Причастный оборот как особенность художественного стиля ДЖ. Роулинг

ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Художественный стиль как объект исследования
1.1. Структурность и систематика литературного текста
1.2. Стилистические особенности литературного текста: экспрессивность, оценочность, эмоциональность
1.3. Тропы как важный элемент литературного текста
1.4. Особенности спонтанной разговорной речи в художественном произведении
Выводы по главе 1
Глава II. Специфика художественного стиля Дж. Роулинг с точки зрения использующихся причастных оборотов
2.1. Причастные обороты в сказке «Harry Potter and the Deathly Hallows» как возможность охарактеризовать героя, объект или явление достаточно емко
2.2. Обороты с причастием настоящего времени в сказке «Harry Potter and the Deathly Hallows»
2.3. Обороты с причастием прошедшего времени в сказке «Harry Potter and the DeathlyHallows»
2.4. Обороты с перфектным причастием в сказке «Harry Potter and the Deathly Hallows»
Выводы по главе 2
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Причастный оборот как особенность художественного стиля ДЖ. Роулинг

Метонимический перенос основан на смежности, что делает план содержания нового значения более вариативным:
Family 1) семья, семейство, род; 2) раса, род, племя, семейство (термин в биологии и зоологии);
father 1) отец; 2) прародитель; 6) старейший член;
mother I) мать; 3) инкубатор;
son 1) сын 2) зять; 4) уроженец, выходец; 5) преемник
brother 1) брат; 2) собрат, коллега; 3
sister 1) сестра, невестка, золовка, свояченица; 5) женщина, девушка; 6) член университетского женского клуба;
wife 1) жена, супруга; 2) женщина.
Метонимический перенос достаточно часто используется в художественной литературе.
He took his whole family to a hop-field in Kent, not far from Mrs. Athelny's home, and they spent three weeks hopping. (Maugham)
В основе метонимии, как правило, лежат пространственные,событийные, понятийные, синтагматические и логические отношения между объектами, субъектами или явлениями, находящие отражение в сознании человека.
Разновидностью метонимии, обусловленной заменой одного названия другим по признаку партитивного связи между ними, называется синекдохой. В этом случае название целого дается упоминанием его части, общее – обозначением частного и наоборот. Одним из примеров синекдохи является употребление ear и eye вместо ears и eyes
Since I left you mine eye is in my mind (W. Shakespeare. Sonnet CXIII)
Эпитет — это стилистический прием, основанный на выделении качества или признака объекта описания, который связан с использованием атрибутивных слов или словосочетаний, характеризующих данное явление с точки зрения индивидуального восприятия (Гальперин 1958). Эпитету свойственно эмоционально-оценочное значение или эмоционально-оценочная окраска, рассматривающаяся многими исследователями как основное средство выражения индивидуального, субъективно-оценочного отношения к объекту описания. При помощи эпитета автор художественного текста достигает желаемой реакции на высказывание со стороны читателя.
Эпитет, который интерпретируют как «выразительное средство, основанное на выделении качества, признака описываемого явления, которое оформляется в виде атрибутивных слов или словосочетаний, характеризующих данное явление с точки зрения индивидуального восприятия этого явления» (Гальперин 1958Ж 138), по своей образности и способности выразить оценку в эмоциональной и экспрессивной форме не уступает метафоре. Данный стилистический прием субъективен и связан с выражением эмоциональной оценки. Эмоционально-оценочное значение в эпитете чаще всего обусловлено предметно-логическим.
Эпитет, наравне со сравнением, метафорой, метонимией, гиперболой, литотой и т.п. является важнейшим типом переосмысления, который традиционно рассматривается как фигура речи и относится к сфере изучения стилистики и риторики.
Эпитет, посредством которого достигается желаемая реакция на высказывание со стороны читателя, рассматривается многими исследователями как основное средство утверждения индивидуального, субъективно-оценочного отношения к объекту повествования. В каждом мельчайшем элементе структуры художественного и публицистического текстов, в каждой метафоре, в каждом эпитете можно обнаружить  «химическое соединение познавательного определения, этической оценки и художественно-завершающего оформления» (Жирмунский 1975: 24).
Эпитет синтаксически связан с функцией определения (a silvery laugh), обстоятельства (to smile cuttingly), или обращения (my sweet!), отличается наличием в нем оценочных, эмотивных и экспрессивных оттенков значения, благодаря которым выражается отношение автора художественного текста к объекту описания.
Общей задачей оценочности и экспрессивности эпитета является выражение или стимуляция субъективного отношения к сказанному. Со стороны автора или персонажа художественного текста это – усиление, выделение, акцентирование высказывания, отступление от речевого стандарта, нормы, выражение чувств, эмоций и настроений, наделение высказывания эмоциональной силой, оценивание, достижение образности и создание эстетического эффекта (Виноградов 1963). Со стороны читателя/слушателя это – удержание и усиление внимания, повышение рефлексии, возникновение эмоций и чувств.
В современном английском языке существует группа прилагательных, которые становятся разговорными эпитетами, т. е определениями оценочно-эмоционального характера, как например: wonderful, nice, lonely, awfully, grand и т.п.
В таких словосочетаниях, как destructive charms, glorious sight, encouraging smile, использующих оценочный эпитет, находит свое выражение элемент утверждения индивидуального ощущения, субъективной оценки описываемых явлений. В словосочетании destructive charms прилагательное destructive помимо своего предметно-логического значения приобретает и эмоциональную окраску, поскольку оно выявляет отношение автора к действию charms.
Достаточно часто эпитеты выражаются не одним словом, а словосочетаниями, приобретающими в связи с их атрибутивной функцией и препозитивным положением, характер сложного слова. Например, well-matched, fairly-balanced, give-and-take couple.
Важной функцией эпитета является функция выявления личного, оценочного отношения к описываемым фактам (Вольф 1985). Данная роль эпитета в значительной степени определяется синтаксическими особенностями, а именно употреблением эпитета в синтаксической функции определения.
С точки зрения своей роли эпитеты подразделяются А.И. Гальпериным на две группы:
1) такие, которые наделяют описываемое явление какой-нибудь чертой, признаком, несвойственным этому явлению. Например: ridiculous excuse; sleepless bay; dazzling beauty; a butterfly girl;
2) такие, которые выделяют один из признаков явления, иногда несущественный, второстепенный, но свойственный данному явлению, и им определяют это явление (Гальперин 1958: 142).
Эпитет, как стилистическое средство, являющееся средством эмоциональной оценки фактов объективной действительности, широко используется в стиле художественной речи и публицистическом стиле, и может рассматриваться как важнейшее выразительное средство языка, имея в себе дополнительную черту, противопоставленную «нейтральным» синонимичным средствам выражения (Компаньон 2001).
Действительно, в таких словосочетаниях, содержащих эпитет, как destructive charms, glorious sight, encouraging smile налицо элемент выражения индивидуального отношения, субъективной оценки. В словосочетании destructive charms прилагательное destructive помимо своего предметно-логического значения имеет еще и эмоциональную окраску, поскольку оно характеризует отношение автора к действию charms. С другой стороны, в словосочетании glorious sight эпитет glorious теряет свое предметно-логическое значение, имеет лишь оценочно-эмоциональное значение, поскольку используется для передачи восторга. В словосочетании encouraging smile  прилагательное используется в своем привычном предметно-логическом значении, которое, однако, имеет определенную эмоционально-оценчную окраску.
В английском языке, как и в других языках, частое использование эпитетов с определенными существительными привело к созданию постоянных эпитетов, к каким, например, относятся такие словосочетания, как bright face, ridiculous excuses, valuable connections, amiable lady, sweet smile, deep feelings . О постепенной потере основного предметного значения в постоянном эпитете пишет Б. Успенский, называющий эти эпитеты-клише «забвением» реального смысла эпитета, «окаменением» по причине отсутствия новаторства (Успенский 2000).
1.4. Особенности спонтанной разговорной речи в художественном произведении
Для разговорной речи, понимаемой как разновидность устной литературной речи характерны неподготовленность, линейный характер, ведущий как к экономии, так и избыточности лексических средств, монологическая и диалогическая форма выражения. Ее основная функция – общение.
В сущности, всякое взаимодействие людей есть именно взаимодействие; оно по существу стремится избежать односторонности, хочет быть двусторонним, диалогичным и бежит монолога. Всякое одностороннее воздействие, поскольку оно является чем-то подлежащим человеческому восприятию; вызывает в нем ряд более или менее сильных реакций, которые стремятся обнаружиться.
Сама коммуникативная сущность человеческой жизни, описывемой в литературном тексте, имеет начальным стимулом намерение, желание вступить в общение с другим персонажем.
Рассуждая о речевых жанрах, М.М. Бахтин называет диалог классической формой речевого общения (Бахтин 1975). Каждая реплика как бы она ни была коротка и обрывиста, обладает специфической завершенностью, выражая некоторую позицию говорящего, на которую можно ответить, в отношении которой можно занять ответную позицию. Реплики связаны друг с другом, но те отношения, которые существуют между ними - отношения вопроса - ответа, утверждения - возражения, утверждения - согласия, предложения - принятия, приказа - исполнения и т.п. - невозможны между единицами языка (словами и предложениями). Можно сказать, что каждая реплика сама по себе монологична (предельно маленький монолог), а каждый монолог является репликой большого диалога (речевого общения определенной сферы).
Реплики в диалоге, широко представленном в художественной литературе, обычно следуют одна за другой, как было отмечено выше, не только в порядке чередования, но и в порядке прерывания. Во всяком случае какова бы ни была подготовка к высказыванию, она обыкновенно происходит одновременно с восприятием чужой речи; интервал между двумя последовательными репликами должен быть использован персонажем и для восприятия и понимания речи собеседника, и для подготовки (тематической и речевой) своего ответа ему (Успенский 2000).
Всякая речь, в том числе и художественная, имеет свой источник (реальный человек, автор, повествователь или персонаж) и свою направленность. Не важно, от какого лица идет повествование, - рассказчику приходится по мере повествования более или менее часто говорить не только о реальных, но и вербальных событиях, воспроизводя содержание чужой речи в ее истинном и искаженном виде )Успенский 2000).
В литературном тексте разговорная речь «олицетворяется» или имитируется, поскольку там, как правило, те формы и явления, связанные с устным характером осуществления разговорной речи, оказываются в стороне или подчиняются композиционной структуре произведения.
Несмотря на стремление некоторых авторов воссоздать живую человеческую речь в ее подлинном виде, не вызывает сомнения тот факт, что разговорная речь в том виде, как она представлена в художественном произведении, не тождественна устной речи. При стилизации устной речи в художественном тексте автор старается максимально приблизиться к спонтанной непринужденной речи, передавая ее специфические признаки; он имитирует устную речь, интонационные, фонетические, лексические и синтаксические особенности представителен разных слоев общества. Одним из таких приемов можно считать воспроизведение ситуации, в которой имеет место нарушение взаимопонимания между коммуникантами, основанное на невозможности однозначного определения референциальных намерений говорящего. Именно данные фрагменты литературных текстов окажутся в центре нашего внимания в дальнейшем (Филлипов 2003).
Речи персонажа в литературном произведении свойственна разговорность. «Разговорность» – это традиционное, весьма условное и собирательное название того, что противопоставлено идеально правильному, непогрешимому образцово-показательному культурному стандарту. Отступление от этой эталонности может быть разной степени – минимальным (без нарушения литературности), среднесниженным, заметным (фамильярный слой) и значительным (грубая и вульгарная лексика) (Девкин 1994: 12).
Разговорно окрашенная лексика, присутствующая в речи персонажа, отличается от нейтральной некоторой сниженностью (оценочного, этического и эстетического порядка) и типична для неофициальной среды общения.
В речи персонажа часто используется лексика нейтрального или общеупотребительного стиля, а также слова с эмоционально-экспрессивной окраской (ласкательные, бранные, иронические, шутливые и т.п.).
Разговорная лексика, присутствующая в речи персонажа, в определенной степени противопоставлена литературному языку авторского повествования.
Она харатеризуется сниженностью своего состава по отношению к литературному языку, функционируя в быту, в стихии свободного общения, вне официальных норм языка.
К.А. Андреева отмечает, что внутри разговорной формы речи существуют три разновидности: монолог как непосредственно обращенный к собеседнику, непринужденный рассказ и диалог (Андреева 1973).
Для диалога характерно реплицирование: говорение данного собеседника чередуется с говорением другого (или других), это чередование происходит либо в порядке смены, либо в порядке прерывания, что очень обычно, особенно при эмоциональном диалоге. Но в некотором отношении можно говорить, что именно взаимное прерывание характерно для диалога вообще. Прежде всего, это можно утверждать в том смысле, что прерывание потенциально всегда присутствует при диалоге; как возможность, но возможность вполне реальная, известная из опыта, она в высшей степени определяет весь процесс говорения. Ожидание этого "перебоя", высказывание с расчетом на тут же находящегося, готовящегося к реплике собеседника, известная боязнь, что не доскажешь то, что хочешь сказать, характерно определяют наше говорение при диалоге. В связи с этим, при прочих равных условиях, темп речи при диалоге более быстр, чем при монологе. Можно говорить о моменте прерываемости при диалоге в том смысле, что каждое данное говорение вообще не есть нечто конченное с точки зрения говорящего: оно предполагает продолжение, следующее за встречной репликой; в этом отношении каждая смена моей реплики репликой собеседника есть перерыв до следующего моего вступления в диалог (Филлипов 2003).
Непринужденная «разговорность» стиля многих современных романов на английском языке достигается целой массой различных приемов, среди которых особо следует выделить постоянное употребление паразитических слов или слово­сочетаний: and all (и все такое прочее, и всякое такое), and stuff, and crap (и прочая ерунда), or something, or anything (или что-нибудь в этом роде), sort of (вроде), this, these, those (этот самый, эти самые).
Не менее важны и определенные отклонения от общепринятых стандартов, поскольку речь подростков и взрослых, которую писатели воспроизводят, грешит неточностью, нужные слова не всегда приходят на язык, персонажем приходится повторяться. Вместо «нужных» (привычных) слов персонажи часто используют такие фигуры речи, как эпитет, сравнение, метафора, желая выразить свою оценку достаточно эмоционально и экспрессивно.
Данные стилистические приемы достаточно часто применяются и в составе исследуемых нами причастных оборотов, которые используются не только персонажами, но и самим автором.
Выводы по главе 1
Таким образом, резюмируя все выше сказанное, мы можем утверждать, что «художественный текст» как понятие в стилистике объединяет как письменные, так и устные сообщения, имеет свою структуру, позволяющую интерпретировать текст в определенном направлении или направлениях. Неоднозначность интерпретации художественного текста обуславливается широким использованием тропов, разнообразными способами выражения стилистических категорий экспрессивности, оценочности и эмотивности..
Стилистические категории эмотивности, экспрессивности и оценочности имеют большое значение для понимания точки зрения автора и персонажей художественного текста, а также всего литературного текста в целом.
Эмоциональные, экспрессивные, оценочные и стилистические компоненты лексического значения нередко сопутствуют друг другу в речи, поэтому их часто смешивают, а сами эти термины употребляют как синонимы. Однако совпадение компонентов далеко не обязательно; присутствие одного из компонентов не влечет за собой обязательного присутствия всех остальных, и они могут встречаться в структуре художественного текста в разных комбинациях.
Для литературного текста свойственна определенная структура и систематика в использовании художественных и образных средств, важнейшими их которых являются метафора, сравнение, метонимия и эпитет.
Речь персонажа в литературном произведении имеет двойственный характер, будучи связана одновременно с художественным и разговорным функциональным стилями.
В зависимости от цели высказывания в речи персонажей часто возникает необходимость установить смысловые связи между предметами, о которых идет речь, контекстом, сослаться на уже известное (указать на тождество предметов, выделить предмет из ряда аналогичных, противопоставить предметы разного рода, охарактеризовать частное через общее, дать предмету ту или иную квалификацию, выделить его признак).
Чем более непринужденной и спонтанной является речь персонажа, тем в большей степени она опирается на особенности разговорного стиля как в области синтаксиса, лексики, так и во многих других отношениях.
Глава II. Специфика художественного стиля Дж. Роулинг с точки зрения использующихся причастных оборотов
2.1. Причастные обороты в сказке «Harry Potter and the Deathly Hallows» как возможность охарактеризовать героя, объект или явление достаточно емко
Если в русском языке различают четыре вида причастий, страдательные и действительные, которые выражают настоящее и прошедшее время, то в английском языке обычно различают два типа простых (неперфектных) причастий, именуемых обычно как причастие настоящего и прошедшего времени, несмотря на то, что с точки зрения семантики английские причастия связаны не с грамматическим понятием времени, а с грамматическим понятием залога, так, например, причастие настоящего времени обычно переводится действительным причастием настоящего или прошедшего времени, а причастие прошедшего времени – страдательным причастием. Помимо простых причастий существует также перфектное причастие, обусловленное грамматической категорией вида (перфект), состоящее не из одного, а из двух слов.
Понятие «причастный оборот» обычно обозначает причастие с зависимыми словами, функционирующее в английском языке обычно как определение или обстоятельство (в последнем случае в качестве аналога английского причастия в этой функции в русском языке функционирует деепричастие).
With a younger brother and sister to care for, and little gold left to them, there could no longer be any question of Albus accompanying me.
В приведенном примере из сказки «Harry Potter and the Deathly Hallows» причастный оборот функционирует как определение, в его структуру входит дополнение – личное местоимение – me, использованное персонажем книги для описания своей жизни.
As he neared the bottom of the pile of newspapers, Harry slowed down, searching for one particular issue that he knew had arrived shortly after he had returned to Privet Drive for the summer; he remembered that there had been a small mention on the front about the resignation of Charity Burbage, the Muggle Studies teacher at Hogwarts.
В приведенном примере причастный оборот функционирует как обстоятельство, являясь важным средством выражения стилистической категории экспрессивности на уровне синтаксиса.
“Well I don’t believe it,” repeated Uncle Vernon, coming to a halt in front of Harry again. "I was awake half the night thinking it all over, and I believe it's a plot to get the house."
На этот раз налицо частое использование причастного оборота – оба раза в функции обстоятельства.
Несмотря на то, что причастный оборот (конструкция, состоящая из причастия и ряда связанных с ним слов) не является ни стилистическим приемом, ни выразительным средством языка, тесно связанными с художественным стилем, его роль в творчестве отдельных автор является весомой, поскольку он помогает во многих случаях отказаться от использования излишних придаточных предложений.
None of the people seated underneath this singular sight were looking at it except for a pale young man sitting almost directly below it.
Вместо «None of the people, who were seated underneath this singular sight were looking at it except for a pale young man, who was sitting almost directly below it».