Воинский и морской уставы при Петре I

Введение
1. Общая характеристика Воинского и Морского Уставов
2. Уголовное право по Воинскому и Морскому Уставам
Заключение
Список использованных источников и литературы

Воинский и морской уставы при Петре I

Как и следовало ожидать, законодательство Петра I значительно сузило область деяний, относимых к ведению церковных судов. Преступления в области семейных и брачных отношений, половые преступления и преступления против нравственности, которые даже не упоминались в Соборном Уложении, как относящиеся к компетенции церкви, по Воинскому Артикулу карались в том же порядке, как и все другие уголовные преступления.
2. Уголовное право по Воинскому и Морскому Уставам
Наука и практика уголовного права в русском государстве не длительное время использовали общие термины для характеристики противоправных и наказуемых деяний. В Артикуле Воинском появился институт противоправности деяний, признающихся преступлениями, было определено содержание понимаемых в современном смысле таких понятий, как умысел,неосторожность, невиновное причинение вреда, покушении на преступление, достаточно подробно (по сравнению с Соборным Уложением 1649г.) конкретизировано содержание института необходимой обороны, соучастия и т.д.
В Соборном Уложении 1649 г. под преступлением понималось ослушание воли царя, и называлось «воровство» и «вина». В Воинском Артикуле под преступлением понимался не только формальный акт нарушения, его государственной воли, но и действие, причинявшее вред государству, посягавшее на государственный интерес7. В соответствии с петровским законодательством преступным считалось не только те деяния, которые запрещены законами государства, но и все те, что приносят государству вред.
В связи с тем, что военная реформа Петра I обеспечила государственное содержание армии (а до этого снаряжение и обмундирование являлось собственностью самих военнослужащих), достаточное количество артикулов устанавливало ответственность за нарушение правил обращения с выданным обмундированием, оружием и иным военным имуществом8.
Большая значимость, чем ранее Соборным Уложением 1649г., была придана таким преступлениям, которые можно отнести к категории «против порядка управления и суда». Необходимость этого была обусловлена разрастанием в результате административной реформы бюрократического аппарата. В частности, было ужесточено наказание за фальшивомонетчество, изготовление подложных документов, фальшивых печатей. Особое внимание было уделено таким преступлениям против порядка государственного управления, как срывание и уничтожение царских указов, лжеприсяга, лжесвидетельство, ложный донос и др.
Нормы уголовного права содержались не только в Воинском Уставе, но и в Морском уставе. Исследователи отмечают характер заимствований из Воинского Артикула большого числа положений. При этом Морской устав ввел и новые уголовно-правовые нормы9.
Кроме регулирования уголовно-правовых отношений, Воинский и Морской уставы содержали нормы как специализированного характера (применимых в исключительно военно-уставных отношениях), так и нормы иных отраслей права.
Морской устав ввел новый термин: вместо используемого ранее «наказание» стал применяться термин «штраф».
В сфере уголовного процесса значимым отражением эпохи является право суда на свободу выбора меры наказания и степени жесткости. В связи с этим исследователи отмечают излишнюю и произвольную жесткость и даже жестокость санкций за совершенные преступные деяния. Но нельзя забывать, что кажущееся в современном мире жестокость часто была обусловлена общественной необходимостью для конкретной исторической эпохи. Например, одинаковая санкция «смертная казнь» следовала и за политические преступления, и за убийство, и за богохульство, и за сон на карауле, т.е. за самые различные по тяжести преступления. Но эту степень тяжести мы определяем, исходя из современного взгляда и идеи гуманистического государства. В петровские же времена сон в карауле мог привести к необратимым последствиям, т.к. мирное время соседствования с сопредельными государствами еще не наступило.
Тяжесть наказания за вменяемое преступление зависела не только от совершенного деяния, но и от социального статуса обвиняемого и потерпевшего, т.к. подобное неравенство было характерно для практически любых общественных отношений той эпохи.
Основная цель наказания представляется как «устрашение» в целях несовершения иными лицами подобных деяний. Неотъемлемой задачей при приведении санкции за совершенное преступное деяние в действие являлось обязательное причинение преступнику страданий телесного и морального характера. Телесные наказания имели целью возмездие ,т.е. нанесения вреда тому органу, каким совершено преступление. Целью наказания являлось также изоляция преступника, в связи с чем широкое распространение получили тюремное заключение и ссылка. В начале XVIII в. чаще стал применяться труд на тяжелых работах10. Также внимания заслуживает институт «шельмования», имеющий свое действие только в отношении лиц дворянского происхождения и означающий лишение всех возможных привилегий, соответствующих бывшему статусу лица в обществе. При этом «шельмование» имело своей целью и унижение субъекта, например «прибиванием таблички с именем преступника к виселице»11.
Особое место среди наказаний занимала смертная казнь, количество видов которой поражает разнообразием. Виды смертной казни подразделялись на квалифицированную (т.е. с причинением особых страданий для устрашения подобномыслящих) и простую. Так. Воинский Артикул содержит 122 случая (в отличие от 35 случаев, указанных в Соборном Уложении 1649г.), в которых применялась смертная казнь.
Наказание не было индивидуализировано: в ряде случаев (особенно за совершение государственного преступления) наказывались не только преступник, но и члены его семьи. Индивидуальность наказания было установлено только в 1803 г. (ранее Устав благочиния отменил ответственность родителей за детей)12.
Таким образом, уголовно-правовые нормы в результате петровских реформ получили свое развитие в связи с увеличением количеств общественных отношений, затрагивающих интересы государства в целом. Следовательно, количество преступлений определяемых уголовным законодательство возросло. При этом, составы преступления стали более четко и точно определены. Общим свойством реформированных и старых уголовно-правовых норм явился их казуальный характер, т.к. для создания модельного законодательства общественно-политическая и правовая мысль еще не достигли определенного уровня своего развития.
Заключение
Таким образом, на основании проведенного исследования можно сделать определенные выводы.
Во-первых, уголовное законодательство Петра I содержало новеллы во многих сферах: появилось понятие «преступления», ставшего основной категорией уголовного права и остающегося таковым до настоящего времени.
Во-вторых, в качестве инструмента института доказательств впервые предусматривается проведение судебно-медицинской экспертизы.
В-третьих, Уставы Воинский и Морской содержали определенные основания для смягчение применяемых мер и называли таковыми условия крайней необходимости, малозначительность преступления и недееспособность субъекта. Основанием для освобождения от наказания являлся и такой новый институт как необходимая оборона, впервые закрепленный в Артикуле Воинском.
В-четвертых, с точки зрения уголовного процесса предпринята попытка выделить стадии совершения преступного деяния: выделены умысел, покушение и совершение самого преступного деяния.
При Петре I понятие «преступление» отделилось от христианского понятия «грех». Уголовное право стало чисто светским с одной прагматической функцией – карать. Петр I вдвое увеличил число правонарушений, по которым полагалась теперь смертная казнь, причем «он придумал новые виды смертной казни: колесование, четвертование, «аркебузирование» (расстрел). Этот великий реформатор увеличил также число членовредительских наказаний, например – прожигание языка (за богохульство), увеличил число болезненных наказаний: битье шпицрутенами, ввел каторжные работы»13.
Список использованных источников и литературы
1. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2005. 800 с.