Концепция государственного правления Н.Макиавели и Э.Роттердамского.

Содержание

Введение…………………………………………………………………………...3

1. Учения о государстве и власти………………………………………………...5
1.1. Сущность государственной власти: основные подходы…………………..5
1.2. Антихристианская этика Э. Роттердамского……………………………...21

2. Учение Н. Макиавелли о государстве и политике………………………….31
2.1. Макиавелли и новая наука о политике. Отделение политики от морали…………………………………………………………………………….31
2.2. Макиавелли о природе государственной власти и качествах правителя…………………………………………………………………………34
2.3. Макиавеллизм……………………………………………………………….40

3. Трактат «Государь» в качестве источника…………………………………..44
3.1. Государство и власть………………………………………………………..44
3.2. Войско и военные дела……………………………………………………..51
3.3. Качества людей и государей………………………………………………..54
3.4. Судьба Италии………………………………………………………………60
3.5. Политика и мораль………………………………………………………….62
3.6. Личность и история…………………………………………………………65

Заключение………………………………………………………………………67
Список использованной литературы…………………………………………...69

Концепция государственного правления Н.Макиавели и Э.Роттердамского.

Господствующий тон сатиры Э. Роттердамского - не саркастический, а юмористический. По большей части, смех Э. Роттердамского, благодушным юмором проникнут, тонкой часто иронией, почти никогда - сарказмом бичующим. В сатирике не столько чувствуется негодующий моралист с пессимистическим взглядом и нахмуренным челом на окружающие, сколько гуманист жизнерадостный, на жизнь взирающий с благодушием оптимистическим и в её сторонах отрицательных преимущественно видящий предлог для того, чтобы посмеяться от души и побалагурить. По форме своей "Похвала Глупости" собой пародию представляет на панегирик - форму, пользовавшуюся в то время большой популярностью; является оригинальным здесь лишь то, что в данном случае панегирик не от лица автора произносится или другого постороннего оратора, а в уста влагается олицетворенной самой глупости.
Полное собрание сочинений Эразма издано было лишь дважды: в Базеле в первый раз в 1540 г., в девяти фолиантах (томах), в последний раз - в 1703-1706 гг., в Лувене, в десяти фолиантах (также томах). Отдельные сочинения Э. Роттердамского издавались все много раз, некоторые сто раз и более; наиболее полный список всех изданий (как в подлинниках, так и в переводах на различные языки) издан дирекцией университетской библиотеки в Генте, в 1893 г., под загл. "B i bliotheca Erasmiana". На русский язык из всех сочинений Э. переведена только "Похвала Глупости": впервые - проф. Кирпичниковым (сокращенный перев., М., 1883), и вторично (полный перевод) - проф. Ардашевым (Юрьев, 1902; то же, второе издание, исправленное, Юрьев, 1903)63.
Литература об Э. Роттердамском до крайности обширна: подробные указания на нее можно найти в указанной "Bibliotheca Erasmiana". Важнейшие из новейших работ, посвященных Э.: Stichart, "Erasmus von Rotterdam, seine Stellung zur Kirche und zu den kirchlichen Bewegungen seiner Zeit" (Лпц., 1872); Durand de Laur, "Erasme, pr é curseur et initiateur de l'esprit moderne" (П., 1872); Drum òd, "Erasmus, his life and character, as shown in his correspondence and works" (1873); Gaston Feugère, "Erasme, étude sur sa vie e t ses ouvrages" (П., 1874); A. Richter "Erasmus-Studien" (Дрезден, 1891); T œgel, "Die pædagogischen Anschauungen des Erasmus in ihrer psycholog. Begrü ndung" (Дрезден, 1896); F. Lezius, "Zur Charakteristik des relig. Standpunktes des Erasmus" (1895); Nolhac, "Erasme en Italie, étude sur un épisode de la renaissance, suivie de douze lettres mé dites d'Erasme" (2-е изд., П., 1897). На русском языке есть об Э. статьи проф. Петрова (в его "Очерках из всемирной истории", вышедших недавно вторым изданием) и А. Г. Преображенского, "Э., как сатирик" (в "отечественных Записках", июль и август, 1879). Биографические и историко-литературные сведения об Э. можно найти в третьем томе "Всеобщей истории литературы" под ред. Корша (статья проф. Кирпичникова) и более кратко - в первом томе "История Зап. Европы в новое время", проф. Кареева64.
Главной темой в этических произведениях Эразма Роттердамского стала проблема соотношения веры и знания. Какова же позиция Эразма по этому вопросу?
Мыслитель не противопоставляет веру и знание. По его мнению, вера и знание гармонично связаны между собой. Знание призвано укреплять веру, понимать Священное Писание. В своем произведении «Оружие христианского воина» Эразм писал: «…Павел пять слов, произнесенных с пониманием, предпочитает десяти тысячам слов, сказанных попусту…»; «Тот, кому надлежит сражаться… со всей когортой пороков… тот обязан готовить два вида оружия — молитву и знание…Чистая молитва ведет чувство на небо, словно в крепость, неприступную для врагов; знание укрепляет ум спасительными помыслами… Одно именно вымаливает, другое указывает, о чем надлежит молиться… Знание указывает, чего просить во имя Христово…». До Эразма о гармоничной связи веры и знания говорил Фома Аквинский.
Но у Аквинского вера вела за собой знание, а философия (наука) служила теологии. Эразм усилил роль знания. Антихристианской ее можно назвать потому, что знание у Эразма становится элементом, практически равнозначным вере. Ко всему прочему, Эразм в своих произведениях призывает использовать труды древних мыслителей65.
Он считает наследие языческой культуры подготовительным этапом для познания божественного, источником христианского знания и благочестия. «Если ты полностью посвятишь себя изучению Писаний…, — указывает он в «Оружии христианского воина», — ты будешь крепок и готов к любому нападению врага. Однако я не отвергал бы, что неопытному воину следует сначала подготовиться к этой военной службе, изучить сочинения языческих поэтов и философов.
Если кто притронется к ним в юности и запомнит мимоходом, он не потеряет времени… Эти сочинения лепят и оживляют детский разум и удивительным образом подготавливают к познанию божественных Писаний, врываться в которые с немытыми руками и ногами — своего рода святотатство…». «Из философов я бы предпочел, чтобы ты следовал платоникам, потому что они и многими своими предложениями, и самими особенностями речи стоят ближе всего к профетическому и евангельскому стилю…» «Если ты предпочитаешь быть крепче духом, а не подготовленнее для спора, если ты больше ищешь пищу духовную, чем щекотку для ума, то лучше всего разверни древних, у которых благочестие явственнее, просвещенность богаче и древнее, а речь не бессильна, не грязна и толкование больше соответствует священным тайнам…». «Если ты из языческих книг возьмешь самое лучшее и, как пчела, облетая все сады древних, минуешь ядовитый сок, а высосешь только спасительный и благородный, то возвратишь свою душу жизни всеобщей…»66.
Таким образом, мыслитель приравнивал по значению языческую культуру Древней Греции и Рима к христианской культуре. Вторая, по его мнению, возникла на основе первой.
Продолжили, развили этические идеи древних и итальянские гуманисты XV века. У Эразма эта тенденция к преемственности идей особенно глубоко и тонко обозначена. Он стремился в своих размышлениях к гармоничному сочетанию античных и христианских морально-философских идеалов. Поэтому Сократ, например, был им практически приравнен к Христу. В книге «Домашние беседы» Эразм утверждал, что «многие изречения древних язычников по своей моральной ценности приближаются к положениям Священного Писания». Он смело утверждал, что «может быть дух Христов разлит шире, чем мы считаем, и к лику святых принадлежат многие, кто в наших святцах не обозначен».
Таким образом, Эразм полагает, что знание универсально. Оно не изменит своей сути в зависимости от источника. Для веры необходимо любое знание, если оно будет соответствовать духу христианства.
В вопросе соотношения веры и знания мыслителя можно отнести к концепции «двух истин», или концепции о двойственности истины, возникшей в XII—XIII вв. Согласно этой концепции, истина, формулируемая человеческим разумом и относящаяся к природе, является истиной в философии (совпадавшей с наукой), в то время как истина Священного Писания или совсем не доступна человеческому разуму, или постигается им только частично, имеет отношение лишь к сфере человеческой морали, которая ориентирована не на реальную земную жизнь, а на вечную жизнь в посмертном существовании.
В «Книге антиварваров» — высказывания Эразма о том, что ученые пользуются доказательствами при исследовании вопроса, а благочестие базируется на вере. Но для Эразма более свойственна ориентация на благочестие, т. е. на сферу морального поведения человека, и на знание.
Эразм, как и многие другие гуманисты, полагал, что схоластика в своих стремлениях объяснения христианского вероучения зашла в тупик. Основаниями этого, по Эразму, можно считать невежество схоластов, которые ограничиваются лишь трудами Аристотеля, излишним увлечением напыщенными идеями, образованием множества разноречивых направлений67.
Эразм в своих этических произведениях осуждает современную ему схоластическую теологию. Он уверен в том, что ее формализм является самоцелью, заслоняет собой ясный и простой смысл Святого Писания, подвергая тем самым сомнению очевидные истины. Он говорит о буквоедстве схоластов, об использовании теологами Писания в духе нравов своего времени. В «Похвале глупости» Эразм указывает: «…что до богословов… люди этой породы весьма спесивы и раздражительны… с помощью диковинных и своих «расчленений», что только придуманных словечек выскользнут они откуда угодно… По своему произволу они объясняют и толкуют сокровеннейшие тайны: им известно, по какому плану устроен и создан мир, передается какими путями потомству язва первородного греха, какой мерой, каким способом и в какое время зачат был предвечный Христос в ложеснах девы… Существует бесчисленное еще множество изощренных еще более тонкостей касательно понятий, форм, отношений, особливостей и сущностей, никто которых отличить не может простым глазом…Все эти тонкости архидурацкие еще глупее делаются из-за множества направлений, среди схоластиков существующих, так что выбраться легче из лабиринта, чем из сетей номиналистов, реалистов, альбертистов, фомистов, оккамистов, скотистов…».
Но хотя Эразм в данном произведении и указывал на таких известных схоластов, как Альберт, Фома, Скот, Дунс, Оккам, объектом его критики язвительной главным образом, становятся, носители философии официальной, которые на университетских кафедрах преподавали. Именно довели они до полного абсурда формализм чисто словесной мудрости.
В «Оружии христианского воина» заявляет Эразм: «Из толкователей Священного Писания всего выбирай более тех, дальше которые всего отходят от буквы… Ведь я вижу, что теологи новейшие цепляются весьма охотно за буквы и на всякие тонкости хитрые больше труда затрачивают, чем на раскрытие тайн…»; «К какому роду людей ни обратишься, человек духовный действительно повсюду много достойного смеха увидит, а еще больше — достойного слез. Он обнаружит, что многие очень воззрения искажены чрезвычайно и расходятся весьма сильно с учением Христовым… Многие ученые эту заразу увеличивают, как говорит Павел, искажая, приспосабливая Священное Писание и слово Божье к нравам времени…»68.
Для изменения сложившейся ситуации Эразм очистить предлагает от всего наносного христианское вероучение и ненужного, в него схоластикой привнесенного, и к идеям возвратиться и идеалам первоначального христианства и к истокам знания первоначального. «Вернуться к истокам истинной веры, их там искать, где они были еще божественно незамутнены и чисты никакой догмой» — вот хотел чего Эразм от гуманистической новой теологии. Под истоками понимает Эразм как Священное Писание и труды отцов церкви, так и культуру языческую.
Для Эразма возврат к истокам, началам всего не просто идеей был, а практической реальной деятельностью. Он новый создает перевод Нового Завета, от ошибок очищенный, античных авторов переиздает.
Интересен тот факт, что для веры идея необходимости знания не только в работах Эразма воплощалась, но и в жизни его. В период Реформации стремилась католическая церковь его на свою сторону привлечь, его знания использовать и огромный авторитет. Сам Папа к нему обратился с просьбой: «В поддержку дела Божьего выступи! Употреби свой дивный дар во славу Божию! Подумай, что зависит от тебя с Божьей помощью на путь истинный вернуть большую часть тех, соблазнил кого Лютер, укрепить тех, кто не отпал еще, и близких предостеречь к падению»69.
2. Учение Н. Макиавелли о государстве и политике
2.1. Макиавелли и новая наука о политике. Отделение политики от морали
Одним из первых в новой эпохе теоретиков стал итальянец Никколо Макиавелли (1469—1527).
Макиавелли должностным лицом долгое время был Флорентийской республики, доступ имеющим к ряду государственных тайн. Относятся жизнь и деятельность Макиавелли к периоду упадка начавшегося Италии, до XVI в. самой передовой страной Западной Европы бывшей. В средней и северной Италии сложились еще в XII—XIII вв. города-республики (Флоренция, Венеция, Генуя и др.) с развитой торговой и ремесленной экономикой. Торговая и промышленная верхушка городов этих сумела, на народ опираясь, феодалов подчинись своего округа, свою создать коммунальную государственность70.
Однако, в связи с открытием Америки, перемещение главных торговых путей, а также развитие производства в других странах Европы к упадку вели итальянской торговли и промышленности, силы подрывали итальянских городов. Раздробленная Италия нашествиям подвергалась иноземных войск; учреждались в ряде городов-государств силами феодальной реакции тирании, на наемные войска опиравшиеся. После установления во Флоренции был лишен должности синьории Медичи Макиавелли. В последний период жизни литературной деятельностью он занимался. Кроме сочинений на темы исторические ("История Флоренции") и политические ("Государь", "Рассуждения на первую декаду Тита Ливия", "О военном искусстве" и др.) принадлежит его перу ряд художественных произведений.
Сочинениями Макиавелли начало положено политико-правовой идеологии Нового времени. Его учение политическое на изучении деятельности основано современных ему правительств, опыта государств Античного мира, на представлениях о стремлениях и интересах участников политической жизни. Макиавелли утверждал, что изучение прошлого возможность дает будущее предвидеть или определить по примеру древних способы и средства действий, в настоящем полезных. "Чтобы знать, что случиться должно, проследить достаточно, что было... Это от того происходит, — пояснял Макиавелли, — что делаются все человеческие дела людьми, имели которые и будут иметь всегда одни и те же страсти и неизбежно поэтому они давать должны одинаковые результаты"71.
Природа человека во всех государствах одинакова и у всех народов; является интерес общей наиболее причиной человеческих действий, складываются из которых их учреждения, отношения, история. Для того, чтобы людьми управлять, знать причины надо их поступков, их интересы и стремления. Устройство государства и деятельность его основываться должны на изучении природы человека, его влечений и психологии.
Важным средством политики считал Макиавелли религию. Религия, рассуждал Макиавелли, — могучее средство воздействия на нравы и умы людей. Именно поэтому все мудрые законодатели и основатели государств на волю богов ссылались. Там, где есть хорошая религия, создать легко армию. В Древнем Риме "помогала религия воодушевлять народ, командовать войсками, посрамлять порочных и сдерживать людей добродетельных". Государство использовать должно религию для руководства подданными.
Макиавелли современное не одобряет ему христианство, проповедующее самоуничижение, смирение, к делам человеческим презрение: "Религия античная высшее благо почитала в величии духа, в силе тела и во всем том, что людей делает чрезвычайно сильными. А если религия наша и от нас требует силы, то лишь для того, чтобы были мы в состоянии терпеть, а не для того, чтобы совершали мы мужественные деяния. Такой образ жизни сделал, мир слабым, по-моему, и его во власть отдал негодяям: безбоязненно они могут распоряжаться в нем как угодно, видя, что все люди, желая в рай попасть, помышляют о том больше, стерпеть как бы побои, нежели о том, за них как бы расплатиться"72.
Макиавелли католическую церковь порицал и духовенство: "Дурные примеры курии папской нашу страну лишили всякой религии и всякого благочестия". В канун Реформации Макиавелли предсказывал прозорливо, что религия католическая " к своей гибели близка либо к испытаниям мучительным ".
Макиавелли одним из основоположников считается науки политологии. Политика, в его произведениях (учреждение, деятельность и организация государства), как особая сфера рассматривалась человеческой деятельности, свои закономерности имеющая, должны которые быть осмыслены и изучены, а не из Священного писания выведены или умозрительно сконструированы. Такой подход к изучению государства большим шагом был вперед в развитии теории политикоправовой.
Несло прогрессивное по методологической основе политическое учение Макиавелли отпечаток эпохи на себе. Это выразилось особенно ярко на методы осуществления государственной власти во взглядах Макиавелли, приемы и способы политической деятельности.
Противопоставлялась, в произведениях Макиавелли, политика, представлениям общераспространенным о недолжном и должном, почетном и позорном. Деятельность государства исследовал он как такую сферу проявления чувств, интересов, настроений людей, социальных правительств и общностей, действуют в которой особые правила, нормам морали не тождественные, отношения регулирующей между частными лицами.
2.2. Макиавелли о природе государственной власти и качествах правителя
Государство (независимо от его формы) рассматривал Макиавелли как отношение некое между подданными и правительством, на страх опирающееся или любовь последних. Государство незыблемо, если не дает правительство повода к возмущениям и заговорам, если не перерастает страх подданных в ненависть, а любовь — в презрение. Мотивы социальной психологии, в творчестве Макиавелли, осмыслены впервые как важный факт политики.
Целью государства и основой прочности его считал Макиавелли незыблемость собственности и безопасность личности. Самое опасное для правителя, повторял неустанно Макиавелли, — на имущество посягать подданных, это ненависть неизбежно порождает (а ведь не ограбишь никогда так, чтобы не осталось и ножа): "Люди забудут скорее смерть отца, чем потерю наследства"73.
Как и безопасность личности, так и незыблемость частной собственности, называл Макиавелли благами свободы, считал основой и целью прочности государства. По его учению, наилучшим образом блага свободы обеспечены в республике. В свободных странах и землях, рассуждал Макиавелли, все время богатства увеличиваются: "Ибо каждый человек в странах этих, приобретает и приумножает блага, не задумываясь, которыми затем свободно рассчитывает пользоваться. Следствием этого то оказывается, что соревнуясь друг с другом, все граждане, как о частных заботятся, так и об интересах общественных и что общее благосостояние их на диво растет".
Макиавелли идеи воспроизводит Полибия о круговороте форм правления и возникновении государства; вслед за античными авторами отдает он предпочтение смешанной (из монархии, демократии и аристократии) форме. Особенность в том учения Макиавелли, что он считал смешанную республику средством и результатом согласования интересов и стремлений социальных борющихся групп. "В каждой республике бывают всегда два направления противоположных: одно — высших классов, другое — народное; вытекают из этого разделения все законы, в интересах свободы издававшиеся "74.
Предпосланные всему учению рассуждения о государстве, о природе человека (индивида) дополняет существенно Макиавелли исследованием психологии общественной социальных групп, за влияние борющихся в государстве. В Древнем Риме сложилась смешанная республика в результате компромиссов и борьбы аристократии и народа, но их распри вокруг аграрного закона непримиримые республику погубили. В истории Флоренции раздоры пополанов (простого народа) и нобилей (знатных людей) носили с самого начала бескомпромиссный характер; обусловлена этим непрочность Флорентийской республики.
Макиавелли опровергнуть стремился общее мнение о порочности народа историков. Народные массы честнее, постояннее, рассудительнее и мудрее государя. Если правитель единоличный создает лучше законы, новый строй устраивает и новые учреждения, то лучше народ сохраняет учрежденный строй.
Народ ошибается нередко в общих вопросах, но очень редко — в частных. "При избрании должностных лиц, народ делает например, лучший несравненно выбор, нежели государь". Даже народ взбунтовавшийся менее страшен, чем тиран необузданный: можно уговорить мятежный народ словом — от тирана избавиться можно только железом; бунт народа тем страшен, что породить может тирана, — тиран наличное уже зло; жестокость народа против тех направлена, кто посягнуть может на общее благо, "направлена жестокость государя против тех, кто, как опасается он, посягнуть может на собственное его, личное благо".