных бумаг на бирже и спекуляции с недвижимостью. Как следствие, темпы роста спроса превышали темпы роста экономики, а компенсировалось это ростом долгов. Кроме того, избыточные деньги концентрировались в финансовом секторе и секторе недвижимости, что вызвало надувание финансовых пузырей. Как и в последние годы, последовательность событий была та же самая: в 1927 году рухнул пузырь недвижимости, в 1929 году – пузырь на фондовом рынке, а весной 30-го года начался и экономический кризис, который шел по дефляционному сценарию (поскольку государство на тот момент никаких программ поддержки экономики не оказывало).Это был классический структурный кризис, связанный с тем, что за почти 10 лет накачки спроса была существенно перекошена структура экономики (и взаимные веса отраслей в составе ВВП и структура себестоимости и доходов). И до тех пор, пока структура не пришла в равновесное состояние, ни о каком изменении состояния экономики (не то, что росте, но даже и падении спроса) говорить не приходилось.«Острая» (то есть чистое падение) стадия кризиса продолжалась чуть меньше 2 лет (до конца 1932 года) и темпы спада составляли примерно 1% от ВВП в месяц. Совокупный спад составил примерно 35-40% ВВП, но, самое главное, в результате была полностью разрушена циклическая модель, поскольку за время кризиса не были сделаны накопления, необходимые для начала новой волны роста (в период спада все доходы уходили на возврат ранее сделанных долгов, а старые долги, во многом, не возвращались). Теоретически, эту проблему могла бы компенсировать ФРС за счет эмиссии, однако господствующие на тот момент экономические принципы таких методов не допускали. А государство, с помощью бюджетных программ, было ограничено, поскольку его траты были незначительны по отношению с частным сектором.Реальный выход из кризиса был связан с разрушением в процессе конкурирующих технологических зон (Германия, Япония) и захватом их рынков, и последующим захватом Английской технологической зоны, которая не смогла сохранить свое единство.В 70-е годы прошлого века, как это и следует из теории, ситуация повторилась. Кризис 70-х годов не был циклическим кризисом – это был кризис падения эффективности капитала, аналогичный кризис конца XIX – начала ХХ века. Войны уже быть не могло, и значит, необходимо было искать варианты, обеспечивающие новый виток развития. Как и за 50 лет до того, был выбран механизм накачки спроса, хотя в отличие от того времени, в нем принципиальное участие приняло государство. Собственно, сама накачка началась в 1981 году как раз с оборонных программ.Как и в 30-е годы, дело закончилось разрушением конкурирующей технологической зоны (СССР и мировая система социализма), однако, в отличие от 20-30-х годов, кризис произошел не до, а после соответствующего расширения рынков. Соответственно, структурные искажения, возникшие в результате избыточных, эмиссионных по происхождению, финансовых потоков, не были компенсированы, напротив, они еще более усилились за счет утилизации новых ресурсов, полученных по итогам захватов рынков, ранее контролировавшихся СССР.Масштабы этих диспропорций неоднократно описывались в наших работах, в 2001 году (по данным межотраслевого баланса США за 1998 год) мы их оценивали где-то в 20-25% экономики, спад, необходимый для возвращения экономики в равновесное состояние на этот момент должен был быть достигать масштабов, сравнимых с кризисом 30-х годов, то есть – примерно 40% экономики. Сегодня, за прошедшие 10 лет, ситуация еще более усугубилась, и равновесное состояние экономики будет достигнуто при масштабах спада ВВП и совокупного спроса примерно в 55-60 процентов от предкризисного максимума.Отметим, что картина развития кризиса существенно отличается от ситуации 30-х годов, поскольку ФРС США активно стимулирует экономику (в реальности, это равносильно поддержанию диспропорций за счет нового источника «внешних» с точки зрения экономики денег). Масштаб этого влияния примерно соответствует 1% ВВП в месяц (что показывает, что нынешнее руководство ФРС тщательно изучило кризис 30-х годов, хотя его реальные причины, по всей видимости, не поняло). Но в любом случае, структурные искажения будут самопроизвольно исправляться, так что возврат в равновесное состояние неизбежен – с соответствующим спадом. И до того, как это произойдет, говорить о восстановлении «нормальных» циклов в экономике невозможно – ее развитие сегодня определяется именно структурными искажениями и действиями ФРС. Слово «рецессия» сегодня не имеет к реальности никакого отношения, во всяком случае до тех пор, пока структурные диспропорции не исчезнут.2.2. Структурные кризисы Южной КореиВ новых индустриальных странах роль ведущих отраслей циклического подъема играли, прежде всего, экспортные отрасли, в особенности, электроника и автомобильная промышленность. В движении этих отраслей отчетливо прослеживались черты «догоняющего цикла жизни продукта» (catching-up product cycle). Сочетание ряда благоприятных факторов вплоть до середины 90-х годов обеспечивало особую продолжительность и интенсивность промышленного подъема в рассматриваемых странах. В последнее время, однако, на первый план стали выдвигаться внутренние конфликты, присущие рассматриваемым формам индустриализации.Схема финансового кризиса была примерно одинаковой: массовый отток внешнего капитала создавал угрозу падения курса национальной валюты, после чего иностранные институциональные инвесторы, действовавшие на внутреннем рынке, стремились вывести капитал и зафиксировать полученную прибыль. В результате, кризис распространялся на различные сектора финансового рынка.Как показывают многочисленные исследования, сокращение инвестиций в период валютно-финансового кризиса связано с возникновением дефицита кредитных ресурсов (то есть с сокращением их предложений со стороны финансовой системы) и снижением спроса на инвестиционные ресурсы из-за ухудшения финансового состояния корпоративного сектора страны. Инвестиционный спад, ставший причиной резкого сокращения ВВП в Южной Корее, был усилен особенностями стратегии развития в этой стране 80-90-х годах, когда государство стимулировало частные инвестиции путем постепенной либерализации внешнего, корпоративного и финансового секторов.Кульминацией развертывания финансового кризиса является банковский кризис. Это особенно характерно для региона, где рынки ценных бумаг относительно неразвиты; предшествующее «перекраивание» краткосрочных вложений в долгосрочные инвестиции еще более усиливало уязвимость банков. Основной удар приходится именно на банковский сектор, острота проблем которого особенно возрастает с учетом имеющихся нерыночных принципов взаимоотношений в рамках крупнейших финансово-промышленных группировок и частого административного вмешательства государства.До февраля 1998г. Южной Корее удавалось избежать массовых банкротств финансовых институтов, что, несомненно, ограничивало размах и силу разрушительных кризисных процессов. Тем не менее, по данным на конец 1997 г., в Южной Корее была приостановлена деятельность 14 коммерческих банков.Кризисное расстройство кредитных отношений дезорганизовало весь хозяйственный процесс. По словам одного из авторитетных американских экономистов, хозяйственную ситуацию в Южной Корее к концу 1997г. можно было описать следующим образом: несмотря на девальвацию валюты примерно на 60%, обеспечивавшую фантастически выгодные условия экспорта, крупнейшие предприятия были не в состоянии нарастить вывоз своей продукции, поскольку не могли получить обычные краткосрочные торговые кредиты.Финансовый кризис в новых индустриальных странах Юго-Восточной Азии оказал существенное влияние на мировую экономику. Можно выделить следующие каналы его воздействия на Южную Корею:1. Подрыв доверия к частным ценным бумагам (к частным заемщикам) и соответствующие коррекции в банковской политике и на биржах. Эти изменения связаны, прежде всего, с сокращением вложений в частные бумаги на emerging markets и переходом к вложениям в более надежные бумаги (государственные облигации) развитых стран.2. Падение цен фондовых активов и девальвация валют новых индустриальных стран сказались на состоянии фондовых бирж в США и других развитых странах, тесно связанных торговыми и финансовыми отношениями с данным регионом. И все же кризисные процессы на фондовых рынках промышленно развитых стран оказались гораздо менее разрушительными, чем в странах, входящих в группу emerging markets.4. Снижение устойчивости финансовых и банковских систем в Южной Корее сдерживает размах кредитной экспансии и объем новых иностранных займов. Меньшая доступность финансовых ресурсов неблагоприятно отражается, прежде всего, на состоянии малых предприятий, которые не имеют доступа на организованный финансовый рынок.5. Финансовый кризис привел в действие эффект богатства: снижение биржевой стоимости акций побуждает участников хозяйственных процессов приспосабливать уровень своего потребления к новому уровню богатства и постоянного дохода. Таким образом, биржевой шок сдерживает рост частного потребления во многих странах. Надо учитывать, однако, что потери капитальной стоимости при владении акциями для многих экономических агентов компенсировались приростом курсов государственных облигаций.2.3. Структурные кризисы ЯпонииЭкономика страны, которая занимает второе место по величине ВВП среди развитых государств, сегодня все глубже погружается в рецессию. Промышленное производство в ноябре 2008 года снизилось на 8,1% (в годовом исчислении — на 16,2%). Для Японии это самые резкие темпы снижения производства за последние 55 лет. Экспорт упал на 26,7%. На волне ухода от риска и резкой коррекции на мировых фондовых рынках котировки иены в прошедшем году укрепились на 25–30% по отношению к корзине основных мировых валют. Сильные позиции национальной валюты только усугубляют для Японии проблему общемирового снижения спроса на ее товары. Автомобильные корпорации, которые по праву считаются флагманами экономики Страны восходящего солнца, одна за другой отчитываются о потерях. По предварительным прогнозам, Toyota, занимающая второе место в мире по производству легковых машин, за финансовый год, заканчивающийся в марте 2009 года, сообщит об убытке на 1,7 млрд долларов. Компании сектора хай-тек — Sony, TDK и ряд других уже объявили о массированных сокращениях на своих предприятиях.Несмотря на усилия центробанков по вливанию ликвидности в мировую финансовую систему и координированное снижение процентных ставок, дефляционная спираль только набирает обороты. И если какая-либо развитая страна в современном мире знает, что такое дефляция и чем она грозит экономике, то это, в первую очередь, именно Япония.Мягкая монетарная политика (то есть низкие процентные ставки) в этой стране в начале 1980-х годов вкупе с высоким уровнем сбережений у населения создали благодатную почву для инвестиций. Когда в середине 1980-х и на фондовом рынке, и в ценах на недвижимость начался рост буквально в геометрической прогрессии, это, в свою очередь, стало поводом для роста спекулятивной активности как в акциях, так и с жильем.Как и в случае с subprime в США, стандарты выдачи ипотечных кредитов со стороны японских банков оставляли желать лучшего. Однако пока все шло хорошо, никто не жаловался: банки с радостью предоставляли займы, и растущая в цене недвижимость выступала как гарантия этих займов. Было выдано кредитов на сотни миллиардов долларов, и в основной массе они поддерживались в своей стоимости исключительно за счет продолжения роста цен на жилье. Когда цены начали снижаться (это произошло не за один день, а постепенно), львиная доля этих ипотечных займов также обесценилась. Коллапс на фондовом рынке, замедление темпов экономического роста страны и падение цен на недвижимость привели к тому, что банковский сектор Японии оказался под жесточайшим давлением. Значительная часть заемных активов у банков перестала функционировать. Прямое списание этих кредитов по рыночной цене обанкротило бы многие из них. Поэтому они продолжали держать эти кредиты на своем балансе, продлевая до бесконечности сроки погашения — для того, чтобы избежать их списания. В результате капитализация многих японских банков серьезно ухудшилась, и приток заемных денег в экономику резко сократился. Что интересно, банки продолжали выдавать ипотечные кредиты с низкой вероятностью возврата вплоть до 1997 года. А правительство поддерживало банковский сектор, не позволяя фактически обанкротившимся компаниям и банкам исчезнуть или провести реструктуризацию. Эта ситуация длилась на протяжении практически всего десятилетия 90-х годов и привела к стагнации в японской экономике. Уровень ВВП страны едва превышал 1% в годовом исчислении.В конце 90-х годов, которые впоследствии в Японии стали называть «потерянным десятилетием» ввиду неэффективности прежней политики, правительство решило позволить слабым компаниям банкротиться, вместе с тем продолжая поддерживать ключевые банки и компании.Кроме того, для борьбы с дефляционными тенденциями в экономике, а также с начавшейся в 1998 году рецессией Банк Японии начал снижение процентных ставок. В сентябре они были снижены с 0,43% до 0,25%. Далее, в марте 1999 года ставки были снижены еще раз — почти до 0%. В апреле 1999 года Центробанк страны выступил с заявлением о том, что ставки будут поддерживаться на минимальном уровне, пока «дефляционные риски не исчезнут», тем самым инициировав политику нулевых процентных ставок.Вслед за этим состояние японской экономики вроде бы начало улучшаться, и с III квартала 1999 по III квартал 2000 года темпы ВВП составили 3,3%. Однако затем последовала новая рецессия на фоне глобального снижения спроса на высокотехнологичную продукцию после краха интернет-компаний.Процентные ставки и так уже были на нуле, и пространства для маневров у Банка Японии практически не осталось. В результате в марте 2001 Центробанк объявил о введении политики «количественного смягчения» (quantitative easing). Основной целью этой политики являлось поддержание надлежащего уровня ликвидности, чтобы в дальнейшем изменения в стержневом индексе инфляции стали положительными на постоянной и долгосрочной основе.