Этапы и особенности развития гражданского права в римском государстве.

Содержание

Введение………………………………………………………...………………...3

1. Эволюция и генезис восприятия римского частного права……….……6
1.1. История римской правовой доктрины и характерные черты системы римского частного права…………………………………………………………6
1.2. Толкование позитивного права с позиций римских юристов: этапы развития римского частного права……………………………………………..17
1.3. Римская юриспруденция и ее восприятие, перемены в восприятии римского права. Римское право и ius commune ……….....................................23

2. Особенности развития гражданского права в римском государстве....28
2.1. Ресциссия купли-продажи в позднеклассическом и постклассическом римском праве……………………………………………………………………28
2.2. Особенности возникновения и развития норм о разделе наследственного имущества в римском частном праве…………………………………………..32
2.3. Народные иски в защиту интересов несовершеннолетних в римском праве: особенности развития института опеки и попечительства……………50

Заключение………………………………...……………………………………59
Список использованной литературы

Этапы и особенности развития гражданского права в римском государстве.

Университет считается "европейским институтом par excellence"39. Это не античное явление, а выражение и носитель большой европейской революции образования начиная с позднего XII в. в Болонье, затем в Париже, Оксфорде и во все растущем числе мест Западной, Центральной и Южной Европы. Римская юриспруденция носила характер научной дисциплины, не будучи, однако, университетской наукой. Когда же в Высокое Средневековье право было охвачено упомянутой революцией образования, именно римское право оказалось как никакой другой правопорядок того времени (за одним исключением - в церковной сфере) привлекательным объектом схоластически-аналитической интерпретации и тем самым - университетской программы. Так, тексты римских источников с самого начала очутились в центре светского юридического образования. Такое положение дел сложилось во всех европейских университетах, построенных по болонской модели, и сохранялось вплоть до эпохи национальных кодификаций, т.е. в Германии - до конца XIX в. И все же отношение к римскому праву было подвержено значительным изменениям. Средневековая юриспруденция в основном воспринимала источники как логически согласованное целое и трудилась над достижением Concordantia discordantium legum40.
Это вызвало реакцию юридического гуманизма Возрождения. Для него главным было выяснить, что тексты значили изначально, т.е. для их античных авторов. Здесь по сути дела и начинается история истории права. В то же время, поскольку гуманисты рассматривали римские тексты как образцовые не только для античности, но и для их собственного времени, они опять же столкнулись с той проблемой, что некоторые источники противоречивы, что встают вопросы, ответы на которые в источниках отсутствуют, и что некоторые из имеющихся ответов исходят из очевидно устаревших представлений и предпосылок.
Эта проблема стала занимать прежде всего представителей usus modernus pandectarum. Так как они в известной мере прошли через просвещение гуманизма, они в отличие от средневековых юристов уже не рассматривали тексты Свода законов как непременно обязательные: содержащиеся там идеи могли получать более общее звучание или дальнейшее развитие, подвергаться критике или лишаться силы через неиспользование41. Одновременно с этой стала влиятельна еще одна школа, которая также признавала, что римское право содержит пробелы и порой лишь обозначает основы "правильного" права. Усилия ее сторонников были направлены на обнаружение лежащих в основе истин посредством философского анализа текстов. Речь идет поначалу о позднесхоластической, затем светской школе естественного права. В XIX в. в Германии доминировала историческая школа права (оказывавшая сильное влияние на большую часть Европы). При этом господствовал подход, оценивавший римское право с точки зрения современности и ставивший историческое знание на службу действующему праву. При толковании текстов доминировали соображения применимости в контексте общего права. От этих последних освободило романистов только ГГУ, и они вновь превратились из догматиков в историков права. Следствием были, с одной стороны, огромные успехи в постижении истории античного права и, с другой стороны, в высокой степени неисторичная правовая наука42.
Такова в самых общих чертах история научного влияния римского права. Оно стало основой ius commune. Это ius commune было научно разработанным, т.е. научным правом (gelehrtes Recht); оно покоилось на едином этическом фундаменте; оно обнаруживало себя в единой европейской литературе, и оно зиждилось на едином университетском образовании. Разумеется, оно никогда не было в одиночестве. Дуализм империи и церкви, императора и папы, отражался в дуализме римского права и канонического права, светской и церковной юрисдикции, легистской и канонической юриспруденции. При этом церковная юрисдикция порой глубоко проникала в центральные сферы гражданского права43.
Дело доходило до юрисдикционных конфликтов и смещения юрисдикционных границ в результате политических решений. Однако были и обширные интеллектуальные связи. Каноническое право возникло в римской церкви и на основе римского права, но, в свою очередь, оказывало и обратное воздействие - на светское общее право. Общий принцип pacta sunt servanda происходит из канонического права, как, например, и принцип возмещения в натуре. Наряду с римским и каноническим существовало ленное (феодальное) право, которое, конечно, было включено в свод римского права посредством Libri feudorum.
Существовали и крупные проекты испанской поздней схоластики и позднее рационалистического естественного права, которые были, с одной стороны, пронизаны духом римского права, с другой стороны, оказывали влияние и на ius commune. В области их действия складывались consuetudines, которые признавались в рамках ius commune и ставились на научную основу. Существовали и преимущественно неписаные, лишь изредка получавшие письменное закрепление обычаи и правила, которые складывались начиная с XII в. в торговом обороте на ярмарках и рынках, а также в портах Средиземного моря, атлантического побережья и Балтики и которые применялись специальными торговыми судами44.
Также и здесь можно было наблюдать взаимное влияние этих правил, с одной стороны, и римского и общего права, - с другой стороны. Однако главным было существование множества территориальных и локальных источников права, пользовавшихся приоритетом - по крайней мере теоретически - в обычных судах. Ведь ius commune действовало только субсидиарно. Тем не менее на практике оно часто пробивало себе дорогу и к непосредственному применению. После литературы раннего Нового времени в пользу применения общего права говорила даже fundata intentio (обоснованное предположение). Но и она не отражала правовой действительности, которая менялась с течением времени и характеризовалась большой региональной спецификой, а также различиями между сферами правового регулирования. Даже что касается судебной практики в Священной Римской империи германской нации, центральной области рецепции, резюмируя можно только сказать, что она пребывала под знаком "едва ли обозримого правового плюрализма"45.
И все же это было практическое многообразие в рамках интеллектуального единства, и это интеллектуальное единство реализовалось через образование, ориентированное по всей Европе на римский корпус источников. Особенно явственным стал этот объединяющий эффект в Германии XIX в. Ведь общее право непосредственно действовало здесь лишь отчасти. Так, пандектистская ветвь исторической школы достигла (или сохранила) единства правовой культуры, опосредованного правовой наукой, что обеспечивало как профессуре, так и студентам свободу перемещаться из Кенигсберга в Страсбург, из Гиссена в Вену или из Гейдельберга в Лейпциг46.
2. Особенности развития гражданского права в римском государстве
2.1. Ресциссия купли-продажи в позднеклассическом и постклассическом римском праве
Emptio venditio является практически единственным среди римских контрактов, охранявшихся посредством так называемых исков доброй совести (iudicia bonae fidei), в отношении которого мы обнаруживаем в источниках употребление термина "rescindere". Такое словоупотребление предполагает - заметим сразу же - действительность купли-продажи, хотя в некоторых фрагментах, которые будут рассмотрены ниже, это может показаться неочевидным.
Впрочем, применительно к ресциссии купли-продажи необходимо заметить, что источники, которые будут рассмотрены ниже, зачастую не позволяют, подобно только что цитированному фрагменту, ни выявить ее процессуальный механизм (помимо простой констатации, что в большинстве случаев речь идет о судебном решении, обычно вынесенном правителем провинции - praeses provinciae), ни точно установить, на основе каких норм или институтов материального права она допускалась или, в случаях когда в ней отказывалось, на основе каких норм или институтов материального права она испрашивалась47.
Предполагая применение средств самой различной природы, использование нашего термина может обозначать:
1) "автоматический" эффект, производимый в силу суспензивно обусловленного резолютивного пакта, заключенного теми же сторонами, которые совершили куплю-продажу (pactum displicentiae, lex commissoria, etc.), т.е. эффект, являющийся результатом наступления резолютивного условия48. Такое использование термина встречается в двух фрагментах классических юристов: Ульпиана (D. 43, 24, 11, 13) и Марциана (D. 20, 5, 7, 1).
В тексте перечисляются четыре гипотезы, при которых после ресциссии (и несмотря на нее) резолютивно обусловленной купли-продажи покупателю предоставляется interdictum quod vi. Это случаи, в которых в качестве резолютивного условия действуют: усмотрение покупателя (1) или третьего лица (2), некоторое случайное событие (3), неоплата товара покупателем (4).
Все так же в связи с действием pactum - на этот раз пакта о резолютивном условии уплаты со стороны должника ("si intra certum tempos a debitore pecunia soluta fuerit").;
2) эффект разных видов in integrum restitutio: вследствие несовершеннолетия (propter minorem aetatem), вследствие страха (propter metum), вследствие отсутствия по общественным делам (propter absentiam rei publicae causa) или по всякому иному мотиву "ex quibus edicto succurritur". Напротив, весьма сомнительно, чтобы использование термина "rescindere" в отношении купли-продажи могло также подразумевать in integrum restitutio вследствие обманных действий (ob doluni), как могли бы заставить думать некоторые позднеклассические императорские конституции, которые вскоре будут предметом нашего анализа, даже если бы мы допустили, что подобный вид in integrum restitutio вообще когда-либо существовал, что также является в доктрине предметом сомнений и дискуссий. В остальном же использование термина "rescindere" для обозначения эффекта in integrum restitutio, будучи совершенно "регулярным", не вызывает серьезных проблем, в связи с чем мы не будем здесь останавливаться на соответствующих фрагментах49;
3) эффект императорской constitutio (возможно, decretum) как результат осуществления императором своей дискреционной административной власти.
Продажа представлена во фрагменте как юридически безупречная. Единственный мотив, по которому император решает ее ресциндировать, лежит за пределами права. Речь идет исключительно о публичной пользе, т.е. о целесообразности того, чтобы земельный участок вернулся после смерти покупателя - разумеется, при условии возврата его наследникам покупной цены - в публичную собственность, к которой относился ранее, до того, как был продан;
4) эффект судебного решения:
a) которым удовлетворяется иск из продажи (actio venditi), направленный в данном конкретном случае на ресциссию контракта;
b) которым удовлетворяется rei vindicatio проданной вещи.
Речь идет о продаже завещательницей вещей, принадлежавших другому лицу, назначенному той же завещательницей наследником. Продажа чужой вещи, как известно, действительна ("iure perfectam recte venditionem", говорится в рескрипте), но собственник, если проданная вещь еще не приобретена по давности, может ее виндицировать50. В рассматриваемом случае, однако, есть одно осложнение: если наследник принял наследство, это означает, что он же одобрил последнюю волю умершей, а следовательно, любое его поведение, этой воле противное, может считаться недобросовестным. Вот почему предъявляемой им rei vindicatio вполне противопоставима exceptio doli mali, как именно утверждается во фрагменте;
c) которым praeses provinciae ресциндирует продажу земельного участка несовершеннолетнего, осуществленную попечителем последнего в нарушение oratio Severi (195 г.) - принятой императором Септимием Севером меры, согласно которой опекунам было запрещено отчуждать сельские и пригородные участки, принадлежавшие подопечным (pupilli), а также устанавливать на них ипотеку;
d) которым praeses provinciae реализует - таким же образом, как император в уже рассмотренном фрагменте Pap. 9 resp., D. 31, 78, 1, и в столь же исключительном случае, свою власть дискреционно принимать решения, основываясь исключительно на соображениях публичной пользы, а не на юридической норме;
Сцевола рассматривает случай продажи частного земельного участка для погашения долга собственника, Люция Тиция, в отношении res publica. После того, однако, как Люций Тиций объявляет о готовности погасить свой долг полностью, praeses provinciae, учитывая, что участок был продан по цене ниже причитающейся суммы, ресциндирует продажу по возвращении покупателю цены, если она уже была уплачена. Резон такого произвольного, с точки зрения права, решения правителя состоит, как мы видим, исключительно в публичной пользе, подобной той, о которой говорится в Pap. 9 resp., D. 31, 78, 1. Речь идет, как отмечает Шюто, о "потребности - в исключительных случаях и по высшим соображениям правосудия и справедливости - преступать то, что было самыми обычными и элементарными нормами, действовавшими в сфере договорной свободы, лишая силы совершенные по всем правилам, посредством свободного соглашения сторон продажи"51. И термин "rescindere" кажется как нельзя более подходящим для выражения такого значения;
e) которым судья ресциндирует продажу, совершенную вольноотпущенником во вред патрону, если покупатель отказывается доплатить цену до суммы, соответствующей действительной стоимости вещи;
Судьба продажи предоставлена, таким образом, выбору покупателя: если он предпочитает получить обратно уплаченную им цену, возвратив вещь (a re discedere), вместо того чтобы доплатить цену, тогда, конечно, будет иметь место rescissio. Представляется иррелевантной существующая, казалось бы, во фрагменте связь между rescissio, в которой в нашем случае отказано, и гипотетическим (равным образом отрицаемым) отсутствием у продавца ius vendendi - связь, которая могла бы на первый взгляд заставить думать, что термин "rescindere" обозначает здесь последствие ничтожности;
f) которым praeses provinciae ресциндирует продажу вследствие недобросовестности одной из сторон и/или дисбаланса согласованных взаимных предоставлений. Речь идет об одном из видов судебной деятельности правителя провинции, опирающейся на соображения справедливости (aequitas), юридико-техническая физиономия которого недостаточно ясна. Рассматриваемое употребление термина "rescindere", весьма частое в отношении emptio venditio, можно обнаружить в ряде текстов, представленных исключительно императорскими конституциями, по большей части Диоклециана, сосредоточенными все без изъятия в титуле C. 4, 44 под заглавием (рубрикой) "De rescindenda venditione" ("О ресциссии продажи")52.
2.2. Особенности возникновения и развития норм о разделе наследственного имущества в римском частном праве
Основные институты римского наследственного права были реципированы системами гражданского права европейских народов, распространились по миру и до сих пор составляют основу наследственного права цивилизованных стран, в том числе и России. Вследствие этого нам представляется актуальным и необходимым рассмотреть институт раздела наследственного имущества, выработанный римским правом.
Римское право характеризуется архаичностью, формализмом, казуистичностью, наличием религиозно-правовых представлений. Казуистичность римского права проявлялась в построении правил и норм по принципу "если - то - иначе". Древнейшее римское право проникнуто формализмом. Правовые действия требовали для своей действительности произнесения определенных слов, совершения строго определенных действий. Римское право отличается также чрезвычайными консерватизмом. Юридические формы проявляют большую живучесть, они сохраняются в силе и тогда, когда существо отношений уже значительно изменилось. Новые отношения не сразу находят себе новую правовую форму, но втискиваются в рамки старых формул и институтов.
Если рассматривать источники римского права, то видно, что в каждом из них значительное место занимают положения, касающиеся правового регулирования наследственных отношений. В первых писаных римских законах, Законах XII таблиц, отдельным вопросам наследования посвящены V - VI таблицы; в Институциях Гая - кн. 2 - 3; в Дигестах или Пандектах - кн. 5 - 11, кн. 28 - 38; в Институциях Юстиниана - кн. 2 - 3.
Римское наследственное право прошло долгий и сложный путь развития. Этот путь был неразрывно связан с ходом развития римской собственности и семьи. Со временем когнатическое родство вытеснило родство агнатическое и стало основой наследования по закону. Вместе с тем римское право нашло способы сочетания свободы завещаний с интересами наследников по закону: за некоторыми из последних были признаны определенные права в имуществе наследодателя, которых нельзя было ни отменить, ни уменьшить завещанием. Нормы наследственного права принадлежат к способам приобретения имущества, поскольку они регламентируют переход имущества к другим лицам в связи со смертью собственника. Согласно Дигестам право наследования считается res incorporales, т.е. бестелесной вещью.
В древнейшее время существовало только наследование по закону. Говорили, что "только Бог может назначить наследников, но не человек"53. Основным порядком наследования по закону является переход имущества к подвластным лицам (агнатам). Ближайшие наследники, входившие в одну семью с наследодателем, считаются вступившими в свои наследственные права в силу самого факта смерти наследодателя, не требуется с их стороны согласия на принятие наследства ("необходимые наследники"), более того, они не имели права отказаться от наследства. После смерти pater familias они получали то имущество, которым они фактически пользовались при его жизни, которое являлось общим имуществом семьи54. В архаический период римской истории ("olim", "некогда", как говорит Гай) не знали раздела наследственного имущества: после того как pater familias умирал, sui heredes оставались объединенными в consortium ercto non cito (сообщество при неразделенном наследстве). Преемство наследства было внутренним делом агнатической патриархальной семьи (familia)55.
Кроме того, римское право придавало наследственному преемству характер не только имущественной ответственности наследством, а личной ответственности самого наследника - даже его собственным имуществом. Такое положение было ущербно для законных наследников, когда пассив наследства превышал его актив. Позже, в целях охраны интересов ближайших наследников, претор предоставил им определенные способы защиты (право воздержаться от невыгодного наследства - beneficium abstinendi; льгота инвентаризации - beneficium inventarii; право на размышление - jus deliberandi и др.).
Наследование по завещанию появляется в истории позже наследования по закону. Недопустимо было сочетание этих двух оснований при наследовании после одного и того же лица, т.е. переход одной части наследства по завещанию, а другой - по закону.
В древнем римском праве завещания были редкими, потому что наследодатель не имел права полностью и свободно распоряжаться своим имуществом, особенно когда имел наследников из разряда sui heredes. Соответствующие ситуации регулировались нормой Законов XII таблиц: "Если кто-нибудь, у кого нет прямых наследников, умрет, не оставив завещания, то пусть его имуществом владеет его ближайший агнат мужского пола"56. К тому же для придания законной силы завещаниям необходимо было отдавать их на утверждение куриатными собраниями, которые проходили редко, дважды в год, а затем, когда этого уже не требовалось, объявлять о своей воле перед народом. Отсюда следует, что завещания были не частым явлением. Вместе с тем, учитывая высокую рождаемость в патриархальных семьях, можно предположить, что редко встречались семьи без сыновей (т.е. законных наследников). После смерти pater familias менялось только количество членов семьи, о доле неразделившихся братьев не было речи, ибо хозяйство было совместным57.